!Учебный год 2024 / Кельзе

Чистое учение о праве

идругих человеческих благ, в особенности экономических. В войнах людей убивают, калечат, берут в плен, разрушают государственную

ичастную собственность; при репрессалиях конфискуется государственное или частное имущество, ущемляются другие защищенные правом блага. о своему содержанию эти международно-правовые санкции отличаются от санкций государственного права. ак говорится, они направлены против государства. Война или репрессалии имеют характер санкций; считается, что такие санкции направлены против государств, хотя непосредственно они направлены против людей. Иными словами, если претерпевание санкций приписывается государству, то в таком приписывании проявляется то, что люди, фактически претерпевающие зло санкций, принадлежат к этому государству, т.е. подчинены правопорядку, персонификацией которого является государство, выступающее в качестве субъекта международного права и, следовательно, являющееся субъектом международно-правового правонарушения (это правонарушение представляет собой условие санкции).

б) Международное право как примитивный правопорядок

еждународное право обладает тем же характером, что и право отдельного государства; оно также является принудительным порядком, но отличается от государственного права и демонстрирует известное сходство с правом примитивного общества за счет того, что оно (по меньшей мере, общее международное право, которое обязывает все государства) для создания и применения своих норм не устанавливает органы, которые функционировали бы на основе принципа разделения труда. но еще находится в стадии продолжающейся децентрализации и стоит лишь в начале пути, уже пройденного правовыми порядками отдельных государств. оздание общих норм происходит путем обычая или через договор, т.е. через самих членов правового сообщества, а не через некий особый законодательный орган. очно так же обстоит дело с применением общих норм к конкретным случаям. Именно то государство, интересы которого нарушены, должно самостоятельно принять решение о том, имеется ли факт некоего правонарушения, за которое несет ответственность другое государство. А если последнее отрицает наличие правонарушения, то нет объективной инстанции, которая должна была бы разрешить спор в рамках юридически регламентированной

391

анс е ен

процедуры. В такой ситуации само государство, право которого нарушено, призвано реагировать на поведение государства-правона- рушителя с помощью акта принуждения, установленного в общем международном праве, — через репрессалию или войну. Это — техника самопомощи, которая уже пройдена в развитии правопорядка отдельных государств.

в) Ступенчатое строение международного права

еждународное право состоит из норм, которые изначально были созданы в силу актов государств (т.е. через компетентные органы соответствующих правовых порядков отдельных государств) для регулирования межгосударственных отношений либо в силу обычая. Эти нормы общего международного права обязывают и управомочивают все государства. реди таких норм особое значение имеет норма, которую обычно обозначают формулой «Договоры должны соблюдаться». Данная норма управомочивает субъектов международно-правового сообщества регулировать через договоры свое поведение, т.е. поведение своих органов и подданных. уть этого приема состоит в том, что через объявленное волеизъявление компетентных органов двух или более государств создаются нормы, которые обязывают и управомочивают заключающие договор государства. Действующее в наши дни международное договорное право имеет особый характер. Его нормы действуют не для всех государств, а только для каких-то двух конкретных государств либо для более или менее многочисленной группы государств. ри этом можно наблюдать, что партикулярное договорное международное право и общее обычное международное право не могут рассматриваться как скоординированные между собой группы норм. оскольку основу одной из этих групп норм представляет норма, которая принадлежит к другой группе норм, то эти две группы находятся между собой в отношении нижестоящей и вышестоящей ступеней права. Если же принимать во внимание правовые нормы, создаваемые международными судами и схожими с ними органами, то в структуре международного права обнаруживается еще и третья ступень. В свою очередь функция таких правотворческих органов международного права основывается на некоем международном договоре, т.е. на норме, которая принадлежит ко второй ступени международного права. Эта ступень (международное право, созданное через международные договоры) основывается на более высоком

392

Чистое учение о праве

в иерархии уровне. оэтому, как было отмечено выше, в качестве основной нормы международного права и выводимых из международного права правовых порядков отдельных государств должна действовать такая норма, которая в качестве правотворящего фактического состава устанавливает обычай, конституируемый через взаимное поведение государств.

г) Простое опосредованное обязывание

иуправомочивание через международное право

еждународное право обязывает и управомочивает государства.

но обязывает государства к определенному поведению и при этом связывает с противоположным поведением ранее рассмотренные санкции (репрессалии или войну) — таким образом, оно запрещает это противоположное поведение как правонарушение и предписывает противоположное ему поведение. вязывание правонарушения с санкцией происходит не так, что одни правонарушения в качестве своего последствия имеют одну санкцию, а другие правонарушения — другую из двух названных санкций: государство, право которого нарушено, имеет выбор между этими двумя санкциями. акже государство согласно общему международному праву не обязано, а лишь уполномочено реагировать санкцией на правонарушение, т.е. обращать акты принуждения, которые в иных случаях запрещены, на другое государство, которое нарушило международное право и, следовательно, свою обязанность по отношению к первому государству. ождественное обязанности одного государства отраженное право другого государства снабжено вышеупомянутым правомочием — наложить установленные международным правом санкции на государство, нарушающее свою обязанность. В этом заключается субъективное право этого другого государства.

