- •Содержание
- •1. Общие положения
- •2. Методические рекомендации к государственному экзамену
- •2.1. Литературоведческий блок
- •Примерные схемы анализа Эпическое произведение
- •Лирическое произведение
- •Драматическое произведение
- •Литература
- •XIX век
- •Конец XIX – начало XX вв.
- •2.2. Лингвистический блок
- •Примерная схема анализа
- •Пример лингвистического анализа
- •Литература
- •2.3. Методический блок
- •2.3.1. Методика обучения литературе
- •Литература
- •2.3.2. Методика обучения русскому языку
- •Задание экзамена по блоку
- •Пример ответа
- •Литература
- •2.4. Критерии оценки ответа студента
- •3. Методические рекомендации по выполнению и защите вкр
- •3.1. Общие положения
- •3.2. Подготовка к защите вкр
- •3.3. Структура вкр
- •3.4. Требования к оформлению вкр
- •3.5. Процедура защиты вкр
- •3.6. Критерии оценки вкр
- •Экзаменационный билет № 7
- •Часовня
- •Депрессивный дискурс романа э. Лимонова «Это я - Эдичка»
- •Глава 1. Название…………………………………………….6
- •Глава 2. Название …………………………………………. .15
- •2.1. Название параграфа..……..………………………18
- •2.2. Название параграфа………………………………22
- •А.С. Пушкин
- •М.Ю. Лермонтов Герой нашего времени
- •16-Го июня
- •Н.В. Гоголь Сорочинская ярмарка («Вечера на хуторе близ Диканьки»)
- •Ф.И. Тютчев
- •А.А. Фет
- •И.С. Тургенев Дворянское гнездо
- •И.А. Гончаров Обломов
- •Ф.М. Достоевский Преступление и наказание
- •Ф.М. Достоевский Идиот
- •Л.Н. Толстой Война и мир
- •А.П. Чехов Студент
- •А.П. Чехов Чайка
- •А. Блок
- •А. Ахматова Песня последней встречи
- •М. Цветаева
- •С. Есенин
- •В. Маяковский Скрипка и немножко нервно
- •Б. Пастернак
- •Б. Пильняк Грэго-Тримунтан
- •А. Платонов Фро
- •М. Булгаков Красная корона
- •И. Бунин Часовня
- •В. Шукшин Алеша Бесконвойный
- •Л. Петрушевская Дама с собаками
- •В. Пелевин Желтая стрела
Ф.М. Достоевский Преступление и наказание
<…> Он вдруг вспомнил слова Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!». Он весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно последних часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю...
Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой раз.
– Ишь нахлестался! – заметил подле него один парень.
Раздался смех.
– Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, – прибавил какой-то пьяненький из мещан.
– Парнишка еще молодой! – ввернул третий.
– Из благородных! – заметил кто-то солидным голосом.
– Ноне не разберешь, кто благородный, кто нет.
Все эти отклики и разговоры сдержали Раскольникова, и слова «я убил», может быть, готовившиеся слететь у него с языка, замерли в нем. Он спокойно, однако ж, вынес все эти крики и, не озираясь, пошел прямо чрез переулок по направлению к конторе. <…>
1866
Ф.М. Достоевский Идиот
<…> – Ну, так слушай же, Ганя, я хочу на твою душу в последний раз посмотреть; ты меня сам целые три месяца мучил; теперь мой черед. Видишь ты эту пачку, в ней сто тысяч! Вот я ее сейчас брошу в камин, в огонь, вот при всех, все свидетели! Как только огонь обхватит ее всю, – полезай в камин, но только без перчаток, с голыми руками, и рукава отверни, и тащи пачку из огня! Вытащишь – твоя, все сто тысяч твои! Капельку только пальчики обожжешь, – да ведь сто тысяч, подумай! Долго ли выхватить! А я на душу твою полюбуюсь, как ты за моими деньгами в огонь полезешь. Все свидетели, что пачка будет твоя! А не полезешь, так и сгорит; никого не пущу. Прочь! Все прочь! Мои деньги! Я их за ночь у Рогожина взяла. Мои ли деньги, Рогожин?
– Твои, радость! Твои, королева!
– Ну, так все прочь, что хочу, то и делаю! Не мешать! Фердыщенко, поправьте огонь!
– Настасья Филипповна, руки не подымаются! – отвечал ошеломленный Фердыщенко.
– Э-эх! – крикнула Настасья Филипповна, схватила каминные щипцы, разгребла два тлевшие полена, и чуть только вспыхнул огонь, бросила на него пачку.
Крик раздался кругом; многие даже перекрестились.
– С ума сошла, с ума сошла! – кричали кругом.
– Не... не... связать ли нам ее? – шепнул генерал Птицыну: – или не послать ли... С ума ведь сошла, ведь сошла? Сошла?
– Н-нет, это, может быть, не совсем сумасшествие, – прошептал бледный как платок и дрожащий Птицын, не в силах отвести глаз своих от затлевшейся пачки. <…>
1868