!Учебный год 2024 / Жогин Н.В

тельств, которые имеют значение для полного и всестороннего расследования дела, в том числе и тех, которые могут быть установлены экспертизой. При этом если соответствующие обстоятельства, действительно имеющие отношение к делу, еще не установлены, но могут быть установлены с помощью специальных познаний, то следователь и суд обязаны удовлетворить ходатайство обвиняемого о назначении экспертизы; 2) независимо от того, по чьей инициативе назначена экспертиза, следователь в соответствии со ст. 184 УПК РСФСР обязан уведомить обвиняемого об этом, ознакомить его с постановлением о назначении экспертизы и разъяснить права, предусмотренные ст. 185 УПК РСФСР; 3) обвиняемый вправе ходатайствовать об изменении редакции вопросов, поставленных перед экспертом, о включении в их перечень допол-

но ст. 185 УПК РСФСР обвиняемый имеет право просить о назначении эксперта из числа указанных им лиц. Это право не создает для следователя и суда обязанности назначить в качестве эксперта или допустить к участию в экспертизе именно этого специалиста. Однако заявленное ходатайство должно быть рассмотрено по существу1; 6) обвиняемый вправе присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения экспертам; 7) после составления экспертом заключения обвиняемый имеет право ознакомиться с ним и заявлять ходатайства, в частности о производстве повторной или дополнительной экспертизы и о допросе эксперта2. Если эксперт отказался от производства экспертизы, то обвиняемый должен быть ознакомлен с сообщением эксперта о невозможности провести экспертизу.

Известно, что с помощью экспертизы в ряде случаев исследуются действия или последствия действий подозреваемого,

1 Действующий закон не сохранил имевшееся в УПК РСФСР 1923 года указание о праве следователя (суда) отклонить ходатайство обвиняемого, если вызов указанного им лица может затянуть производство по

делу2. Предъявление обвиняемому заключения закон рассматривает как составную часть его допроса. Речь идет о предъявлении заключения эксперта в ходе очередного допроса либо о допросе в связи с предъявлением заключения. Объяснения обвиняемого по поводу предъявленных ему материалов могут касаться как компетенции и объективности эксперта, так и правильности избранной им методики, полноты исследованных материалов, наличия дополнительных возможностей выяснить существенные для дела вопросы.

Вопрос о времени ознакомления обвиняемого с заключением эксперта решает следователь. Чаще всего ознакомление производится сразу же после получения заключения или после предъявления обвинения, за исключением случаев, когда это противоречит интересам установления истины.

711

причем выводы эксперта могут быть в дальнейшем положены в основу обвинения. Очевидно, что чем раньте такое лицо воспользуется правом на участие в экспертизе, тем больше возможностей открывается для своевременной проверки возникшего подозрения и установления причастности или непричастности лица к совершению преступления. Участие подозреваемого в проведении экспертизы, как правило, исключает в дальнейшем необходимость проведения повторных экспертиз.

Процессуальное законодательство РСФСР специально предусматривает лишь один случай, когда подозреваемый пользуется всеми правами, которыми наделен обвиняемый в связи с производством экспертизы: если он в порядке ст. 188 УПК РСФСР помещен на стационарное исследование в медицинское учреждение. Однако представляется, что и в других случаях, когда обстоятельства дела этого требуют, следователь по своей инициативе или по ходатайству подозреваемого может предоставить последнему возможность воспользоваться процессуальными правами обвиняемого.

Защитник на предварительном следствии имеет право знакомиться со всеми материалами дела, в том числе и с заключениями экспертов. Защитник может заявить отвод экспертам, ходатайствовать о назначении повторных и дополнительных экспертиз и осуществлять другие предоставленные ему права. В частности, защитник имеет право присутствовать с разрешения следователя при проведении экспертизы и допросе эксперта, если эти процессуальные действия были предприняты по его ходатайству (ст. 51 УПК РСФСР) 1.

