Рельеф и человек

В.П. Чичагов

Институт географии РАН

ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ АНТРОПОГЕННОЙ ЛИНЕЙНОЙ ДЕСТРУКЦИИ АРИДНЫХ РАВНИН

В строении аридных равнин значительную роль играют линейные антропогенные нарушения неодинаковой протяженности и геометрии, возраста и генезиса. Это – различные древние оборонительные сооружения (валы и стены) и современные насыпи, ирригационная сеть, линии электропередачи и связи, трубопроводы, дороги, тропы и проч. Наиболее распространены линии путей человека и скота, соответственно развитие деструкции дорожной и пастбищной. Функционирование антропогенных путей длительно и мощно разрушает исходное состояние аридных равнин и приводит к созданию нового рельефа. Густота дорожной сети значительно варьирует, достигая максимума вблизи населенных пунктов и водных источников. Здесь тропы и дороги образуют предельно густую сеть, трансформирующуюся в крупные ареалы выбитых, испорченных земель (Чичагов, 2003). Различаются дорожные нарушения аридных равнин двух основных типов: происходящие эволюционным путем в мирные периоды

икатастрофическим во время войн и военных конфликтов. Последние оставляют в рельефе и природной среде и рельефе аридных областей специфические следы, сопровождаются громадными разрушениями и перестройками природной среды и рельефа и заслуживают отдельного рассмотрения.

Строго говоря, ни одна линия, проведенная человеком по поверхности аридных равнин, не остается без геоморфологических последствий, которые могут быть разного масштаба и иметь неодинаковую продолжительность развития.

Вдополнение к существующим представлениям о специфике аридного экзогенного р а в н и н н о г о рельефообразования ( и в отличие от некоторых из них) удается распознать комплекс из 16-17 активно работающих, своеобразно включающихся и выключающихся природно-антропогенных механизмов рельефообразования. Эрозионный в бассейнах малых рек (эрозионно-аккумулятивные процессы крупных рек здесь не рассматриваются) - эрозия глубинная, боковая и плоскостная; дефляционный - дефляция линейная и ареальная, дефляционнокорразионный; суффозионный - суффозия в пределах плоских равнин, замкнутых понижений, долин, балок, оврагов, ложбин и рытвин; современного трещинообразования природно-антропогенного характера; растрескивания сухих грунтов; обвальный (бортов долин, балок, озер и водохранилищ); провальный (кровли над просадками); тектонический - образование трещин тектонических, сейсмотектонических; солянокупольной тектоники, блокообразования, современных тектонических движений и проч.; отседания склонов; абразионный (абразия морская

иводами водохранилищ); оползневой; солифлюкционный сезонный;

дефлюкционный (редко); грязевулканический (редко); биогенный комплексный

(проявляется повсеместно и многообразно, начиная с образования троп); крупных антропогенных нарушений - образование карьеров, выемок, каналов, трубопроводов

ипроч.; мощных подземных взрывов разного типа.

Из перечисленных механизмов наиболее результативными в геоморфологическом отношении являются эрозионный, дефляционный и суффозионный. Необычайно оригинально взаимодействуют перечисленные процессы, их группы и пары. В частности, выясняется значительная геоморфологическая агрессивность дуэта «эрозия - суффозия» в преобразовании рельефа аридных аккумулятивных равнин, последствия которой оказались значительно масштабнее, чем представлялось нашим замечательным

53

предшественникам (Герасимов, 1950, 1976): эрозионно-суффозионное происхождение имеют не только наиболее верхние звенья аридной эрозионной сети - истоки, но местами и долины малых рек и их устья.

Чрезвычайную актуальность приобретает решение вопроса о возможности управления аридными рельефообразующими процессами с целью сохранения и/или частичного восстановления природной среды и рельефа засушливых областей. В настоящее время реальным представляется торможение разрушительных механизмов путем снижения уровня антропогенных нагрузок. В пределах высоких аридных и семиаридных центрально-азиатских равнин природная среда восстанавливается приблизительно через 5 лет после снятия антропогенного пресса, но его геоморфологические следы в виде котловин, западин, ложбин и смежных бугров и проч. остаются на многие годы.

