Рельеф и человек

__________________________________________________________________________________________

РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК

О.А. Борсук1, Э.А. Лихачева2, Д.А. Тимофеев2, Г.Ф. Уфимцев3

1Московский госуниверситет, 2Институт географии РАН,

3Институт земной коры СО РАН

ОПЫТ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕДМЕТА И ЗАДАЧ СОЦИАЛЬНОЙ ГЕОМОРФОЛОГИИ

В круге проблем и задач общей темы «Человек и среда», задач, решаемых различными науками естественно-исторического, гуманитарного, экономического, социологического направлений, находится место и геоморфологии, поскольку человек живет в рельефе земной поверхности – основе природно-антропогенных ландшафтов. Геоморфологическая часть этой обширной темы входит в компетенцию экологической, антропогенной, инженерной, эстетической геоморфологии. Назрела потребность в синтезе знаний, методов и достижений этих геоморфологических дисциплин. Такой синтезирующей дисциплиной может стать социальная геоморфология.

Попытаемся определить точки соприкосновения и различия между указанными направлениями геоморфологии и ее новой ветвью, а также со смежными дисциплинами географического и социологического рядов. Приведем ряд определений.

Экологическая геоморфология - научное направление в общей и прикладной геоморфологии, изучающее взаимосвязи и результаты взаимодействий геоморфологических систем любого ранга с системой экологии человека (Тимофеев, 1991). Исследует все местообитания человека, синтезирует теоретические и практические знания и выводы о рельефе и естественно-исторические знания о взаимодействии рельефа и общества (Рельефы среды…, 2002).

Антропогенная геоморфология - раздел общей геоморфологии, изучающий созданные человеком формы рельефа и роль антропогенного фактора в формировании природных форм рельефа (Мильков, 1974).

Инженерная геоморфология - исследование и оценка протекающих на поверхности Земли процессов рельефообразования и образуемых ими форм с точки зрения поисков оптимального варианта размещения инженерно-строительных сооружений, обеспечения их рациональной и эффективной эксплуатации и защиты от разрушительных природных процессов (Печи, 1970).

Рассмотрим также несколько определений из смежных наук.

Социальная география. В отечественной науке социальная география обычно считается ветвью социально-экономической географии и изучает пространственные процессы и формы организации жизни людей, прежде всего с точки зрения условий труда, быта, отдыха, развития личности и воспроизводства жизни человека (Географический энциклопедический словарь…, 1988, с.286). Однако в Словаре общегеографических терминов (1976, т. 2, с. 251) находим ссылку на работу К. Хаттингтона и Ф. Карлсона (1931), в которой утверждается, что социальная география имеет дело с аспектами окружающей человека среды и его занятий. Более того, указанные авторы считают всю географию наукой, изучающей взаимоотношения

3

между человеком и окружающей средой, а социальная география выявляет социальную сторону этих взаимоотношений. Тем самым география в целом и социальная география в особенности признаются наукой об экологии человека.

Близка к такому «экологическому» пониманию позиция, изложенная Н.Ф. Реймерсом (1990): социальная география - дисциплина или направление в географии, исследующее пространственные закономерности предпочтения или отрицания какихлибо мест жизни, основанные на оценке человеком тех или иных территорий, условий существования на них (в сравнении с набором объективных свойств этих ареалов или без такового сравнения).

В набор «объективных свойств» входят и свойства рельефа. Таким образом, если стать на вышеизложенные позиции, то определяется и место социальной геоморфологии в географии.

Социальная экология - раздел социологии, рассматривающий проблемы взаимодействия человека и среды (Философский словарь…, 1972, с. 388). Таким образом, социальная экология и география, по существу, одно и то же.

Исходя из всего вышесказанного, даем определение социальной геоморфологии: направление в теоретической и прикладной геоморфологии, изучающее наиболее общие черты взаимоотношений геоморфологической части окружающей среды с экосистемой человека. Как видим, это определение почти повторяет уже сложившееся толкование экологической геоморфологии. Однако имеется и существенное различие. Предметом исследований экологической геоморфологии является геоморфологическая составляющая (рельеф, его морфология, структура, динамика) природно-антропогенной среды. Предметом же социальной геоморфологии должны явиться социальные, то есть относящиеся к обществу, связанные с жизнью и отношениями людей в обществе (Словарь…, 1984, т. 4, с. 214), результаты взаимодействия пары «человек - рельеф», проявляющиеся именно в социальной сфере, а не в геоморфологической. Геоморфологическая часть среды при этом рассматривается как фактор-условие. Если экологическая геоморфология - ветвь геоморфологии, то социальная - это направление в социальной географии и в социальных (общественных) науках. Возможно, правильнее говорить о геоморфологической социологии.