Представляется, что к участию в проведении экспертизы на предварительном следствии и дознании может быть привлечен потерпевший, если экспертиза способствует установлению морального, физического или имущественного вреда, причиненного преступлением, а равно гражданский истец и ответчик, если цель экспертизы — установить основания и цену иска.

Что же касается экспертизы, производимой в судебном заседании, то закон прямо оговаривает равенство прав участников судебного разбирательства по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств (ст. 38 Основ). Эти участники (их представители) вправе наравне с обвиняемым ходатайствовать о производстве экспертизы и включении в состав экспертов названных ими лиц, заявлять отводы экспертам, представлять в письменном виде вопросы эксперту и высказывать свое мнение по вопросам, представленным другими участниками судопроизводства, знакомиться с заключением эксперта при его оглашении и участвовать в допросе эксперта, ходатайствовать о производстве дополнительной или ло-

1 Подробнее см. «Вопросы экспертизы в работе защитника», Л., 1970.

712

вторной экспертизы. Реализация указанных прав обеспечивается тем, что они разъясняются председательствующим каждому участнику процесса при производстве соответствующего судебного действия.

§2. ПРЕДМЕТ ЭКСПЕРТИЗЫ

Пр е д м е т э к с п е р т и з ы формулируется следователем и судом с учетом его относимости к предмету доказывания по уголовному делу в целом и зависит, кроме того, от двух условий: а) ха-

рактера и состояния объектов, направленных на экспертизу; б) уровня развития науки 1.

Различают следующие виды з а к л ю ч е н и й эксперта: 1) категорическое положительное или отрицательное заключение (например, след пальца оставлен А или не А); 2) вероятное заключение; 3) заключение о невозможности решить данный вопрос (например, установить, кем исполнена цифра «4», не представилось возможным).

Если же вопрос выходит за пределы специальных знаний эксперта или предоставленные ему материалы недостаточны, он не дает заключения, а сообщает об этом органу, назначившему экспертизу (ст. 82 УПК РСФСР).

Если установленных экспертом данных недостаточно для категорического вывода по поставленному перед ним вопросу, то, по мнению одних авторов, эксперт должен дать заключение о невозможности решить вопрос2, а по мнению других, он должен составить вероятное заключение3.

1 В случае недостаточной научной подготовки конкретного эксперта или отсутствия в экспертном учреждении необходимого для проведения исследования оборудования экспертиза может быть поручена другому лицу или учреждению, поэтому эти обстоятельства не должны влиять на объем экспертного задания. Пленум Верховного Суда СССР указал, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 2, стр. 10). Однако в практике производства экспертиз такие заключения встречаются и теперь, a в научной литературе эта проблема продолжает обсуждаться, поскольку вопрос о значении вероятных заключений в других аспектах Пленумом не был решен.

2 Р. Д. Paxунов, Теория и практика экспертизы в советском уголовном процессе, М., 1953, стр. 206; М. С. Строгович, Курс советского уголовного процесса, т. I, М., 1968, стр. 451—452; В. А. Притузова, Заключение эксперта как доказательство в советском уголовном процессе, М., 1959, стр. 107—113; М. П. Шаламов, Теория улик, М,, 1960, стр. 167; А. Р. Шляхов, Современные проблемы теории и практики криминалистической экспертизы в СССР. Автореферат докторской диссертации, М., 1971 стр. 29.

3 А. И. Винберг, Основные принципы советской криминалистической экспертизы, М., 1949, стр. 59; 3. М. Соколовский, Оценка заключения криминалистической экспертизы письма, М., 1959, стр. 16, и др.

713

Сторонники первой точки зрения указывают, что вероятный вывод эксперта не может быть доказательством по уголовному делу. Выводы по делу должны основываться только на достоверно установленных фактах.