Выясняется, что низкие аридные и экстрааридные песчаные и каменистые пустыни не так безнадежны в отношении возможности возрождения исходной природной среды, как считалось ранее. Показательно различие в состоянии смежных, практически идентичных песчаных участков пустыни Негев и Северного Синая. С проведением государственной границы между Египтом и Израилем первый участок приобрел статус заповедной территории, и антропогенные нагрузки в его пределах практически прекратились. В северо-синайской пустыне продолжался интенсивный выпас скота, в ландшафте преобладают сыпучие оголенные пески, поверхность которых имеет светлый фон, атмосферные осадки эфемерны. В пустыне Негев сыпучие пески закрепились растительностью, поверхность пустыни стала более темной, альбедо на треть уменьшилось, а адвекция влажного воздуха усилилась и привела к выпадению дополнительных осадков (Otterman, 1975). Таким образом появилась реальная возможность если не управления, то серьезного вмешательства в ход современного аридного природо- и рельефообразования.

Работа выполнена в рамках проекта РФФИ (03-05-64835).

54

__________________________________________________________________________________________

БАЙКАЛ И ЧЕЛОВЕК

И.В. Антощенко-Оленев

РОЛЬ РЕЛЬЕФА В ОЦЕНКЕ ГЕНЕЗИСА АНТРОПОГЕНОВЫХ ТАНАТОЦЕНОЗОВ

Эпизоотии обычны среди грызунов, обитающих колониями, среди копытных, живущих стадами. Кроме того, возможна массовая гибель животных во время катастрофических засух и других аномальных погодных явлений. Например, происходит массовая гибель земноводных, скапливающихся в местах зимней или летней спячки. В результате переноса трупов и скелетов погибших животных водными потоками и последующего их захоронения в местах разгрузки потоков от транспортируемого ими твердого материала (обломков горных пород, костей и т.д.) формируются естественные скопления костных остатков. Главным свойством таких скоплений костей является принадлежность большинства из них животным одного или близких видов. Всегда, когда скопления костей животных характеризуются большим разнообразием видов, возникают вопросы:

1.Достаточен ли бассейн твердого стока, чтобы на его территории могло разместиться все разнообразие выявленных биоценозов?

2.Не формировались ли скопления костных останков в течение длительного времени, нет ли следов их многократного переотложения?

3.Не менялись ли во времени размеры бассейнов твердого стока?

4.Не могли ли эти скопления возникнуть в результате деятельности человека?

ВЗападном Забайкалье такие разнообразные по видовому составу местонахождения фаунистических остатков обычны. И они хорошо известны: Засухинское и Клочневские, Береговая, Тологой и Удунга.

В1990 году мной был опубликован материал, свидетельствующий, что Засухинское и Клочневские местонахождения фауны могли быть образованы в результате деятельности человека. Основанием для такого вывода послужили следующие данные. Костные остатки, попавшие в местонахождения, принадлежали животным очень разных биотопов. Площади же бассейнов твердого стока были малы (от 0,09 - 0,1 кв. км - Клочнево-1, до 0,85 - 0,95 кв. км - Засухино). Поводов предполагать, что их площадь прежде была больше, нет. Красноцветы плиоценовых кор выветривания и продукты их ближайшего переотложения сейчас встречаются в разных частях бассейнов третьего и четвертого порядков: от тальвегов и склонов до седловин междуречий. Сейчас здесь на большей части склонов развита однообразная ксерофитная растительность, вдоль днищ логов и затененных склонов сменяемая сосняками. Нет оснований полагать, что прежде ландшафт был более сложен. Фоссилизация, минерализация костей в местонахождении одинаковая, явных следов неоднократного переотложения нет. Вывод: в образовании скоплений костей виноват человек. Но при осмотре старых отвалов и расчисток в 1990 году мне не удалось найти артефактов. Однако в 2001 году в докладах международного симпозиума была

55

опубликована работа Л.В. Лбовой, которая сообщила, что в погребенных почвах разреза Засухино в 2000 году были найдены артефакты.

Поэтому хотел бы предложить археологам обследовать местонахождения Береговая, Удунга, Тологой. Последнее расположено под склоном высотой 90 -100 м при его длине 250 - 400 м, то есть бассейн твердого стока и здесь очень мал и однообразен, чтобы в его пределах могли обитать и гибнуть столь разнообразные животные, которые принадлежат разным биотопам. Их кости заключены в карбонатных стяжениях в красноцветных отложениях (глины с дресвой и щебнем гранитов). Так же проста обстановка бассейнов твердого стока, давших материал местонахождения Береговая.