Социальная геоморфология рассматривает наиболее общие закономерности взаимных отношений человеческого общества и геоморфосистем. Видимо, это рассмотрение следует проводить в категориях народов, этносов, возможно, культур, то есть самых крупных и долгоживущих людских сообществ.

Весь набор характеристик, которым отвечают места расселения человека, людей с разными потребностями, спецификой занятий, религий, традиций, спецификой питания и психофизического состояния, был определен следующими словами: безопасность, доступность, ресурсы, здоровье, привлекательность (Рельеф среды…, 2002). Но поскольку люди разные, то они неодинаково реагируют на различные геоморфологические условия и, в первую очередь, на безопасность и доступность. Так, люди, живущие в горах, зачастую пренебрегают грозящими им опасностями, в том числе и геоморфологическими (расчлененный рельеф, крутые склоны, катастрофический характер многих экзогенных и эндогенных процессов). Достаточно вспомнить о трагической судьбе Помпеи и Геркуланума. Но люди по-прежнему густо заселяют опасные склоны и окрестности неуспокоившегося Везувия.

Доступность в глазах многих горных народов - это не достоинство, напротив, положительной характеристикой горного рельефа считается недоступность гор. Такое понимание особенностей жизни в горах во многом определяет и особенности поведения, психики, традиций горных народов.

4

Однако статистика показывает, что наиболее предпочтительными местами для жизни человека являются «рубежи» - физико-географические, геоморфологические, что характерно для большей части столиц мира (так, Москва расположена на стыке трех физико-географических областей), поскольку эти местоположения отвечают требованиям многих людей.

Ф. Ратцель (1902) полагал, что, во-первых, жители малоплодородных равнин и суровых гор «…побуждены к связи с другими народами, к смешению с ними» (стр. 395), и, во-вторых, Западная Европа и Восточная Азия, имеющие «многочисленное строение» (в основном обусловленное сложным рельефом - сочетанием гор и межгорных равнин), предопределены к самостоятельному развитию, но при этом сильно влияют на окружающие страны и народы. Таким образом, признается роль природных особенностей территории и рельефа, в частности, в распределении и поведении народов, этносов, культур. Позднее в советской географии этот принцип географического детерминизма подвергался незаслуженной критике, но сейчас и этнографы, и социологи, и культурологи, и географы возвращаются к признанию этого принципа в оценке роли природных условий жизни человеческого общества.

Несомненно, рельеф (точнее геоморфологическая часть окружающей среды) влияет на характер, психофизическое состояние и поведение человека. Это влияние может проявляться по-разному. Один раз сползший вместе с домом оползень заставляет людей думать, где и как строить. Наводнение, унесшее урожай, заставляет изобретать инженерные сооружения, защищающие посевы, выводить сорта, поспевающие до периодически повторяющихся наводнений. Иными словами, разные геоморфологические условия рождают разные инженерные мысли, формируют в человеке изобретателя, конструктора. Можно привести примеры, когда рельеф формирует мыслителя, философа, художника, поэта. Вспомним слова одного из японских поэтов:

Мне кажется, что в голове моей обрыв. И тихо-тихо осыпается песок.

5

В заключение очертим круг задач, которые способна исследовать социальная геоморфология.

1.Исследование взаимосвязей между геоморфологическими системами (крупными типами рельефа) и социально-экономическими и культурными сообществами в прошлом и настоящем.

2.Изучение материальных и духовно-этических результатов этих взаимосвязей.

3.Анализ изменений указанных взаимоотношений в географическом (геоморфологическом) пространстве и в историческом времени.

4.Разработка комплексных методов изучения поставленной проблемы.

5.Выявление вклада геоморфологии, в первую очередь социальной, в оптимизацию последствий взаимных действий человека и геоморфологической части окружающей среды.

А.Г.Алешин

Институт географии СО РАН

ДИНАМИКА АНТРОПОГЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА РЕЛЬЕФ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Характер, направленность и интенсивность антропогенного воздействия на ход современных экзогенных процессов рельефообразования (СЭПР) определяются особенностями освоения территории человеком, что находит свое отражение в историко-географической этапности данного воздействия. Первоначальный рельефообразующий эффект, связанный с началом освоения территории русскими и строительством населенных пунктов для территории Южного Прибайкалья, был минимален. Интенсивное проявление техногенных процессов и активизация процессов других классов начались в XIX веке. Толчком к этому послужило сооружение Сибирского тракта и начало деятельности горнодобывающей промышленности в районе Слюдянки. В таблице 1, составленной для территории Южного Прибайкалья, отражены в порядке возникновения ведущие факторы, определяющие возникновение и интенсивное проявление техногенных процессов в Южном Прибайкалье.