Представляется, однако, что отрицание доказательственного значения вероятного вывода эксперта не должно переходить, как это имеет место в ряде работ сторонников указанной точки зрения, в необоснованное отрицание доказательственного значения всех данных, установленных экспертом в ходе исследования и изложенных в описательной части заключения. Нельзя забывать, что заключение эксперта отнюдь не сводится только к формулированию вероятного вывода. Оно содержит данные и о достоверно установленных в ходе экспертного исследования фактах, оказавшихся, однако, недостаточными для разрешения поставленных вопросов.

Так, содержащиеся в заключении данные о совпадении или различии частных признаков служат косвенным подтверждением по отношению к факту тождества (различия). Их может оказаться недостаточно для достоверного вывода о наличии или отсутствии этого факта. Если бы указанный факт устанавливался только экспертизой, то, очевидно, возможности доказывания на этом были бы полностью исчерпаны. Но экспертное исследование не изолировано от других способов установления истины по уголовному делу. В интересах максимальной объективности, полноты и всесторонности судопроизводства орган расследования и суд используют одновременно несколько параллельных, не зависящих друг от друга способов для установления каждого обстоятельства уголовного дела 1.

Заключение эксперта, содержащее косвенные данные о тождестве, направляет работу следователя на установление тождества с помощью других способов доказывания. После того как другие доказательства данного обстоятельства найдены (например, получены показания о том, что след оставлен данным лицом) , их оценка производится с учетом тех фактических обстоятельств (например, совпадений или различий), которые обнаружил эксперт в процессе исследования. Совокупность показаний свидетелей и обвиняемых о том, что определенный след оставлен данным лицом или предметом, заключение эксперта, которым установлены совпадения некоторых признаков, может оказаться достаточной для достоверного вывода следователя (суда) об искомом обстоятельстве — в данном случае о тождестве.

Таким образом, если эксперт установил ряд совпадений или различий в сравниваемых объектах, комплекс которых, однако,

1 Г. М. Миньковский, Пределы доказывания в советском уголовном процессе, М., 1956, стр. 89—98.

714

не позволяет прийти к категорическому заключению о тождестве или о его отсутствии, доказательственное значение имеет не вероятный вывод эксперта о тождестве или различии, а совпадение частных признаков, определенно указанных экспертом.

Признание вероятного заключения эксперта доказательством противоречит прямому указанию закона: «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях...» (ст. 309 УПК РСФСР). Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам» указывает, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора.

Если следователь (суд) сочтет необходимым воспользоваться версией, вытекающей из экспертного исследования, это значит, что версию, которую не удалось доказать экспертными методами, он примет «на вооружение», превращая ее тем самым в следственную версию, и попытается использовать для ее проверки другие доказательства.

Вероятные заключения экспертов не следует смешивать с заключениями о групповой принадлежности объектов, имеющими вполне определенное доказательственное значение 1.

Заключение о групповой принадлежности (например, по типу и группе крови, по химическому составу дроби и т. д.) представляет собой не предположение, а категорическое суждение о факте, которым в данном случае является достоверно установленная принадлежность исследуемого объекта к определенному роду или группе явлений (предметов).

Предположение об индивидуальном тождестве, которое может при этом возникнуть, выходит за пределы экспертного исследования. Оно может служить одним из оснований для построения следственных и судебных версий.

Возможность установления экспертом о б с т о я т е л ь с т в , не п р е д у с м о т р е н н ы х з а д а н и е м , также требует специального анализа. В процессе проведения экспертизы в ряде случаев выясняется, что в объектах исследования содержится большее количество относящейся к предмету доказывания Информации, чем это представлялось следователю (суду) в момент назначения экспертизы.

Уголовно-процессуальное законодательство союзных республик предоставило эксперту право решать по своей инициативе вопросы, не указанные в постановлении (определении) о назначении экспертизы (ст. 191 УПК РСФСР). Эта норма может

1 Перед экспертом может быть поставлен вопрос о принадлежности объекта к определенной группе. В этом случае результат экспертизы, дав-

715

рассматриваться как исключение из общего правила, согласно которому формулирование вопросов эксперту составляет компетенцию органов, назначивших экспертизу. Она обеспечивает полноту заключения в случаях, когда задание эксперту слишком узко или неполно определило предмет экспертизы. При этом речь идет о фактах, связанных с предметом экспертизы и могущих быть установленными путем исследования тех же объектов.

