!Учебный год 2024 / Кельзе

Чистое учение о праве

онечно, если правонарушение представляет собой фактический состав, предусмотренный международным правом и состоящий в нарушении обязанности, возложенной на государство как на юридическое лицо международным правом, то в терминах обычного словоупотребления приписывание противоправного деяния происходит без всяких затруднений. Ведь, как мы увидим позднее, государственный правопорядок может уполномочивать (в смысле «предписывать» или «положительно дозволять») такое поведение своего органа, которое запрещено международным правопорядком. акое поведение представляет собой правонарушение только

всоответствии с международным правом, но не с государственным. орма государственного правопорядка, уполномочивающая та-

кое поведение, не может быть объявлена недействительной в соответствии с международным правом. бщее международное право лишь связывает с таким поведением одну из своих санкций: войну или репрессалии со стороны того государства, по отношению к которому существует установленная международным правом обязанность. бщепринятое словоупотребление совершенно не возражает против высказывания о том, что некое государство нарушило свои международно-правовые обязанности или что предусмотренные международным правом санкции направлены против государстваправонарушителя как такового, т.е. что это государство ответственно за совершенное им правонарушение (ср. § 42 б, г).

днако перед нами иная ситуация, если необходимо ответить на вопрос о том, можно ли приписывать государству как лицу — в качестве персонификации этого правопорядка — предусмотренный правопорядком рассматриваемого государства состав правонарушения и можно ли истолковывать установленную государственным правопорядком санкцию как направленную против такого государства. Здесь обнаруживается тенденция приписывать государству как правовому сообществу лишь такое предусмотренное правопорядком поведение, которое не является правонарушением; а также считать индивида, призванного осуществлять свою функцию на основе принципа разделения труда, органом государства лишь в той мере, в какой его поведение не есть предусмотренное правопорядком правонарушение. Эта тенденция выражается в формуле: государство не может творить неправо. Эта формула обосновывается тем, что государство, которое желает права (ибо право есть его «воля»), не может желать неправо и, следовательно, творить неправо. Если совершает-

371

анс е ен

ся противоправное деяние, то оно может быть совершено только человеком, но не государством, органом которого этот человек может считаться только в том случае, если его поведение уполномочено правопорядком, т.е. представляет собой создание, применение или соблюдение права, но не правонарушение. равонарушение выходит за пределы полномочий государственного органа и поэтому не может быть приписано государству. Государство, нарушающее право, противоречило бы самому себе.

акое ограничение приписывания государству вполне возможно. о оно вовсе не обязательно в том смысле, что приписывание государству неправа якобы содержит логическое противоречие. то право есть «воля» государства, что государство его желает, — это метафора, выражающая только то, что конституируемое правопорядком сообщество представляет собой государство, а персонификация этого правопорядка — государство как лицо. А правонарушение не есть отрицание права, как считают те, кто отказывается от идеи совершаемого государством правонарушения; оно, как было показано выше, является условием, с которым правопорядок связывает специфические последствия. Высказывание о том, что некоторое поведение «противо»-правно, выражает никак не логическую, но лишь телеологическую противоположность этого поведения право- «мерному» поведению, если считать, что правопорядок стремится воспрепятствовать именно противоправному поведению, связывая с ним санкцию, направленную против осуществляющего это поведение индивида (или индивидов, состоящих с ним в определенных отношениях). оскольку правонарушение представляет собой предусмотренный правопорядком фактический состав, то его легко можно соотнести с единством персонифицированного правопорядка, т.е. приписать государству. актически так и происходит в некоторых случаях. ринцип, согласно которому государство не может творить неправо, в обычном словоупотреблении выдерживается с существенными исключениями.

азумеется, правонарушение, конституируемое соответствующей ему санкцией, не принято приписывать государству. убъектом обязанности, с нарушением которой связана санкция, считается индивид, который своим поведением нарушил эту обязанность.

