Рельеф и человек

Н.В. Осинцева

Томский госуниверситет

ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЙ РИСК НА ГОРОДСКИХ ТЕРРИТОРИЯХ (НА ПРИМЕРЕ Г. ТОМСКА)

Негативные геоморфологические процессы на городских территориях привлекают внимание исследователей в связи с последствиями от их действия в виде ущерба для здоровья и жизни людей, экономических, экологических и других потерь. Эффективное управление опасными и неблагоприятными природными процессами возможно на основе концепции экологического риска. Риск – это возможность нежелательных последствий (бедствий, гибели людей, разорения и т.п.) преднамеренных действий человека или независимых от его воли событий (Курбатова и др., 1997). Геоморфологический риск – это вероятность наступления (активизации) нежелательного геоморфологического события и возможного нанесения ущерба какому-либо хозяйственному объекту и населению, связанная с теми или иными геоморфологическими условиями (Рельеф среды жизни человека, 2002).

Источниками геоморфологического риска для городов являются природная среда (неблагоприятные и опасные геоморфологические процессы и явления), само общество (способность человека к ошибочным и злонамеренным действиям) и техносфера (искусственные сооружения, здания, коммуникации, аварийность средств производства, а также токсичность или воспламеняемость продуктов производства). Соответственно выделяют природные, социальные и техногенные риски.

Комплекс воздействия рисков на территории г. Томска привел к действию неблагоприятных геоморфологических процессов, в том числе оврагообразования.

Природный риск оврагообразования на изучаемой территории высок. Он определяется развитием сплошного покрова лессовидных образований, расчлененным рельефом, благоприятными климатическими условиями (высота снежного покрова, достаточный запас влаги в снеге, бурное короткое снеготаяние). Сочетание этих факторов привело к развитию густой сети оврагов на склоне третьей надпойменной террасы р. Томи (район Каштак). На карте г. Томска 1933 года, когда эта территория была еще не застроена (то есть действие техногенного и социального рисков было минимальным), обозначено 14 мелких, длиной не более 200 м, и один крупный, протяженностью 2600 м, овраг. Они располагались цепочкой вдоль крутого склона террасы, возвышающейся в этом месте над поймой на 20 - 25 м, и выходили устьями в пойму р. Томи.

В начале 1960-х годов началась активная застройка этой территории. На площадке третьей надпойменной террасы р. Томи был выстроен аэродром, дорожная магистраль (пр. Мира), жилой микрорайон Каштак. При планировке под строительство снимался грунт, изменялись условия поверхностного стока, повысился уровень грунтовых вод. Техногенный риск развития оврагообразования многократно усилился, начался процесс активного роста и развития оврагов. Именно в это время на участке регистрируются максимальные скорости оврагообразования. Л.А. Рождественская (1965) оценивает их в среднем около 4-6 м в год. В это время произошло формирование новых эрозионных форм - в настоящее время на участке насчитывается уже 28 оврагов, у многих появились новые отвершки.

Одновременно начались мероприятия по снижению рисков развития оврагообразования. Вершины многих оврагов были засыпаны и обвалованы, выстроена система ливневой канализации, укреплены склоны. Все это позволило значительно замедлить процесс роста оврагов (это может быть связано также с естественными

143

ритмическими колебаниями скоростей, на которые указывают многие авторы). Н.В. Крепша (1990) оценивает линейный рост оврагов в интервале 0,25 - 2,75 м/год, по нашим полевым наблюдениям он составляет от 0,01 до 1,4 м/год.

Таким образом, в системе «социальный риск-техногенный риск-природный риск» наибольшими возможностями для регулирования обладает риск социальный. Его снижение означает формирование рациональной системы природопользования, исключение ошибок в проектировании и строительстве сооружений на участке. Уровень природного риска труднее поддается регулированию, так как факторы, способствующие эрозии, многогранны и взаимосвязаны. Техногенный риск также остается здесь на высоком уровне, поскольку территория плотно застроена и активно используется и вряд ли перестанет использоваться в дальнейшем.