В соответствии со ст. 78 УПК РСФСР эксперт в осуществляемом им исследовании и в заключении не вправе выходить за пределы своей н а у ч н о й к о м п е т е н ц и и , т. е. делать выводы по вопросам, которые не могут быть разрешены на основе представляемой им отрасли знания, и предпринимать действия по уголовному делу, не связанные с применением его специальных познаний.

Уголовно-правовая оценка фактических обстоятельств дела составляет прерогативу органов расследования (суда) и в компетенцию эксперта не входит1.

Только исходя из этого принципиального положения может быть правильно решен, например, вопрос о праве судебно-меди- цинского эксперта давать правовую трактовку медицинскому случаю, т. е. квалифицировать род насильственной смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай).

Такая оценка выходила бы за пределы его компетенции; предметом же заключения в данном случае может быть только медицинская характеристика причин смерти2.

Причинение потерпевшему повреждений посторонней рукой является одним из таких устанавливаемых судебно-медицинской экспертизой фактов3, т. е. эксперт может установить факт причинения повреждений, которые потерпевший своей рукой «физически» не мог себе причинить4. В то же время следует иметь

ввиду, что эксперт на основе одних только судебно-медицинских

1В УПК ЧССР (§ 107) содержится прямой запрет эксперту «решать юридические вопросы».

2Вопрос о пределах компетенции судебно-медицинского эксперта по-

лучил четкое разрешение в письме Прокуратуры СССР от 23 февраля 1957 г., в котором, в частности, указано: «Следует... учесть, что заключения судебно-медицинской экспертизы по делам об умышленных убийствах и тяжких телесных повреждениях хотя и имеют существенное значение, но представляют лишь медицинскую оценку последствий преступного посягательства на личность, так как эксперт не входит и не может входить в юридическую оценку умысла преступника». См. также «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 2, стр. 10.

3«Бюллетень Верховного Суда СССР» 1960 г. № 2, стр.13.

4Надо, однако, иметь в виду, что установление факта причинения повреждения, вызвавшего смерть потерпевшего, посторонней рукой не равнозначно установлению факта убийства, так как возможен несчастный случай, равно как и использование при самоубийстве действий других лиц (например, провоцирование самоубийцей выстрела часового).

716

данных не в состоянии сделать обратный вывод, т. е. установить, причинены ли саморанения и смерть самим пострадавшим, по той простой причине, что всякое ранение, причиненное себе пострадавшим, объективно может быть причинено и посторонним лицом.

Подобно сказанному установление «особой жестокости» убийства, «жестокое обращение», повлекшее самоубийство, «обезображение» лица потерпевшего также не входит в компетенцию су- дебно-медицинской экспертизы, ибо указанные понятия не являются медицинскими. Эти вопросы решаются следователем и судом по совокупности обстоятельств дела. Компетенция эксперта в этих случаях исчерпывается установлением характера причиненных повреждений (включая вопрос об их неизгладимости) 1.

Сказанное о недопустимости решения экспертом вопросов, составляющих компетенцию органов расследования и суда, относится не только к судебно-медицинской, но и к другим видам экспертиз.

В литературе неоднократно рассматривался вопрос о том, входит ли в компетенцию эксперта вопрос, нарушил ли субъект своими действиями те или иные правила (правила безопасности движения транспорта, правила техники безопасности на производстве и др.). Некоторые процессуалисты формулируют общее правило, согласно которому эксперт вообще не вправе решать вопрос о нарушении норм права, к какой бы отрасли права они ни относились2. Представляется, что это мнение ведет к необоснованному сужению компетенции эксперта. Если технический норматив или профессиональная норма санкционированы государством, то фактически речь идет не о двух разных нормах, а об одной норме, имеющей научно-техническое содержание и правовую форму3.