оскольку — в обычном словоупотреблении — государству вообще приписываются лишь те обязанности, которые должны осуществляться индивидами, действующими в качестве органов по принци-

372

Чистое учение о праве

пу разделения труда и призываемых к исполнению своих функций

всоответствии с правопорядком, то считается, что такой индивид, если он нарушает свою обязанность, конституируемую санкцией, действует не в качестве государственного органа. В качестве такового он действует, лишь когда ее исполняет. аз государству приписывается только поведение, состоящее в исполнении обязанности, а не

вее нарушении, и, значит, не государство, а действующий индивид представляет собой потенциального правонарушителя, то, следовательно, государству приписывается лишь та обязанность, которую оно может исполнить, но не может нарушить. том, почему несущественно возражение, согласно которому такое приписывание несовместимо с разработанным здесь понятием юридической обязанности, уде говорились выше (ср. § 33 д).

актически нарушение установленной правопорядком обязанности (и, значит, сама обязанность) приписывается государству лишь в том случае, если эта обязанность имеет имущественно-пра- вовое содержание, если она должна быть исполнена за счет государственного имущества и если принудительное взыскание должно быть обращено на государственное имущество. равопорядок может предусматривать, что в случае, если судом установлено, что наказание понес невиновный, то не только должен быть отменен обвинительный приговор и, следовательно, осуществленное принудительное лишение свободы или жизни не должно рассматриваться как наказание, но, кроме того, пострадавшему таким образом лицу (или его близким) из государственного имущества должен быть возмещен причиненный вред. Возместить этот вред обязан определенный государственный орган. Если этого не происходит, тогда (как принято говорить) это возмещение может быть потребовано исковым путем, и государство может быть принуждено к его выплате; а если это судебное решение не исполняется (что на самом деле едва ли случается, но вполне возможно), то на государственное имущество может быть обращено принудительное взыскание. В этом случае говорят, что государство нарушило свою юридическую обязанность по возмещению вреда, причиненного невиновному в результате назначения ему наказания. Иначе говоря, государству приписывается как обязанность, так и ее исполнение и нарушение; и поскольку предпосылается, что рассматриваемое имущество истолковывается как государственное, то государству приписывается также и претерпевание санкции. одобное приписывание происходит,

373

анс е ен

если индивид в своем качестве государственного органа (т.е. посредством акта, который может быть приписан государству) заключает сделку, в результате которой для государства создаются обязанности, которые должны исполняться из имущества, истолковываемого как государственное. риписывание государству как лицу правонарушения, состоящего в неисполнении обязанности, возможно, так как состав этого правонарушения предусмотрен государственным правопорядком в качестве условия санкции, т.е. принудительного взыскания, которое должно быть обращено на государственное имущество. днако, как мы увидим позднее, рассматриваемое имущество можно истолковать как коллективное имущество индивидов, принадлежащих к правовому сообществу, которое называется государством. огда эту обязанность тоже можно будет приписать этим индивидам и говорить о коллективной обязанности членов государства. лужебную обязанность, которую нарушает орган, если он не исполняет обязанность государства или (что то же самое) коллективную обязанность его членов, необходимо отличать от самой этой обязанности. Ведь эта последняя конституируется возможным принудительным взысканием, обращаемым на государственное имущество, а служебная обязанность органа — дисциплинарным взысканием, которое может быть наложено на этот орган. Государству (или его гражданам) приписывается обязанность только первого, но никак не второго типа.

ринудительное взыскание, обращенное на государственное имущество, представляется абсурдным истолкованием потенциального положения дел, если сам акт принуждения приписывается государству, и таким образом получается, что государство обращает принудительное взыскание на собственное имущество. днако подобного истолкования можно избежать. актическое положение дел таково: принудительное взыскание должно произойти против воли того органа, в компетенцию которого входит управление рассматриваемым имуществом. Его отказ исполнить приказание государственного исполнительного органа есть нарушение его служебной обязанности. Акт принуждения — в случае его необходимости — фактически был бы направлен против этого индивида. оскольку приписывание — лишь возможная, но вовсе не обязательная мыслительная операция, то совсем не обязательно приписывать государству претерпевание того зла, каким является акт принуждения, если мы хотим избежать впечатления, будто государство применяет

374

Чистое учение о праве

санкцию к самому себе. В таком случае принудительное взыскание обращается на государственное имущество, но его не нужно истолковывать как направленное против государства как лица. Индивид, против которого направлено принудительное взыскание, обращаемое на некое имущество, не обязательно должен быть субъектом прав, образующих это имущество.