В.П. Палиенко, Н.Е. Барщевский, С.В. Жилкин

Институт географии НАН Украины

ТРАНСФОРМАЦИЯ РЕЛЬЕФА И ГЕОМОРФОДИНАМИКА УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ УКРАИНЫ

Существенный рост влияния антропогенной (техногенной) деятельности на рельеф земной поверхности наиболее выразительные формы приобрел в процессе формирования и развития урбанизированных территорий, особенно в течение последних 100 лет.

Проблема трансформации рельефа и динамики рельефообразующих процессов на территории городов органично связана с более широкой проблемой взаимодействия общества и природы, решение которой предусматривает проведение комплексных системных исследований факторов и условий формирования урбанизованных природно-техногенных геоморфосистем. Особое значение при этом приобретают вопросы несбалансированности техногенных нагрузок на рельеф, активизация неблагоприятных процессов, возникновение зон геоморфодинамического риска и др., что приводит к нарушению устойчивости урбанизированной природно-техногенной геоморфосистемы. Категорийность устойчивости рельефа к техногенным нагрузкам (устойчивый, относительно устойчивый, неустойчивый) определяется сочетанием статических (геолого-тектонические условия) и геодинамических (динамика экзогенных процессов, неотектонические и современные движения земной коры, гидрологические и гидрогеологические процессы и др.) характеристик.

Вышесказанное хорошо иллюстрируется на примерах крупнейших городов Украины, формирование которых часто связано с тысячелетней историей.

На рубеже ХХ и ХХІ веков на территории Украины функционировали 19 крупных агломераций – Донецко-Макеевская, Днепропетровско-Днепродзержинская, Киевская, Львовская, Харьковская, Криворожская, Горловско-Енакиевская, Одесская и др., в которых сосредоточено около 55 % основных производственных фондов государства и проживает окол 16 млн. чел - более 50 % городского населения страны.

По общим геоморфологическим условиям выделяется несколько типов урбанизованных территорий: приречные - расположенные на обоих берегах крупных рек, в частности Днепра (Киевская, Днепровско-Днепродзержинская и др.); приморские - расположенные вдоль морских побережий (Одесская, Мариупольская и др.); междуречные - расположенные преимущественно на водоразделах и склонах

144

(Горловско-Енакиевская, Донецко-Макеевская и др.); смешанные - расположенные в долинах мелких рек и на склонах водоразделов (Львовская, Харьковская, Криворожская и др.). Они характеризуются разной степенью трансформации природного рельефа, различной степенью проявления неблагоприятных природных и природно-техногенных процессов, а также различной степенью техногенных статических нагрузок на рельеф.

Врезультате продолжительного освоения территорий в границах современных городов Украины созданы разнообразные техногенные формы рельефа, накоплены изменяющиеся по мощности толщи техногенных отложений, получили развитие природно-техногенные процессы.

Вусловиях развития мощных толщ осадочных пород, прежде всего лессовых, на территории ряда агломераций (Киевская, Львовская, Харьковская) активизировались процессы эрозии, просадочные явления, оползнеобразование и подтопление. В местах плотной городской застройки, где относительные высоты поверхности достигают 5070 м и более (Киевская, Днепропетровско-Днепродзержинская агломерации), при техногенных потерях из водонесущих коммуникаций и засыпке естественных дренбалок и оврагов повысилась опасность оползневых процессов. В пределах Криворожской, Донецко-Макеевской и Горловско-Енакиевской агломераций, где скальные породы, граниты, гнейсы, глинистые сланцы, песчаники и аргиллиты перекрыты маломощной толщей рыхлых пород, доминируют процессы подтопления, в меньшей степени развиты суффозионно-просадочные процессы.

Насыпные грунты в пределах городских территорий занимают достаточно обширные площади, их мощность достигает 50 м, в среднем составляет 2-3 м. Характерным для ряда городов Украины является освоение под застройку пойменных территорий с использованием намывов грунтов и образованием искусственных террас.