ассматриваемое субъективное право отличается от субъективного частного права тем, что санкция налагается не при помощи судебного решения и не исполняется созданным по принципу разделения труда органом. Государство, в отношении которого другое государство нарушило свою обязанность, не имеет правовой власти начать судебный процесс, нацеленный на применение санкции — у него есть правовая власть самостоятельно решать, обращать ли в данном конкретном случае санкцию на государство, нарушившее по отношению к нему свою обязанность, и правовая власть самостоятельно реализовывать такую санкцию.

393

анс е ен

о это не означает, как принято считать, что международное право не обязывает и не управомочивает отдельных людей. о- скольку право по сути своей есть регулирование человеческого поведения, то юридическая обязанность и правомочие не могут иметь иного содержания, кроме человеческого поведения (и других сопутствующих фактов в связи с человеческим поведением). И речь в данном отношении может идти только о поведении отдельного человека. о, что международное право обязывает и управомочивает государства, означает, что оно обязывает отдельного человека не непосредственно, но опосредовано, через государственный правопорядок (персонифицированным выражением которого является «государство») — в отличие от прямого обязывания международным правом самого государственного порядка. бязывание и управомочивание государства через международное право имеют тот же характер, что обязывание и управомочивание корпорации как юридического лица через правопорядок отдельного государства. Государство есть юридическое лицо; но нормы международного права, через которые государство как таковое обязывается или управомочивается, являются неполноценными, требующими дополнения.

ни определяют только материальный, но не личностный элемент человеческого поведения, имея таковое в качестве своего необходимого содержания. Эти нормы определяют только то, что должно быть сделано или от чего должно воздержаться, но не определяют, кто должен, какой человеческий индивид обязан осуществить предписанное действие или воздержаться от действия. еждународное право оставляет правопорядку отдельного государства определять, кем будет этот индивид. редписанное или запрещенное поведение такого индивида, которым исполняется или нарушается обязанность, приписывается вместе с данной обязанностью государству (иными словами, это поведение связывается с единством государственного правопорядка) постольку, поскольку это поведение в данном правопорядке определяется в качестве функции, осуществляемой на основании принципа разделения труда индивидом, который поэтому действует как орган государства. о же самое касается поведения, состоящего в использовании отраженного права, а также правомочия, которое заключается в возможности реагировать с помощью санкции (репрессалий или войны) на нарушение обязанности, тождественной данному отраженному праву. риписывание государству поведения, запрещенного международным правом (т.е.

394

Чистое учение о праве

допущение международно-правовой деликтоспособности государства) не представляет никакой трудности. Государственный правопорядок может уполномочить или даже обязать некий орган государства к такому поведению, с которым международный правопорядок связывает санкцию. В предшествующем изложении мы уже показали, в чем заключается различие между правонарушением, устанавливаемым международным правопорядком, и правонарушением по государственному правопорядку (§ 41 б (γ)).

ак уже было отмечено, высказывание о том, что война и репрессалии являются направленными против государства санкциями, означает, что претерпевание зла санкции, от которого фактически страдают принадлежащие к данному государству люди, приписывается государству как лицу. акое положение вещей может быть описано в реалистической перспективе, без использования такого фиктивного приписывания. оскольку международно-правовое правонарушение, служащее условием санкции, совершает человек, действующий в качестве органа государства, но при этом санкции направлены не против этого человека, а против других людей, то значение высказывания о том, что санкции направлены против государства, может быть прояснено в том смысле, что устанавливаемые общим международным правом санкции (война и репрессалии) конституируют коллективную ответственность членов государства за совершенные правительством этого государства международноправовые правонарушения96.

Эта коллективная ответственность представляет собой объективное вменение, поскольку фактический состав правонарушения совершается вовсе не теми индивидами, против которых направлен принудительный акт санкции, и поскольку вызванное в результате такого фактического состава нарушение интересов не связано с намеренными или небрежными действиями таких индивидов.

96 Весьма показательно использование подобного приписывания в гражданской войне. Восставшие не говорят о своих действиях, что они направлены против государства и утверждают, что эти действия направлены против существующего правительства. Иными словами, претерпевание того зла, что причиняет людям их действия, восставшие приписывают не государству. Но правительство, против которого, по утверждению восставших, направлены революционные действия, является легитимным, представляющим государство правительством (при условии, что оно сохраняет эффективный контроль). Поэтому такие революционные действия, согласно с используемым во многих уголовных кодексах словоупотреблением, характеризуются как «враждебные государству», т.е. как направленные против государства.