Во многих случаях судить о соответствии или несоответствии действий лица определенным специальным правилам можно, лишь располагая специальными познаниями в области сложной технологии производства, технического состояния транспорта, строительства, бухгалтерского учета и т. п.

В связи с этим вывод эксперта о нарушении специальных правил (или об отсутствии такового нарушения) является доказатель-

1См., например, «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1961 г. № 6, стр.13.

2М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, т. I, М., 1968, стр. 441; М. А. Ч е л ь ц о в и Н. В. Чельцова, Проведение экспертизы в советском уголовном процессе, М., 1954, стр. 119; В. М. Никифоров, Экспертиза в советском уголовном процессе, 1947, стр. 111.

3П. Е. Недбайло в связи с этим пишет: «Техническая норма может приобрести правовое значение, но не сама по себе, а в силу специального решения государственного органа в установленном порядке, в связи с особой значимостью той или иной технической нормы» («Советские социалистические правовые нормы», Львов, 1959, стр. 43).

717

ством по делу. Понятно при этом, что вывод эксперта подлежит оценке следователем или судом, как и любое другое доказательство, и ни в коей мере не предрешает вывода следователя и суда о вине и ответственности.

Нормы права, в которых эксперт находит относящиеся к его компетенции технические и профессиональные правила, могут содержаться в различных правовых актах. Например, при проведении судебно-медицинской экспертизы применяются специальные медицинские критерии оценки тяжести телесных повреждений, выраженные в ст. 108 УК РСФСР и Правилах определения степени тяжести телесных повреждений. Нормы права, устанавливающие специальные профессионально-технические правила, используются также для обоснования заключений судебно-бух- галтерских, технических и прочих экспертиз. Эксперты могут использовать для обоснования своих выводов правила международных полетов, правила и обычаи иностранных портов, правила предупреждения столкновения судов в море и др.

Говоря о компетенции эксперта, необходимо подчеркнуть и то, что он выходит за ее пределы в случаях, когда самостоятельно собирает исходный доказательственный материал для исследования, помимо направленных на исследование объектов и представленных ему для ознакомления материалов дела. Во всех случаях, когда возникает необходимость дополнить объекты экспертного исследования новыми доказательствами, эксперт обязан обратиться с соответствующим ходатайством к органу, назначившемуэкспертизу1.

Пределы научной компетенции должны учитываться и при исследовании экспертом обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Для того чтобы заключение эксперта не выходило при этом за пределы его специальных познаний, в нем могут найти отражение: а) лишь такие обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, для выявления которых необходимы именно эти специальные познания; б) лишь содержательная сторона обстоятельств, способствовавших совершению преступле-

1 Представляется, что анамнестические данные, сообщаемые эксперту обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим, имеют прямое отношение к объекту исследования и, естественно, необходимы эксперту при проведении исследования и составлении заключения. Но если учесть большую заинтересованность указанных выше лиц в установлении или неустановлении заболевания, то становится понятным, что сообщаемые ими анамнестические сведения нуждаются в тщательной проверке, прежде чем стать основанием экспертных выводов. По общему правилу, эту проверку должен организовать орган, ведущий производство по делу, путем проведения необходимых следственных действий. Не нуждаются в проверке путем проведения следственных действий только такие анамнестические данные, сообщенные эксперту обвиняемым, потерпевшим и т. д., которые находят достаточное подтверждение в объективных данных экспертного исследования.

718

ния, без правовой их оценки; в) эксперт может рекомендовать только такие меры технического и организационного характера по устранению указанных обстоятельств, которые вытекают из данных экспертного исследования и специальных познаний эксперта и основаны лишь на материалах дела, относящихся к предмету экспертизы1.

Эксперт выходит за пределы своей компетенции и в тех случаях, когда он при проведении экспертизы по материалам уголовного дела по своему усмотрению отбирает некоторые из данных, относящихся к предмету экспертизы, оставляя без внимания остальные, т. е. присваивает себе функции оценки доказательств.