На намывных террасах построены жилые массивы в Киеве, Днепропетровске, Запорожье и др. В этих же городах проведено существенное корректирование естественной гидросети и др. В последние годы в результате интенсивного использования подземных вод практически во всех крупных городах возникли значительные по площади депрессионные воронки и массивы подтопления; произошли существенные изменения в динамической составляющей геоморфологической среды.

С расширением процесса урбанизации все более весомое влияние имеют природно-техногенные геоморфологические процессы. Их насчитывается свыше 20 видов, среди которых опаснейшими являются техногенные сели, подтопление, затопление, оползни, карст, провалы, сдвиги, осадочные депрессии и т.п. В процессе комплексного использования на городских территориях наблюдаются значительные изменения структуры поверхностного и подземного стока, который в ряде случаев приводит к критическим (пороговым) геоморфологическим ситуациям. При этом рельеф, как поверхность раздела и взаимодействия геосфер, испытывает не только прямое влияние и изменения, связанные с техногенными преобразованиями, но и косвенное, вызванное реакцией на техногенные влияния других геосфер.

Резюмируя вышеизложенное, следует подчеркнуть, что в историческом процессе урбанизации на разных ее этапах процессы приспосабливания к природному рельефу и его существенной трансформации не всегда были уравновешены, что часто приводило

иприводит на современном этапе к необратимым негативным последствиям.

145

Г.И. Худяков

Саратовский госуниверситет

ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ СТРУКТУР ТЕРРИТОРИИ Г. САРАТОВА

Разрабатываемая автором концепция геоморфоблокового строения территории г. Саратова (Худяков, Никифоров, 2001), как показала практика последующих исследований, является здесь базовой основой геоэкологических построений. Прежде всего, это – резкие и относительно резкие разломные сочетания морфологических (морфогенетических) структур с различными элементами залегания слагающих их пород и неоднородность их геологического строения в каждом блоке. Такие геологогеоморфологические особенности саратовских дислокаций предопределили, неравномерную обводненность рассматриваемой геоморфологической системы (чем гипсометрически ниже, тем обводненнее), различную геодинамику отдельных ее блоков и, естественно, их неравнозначную реакцию на антропогенные нагрузки (чем рыхлее толщи, тем больший риск возведения на них многоэтажных сооружений). Все это приводит к повышенной ответственности застройки городской территории, с учетом ее различных геоморфологических и геоэкологических состояний.

Главный фон повышенной геоэколого-геоморфологической активности территории создает резко асимметричная форма Волго-Донского бассейнового пространства: с коротким и сильно расчлененным волжским правобережьем и непропорционально протяженным Волго-Донским равнинным междуречьем. По существу, это громадная куэстовая система моноклинального падения мезозойскокайнозойского комплекса с востока на запад от вздыбленного и разрушенного приволжского правобережья в сторону Окско-Донской равнины, расчлененной субсеквентными долинами.

В пределах же блоковых дислокаций на территории г. Саратова основными зонами загрязненных материалов являются разломные блокоразделы. Количество такого загрязнения в разломных структурах в 3,5–5 раз превышает их содержание на водораздельных участках (Никифоров, 2004).

Еще одно серьезное неблагополучие характерно для овражно-балочных структур г. Саратова: прошедшие в 2001 г. землетрясения силой 2-3 балла пришлись на овражные системы, как зоны типичного растяжения. Вместо превращения таких энергоопасных зон в садово-парковые дренажные системы, они застраиваются многоэтажными домами, гаражами, спортивными комплексами, тем самым повышая риск проживания здесь людей.

Одной из причин подтопления территории Саратова является нерациональная застройка целыми кварталами домов поперек поверхностного и грунтового стоков (Привокзальная площадь, Набережная Космонавтов и др.). В таких местах характерен плотинный эффект. Этот эффект дополняет подтопление от подъема водных масс через водохранилища.

Рассматривая геоэкологическую роль блокоформирующих разломов и организованных на их основе экзогенных и эндогенных геоморфологических структур, автор приходит к следующим выводам.