Таблица 1

Факторы активизации техногенных процессов в Южном Прибайкалье (по времени возникновения)

Степень преобразования рельефа техногенными процессами в Южном Прибайкалье, в целом, достаточно велика, однако на исследуемой территории данные процессы приурочены к локальным участкам в пределах населенных пунктов и узкой полосы прибрежной равнины, непосредственно примыкающей к оз. Байкал.

6

Как известно, антропогенное влияние на ход процессов современного экзогенного рельефообразования проявляется в двух аспектах: 1) прямое воздействие, или собственно техногенное рельефообразование, место которого в классификации СЭПР (Выркин, 1986) определяется техногенным классом процессов; 2) косвенное воздействие, инициирование процессов, которые в текущих условиях без вмешательства человека не проявляются, а также активизация (регулирование) процессов других классов (табл. 2).

Таблица 2

Антропогенная активизация современных экзогенных процессов в Южном Прибайкалье

Вне данных таблиц осталось собственно техногенное рельефообразование, которое, как уже было сказано выше, определяется техногенным классом процессов, а внутри его - следующими группами процессов: техномобилизационной, процессов создания искусственного рельефа, процессов создания рельефоидов.

Итак, основными факторами, определяющими проявление и динамику техногенных процессов в Южном Прибайкалье, являются строительство и жизнедеятельность населенных пунктов, деятельность горнодобывающей промышленности, строительство и эксплуатация линейных инженерных сооружений, сооружение и эксплуатация Иркутской гидроэлектростанции. В то же время собственно техногенное рельефообразование, а также инициализация и активизация процессов других классов проявляются на ограниченной территории, примыкающей непосредственно к линейным инженерным сооружениям и населенным пунктам.

7

И.Н Алешина

Институт географии СО РАН

ТЕХНОГЕННОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РЕЛЬЕФА ПРИ ОТКРЫТЫХ РАЗРАБОТКАХ УГОЛЬНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ

Техногенное преобразование рельефа при открытых разработках угольных месторождений изучалось на примере Иркутско-Черемховского угольного бассейна. Залежи каменного угля приурочены к юрским отложениям (черемховская свита). В присаянской части Иркутско-Черемховской равнины продуктивная угольная толща находится на большой глубине, поэтому добыча угля здесь возможна только шахтным способом. В северо-восточном крыле пласты угля залегают на небольшой глубине (4050 м). Это позволило в 1939 г. начать добычу каменного угля открытым способом. Ключевым участком наших исследований стало Черемховское угольное месторождение. Техногенно преобразованные территории, представленные, например, только разрезами и отработанными нерекультивированными карьерами, занимают 21 % от общей площади ключевого участка.

Среди положительных форм техногенного рельефа преобладает система внутренних и внешних гребневидных отвалов, сформированных в результате бестранспортной системы вскрыши, действующей на Черемховском угольном месторождении. Так как отвалы отсыпались непосредственно у карьеров, территория развития техногенного рельефа обладает значительными величинами вертикального расчленения (высота отвалов превышает 30-40 м, крутизна их склонов превышает 4045○, а глубина карьеров - 50-60 м).

Отмечаются гранулометрические различия в составе пород, слагающих отвалы. Наибольшее количество мелкозема сосредоточено на отвальных склонах южных экспозиций, преимущественно в их верхних частях, что связано с большей интенсивностью физического выветривания на склонах южных экспозиций.

Процессы линейной эрозии интенсивно проявляются на склонах южных экспозиций немногочисленных терриконов и отвалов. Северные склоны, как правило, «бронированы» покровом кустарников и деревьев, поэтому эрозионные процессы здесь развиты достаточно слабо. Кроме водно-эрозионных форм, осложняющих поверхности отвалов, наблюдаются случаи формирования оврагов и в самих карьерах. Так, в заброшенном карьере, расположенном в 5 км к юго-западу от г. Черемхово, было отмечено формирование эрозионной вымоины по всему склону карьера (около 35 м). По всей видимости, формирование данной эрозионной формы и нижележащего конуса выноса было осуществлено за счет сплыва, сошедшего примерно 10-15 лет назад (дата подтверждается возрастом деревьев, растущих на конусе выноса).