395

анс е ен

В аспекте этой коллективной ответственности общее международное право также схоже с правом примитивного общества.

Боевые действия, конституирующие фактический состав войны, должны, согласно общему международному праву, быть направлены против лиц, принадлежащих к вооруженным силам, которые представляют собой орган государства. риписывание государству причиняемого таким лицам зла проявляется в том, что это зло направлено против органа государства. о не исключено, что фактически военными действиями будут затронуты также люди, которые не принадлежат к военным формированиям — с учетом современной техники ведения войны этого не избежать.

еждународное право оставляет правопорядку отдельного государства определять то, кем будет тот индивид, через поведение которого исполняются или нарушаются установленные международным правом обязанности и осуществляются права. Юридический смысл своеобразия международного права оказывается исчерпанным таким делегированием полномочий — международное право «обязывает и управомочивает только государства», и поэтому «субъектами международного права являются только государства».

ри этом проявляются только простые опосредованные (осуществляемые именно через государственный правопорядок) обязывание и управомочивание отдельного человека со стороны международного права.

Впрочем, такое простое опосредованное установление поведения отдельного человека со стороны международного права есть только правило. В этом отношении как в области общего обычного международного права, так и в сфере партикулярного договорного международного права имеются важные исключения. ечь идет о тех случаях, в которых норма международного права непосредственно обязывает и управомочивает отдельного человека. ри этом из нормы международного права напрямую не следует, что должно сделать и от совершения чего должно воздержаться; также не определяется, какой человек совершил дозволенное или запрещенное международным правом поведение. ем не менее, в данных случаях отдельный человек непосредственно выступает в качестве субъекта международного права.

епосредственное управомочивание международным правом индивидов на самом деле происходит не путем связывания с определенным поведением этих индивидов специфических международно-

396

Чистое учение о праве

правовых санкций (репрессалий или войны). е обязанности, которые международное право налагает непосредственно на индивидов, конституируются через существующие в государственном праве особые санкции (наказание и принудительное взыскание). становление и исполнение таких санкций международное право может оставить отдельному государству — как в случае такого международноправового правонарушения как пиратство. Эти санкции также могут быть установлены в созданной международный договором норме, а их применение в конкретных случаях может быть передано международному суду, создаваемому на основе международного договора — так произошло в случае уголовного преследования военных преступников в силу ондонского соглашения от 8 августа 1945 г.

ропорционально степени, в которой международное право вторгается в те вопросы, которые до этого нормировались только правопорядком отдельного государства, должна усилится тенденция международного права к прямым обязыванию и управомочиванию индивидов. В той степени, в которой развивается данная тенденция, индивидуальная ответственность за виновное поведение должна прийти на смену коллективной ответственности за невиновное поведение. дновременно должно продолжиться заметное сегодня только в рамках партикулярных международ- но-правовых сообществ образование центральных органов для создания и реализации правовых норм. ак и в процессе развития государственного правопорядка, здесь централизация сначала распространяется на судоговорение и затем ведет к образованию международной юстиции.

43. Международное право и государственное право

а) Единство международного и государственного права

Все описанное здесь развитие юридической техники в итоге обнаруживает тенденцию к стиранию пограничной линии между международным правом и государственным правопорядком. В этой перспективе в качестве конечной цели реального правового развития, направленного на все усиливающуюся централизацию, предстает организационное единство универсального мирового правового сообщества, т.е. образование некоего мирового государства.

ока о таком государстве еще не может идти речь. ам дано только

397

анс е ен

умопостигаемое единство всего права. Иными словами, международное право в совокупности с отдельными государственными порядками можно понимать в качестве единой системы норм — точно так же правопорядок отдельного государства принято рассматривать в качестве единства.

Этому тезису противостоит традиционное понимание международного права и права отдельного государства как двух различных, независимых друг от друга, изолированных по отношению друг к другу нормативных систем, зиждущихся на двух различных основных нормах. Эта дуалистическая конструкция (с учетом множества государственных правовых порядков ее лучше даже называть «плюралистической») оказывается логически совершенно несостоятельной, поскольку нормы международного и государственного права действуют одновременно и равным образом могут рассматриваться как правовые нормы. В основании этого воззрения на право, которое также разделяется и представителями дуалистической доктрины, лежит эпистемологическое требование — рассматривать все право как одну систему, т.е. рассматривать его в одной и той же перспективе как замкнутое на себе целое. ри этом юридическое познание одинаково воспринимает в качестве права и материал, характерный для международного права, и материал, представленный во внутригосударственном праве, т.е. относит и то, и другое к категории действительных правовых норм. В этом юридическое познание подобно естественным наукам, задачей которых является изучение их предмета в качестве целостности. егативным критерием такого единства является непротиворечивость. Данный логический принцип действует и в области нормативного познания. ельзя описывать нормативный порядок через утверждение о действии нормы с содержанием «должно быть А» и об одновременном действии нормы с содержанием «не должно быть А». рименительно к отношению между государственным и международным правом это, прежде всего, проявляется в вопросе о том, могут ли между этими двумя системами существовать неразрешимые конфликты. олько при положительном ответе на данный вопрос исключается единство государственного и международного права. огда на самом деле будет возможна только дуалистическая или плюралистическая конструкция отношения между государственным и международным правом.