Еще одним из перспективных на обнаружение артефактов является местонахождение фауны Удунга, открытое Н.П. Колмыковым (левобережье реки Темник). Здесь поверхность террасовидного увала расчленена многочисленными оврагами, один из которых прорезал рыхлые отложения на полную мощность. В основании разреза лежит валунный галечник с песчаным заполнителем. Этот материал, судя по петрографическому составу и степени окатанности обломков, отложен одним из водотоков, расчленивших Хамбинский хребет. На галечнике лежат красноцветные делювиально-пролювиальные отложения. Последние, в свою очередь, перекрыты плейстоценовым палево-серым пролювием и делювием. Многочисленные кости животных разных экотопов приурочены к красноцветным образованиям. Длина склона, с которого мог поступать костный материал, колеблется от 1,2 до 1,5-3 км. Если же считать область сноса только в пределах коренного склона, то его длина до границы шлейфа составляет от 0,5 до 1 км. Площадь бассейнов отдельных ложбин на склоне меняется от 0,3 до 0,5 кв. км. В данном случае смущает только то обстоятельство, что фаунистический комплекс, выявленный в красноцветах, по Н.П. Колмыкову соответствует концу раннего плиоцена.

В.Б. Выркин

Институт географии СО РАН

АНТРОПОГЕННОЕ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЕ В КОТЛОВИНАХ БАЙКАЛЬСКОГО ТИПА

Освоение котловин байкальского типа в настоящее время приводит к усилению роли антропогенного фактора в рельефообразовании. В многообразии рельефообразующей деятельности человека (техногенный или антропогенный класс процессов) выделяются три группы: техномобилизационная, процессов создания искусственного рельефа и рельефоидов (Выркин, 1986). В настоящее время наиболее существенными антропогенными рельефообразующими процессами в котловинах являются техномобилизационные (распашка, раскорчевка и др.) и создание искусственного рельефа. Распашка полей особенно широко осуществляется в Баргузинской, Тункинской и Усть-Селенгинской котловинах, что приводит к формированию нано- и микрорельефа пашен, которые подвергаются усиленной эоловой деструкции и воздействию склоновых водно-эрозионных процессов.

Из-за строительства БАМа в Верхне-Ангарской, Муйско-Куандинской и Чарской котловинах произошло создание большого количества выемочно-откосовых и насыпных форм искусственного рельефа, в несколько меньшей степени преобразуется

56

антропогенными процессами рельеф Баргузинской, Усть-Селенгинской и Тункинской котловин, где ведется строительство дренажных и ирригационных каналов и насыпей, раскорчевка кустарников. Вертикальные размеры форм искусственного рельефа обычно не превышают 3-5 м, зато зачастую они очень протяженны и замысловаты в плане. Все большее техногенное воздействие на рельеф обусловливает нарастание количества и морфологического разнообразия форм искусственного рельефа.

Кроме непосредственного воздействия на рельеф, человеческая деятельность часто приводит к возникновению новых и активизации уже функционирующих рельефообразующих процессов.

Нарушения почвенно-растительного покрова стимулируют дефляцию, что наблюдается в большинстве котловин (Баргузинская, Тункинская, Усть-Селенгинская, Дархатская и др.), а также приводит к активизации склоновых водно-эрозионных, особенно термоэрозионных процессов (Чарская, Ципинская, Ципиканская и др.). Для последних десятилетий характерно усиление термокарстовых процессов в котловинах (Ципинская, Амутская и др.).

В целом, процессы антропогенного рельефообразования, кроме образования специфического рельефа, приводят к усложнению форм другого генезиса, способствуя усилению дезинтеграционных эффектов (по Н.А.Флоренсову) в современном рельефообразовании, причем прогрессирующее нарастание числа и сложности форм воздействия человека на рельеф еще более убыстряет темп морфологического усложнения земной поверхности. Преобладание дезинтеграции приводит к возникновению форм относительно более мелких за счет уничтожения крупных. Практически все крупные возвышенные участки поверхности котловин сейчас продолжают расчленяться во многом благодаря активному антропогенному воздействию на рельеф.

Антропогенное рельефообразование в котловинах характеризуется преобладанием техномобилизационных процессов, но одновременно во все возрастающих масштабах происходит создание искусственного рельефа и рельефоидов. В условиях современного изменения климатической обстановки можно ожидать дальнейшей аридизации некоторых котловин (Баргузинской, Тункинской и УстьСеленгинской) с существенным увеличением роли эоловых и водно-эрозионных процессов в рельефообразовании.