Отмечается смещение отложений отвалов вследствие переувлажнения слагающего их материала. Например, в одном из карьеров вал смещения, шириной 2-3 и высотой 3-4 м, перемещался, по всей видимости, во время таяния снега или выпадения интенсивных атмосферных осадков, и нижняя часть сползшего вала вместе с растущими на нем кустарниками облепихи в настоящее время располагается ниже уровня озера, занимающего днище карьера.

В целом, карьеры имеют следующие морфометрические показатели: их ширина у верхней бровки составляет от 20-30 до 100 м и более, глубина - от 15 до 60 м. Крутизна бортов карьера - до 70-800, местами стенки практически отвесны. Наиболее глубокие карьеры имеют искусственно террасированные склоны. Отдельные карьеры могут составлять обширные карьерные поля шириной до 1 км и длиной несколько км.

8

Обнаженные участки стенок карьеров, сложенных песчаниками с угольными прослоями, подвержены интенсивному физическому выветриванию; подножия склонов покрыты обвально-осыпными шлейфами высотой от 3-4 до 10-12 м и крутизной около

45°. В верхней части склонов наблюдаются процессы отседания скальных блоков практически по границам отдельностей. Длина отседающих блоков - до 7-8 м, ширина - до 3 м. Бровки склонов южных экспозиций окаймляют валы отседания общей шириной 8-12 м. Наблюдается до двух-трех таких валов с высотой сброса до 5 м.

Очень часто отработанные карьеры либо просто забрасывались, превращаясь в так называемые бросовые земли, либо проходили только горно-техническую рекультивацию (подготовительный этап). Открытые разработки спровоцировали изменение уровня подземных вод, что привело к формированию многочисленных водоемов антропогенного происхождения в окрестностях г. Черемхово. Площадь зеркала одного из таких озер, находящегося в 12 км к западу от г. Черемхово, превышает 0,2 га.

Следует отметить, что карьеры являются главными формами отрицательного рельефа, сформированного вследствие антропогенной деятельности в данном районе. Просадочные явления, характерные для месторождений полезных ископаемых, разрабатываемых шахтным методом, здесь выражены слабо, так как более 60 лет добыча угля в Черемховском бассейне ведется открытым способом.

С.И. Болысов, Н.В.Суворов, Д.С. Барышников, М.В. Власов, Ю.Н. Фузеина, Е.Д. Шеремецкая

Московский госуниверситет

ОБОРОННЫЕ ФУНКЦИИ РЕЛЬЕФА В РАЗНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭПОХИ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА СЕВАСТОПОЛЯ)

Рельеф земной поверхности в разные исторические эпохи применялся в военных целях. В зависимости от исторического момента главную роль играл то «естественный» рельеф, то созданный человеком «милитаригенный».

Под милитаригенными формами рельефа мы понимаем комплекс инженерновоенных сооружений, используемых для ведения военных действий, а также образовавшиеся в результате военных действий неровности рельефа (воронки и т.п.). Морфология и специфика создания этих сооружений освещена в специализированной литературе по фортификации. В геоморфологической литературе этим формам и их геоморфологическому положению уделялось мало внимания.

Вкачестве объекта изучения оборонных функций рельефа нами был выбран город Севастополь (Крым). Центральная часть города приурочена к пологонаклонной в сторону Севастопольской бухты структурной поверхности куэстовой гряды (Сапунгора), расчлененной разветвленной сетью глубоких и протяженных балок. Бухта представляет собой затопленные морем низовья долины реки Черной и приустьевых участков балок. Берега Гераклейского полуострова относятся к абразионному и абразионно-денудационному типу. Широкое развитие имеют карстовые и карстовосуффозионные формы.

Впервобытном обществе для защиты от неблагоприятных природных явлений, хищников и врагов использовался естественный рельеф: карстовые пещеры, пустоты, неглубокие ниши, образованные карстово-суффозионными процессами на границах

9

литологических разностей известняков, изолированные эрозионные останцы (Скельская пещера, район Инкермана и др.). С развитием общественных отношений и увеличением численности населения естественные формы рельефа теряют свою главенствующую роль, возникают антропогенные - оборонительного характера: рвы, земляные валы и заменившие и дополнившие их в более поздние века крепостные стены. В это время рельеф играл вспомогательную роль, например, балки могли играть роль рвов. Так, в Херсонесе (греческий, а впоследствии римский город-крепость VI в. до н.э. – V в. н.э.) крепостная стена шла вдоль левой бровки балки, а сама балка выполняла роль рва. С морской стороны роль оборонительных укреплений играли высокие (до 30 м) клифы. Позднее получили развитие башни, либо занимающие выгодное положение на господствующих высотах, либо наследовавшие древнейшие укрепления на эрозионных останцах (Инкерманский пещерный монастырь, крепости Чембало и Каламита).