1. Все основные энергоопасные зоны располагаются вдоль геоморфологически наиболее контрастно и геологически длительно сочленяющихся геоморфоблоков. Многие энергоопасные зоны располагаются вдоль морфологически скрытых разломов, без внешних контрастов: разломов растяжения с глубокой, обводненной и прогазованной трещиноватостью горных пород; разломов сжатия с перетертыми,

146

сильно раздробленными коренными породами, местами даже с зеркалами скольжения. Такие разломы образуют зоны и узлы структурно-геодинамической неустойчивости и интенсивного разрушения коренных пород и находящихся на них поверхностных и приповерхностных антропогенных сооружений.

2.Геоэкологическая роль всех таких энергоопасных зон особенно значительна для пересекающих их трансрегиональных трубопроводов (газовых, нефтяных, аммиачных и др.), железнодорожных магистралей, крупных производственных и жилых комплексов. Энергоопасные зоны являются, как правило, и геопатогенными, образующими линейные и узловые полевые структуры, негативно действующие на многие живые организмы, в том числе и на человека.

3.Практическое использование составленных и составляемых автором карт для территории трубопроводов не только поможет предотвратить возможные их разрушения и сэкономить тем самым миллиарды рублей, но и позволит избежать различного рода местных экологических катастроф.

4.Результаты работ по предотвращению подобных экологических аварий и катастроф на трубопроводах автор сводит к следующим: изучение прошедших аварий на трубопроводах, которые пересекаются энергоопасными зонами и узлами; составление базы данных; выделение геолого-геоморфологических структур, имеющих геоэкологическое значение для предотвращения порывов и аварий на трубопроводах; техническое решение по выводу трубопровода из потенциально энергоопасной зоны; составление карт прогноза энергоопасных зон и узлов с оценкой риска возможных порывов и местных аварий на трубопроводах; эколого-экономический расчет от предотвращения возможных местных аварий на трубопроводах, а также от последствий аварий.

5.Порывы трубопроводов происходят и в пределах резких контактов геоморфологических уровней, особенно при значительном возрастном разрыве низких

ивысоких уровней, например, в зоне контакта первой надпойменной террасы (когда вторая и третья надпойменные террасы размыты или не формировались) с водораздельным склоном или крутого склона с плоской водораздельной поверхностью

ит.д. Такие резкие контакты разновозрастных геоморфологических уровней приводят, прежде всего, к развитию контрастных микроклиматических ситуаций. В этих случаях срабатывает эффект контрастных контактов ландшафтных сред, на границе которых и происходит повышенная коррозия металла. В целом же: чем контрастней, тем опасней!

М.П. Чёрная, Н.В. Осинцева

Томский госуниверситет

ЛАНДШАФТНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗМЕЩЕНИЯ ГОРОДА: К ПРОБЛЕМЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЯ ТОМСКА

В последние годы в изучении средневекового Томска обозначилась новая, неожиданная проблема большой исторической значимости, открывающая широкое поле деятельности для исследователей. Это проблема места основания города.

Из глубины веков пришло к нам знание о размещении Томска на южном мысе Воскресенской горы. Однако в ходе археологических раскопок 1983-2002 гг. со всей очевидностью обнаружилось отсутствие на южном мысе культурных напластований с руинами города первой половины XVII в. Памятник датируется не ранее чем серединой

147

XVII в. и представляет собой остатки кремля, впервые построенного на этой площадке

в1648 г. С этого времени южный мыс закрепился в живой памяти поколений как историческое ядро Томска (Чёрная, 2002).

Опровержение овеянного почти трёхсотлетней традицией мифа об основании города на южном мысе Воскресенской горы ставит вопрос о первоначальном местоположении Томска и путях его выявления. На сегодняшнем этапе исследований,

вусловиях явного дефицита источников, доступным и, видимо, перспективным является анализ ландшафтных предпосылок размещения города.

Согласно историографической традиции, у истоков которой стоял Г.Ф. Миллер, Томск был основан на южном мысе Воскресенской горы. Знаменитый историк побывал

вТомске в 1734 г., воочию видел возвышающийся на мысу кремль, построенный в 1648 г., и отметил: «А та крепость, которая стояла до этого времени на том же самом месте, была построена в 7112 (1604) г.» (Элерт, 1988).