И.М. Ефимова

Институт земной коры СО РАН

К ВОПРОСУ О РАСПРОСТРАНЕНИИ ТЕРРАС НА БАЙКАЛЕ

Байкальским террасам посвящено значительное число публикаций, как специальных, так и касавшихся их, попутно с решением других проблем природы Байкала, но до сегодняшнего дня это один из важнейших неясных вопросов, требующий трудоемких работ. При этом, низкие террасы изучены достаточно хорошо и их характеристики не вызывают особых разногласий (Maц, 1974; Базаров и др., 1982; Maц, 1993; Кононов, 1993; Иметхенов, 1987; Мац и др., 2001), исключая своеобразную точку зрения В. В. Ламакина (1968), который считал, что на восточных побережьях Байкала есть лишь четыре плейстоценовые террасы, современное высотное положение которых определено тектоническими деформациями. Что же касается террас среднего и

57

высокого уровней, то их изученность крайне слабая, и в литературе можно встретить ряд взаимоисключающих утверждений. Изучая террасы, мы всегда сталкиваемся с необходимостью определения их природы: образовались ли они в связи с изменениями уровня бассейна или в связи с тектоническими деформациями береговых зон, или же с влиянием обоих факторов. Применительно к террасам Байкала эта проблема либо вообще не рассматривается, либо отдается предпочтение признанию влияния тектонических деформаций (Ламакин, 1968; Colman, 1998), а сколько-нибудь значительные изменения уровня озера представляются маловероятными.

Исследования были нами проведены на трех участках восточных склонов Байкальской впадины: Селенгино-Баргузинском и Святоносском Среднего Байкала, а также на Сосновско-Тыйском Северного Байкала. Сопоставлялись высотные уровни террас на трех ключевых участках с террасами Бол. Ушканьего острова.

Рыхлые отложения изучены различными аналитическими методами. Проведены литологические, палинологические, диатомовый и остракодовый анализы. Особо изучались взаимоотношения озерных, делювиально-пролювиальных и ледниковых отложений, морфометрические и другие характеристики галек и валунов.

В результате систематического изучения склонов восточного борта Байкальской впадины было установлено, что они осложнены ступенями двух типов - среднепозднеплейстоценовыми озерными террасами и расположенными выше реликтами поверхностей выравнивания. Террасы маркируются более или менее сохранившимися озерными отложениями, а поверхности выравнивания - красноцветными корами выветривания. Были выявлены количественные различия в лестницах террас ключевых районов и предельные уровни их распространения. Так, на Селенгино-Баргузинском участке, где отметки тыловых швов террас, которые наиболее близки к уровню озера по времени их формирования, установлено десять террас высотою до 130-145 м. В отложениях IХ террасы (105 м) найдены створки диатомеи Auiacoseira baicalensis, что указывает на их принадлежность к осадкам Байкала и на то, что они не древнее 120 тыс. л. (начало позднего плейстоцена). На Святоносском участке, на западном склоне надежно установлены двенадцать озерных террас, высотою до 180-200 м. Зафиксированные здесь и расположенные гипсометрически выше террасовидные площадки представляют собой реликты пенеплена - исходной мел-палеогеновой поверхности выравнивания или неогенового высокого педимента, на поверхности которых распространены каолинитовая кора выветривания и делювиальный покров красноцветных глин. На восточном склоне Святоносского блока распространены лишь реликты педиментов, что, по-видимому, объясняется его опусканием по продольному разлому, проходящему в осевой зоне Святого Носа. На Северном участке высота наиболее высокой достоверно установленной террасы достигает 150 м. Максимальным общим террасовым уровнем для трех ключевых районов и о-ва Бол. Ушканий является отметка десятой (145-150 м) террасы. Корреляция высотных уровней террас восточных побережий Байкала показала, что их современная высота определялась совокупным воздействием гидрологических и тектонических факторов, то есть высотой подъема уровня бассейна и последующими деформациями террас. Высотная отметка общей десятой террасы удовлетворительно согласуется с отметкой днища древней Култучно-Ильчинской долины в 120-150 м, по которой предположительно начался сток байкальских вод в среднем неоплейстоцене в результате тектонического подпора и подъема уровня озерных вод за счет разрыва стока через Голоустенско-Манзурскую древнюю долину (Кононов, Мац, 1986; Мац и др., 2002). Подъем уровня Байкала способствовал формированию лестницы террас, сохранившиеся фрагменты которых были нами прослежены. Подтверждением такого механизма формирования части байкальских террас служит низкое гипсометрическое

58

положение нижнечетвертичных отложений в контуре Байкальской впадины при более высоком уровне среднеплейстоценовых отложений (Мац и др., 2002). Последовавшее снижение уровня и формирование террас среднего и низкого комплекса были связаны с образованием в середине позднего плейстоцена Ангарского истока и снижением порога стока байкальских вод до современных отметок.