о в этом случае нельзя будет вести речь об одновременной действительности этих двух систем. Это показывает соотношение права

398

Чистое учение о праве

и морали. Здесь на самом деле возможны подобные конфликты — например, если некий моральный порядок запрещает человекоубийство при любых обстоятельствах, а позитивный правопорядок вводит смертную казнь или уполномочивает правительство при определенных международным правом условиях вступить в войну.

огда тот, кто считает право системой действующих норм, должен будет пренебречь моралью, а тот, кто в качестве системы действующих норм рассматривает мораль, — пренебречь правом. Эта ситуация выражается в высказывании о том, что с точки зрения морали смертная казнь и ведение войн запрещены, но с точки зрения права и то, и другое предписаны или дозволены. ри этом не будет сказано ничего, кроме того, что нет такой точки зрения, с которой право и мораль могут одновременно рассматриваться как действующие нормативные порядки. « ельзя служить двум господам» ( ф 4: 24). Если бы между государственным и международным правом существовали бы такие неразрешимые конфликты и если поэтому дуалистическая конструкция была бы неизбежна, то тот, кто считает государственное право системой действующих норм, не смог бы рассматривать международное право не только в качестве права, но и вообще в качестве обязывающего нормативного порядка, действующего наряду с государственным правом. ассматриваемую связь нельзя было бы истолковать ни с точки зрения государственного, ни с точки зрения международного правопорядка. В той степени, в которой это допускается теорией, считающей необходимым верить в неразрешимые конфликты между государственным и международным правом, данная теория рассматривает последнее не как право, а как своего рода международную мораль. олько в этом случае против данной теории нечего возразить с позиций логики. о большинство представителей дуалистической теории считают своим долгом рассматривать государственное и международное право как правопорядки, действующие одновременно, в своем действии независимые друг от друга и поэтому способные вступить между собой в конфликт. о эта теория не выдерживает критики.

б) Между государственным и международным правом нет конфликта

Воззрение, согласно которому государственное и международное право являются двумя различными и независимыми по своему действию правопорядками, по сути обосновывается наличием не-

399

анс е ен

разрешимых конфликтов между ними. о ближайшее рассмотрение показывает, что то, что считается конфликтом между нормами международного права и нормами государственного права, собственно не является конфликтом норм, поскольку складывающееся здесь положение дел может быть описано с помощью правовых предложений, которые никак друг другу не противоречат.

одобный конфликт видят, прежде всего, в том, что закон государства может противостоять международному договору. апример, если по договору государство обязано предоставить некоему меньшинству такие же политические права, как и представителям большинства, но в издаваемом государством законе меньшинство лишается всех политических прав. днако такая противоположность никак не влияет на действительность закона и договора — аналогичный факт встречается и во внутригосударственном правопорядке, хотя при этом не ставится под сомнение единство этого порядка. еконституционный закон является действительным и остается таковым, но при этом конституция не утрачивает силы и не изменяется. Даже незаконное судебное решение является действительной нормой и сохраняет свое действие до того момента, пока не будет отменено другим судебным актом. Выше уже было ясно показано, что «противоречащая норме» норма не означает логического противоречия между выше- и нижестоящей нормами — речь идет лишь об оспоримости нижестоящей нормы или об ответственности издавшего такую норму органа. ри этом следует заметить, что издание «противоречащей норме» нормы может содержать состав правонарушения, поскольку правопорядок может связывать с этим применение особого акта принуждения в качестве последствия правонарушения. Из вышеизложенного также следует, что как таковой данный состав правонарушения не находится в логическом противоречии с нормой, устанавливающей этот состав. И само правонарушение, — несмотря на то, что говорит само слово «неправо», — не является отрицанием права, т.е. чем-то таким, что в противоположность праву не является правом. Это всего лишь специфическое условие, с которым право связывает специфическое последствие. ак следует из ранее сказанного, между т.н. «неправом» и правом нет никакого логического противоречия. оэтому нет никаких логических проблем в том, что действительная правовая норма создается в силу акта, квалифицируемого как противоправный. За издание нормы могут быть применены последствия правонарушения, но

400