«Само собой разумеющееся» историческое местонахождение Томска не требовало доказательств. Этим объясняется некритичное восприятие введённой в 1910 г. в научный оборот «Росписи Томскому городу и острогу» 1627 г. – обязательного для XVII в. описания, прилагаемого к чертежу. Этот документ стал рассматриваться историками и краеведами как подтверждение места закладки города в 1604 г. на южном мысе горы.

Задача определения места основания Томска усложняется отсутствием чертежей города XVII в. Отчётные письменные документы, подобные «Росписи», не могут служить основанием для локализации города в пространстве. Привязка города на местности делалась на чертеже, в сопровождающей его росписи давалось более или менее пространное описание городских построек, казённых запасов, вооружения, географические же указатели, если они вообще сообщались, были приблизительными, плавающими. Топографические ориентиры «Росписи Томскому городу и острогу» 1627 г. столь же расплывчаты: «от Ушайки», «от болота», «от Томи реки». Если обратиться к сохранившимся картам Томска XVIII в. и проанализировать ситуацию относительно указанных в «Росписи» ориентиров, то обнаруживается, по меньшей мере, несколько точек весьма вероятного расположения первоначального города на вогнутой обрывистой стороне Воскресенской горы, где болото было замкнуто подковообразными очертаниями горы, к югу располагалась р. Ушайка, к западу – р. Томь.

Но обратим внимание не на вогнутую часть «подковы» горы, а на ещё один из её мысов, кроме южного, – северо-западный, где в настоящее время находится каменная Воскресенская церковь постройки 1787–1807 гг., а её деревянная предшественница, судя по планам XVIII в., располагалась южнее, ближе к концу мыса. Наше внимание к этой площадке объясняется её соответствием, во-первых, стратегическим требованиям к размещению города, во-вторых, приблизительным координатам из «Росписи» 1627 г. Северо-западный мыс Воскресенской горы является одной их трёх высотных доминант

висторической части города, которые господствовали над окружающим ландшафтом и городской застройкой, что создавало естественную защиту и позволяло держать под контролем всю округу.

При острой нехватке источников повышается роль ландшафтной оценки при определении возможного местоположения города 1604 г.

Томск занимает правобережье р. Томи, неподалёку от устья её правого притока Ушайки. Особенности геоморфологического строения обусловили ступенчатый рельеф города, который расположен на террасах, поднимаясь от р. Томи на восток. Воскресенская гора представляет собой третью надпойменную террасу р. Томи, которая возвышается над уровнем поймы на 15-25 м. Её обрывистый неприступный

148

северо-западный мыс занимает выгодное стратегическое положение и расположен недалеко от р. Томи и Ушайки. Учитывая геоморфологические особенности, благоприятствующие образованию пойменных болот, зададимся вопросом: могло ли существовать на рубеже XVI–XVII вв. болото у подножия северо-западного мыса?

Для формирования болота необходимо понижение в рельефе, которое в дальнейшем становится его ложем. У подножия северо-западного мыса, в пойме р. Томи, такие понижения существуют на месте пересохших стариц и проток. Болота в пойме р. Томи могли сформироваться ещё в бореальное (2610 +70 лет), самое позднее - субатлантическое (1640+70 лет) время. С тех пор и до настоящего времени болотообразование происходит непрерывно, хотя скорость его за последние 200 лет несколько замедлилась (Львов, 1976). Однако общий ландшафтный облик болотного массива, закладывающийся при его формировании, на протяжении этого времени не менялся (Лапшина, 1987). Таким образом, в интересующем нас отрезке времени (400 л.н.) болота уже могли быть сформированы.