В.К. Лапердин

Институт земной коры СО РАН

ГЕОМОРФОДИНАМИКА ЮГО-ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ ОЗ. БАЙКАЛ

По мере, казалось бы, теперь разумного освоения бассейна оз. Байкал растет число объектов, изменяющих естественный облик побережья и одновременно нуждающихся в защите от геологических процессов природно-техногенного характера. В настоящее время проблема взаимоотношений человек - геологическая среда более ярко проявилась вдоль береговой зоны шириною в 5-10 км, развивающейся вдоль линейных систем. Если ранее под застройку народнохозяйственных объектов занимали широкие долины или конуса выносов рек и ручьев (г. Слюдянка), то теперь очередь за теми долинами, где заранее приходится проводить мероприятия по сужению пойм, отводу русел, расширению долин (за счет срезки склонов) и т. д. Особенно заметно и активно это происходит по Кругобайкальскому участку железной дороги (п. Байкал - пос. Култук), где возводятся объекты самого различного профиля, от научноисследовательских, туристических, водоперерабатывающих заводов до частных дач, кемпингов, торговых точек и т.д.

Близость гражданских и промышленных объектов к озеру предопределена, с одной стороны, рельефом, а с другой - использованием байкальской воды. Естественная ограниченность благоприятных для освоения площадей, в какой-то мере, спасает бассейн Байкала от более широкого воздействия человеческой деятельности на урбанизацию территории. Но, в то же время, вынужденное сосредоточение народнохозяйственных объектов в прибрежной зоне сказывается на развитии техногенных геологических процессов, определяющих проведение защитных мероприятий и являющихся дополнительными сооружениями, не только видоизменяющими общий ландшафт, но и оказывающими влияние на экосистему озера.

До строительства шоссейной дороги, которая на горном участке от г. Слюдянка в сторону г. Байкальска оказалась по склону выше железнодорожного полотна, защита от паводков и селей в основном осуществлялась путем свободного пропуска селевой массы в оз. Байкал. Теперь же, защищая шоссе и другие объекты, большинство логов и ручьев оказались перегороженными плотинами, барражами и т.д. Эффективность запрудных сооружений, задерживающих твердые выносы селей, водных потоков, пока не была испытана в деле (в Южном Прибайкалье с 1971 года катастрофических селепроявлений не наблюдалось). Поэтому в настоящий момент нельзя сказать, оправдают ли плотины замысел проектировщиков и строителей. Но с уверенностью можно констатировать, что задержка рыхлого материала на склонах в руслах рек нарушает природное равновесие выноса продуктов выветривания в прибрежную полосу озера. На первый взгляд это может показаться ничтожным, по сравнению с выносами таких рек, как Селенга, Баргузин, Верхняя Ангара, Кичера, Снежная, Танхой

59

идр., образующих при впадении в Байкал мелководье, благоприятное для рыбоводства. Северный и южный берега Байкала имеют в основном небольшие горные водотоки, которые в большинстве случаев селеактивны. Катастрофические сели здесь были зафиксированы в 1915, 1924, 1927, 1934, 1938, 1960, 1962 и в 1971 годах. Кроме того,

этот берег, почти не имея шельфа и пляжей, круто обрывается по сбросу В.А. Обручева. Поэтому выносы с логов и небольших селеактивных речек являются определяющими источниками в накоплении пляжей и шельфа южного побережья оз. Байкал. Естественно, и дальнейшее освоение береговой зоны оз. Байкал потребует строительства инженерных сооружений по защите объектов от сплывов, паводков и селей, а судя по ущербу, нанесенному в 1971 году Прибайкалью, оцененному в 80 млн. руб., защита народнохозяйственных объектов необходима. Однако согласно создавшейся обстановке возведение гидротехнических сооружений, с этой позиции, желательно проектировать с учетом свободного пропуска селевых потоков и паводков в оз. Байкал.