С присоединением Крыма к России первостепенной задачей стала оборона города со стороны Черного моря. Создавались искусственные террасы, на которых сооружались каменные батареи (Константиновская, Михайловская и др.). Достраивать оборонительные сооружения со стороны суши пришлось в спешном порядке в начале Крымской войны. Возникла необходимость использования рельефа как фактора, усиливающего эффективность обороны. Для размещения бастионов под руководством Э.И. Тотлебена были выбраны уплощенные или искусственно выровненные поверхности междуречий крупных балок (1-й бастион между Килен-балкой и Ушаковой балкой, 6-й бастион между Загородной и Городской балками). Бровки крутых эрозионных склонов балок использовались для размещения фасов и флангов бастионов и куртин (низких оборонительных стен) между бастионами. Подобным образом были устроены Западный (вдоль Загородной балки) и Восточный (вдоль Килен-балки) участки укреплений. Узлы обороны размещались на отдельных возвышенных над общим уровнем участках куэстоподобных форм (Малахов курган, Красная Горка, Бульварная высота между Доковым оврагом, Лабораторной, Лагерной и Сарандинакиной балками). Более пологие южные склоны этих возвышенностей защищались не только фасами и рвами бастионов, но и выносимыми за общую линию обороны люнетами и редутами. Специфическим способом оборонительных действий было также изменение рельефа дна, в том числе посредством вошедшего в историю акта затопления кораблей на входе в Севастопольскую бухту.

В начале XX века оборонительные сооружения первой Крымской войны потеряли своё оборонительное значение, и на первый план снова вышла защита морских подступов к городу. Для этого вдоль береговой линии вблизи бровок клифов, а также на отдельных вершинах внешней гряды Крымских гор в районе Балаклавы были сооружены мощные батареи с развитыми подземными коммуникациями. В период Великой Отечественной войны оборонительная линия вышла далеко за пределы городской черты и проходила от Балаклавских Высот через Федюхины Высоты, Сапунгору, Меккензиевы горы до долины р. Бельбек. Использование рельефа в этот период было чрезвычайно широким. На прибровочных частях возвышенностей размещались огневые точки и окопы для ведения артиллерийского и россыпного огня. Выровненные участки использовались для организации минных полей (днища долин рек, межгорные котловины). На некоторых поверхностях древних морских террас размещались аэродромы. Применялись также искусственные подземные сооружения (размещение командных пунктов, предприятий, использование железнодорожных тоннелей в качестве укрытий для бронепоездов).

Таким образом, можно выявить следующие тенденции в оборонительной функции рельефа: 1) в разные исторические эпохи эксплуатация рельефа как

10

оборонительного ресурса существенно изменялась - от “пассивного” использования естественных укрытий к активному воздействию на него, но с опорой на его исходные неровности; 2) отсутствие людских, денежных ресурсов и времени способствует широкому использованию естественного рельефа, напротив, при достатке времени и ресурсов сооружаются многообразные антропогенные формы рельефа, несущие оборонительные функции; 3) направленность использования рельефа в оборонных целях в большинстве случаев заключалась в увеличении существовавших перепадов высот, искусственном расчленении поверхности и преобразовании плавных перегибов рельефа в резкие.

С.И. Болысов

Московский госуниверситет

АНАЛОГИИ И ОБЩНОСТЬ В ЗООГЕННОМ И АНТРОПОГЕННОМ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИИ

Одной из сугубо классификационных проблем (в известной степени - вопросом схоластическим, но все же, на наш взгляд, не лишенным теоретического интереса) является положение человека в системе рельефообразующих агентов. Сама принадлежность человека к царству животных может быть основанием для отнесения антропогенных форм к биогенному комплексу. Есть и много прямых аналогий среди собственно форм рельефа, созданных человеком и животными. Идеи многих инженерных сооружений напрямую «заимствованы» человеком у своих биологических предшественников. Яркий пример - это значительное сходство между бобровыми и антропогенными плотинами и водохранилищами в выборе места строительства, в морфологии зоогенных и антропогенных форм. Как эмоционально отмечают Э.А.Лихачева, Д.А.Тимофеев, на протяжении всей жизни человек учился у Природы строить и учится до сих пор, но пока ее не превзошел!