Благоприятные условия для образования пойменных болот наблюдаются именно в исторической части города вдоль склонов второй и третьей надпойменных террас р. Томи и в пойме р. Ушайки. Сейчас на территории города существует только один крупный (157 га) заболоченный участок, расположенный у подножия третьей надпойменной террасы р. Томи в северной части города, вдоль субмеридионального отрезка р. Мал. Киркизка, небольшие болотца встречаются в пойме р. Ушайки. По мнению Е.Д. Лапшиной, наличие болота на интересующем нас участке - с западной стороны Воскресенской горы (ул. Бол. Подгорная, Р. Люксембург) - маловероятно, но не исключено, здесь могла быть неглубокая торфяная залежь лесного облика.

Проведённый анализ позволяет заключить, что ландшафтные предпосылки размещения города в 1604 г. на северо-западном мысу Воскресенской горы, безусловно, существовали. Если у подножия северо-западного мыса было болото, то стены города в «Росписи» 1627 г. могли быть ориентированы относительно него, если этого болота не было, северо-западный мыс всё равно попадает в зону действия географических координат, указанных в «Росписи». Южный мыс был предпочтительнее в стратегическом отношении, поскольку близкорасположенные к нему естественные преграды – р. Ушайка на юге и обширное болото на востоке - затрудняли прорыв к городу. К тому же северо-западный мыс находился гораздо ближе к приступной «от Киргизсково приходу» северной стороне. Но наличие на южном мысу татарского могильника сделало невозможным для первостроителей Томска размещение города на этой площадке, несмотря на все её преимущества, ведь основанию Томска предшествовала многолетняя деятельность по разведыванию землицы и налаживанию добрососедских отношений с местными татарами-еуштинцами. Не посчитаться с их чувствами и поставить город на месте погребения их предков означало развязывание войны на взаимное истребление и надолго отодвинуло бы планы продвижения России на важнейшем юго-восточном направлении. Политические соображения взяли верх, и под строительство города была выбрана другая площадка, возможно, северо-западный мыс Воскресенской горы, высотность и крутые обрывы которого послужили весомым аргументом в его пользу.

Высказанные соображения о размещении Томска в 1604 г. на северо-западном мысу Воскресенской горы имеют вероятностный характер. В комплексе предпосылок, определявших выбор места под город, ландшафтные условия были важны и всегда учитывались как краткосрочный, так и долгосрочный фактор действия: оборонительные свойства местности и «чтобы сена косить», пашню завести, и «для рыбная ловли» и т.д. Но при всей необходимости анализа ландшафтной ситуации он

149

недостаточен при решении вопроса о выборе строительной площадки и требует привлечения источников с прямыми указаниями на местоположение города.

150

__________________________________________________________________________________________

РЕЛЬЕФ И ЭТНОГЕНЕЗ

Ж.В. Атутова

Институт географии СО РАН

ОСОБЕННОСТИ РАССЕЛЕНИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НЕОЛИТИЧЕСКИХ ПЛЕМЕН В ДОЛИННОМ КОМПЛЕКСЕ РЕКИ АНГАРЫ

Представленные в работе результаты являются частью исследований разновременной специфики преобразования геосистем Верхнего Приангарья, основанных на выявлении временных этапов динамики и трансформации геосистем, развивающихся на фоне природных закономерностей при одновременном влиянии антропогенного фактора.

История древнейшего освоения лесной полосы теснейшим образом связана с речными долинами, в которых концентрировались многочисленные стоянки разных эпох, начиная с 30 – 20 тысячелетий до н.э., когда на юге Восточной Сибири появились первые поселения человека. В орографическом отношении территория Верхнего Приангарья представляет южную окраину Иркутско-Черемховской равнины, рельеф которой из-за сравнительно легкой разрушаемости юрских пород имеет плавные очертания. Это объясняет формирование широких долин р. Ангары и ее основных притоков (Иркут, Китой, Белая и др.), где встречены древние поселения, относящиеся к ранним этапам освоения людьми территории южных районов Приангарья. Наиболее оптимальными местообитаниями человека в периоды развития палеолитической культуры (25 - 8 тысяч лет назад) и Прибайкальской мезолитической культуры (8 - 6 тысяч лет назад) являлись поймы рек, террасы и пологие склоны долин с богатой ресурсной базой, максимально приближенные к воде. Особенности жизнедеятельности человека того времени, с точки зрения воздействия на природу, характеризуются полным приспособлением к окружающей среде, когда племена и народы вписывались в ландшафт, не пытаясь изменить его.