После повышения уровня Байкала, связанного со строительством Иркутской ГЭС, в первые годы ширина размыва береговой зоны на незащищенных участках, в пределах распространения неогеновых отложений и на конусах выноса, была от 8 до 25 м в год и более (Инженерная геология Прибайкалья, 1968). В настоящее время абразия продолжается со скоростью до 0,5 м в год, хотя берега на значительном протяжении укреплены бетонными стенами, бунами, волноломами. Поэтому вопрос о взаимоотношении защиты объектов от процессов и защиты первозданности оз. Байкал не может быть рассмотрен с разных позиций. Проблема взаимосвязи способов защиты

инакопления байкальских пляжей и шельфа рассматривается как контакт антропогенной деятельности с природой Байкала. Здесь речь идет лишь об одном аспекте борьбы за сохранность геологической среды бассейна, имеющем решающее значение в формировании наносов вдоль берега. К сожалению, проблемы сохранения природы вокруг озера решаются каждым ведомством по своему усмотрению, изолированно и в зависимости от категории строящихся объектов. Защищаясь от селей, паводков и других процессов, следует предусматривать степень нарушения экологического равновесия оз. Байкал, как отдельных объектов, так и в целом Кругобайкальской зоны природно-технических систем.

С.А. Макаров

Институт географии СО РАН

РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК ПРИБАЙКАЛЬЯ В ГОЛОЦЕНЕ

Система взаимоотношений человека и природы на разных этапах его развития носила разный характер. В эпоху мезолита, когда человек заселял побережье оз. Байкал, ему были необходимы естественные укрытия. После землетрясения, произошедшего около 10100+90 (ЛУ-2441) лет назад, т.е. в начале голоцена (Макаров, 1997, Makarov, 2000), в Приольхоньской степи в устьевой части р. Сармы у подошвы склона образовался ров глубиной 2 м. Внизу рва нами была вскрыта стоянка человека, с кострищами и каменными орудиями труда. По нашему мнению, первобытный человек сразу же обосновался на днище этого рва. В этом был ряд преимуществ, так как это место прикрывалось склоном и конусом выноса селевого потока от ураганного ветра «сарма», регулярно вырывающегося из долины реки Сармы. Кроме этого, отсюда

60

открывался великолепный обзор местности на многие километры. Обломки (плитчатые формы гнейса и сланца) из конуса выноса служили материалом для изготовления без предварительной обработки каменных орудий труда (наконечники, скребки и т.д.).

До массового развития скотоводства деятельность человека находилась в равновесии с природой. Первые следы активизации склоновых процессов в районе р. Сармы нами зафиксированы в курыканское время. Приблизительно 1,5 тыс. лет назад (ЛУ-2439 1670±90) резко увеличился выпас скота, который приводил к вытаптыванию троп и образованию ступенчатого микрорельефа. Рыхлые отложения стали наползать друг на друга. Сформировались слои от дресвяно-щебенистых до глыбово-щебенистых и глыбовых с супесчаным и песчаным заполнителем. В верхних слоях содержание гумуса резко увеличивается. По всей видимости, они сформировались в условиях антропогенной нагрузки (выпас скота). Глыбовый слой залегает в нижней части склона и, вероятнее всего, образовался при выпасе скота, когда животные нарушали устойчивость глыб и они скатывались вниз.

В разрезе рыхлых отложений сейсмогенного рва появились многочисленные кости позвоночных, ранее они не встречались ниже по разрезу. К этому возрасту там же можно отнести находку железного ножа, днище керамического сосуда, костяное шило, часть рога со следами обработки. В этот период курыкане занимались разведением лошадей, быков, коров и овец (Гурулев, 1991, Цыбиктаров, 1999).

Отмечается следующая особенность накопления отложений в месте археологической стоянки. Нижняя часть рва, это 1/3 от объема, заполнялась в течение 8,4 тыс. лет, а верхняя, 2/3 от объема рва, всего за 1,7 тыс. лет. Расчетным путем установлено, что среднегодовой объем сносимого материала со склона составлял за 8,4 тыс. лет приблизительно 476 см3/год через сечение 1 м, а за последние 1,7 тыс. лет объем сноса увеличился на один порядок и составлял приблизительно 7650 см3/год.

Скотоводством, преимущественно овцеводством, занимаются и в настоящее время, но в гораздо меньшем объеме, чем ранее. По картографическим материалам Ф.К. Дриженко (1908), в начале века на конусе выноса р. Сармы, вдоль ее русел и по берегам залива Мухор размещались улусы. Из этих улусов вдоль побережья озера пасли большое количество скота. В настоящее время этих улусов нет.