аким образом, имущественно-правовые обязанности государства (если рассматривать их, не прибегая к приписыванию) представляют собой обязанности государственного органа, поведение которого образует содержание этих обязанностей. Эти обязанности должны исполняться за счет имущества, истолковываемого как государственное. ни конституируются санкцией, а именно принудительным взысканием, которое истолковывается как обращенное на это имущество, но не против государства как лица. ринудительное взыскание направлено против государственного органа как лица, которое управляет этим имуществом. Если же это имущество приписывается государству как субъекту образующих это имущество прав, тогда государство отвечает своим имуществом за правонарушение, совершенное индивидом через неисполнение обязанности, которую он должен был исполнить в своем качестве государственного органа. В то время как в случае обязанностей, возлагаемых на государство международным правом, государству как лицу приписывается не только обязанность, но также и претерпевание акта принуждения, ее конституирующего, то в случае обязанностей, возлагаемых на государство национальным правопорядком, ему приписывается только обязанность, но не претерпевание акта принуждения. огласно господствующей терминологии, государство как юридическое лицо может совершить правонарушение, не исполнив (и, значит, нарушив) возложенную на него национальным правопорядком обязанность предоставления; однако обращенное на государственное имущество принудительное взыскание, которое правопорядок связывает в качестве санкции с этим правонарушением, не истолковывается как направленное против государства как лица. Иначе говоря, государство отвечает за приписываемое ему правонарушение не своей «личностью», а только имуществом, в то время как нарушающий обязанности орган отвечает за это правонарушение государства лично. Если, как будет показано в дальнейшем, государственное имущество может быть истолковано как коллективное имущество его членов, то ответственность государства есть коллективная ответственность его членов.

375

анс е ен

β 2) Права государства

Если субъективное право понимать как отраженное право, снабженное ранее описанной правовой властью исковым путем обеспечивать исполнение обязанности, тождественной отраженному праву, и если субъектом права является индивид, которому правопорядок предоставляет эту правовую власть, тогда права, истолковываемые как государственные, представляют собой права индивида, который в своем качестве государственного органа должен осуществлять эту правовую власть. В приписывании этой правовой власти государству выражается ее соотнесенность с государственным правопорядком, который устанавливает, что она должна осуществляться определенным индивидом. бязанность, исполнение которой обеспечивается такой правовой властью, также истолковывается как обязанность по отношению к государству, а тождественное этой обязанности отраженное право истолковывается как отраженное право государства. актически обязанное поведение одного человека может осуществляться лишь по отношению к другому или другим. о осуществление отраженного права может быть функцией индивида, квалифицируемого как государственный орган, т.е. это поведение может быть приписано государству. Это относится к определенным повинностям, например, воинской или налоговой. Исполнение воинской повинности принимают государственные военные органы, а платежи — государственные финансовые органы, и этот прием образует содержание их служебной обязанности. о, как обычно говорят, они принимают предоставленное не для себя — в отличие от того, как работодатель принимает труд нанятого им работника или как кредитор принимает деньги от должника. ни принимают предоставленное «для государства». Иначе говоря, этот прием истолковывается как государственная функция и приписывается государству. то касается уплаты налогов, то следует также добавить, что эти платежи идут не индивиду, действующему в качестве государственного органа, но присоединяются к имуществу, истолковываемому как государственное. Воинская и налоговая повинности считаются публично-правовыми обязанностями. днако сходное положение дел наблюдается и в случае частноправовых обязанностей по предоставлению, которые создаются посредством сделок, заключаемых государством, т.е. определенным индивидом, выступающим в качестве государственного органа и уполномоченного на то правопорядком. И правовая власть возбуждать дело