Во избежание этого суд и орган расследования перед назначением экспертизы должны принять меры к устранению противоречий в материалах дела, на основе которых эксперту предлагается дать заключение. Если же это в полной мере сделать не представилось возможным, то в самом постановлении (определении) о назначении экспертизы необходимо указать, на каких именно материалах дела эксперт должен основывать свое заключение.

Заключение эксперта, данное по материалам дела, в которых имеются противоречия, может содержать также альтернативу: эксперт предлагает следователю (суду) несколько решений поставленного перед ним вопроса в зависимости от того, какие из противоречивых материалов взяты за основу (например, какие из показаний о скорости движения транспорта следует использовать).

Вопрос о пределах и разграничении научной компетенции эксперта возникает также при к о м п л е к с н о м и с с л е д о в а н и и объектов на основе разных отраслей знания2.

Некоторые процессуалисты отрицают возможность проведения комплексной экспертизы на том основании, что она законом большинства союзных республик прямо не предусмотрена и что ее проведение неизбежно связано с выходом эксперта за пределы его специальных познаний3.

Другие авторы считают, что проведение комплексных экспертиз правомерно и полезно для судебной и следственной практики, хотя среди них нет единства мнений относительно правовой природы комплексной экспертизы4.

1 Подробнее см. «Предупреждение преступлений и судебная экспертиза», М., 1968.

2 В ст. 63 УПК Киргизской ССР говорится: «Для разрешения вопросов, относящихся к компетенции различных отраслей науки и техники, в необходимых случаях назначается комплексная экспертиза, поручаемая комиссии из соответствующих экспертов». См. также «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 2, стр. 8.

3См. Р. Д. Р а х у н о в , Теория и практика проведения экспертизы в советском уголовном процессе, М., 1954, стр. 217.

4См., например, А. И. В и н б е р г , Криминалистическая экспертиза в

советском уголовном процессе, М., 1956, стр. 26; И. В. В и н о г р а д о в ,

719

Комплексная экспертиза — это сложная совокупность экспертных исследований. Каждое из них в процессуальном отношении самостоятельно, поскольку оно проводится экспертом в пределах его научных знаний, которыми не располагают другие эксперты, участвующие в комплексной экспертизе.

В то же время такие экспертные исследования связаны между собой единством цели: установленные с их помощью фактические данные в совокупности позволяют сделать вывод по вопросу, который был поставлен следователем или судом.

Комплексная экспертиза позволяет полнее охватить объект исследования; изучить его во многих связях и опосредствованиях; сочетание методов различных наук в экспертном исследовании позволяет дать следствию и суду ответы на такие вопросы, решить которые не под силу каждой из этих наук в отдельности.

При проведении комплексной экспертизы объект ее как бы распадается на ряд специальных объектов, самостоятельно исследуемых каждым «узким» специалистом. Комплексная экспертиза хотя и назначается одним постановлением следователя или определением суда, но состоит из нескольких исследований и, как правило, завершается составлением нескольких экспертных заключений, которые в сумме решают какой-то широко сформулированный специальный вопрос1.

Комплексными (т. е. относящимися к нескольким областям знания) специальными познаниями может обладать и один эксперт. Если эти познания необходимы для решения какого-то одного специального вопроса, то такой эксперт, например судебный медик и криминалист, вправе составить одно заключение. Подписывая такое заключение, он не выходит за пределы своих специальных познаний.

Аналогично решается вопрос о совместном составлении заключения группой экспертов, имеющих одинаковые комплексные специальные познания (например, группой экспертов, каждый из которых является судебным медиком и криминалистом).

Разновидностью рассматриваемого случая будет ситуация, когда сравнительно узкие специалисты разных профессий на почве

РСФСР). Каждый из экспертов, входящих в состав комиссии, исследует один и тот же объект и отвечает на одни и те же вопросы.

720