В лесостепном районе в устье р. Голустной (Западное Прибайкалье) природа образования тропинчатости на склонах несколько иная, чем в Приольхонье (Макаров, 1998). В начале 80-х годов XVII века в этот район откочевали буряты и образовали на берегу Байкала улусы (Гаращенко, Шободоев, 1995). При вскрытии рыхлых отложений на склоне выделено три слоя. Верхние два сильно гумусированы, их формирование происходило под воздействием природно-зоогенных факторов, нижний - делювиального происхождения. В средней части склона ориентировочно за 300 лет накопился слой гумусированных отложений мощностью около 500 мм. На ненарушенных склонах мощность гумусированного почвенно-растительного слоя колеблется от 60 до 200 мм. Следовательно, в местах выпаса скота накапливается рыхлый материал со средней скоростью не менее 1 мм/год, за счет его сноса с верхней части. Видимых смещений тропы не установлено. Конфигурация на поверхности в основном повторяет очертания на глубине 0,5 м, т.е. с момента закладки тропы ее ось не сместилась вниз.

Во время заселения скотоводческими монгольскими племенами территории ЮгоЗападного Забайкалья активизировалась ветровая эрозия. В дельте реки Селенги (район между пп. Инкино и Шерашово) началось формирование эоловых гряд (1020÷1158 AD ЛУ-2697). При проходке канавой гряды в песке, выше погребенного почвенного растительного слоя, обнаружены сохранившиеся затесанные деревянные колья от

61

изгороди. Крупный рогатый скот продолжает разрушать уступ залива Провал. Северозападные ветры выносят с этого места песок, и эоловый процесс не прекращается.

Человек воздействует на рельеф Прибайкалья сотни и тысячи лет. Темпы нагрузки были различными. Однажды запущенный механизм антропогенного влияния продолжает действовать до настоящего времени.

В.М. Плюснин, А.А. Сороковой

Институт географии СО РАН

РЕЛЬЕФ БАЙКАЛЬСКОЙ ПРИРОДНОЙ ТЕРРИТОРИИ И ЕГО НАРУШЕНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ

Байкальская природная территория (БПТ) расположена на стыке трех крупных структурных элементов земной коры – Сибирской платформы, Байкальской рифтовой зоны и зоны линейного коробления – линейно вытянутых прогибов, обычно с плавными переходами плоского днища в предгорья и с окаймляющими их плосковерхими средневысотными хребтами со сглаженными холмисто-увалистыми возвышенностями (Олюнин, 1975, Уфимцев, 1991). Южный край Сибирской платформы, входящий в БПТ, представлен Лено-Ангарским плато, Предбайкальской впадиной и Иркутско-Черемховской равниной. Байкальская рифтовая зона состоит из отрицательных структур – котловин байкальского типа – «рвов» с хорошо выраженной линейностью, очень глубоких, у которых северные и северо-западные борта обычно гораздо круче южных и юго-восточных. Кроме трех байкальских котловин, заполненных водой озера Байкал, этому типу принадлежат и суходольные котловины – Баргузинская и Верхнеангарская. К положительным структурам Байкальской рифтовой зоны относятся сводовые поднятия (хребты Хамар-Дабан, Улан-Бургасы), наклонные горсты (хребты Байкальский и Приморский) и ступенчатые глыбовые поднятия (Баргузинский хребет). Зона линейного коробления представлена межгорными впадинами забайкальского типа – Иволгинской, Тугнуйской, Хилокской и др. и средневысотными хребтами, имеющими мягкие очертания и плоские, выровненные процессами длительной денудации вершины, покрытые горно-таежной растительностью – Цаган-Дабан, Заганский, Малханский, Асинский и др.

Максимальная высотная отметка БПТ - 2841 м находится на Баргузинском хребте, минимальная – 401 м в долине р. Ангара, средняя высота БПТ составляет 920 м. 15% территории БПТ лежит ниже 500 м, на высотах от 500 до 1000 м располагается 48% всей территории БПТ, от 1000 до 1400 м – 24%, от 1400 до 2000 м – 12% и свыше 2000 м – 1% поверхности.

Некоторые пространственные и морфологические характеристики хребтов, расположенных на Байкальской природной территории, представлены в табл.1 и 2.

62