Неолит, как археологический период, включает ранний, средний и поздний этапы, во время которых были развиты исаковская (IV - III тысячелетия до н.э.), серовская (первая половина III тысячелетия до н.э.) и китойская (вторая половина III тыс. до н.э. - начало II тыс. до н.э.) культуры соответственно (Окладников, 1964). Основными видами хозяйственного освоения поселенцев были охота и промыслы, развитию которых благоприятствовала богатая ресурсная база таежных территорий. Распространение стоянок на территории современной первой надпойменной террасы Ангары и обнаруженные в инвентаре поселенцев гарпуны свидетельствуют о развитии одной из важных отраслей хозяйства - рыболовства, с распространением которого (как нового, более надежного источника питания) увеличивается количество населения, и на берегах реки появляются обширные поселки (Ларичев, 1964). Позднее, научившись шлифовать камень и изготавливать способом шлифования каменные орудия труда и предметы вооружения, человек получил в свое распоряжение эффективные средства воздействия на природные комплексы. В результате появляются новые элементы

151

техники, на основе которых возникает зрелая неолитическая культура, положившая начало комбинированному типу экономики, предполагающему полуоседлый образ жизни с сезонным ритмом ведения хозяйства.

Этими технологическими особенностями хозяйствования определяются характерные черты антропогенного влияния на ход природных процессов в геосистемах. Наиболее подверженными воздействию со стороны деятельности человека являются почвенно-растительный покров и фаунистические комплексы. Геолого-геоморфологическая основа геосистем долинного комплекса реки Ангары в неолитический период не испытывает значительных преобразований. Тем не менее, некоторые навыки хозяйствования поселенцев способствовали узколокальному развитию экзогенных процессов. Так, например, можно предположить, что выжигание таежных массивов для облегчения облавно-загонной охоты привело к активизации на безлесных территориях процессов водной и ветровой эрозии. Добыча и переработка минерального сырья способствовали появлению слабоизмененных участков геосистем.

Главной причиной становления и функционирования хозяйственных мероприятий на берегах р. Ангары стала максимальная концентрация в пределах долинного комплекса основных жизненно необходимых ресурсов, в результате освоения которых наблюдается появление первых слабоизмененных комплексов. Рассматриваемый неолитический период развития культуры приангарских племен можно характеризовать как время минимального воздействия хозяйственной деятельности в условиях полукочевого образа жизни. Однако вносимые человеком, ведущим присваивающее хозяйство, изменения рассматриваются как нежелательные последствия, не приводящие к изменению морфологической структуры геосистем.

Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ № МК-3073.2004.5 и благотворительного Фонда содействия отечественной науке.

Г.Я. Барышников1, В.С. Имаев2

1Алтайский госуниверситет, 2Институт земной коры СО РАН

СУЩЕСТВОВАНИЕ АЛТАЙСКОГО ЭТНОСА В УСЛОВИЯХ КАТАСТРОФИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА

На протяжении длительного исторического времени алтайский этнос, получивший свое развитие на территории Горного Алтая, формировался в сложных природных условиях, к которым можно отнести изменение климата в сторону похолодания и наоборот; паводковый, иногда катастрофический, сброс вод из приледниковой зоны на равнинные пространства предгорий; проявления землетрясений, обвалов, оползней и пр.

Все это сформировало у населения гор определенные приспособительные реакции, проявляемые в выборе места проживания, сооружения жилых конструкций, психологическую реакцию на то или иное событие. Одно из таких событий произошло 27 сентября 2003 г., когда в результате неоднократных подземных толчков, продолжающихся с затуханием длительное время, в одночасье были частично разрушены жилые постройки в с. Бельтир Кош-Агачского района Республики Алтай, повреждены общественные здания прилегающих районов.

152