Чисто внешне несколько меньше подобия (в основном из-за параметров) у разнообразных зоогенных микро- и наноформ (в первую очередь - созданных грызунами) с многочисленными антропогенными мезо- и микроформами. Однако по морфографическим характеристикам и особенно по механизму формирования и здесь тоже немало общего (хотя функциональное назначение создаваемых человеком и животными подобных форм нередко оказывается различным). Достаточно вспомнить норы животных и карьеры (или, тем более, землянки как разновидность примитивного жилья); кротовины, сурчины, сусликовины и т.п. - и терриконы, либо отвалы, а также - по морфологии - курганы; подземные ходы грызунов или термитов - и шахты или штреки, и т.д. В этом отношении рассмотрение антропогенных форм как разновидности биогенных, на наш взгляд, вполне допустимо.

Частным вопросом классификационного характера является развернувшаяся в последние десятилетия дискуссия о том, следует ли относить вообще к формам рельефа жилые дома и прочие здания (по поводу отнесения к формам рельефа антропогенного происхождения иных многочисленных сооружений - плотин, карьеров, курганов, насыпей, канав, отвалов и т.д. - у большинства исследователей сомнений не существует). По многим своим свойствам эти сооружения вполне аналогичны «естественным» формам рельефа, хотя они весьма специфичны. Л.Л.Розанов (1990) называет подобные образования «рельефоидами». Думается, именно исходя из анализа

11

зоогенных форм рельефа, служащих жилищами животным (термитники, муравейники и др.), и в соответствии с логикой «от противного» («отталкиваясь» как раз от подобных зоогенных форм, принадлежность которых к рельефу земной поверхности обычно не оспаривается), здания и другие искусственные сооружения тоже могут быть отнесены к неровностям земной поверхности, а термин «рельефоиды», действительно подчеркивает их специфику и определяет их конкретную генетическую принадлежность.

Л.Л.Розанов (1990, 2001) справедливо отмечает, что, в отличие от человека, животные при формировании неровностей земной поверхности обычно используют только «мускульную силу» и в этом состоит существенное различие зоогенного и антропогенного рельефообразования. Есть разные формы воздействия человека на ландшафты и на рельеф земной поверхности. Л.Н.Гумилев (1993) выделял два основных типа этносов по их воздействию на ландшафты. 1. «Персистентные» - «этносы, входящие в биоценоз, вписывающиеся в ландшафт и ограниченные тем самым в своем размножении; этот способ существования присущ многим видам животных, как бы остановившимся в своем развитии». 2. «Сукцессионные» - «этносы, интенсивно размножающиеся, расселяющиеся за границы своего биохора и изменяющие свой первичный биоценоз». К персистентным относятся этносы современные и прошлые, уклад жизни которых близок к первобытно-общинному, максимально «близкий к природе». Воздействие на рельеф и ландшафт персистентные народы осуществляют, в основном, за счет мускульной силы с использованием простейших приспособлений. Сукцессионные этносы, создавшие современную цивилизацию с ее современным уровнем научно-технического развития, при воздействии на ландшафт, включая земную поверхность, используют широкий арсенал ими же созданных технических средств. Здесь действительно проявляется весьма значительная специфика, по сравнению с зоогенным воздействием, и для такого рода антропогенного рельефообразования вполне подходящими являются известные термины «техногенный рельеф», «геотехноморфогенез» и т.п.

Как видим, есть действительно и аналогии, и различия между зоогенным и антропогенным рельефообразованием. Соответственно, есть основания как к объединению, так и к разделению этих видов морфолитогенеза. Очевидно, рельефообразование, свойственное персистентным этносам, может быть отнесено к варианту зоогенного, а свойственное сукцессионным - к самостоятельному антропогенному (причем техногенному). По принципу агента рельефообразования можно объединять эти виды воздействия на рельеф (мускульное антропогенное и техногенное) в один тип – «антропогенное» - и рассматривать его как вид генетического комплекса более широкого класса - «органогенного», включающего биогенный и антропогенный типы рельефа.

С.И. Болысов, В.П. Чичагов

Московский госуниверситет, Институт географии РАН

ДОРОГИ И ЗООГЕННЫЕ ТРОПЫ КАК ФАКТОР РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ

Одной из специфических форм рельефообразования является «дорожная деградация», или «дорожная дигрессия» земной поверхности. Обращает на себя внимание тот факт, что во многом сходный рельефообразующий эффект имеют дороги,

12