376

Чистое учение о праве

в суде (что ведет к реализации санкции, предусмотренной правопорядком в качестве реакции на неисполнение рассматриваемых обязанностей) осуществляется индивидом, квалифицируемым как государственный орган, и приписывается государству в качестве его функции. ожно принять во внимание, что эти обязанности установлены не в интересах индивидов, которые должны принимать предоставляемое и требовать исполнения этих обязанностей исковым путем, и признать, что установление этих обязанностей гарантирует интересы именно государства. огда это может означать только то (поскольку интересы могут иметь лишь живые люди), что эти обязанности установлены в общих интересах, т.е. в интересах всех индивидов, принадлежащих к правовому сообществу. В этом случае принятие предоставляемого и осуществление правовой власти можно приписать не фиктивному лицу государства, а принадлежащим к правовому сообществу индивидам. Иначе говоря, индивидов, принимающих предоставляемое, можно назвать не только органами государства, но также и органами образующего государство народа, понимая под последним принадлежащих к правовому сообществу индивидов. В той же мере возможно истолкование рассматриваемых прав как коллективных прав этих индивидов.

асто обязанности воздерживаться от определенных действий, составляющие большую часть уголовного права, толкуются в том смысле, что они существуют не только по отношению к непосредственно затронутым их нарушением людям, но также косвенно и по отношению к государству; и поэтому говорят о принадлежащем государству праве на то, чтобы его подданные воздерживались от правонарушений, в особенности ввиду того, что именно государственный обвинитель обеспечивает исполнение этих обязанностей при их нарушении. тверждение о том, что воздержание от правонарушения должно иметь отношение к государству, предполагает, что правонарушение есть поведение, вредное не только для непосредственно затронутого им индивида, но и для общества. акое поведение противоречит интересам всех принадлежащих к правовому сообществу индивидов, что выражается в том, что оно преследуется не непосредственно пострадавшим, но индивидом, действующим в качестве органа правового сообщества, который защищает интересы этого сообщества, т.е. всех его членов. Исходя из этого рассуждения, здесь тоже можно говорить о коллективных правах членов государства.

377

анс е ен

Иногда также говорят о праве государства наказывать преступника. акое право в качестве отраженного существует лишь в том случае, если имеется правовая обязанность претерпевать наказание, т.е. если поведение, посредством которого индивид уклоняется от назначенного ему наказания, связывается с дополнительным наказанием.

Весьма важное значение имеют вещные права и в особенности право собственности государства. Ведь эти права образуют ядро имущества, которое истолковывается как государственное, и которое, как уже говорилось, играет важнейшую роль в приписывании функций государству как бюрократическому аппарату и, значит, в приписывании ему той функций, которая называется непосредственным государственным управлением.

раво собственности индивида на некоторую вещь состоит в том, что все другие индивиды обязаны допускать фактическое распоряжение индивида этой вещью (ее использование, неиспользование и даже уничтожение) и что индивид, по отношению к которому существует эта обязанность других индивидов, обладает правовой властью как распоряжаться этой вещью посредством сделок, так и обеспечивать исковым путем исполнение другими индивидами этой обязанности по нечинению препятствий. бычно один и тот же индивид фактически и юридически распоряжается вещью и осуществляет эту правовую власть. Этот индивид — собственник вещи. Если описывать, не прибегая к приписыванию, положение дел, при котором государству принадлежит право собственности на определенную вещь, то нужно сказать, что фактическое и юридическое распоряжение этой вещью со стороны определенных индивидов, делающих это по принципу разделения труда и в соответствии со своими служебными обязанностями, происходит так, что все другие индивиды обязаны это допускать; таким образом, эти другие индивиды исключаются из распоряжения этой вещью. равовой властью обеспечивать исполнение обязанности допускать это распоряжение вещью также наделяются определенные индивиды, которые квалифицируются точно так же, как те, кому предоставляется фактическое и юридическое распоряжение вещью. Ясно, что фактически и юридически распоряжаются вещью не те индивиды, которые наделены правовой властью: рассматриваемые функции распределены между разными индивидами. ри этом следует иметь в виду, что фактически распоряжаться вещью, которая считается государственной собственностью, и в особенности ею пользоваться могут отнюдь

378

Чистое учение о праве

не все принадлежащие к государству индивиды. Домами или транспортными средствами, которые являются собственностью государства, могут пользоваться лишь определенные индивиды в юридически регулируемом порядке. о даже если бы все упомянутые функции были сосредоточены в руках одного соответственно квалифицированного индивида (чего на самом деле никогда не бывает), то и тогда этот индивид не рассматривался бы как собственник, так как считалось бы, что в этом случае (как и в прочих) такие функции представлены осуществляющему их индивиду не в его интересах, а в интересах общности, т.е. всех индивидов, принадлежащих к конституируемому правопорядком сообществу; иначе говоря, считалось бы, что это право служит защите интересов не упомянутого индивида, но всего сообщества. Допущение, — оно может соответствовать фактическим обстоятельствам или быть всего лишь фиктивным, — таких интересов сообщества обеспечивает критерий, позволяющий приписывать членам сообщества рассматриваемые функции и соответствующее право, осуществляемые определенными индивидами в их качестве государственных органов. актически это приписывание членам государственного сообщества уже заключено в приписывании имущественных прав государству как фиктивному лицу. государствление собственности всегда понимается как ее обобществление, как передача ее сообществу, как ее обобществление. Эти выражения употребляются как синонимы. В этом смысле государственная собственность есть коллективная собственность, а государственное имущество есть коллективное имущество граждан государства — как можно приписать собственность государству как лицу, точно так же ее можно приписать и реальным людям, образующим сообщество, называемое государством. В обоих случаях используется фикция. В обычном словоупотреблении одна фикция заключена в другой. Если подчеркивается первая из них, то говорят, что индивиды, осуществляющие имущественные функции, являются органами государства, и тогда имущество — это имущество государства; если же подчеркивается вторая, то говорят, что эти индивиды представляют народ, и тогда собственность — народная.

в) Так называемое самообязывание государства; правовое государство

ишь на основании проделанного здесь анализа понятия «государство» можно верно понять то, что традиционная теория называ-

379

анс е ен

ет «самообязыванием государства» и что она описывает как факт, состоящий в том, что государство, существующее как независимая от права социальная реальность, сначала создает право, а потом, так сказать добровольно, ему подчиняется. о тут прежде всего необходимо указать, что государство, не подчиненное праву, немыслимо. Ведь государство только и существует в своих актах, которые представляют собой действия людей, приписываемые государству как юридическому лицу. А такое приписывание возможно лишь на основании правовых норм, особым образом предусматривающих эти акты. о, что государство создает право, означает только то, что люди, чьи акты приписываются государству на основании права, создают право. А это означает, что право регулирует процесс своего создания. икогда не бывает (да и не может быть), чтобы государство, существующее до права, сначала создавало право, а потом ему подчинялось. е государство подчиняется созданному им праву, но право регулирует поведение людей, в особенности направленное на создание права, и таким образом подчиняет себе этих людей.

самообязывании государства можно говорить лишь в том смысле, что обязанности и права, приписываемые государству как лицу, установлены тем же правопорядком, персонификацию которого представляет собой государство. Это приписывание государству обязанностей и прав, т.е. соотнесение их с единством правопорядка и с его таким образом осуществленной персонификацией — это необходимо повторять снова и снова — есть всего лишь мыслительная операция, вспомогательное средство познания. А в качестве предмете познания существует только право.

Если государство понимается как правопорядок, тогда всякое государство есть правовое государство, а сам этот термин представляет собой плеоназм. о реально он используется для обозначения особого типа государства, а именно такого, который отвечает требованиям демократии и правовой определенности. В этом специфическом смысле «правовое государство» есть относительно централизованный правопорядок, в соответствии с которым отправление правосудия и управление связаны законами (т.е. общими правовыми нормами), принимаемыми избранным народом парламентом с участием или без участия стоящего во главе правительства главы государства; члены правительства несут ответственность за свои действия; суды независимы; гарантируются определенные гражданские свободы, в особенности свобода вероисповедания, свобода совести и свобода слова.

380