!Учебный год 2024 / Томси

§ 2. Институты наследственного права

наследовалось после его смерти детьми, 1/3 — жене и оставалось после смерти мужа у нее1.

Такое деление семейного имущества гарантировало женщине материальное содержание в случае смерти мужа и без включения ее в число наследников его имущества. И по правилу жена не могла за мужем наследовать (как, впрочем, и муж за ней). Законными наследниками имущества, принадлежавшего ее мужу, были только дети. Имущество жены также должно было переходить к детям. И если у жены не было ни сына, ни дочери, которым она могла бы передать свое имущество, то оно отходило к ее братьям и сестрам, то есть возвращалось в ту семью, откуда женщина пришла к мужу. Подобным же образом имущество мужа, если он умирал бездетным, наследовалось его братьями и сестрами, то есть не доставалось его вдове.

На практике складывались нередко ситуации, создававшие для женщины риск остаться после смерти мужа без средств существования. Такое положение могло, например, возникнуть в тех случаях, когда женщина получила небольшую долю в наследстве от своих родителей, а совместной собственности с мужем в скольконибудь солидном размере до его смерти нажить не успела. Египетское обычное право позволяло выходить из таких ситуаций, не нарушая общих правил наследования.

Муж имел возможность в случаях, если жена оставалась после его смерти без средств существования, поскольку вынуждена была отдать все имущество детям, включить в свое завещание оговорку, по которой наследственное имущество переходило к детям не сразу, а по истечении некоторого срока. Очевидно, что оно могло оставаться во владении супруги-вдовы до самой ее смерти

1 На такое деление совместного имущества указывает завещательное распоряжение, сделанное женщиной по имени Наунакхте. Определяя в нем, кому из ее детей и что отойдет при наследовании, она называет среди них тех, которым ничего не достанется из ее доли в совместном имуществе: «они не будут принимать участия в разделе моей одной трети, — говорит она, — они будут участвовать только в двух третях своего отца» (Černý J. he Will of Naunakhte and the Related Documents //he Journal of Egyptian Archaeology. 1945. Vol. 31. P. 31). Текст завещания Наунакхте начертан на папирусе, который в начале 30-х гг. ХХ в. был куплен Элэном Гардинером. Он датируется временем правления Рамсеса V, правившего примерно в 1146–1142 гг. до н.э.

427

Глава десятая. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в Древнем Египте

или до тех пор, пока проблема ее материального обеспечения не решалась каким-либо другим путем.

Еще более тягостная для вдовы ситуация могла возникнуть, если в момент смерти мужа у нее не оказывалось детей. Имущество покойного должно было перейти в этом случае по наследству к его братьям и сестрам, и никакой законной возможности противостоять их притязаниям вдова не имела.

Дошедшие до нас юридические документы Древнего Египта показывают, что египтяне были в состоянии найти изящный, то есть не нарушающий закона, выход из таких сложных положений. Об этом свидетельствует, в частности, завещательное распоряжение Ненуфер из среднеегипетского поселения Спермеру. Содержание указанного документа позволяет датировать его временем правления фараона Рамсеса XI, то есть первой половиной XI века до н.э.

Ненуфер не имела в браке детей, и ее муж Небнуфер, желая гарантировать жене на случай своей смерти материальное содержание, решил сделать ее законной наследницей всего их семейного имущества. Как ему удалось решить эту сложную проблему, поведала сама Ненуфер, в рассказе о своих наследственных делах, предварявшем текст ее завещания. «Небнуфер, мой муж, составив документ для меня, музыкантши (musician)1 Сетекха Ненуфер, и сделал меня своим ребенком, и отписал мне все имущество, которым владел, не имея ни сына, ни дочери, кроме меня». Так начала женщина свой рассказ. Далее она привела слова из завещания мужа: «Все имущество, которое я приобрел вместе с ней, я завещаю Ненуфер, моей жене, и если <кто-либо> из моих братьев или сестер затеет спор с ней назавтра после моей смерти или позднее, и скажет: “Пусть доля моего брата будет отдана мне…”2. После приведенных фраз несколько знаков в тексте цитируемого документа оказались по какой-то причине пропущенными, и вслед за пропуском были указано, что данное завещание давалось перед свидетелями и были перечислены их имена.

1 В переводе текста заявления Ненуфер, сделанном Евгением Круз-Урибе, она называется «храмовой певицей (chantress)». См.: Cruz-Uribe E. A New Look at the Adoption Papyrus // he Journal of Egyptian Archaeology. 1988. Vol. 74. P. 222.

2 Gardiner A. H. Adoption Extraordinary // he Journal of Egyptian Archaeology. 1941. Vol. 26. P. 23–24.

428

§ 2. Институты наследственного права

Все вышеописанное произошло в первый год правления царя Верхнего и Нижнего Египта Рамсеса. Следующее событие, о котором Ненуфер рассказала в своем заявлении, случилось в восемнадцатый год правления Рамсеса XI, в десятый день первого месяца наводнения. В этот день Небнуфер и Ненуфер купили рабыню по имени Динихетири, которая родила впоследствии трех детей, одного мальчика и двух девочек. И Ненуфер взяла их на воспитание. Ко времени составления рассматриваемого заявления они подросли и, как отмечает Ненуфер, проживая с ней, не делали ей никакого зла. Своих детей у нее так и не появилось, а муж ее умер. Поэтому Ненуфер усыновила мальчика-раба и удочерила двух девочек-рабынь, и эти акты также были осуществлены для того, чтобы предоставить усыновленному и удочеренным детям статус наследников1. Когда же младший брат Ненуфер по имени Падиу перешел жить в ее дом и женился на своей старшей сестре Тааменне, то она усыновила и его, и тоже с целью предоставить ему право унаследовать ее имущество.

Последнее завещательное распоряжение Ненуфер гласило: «Как Аммон продолжает жить, так и фараон продолжает жить! Настоящим я делаю людей, имена которых здесь записаны, свободными людьми земли фараона, и если какой-либо сын, дочь, брат или сестра их матери и их отца начнут оспаривать их права, кроме Падиу, моего сына, — так как они на самом деле не являются больше ему слугами, но приходятся ему братьями и детьми, будучи свободными людьми земли фараона, пусть осел изнасилует их самих, их жен, если кто-либо из них назовет кого-нибудь их них слугой. И если мне принадлежат поля в стране, или если мне принадлежит какое-либо имущество в мире, или если мне принадлежат еще какие-нибудь вещи (?), все это следует разделить между четырьмя детьми с Падиу в их числе. И что касается тех дел, о которых я рассказала, они все целиком вверяются Падиу, моему сыну, который проживал со мной в то время, когда я была вдовой и когда мой муж умер»2. В конце данного завещания при-

1 Сам по себе такой поступок не является необычным для египтян, ведь таким образом они приобретали тех, кто будет заботиться об их погребении и могилах. В данном же случае очень похоже на то, что дети рабыни Динихетири были рождены ею от мужа Ненуфер.

2 Gardiner A. H. Adoption Extraordinary. P. 24.

429

Глава десятая. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в Древнем Египте

водились имена свидетелей, присутствовавших при его составлении.

Сохранившиеся завещательные распоряжения, как, впрочем, почти все вообще древнеегипетские частные юридические документы, имеют одну особенность: их письменные тексты представляют собой записанные устные монологи тех или иных лиц, произносившиеся перед судьями или перед свидетелями. Завещание Ненуфер является в этом смысле вполне типичным по своему стилю документом такого рода. Скорее всего, достаточно распространенной была и отраженная в его содержании практика фиктивных усыновлений для решения наследственно-правовых проблем. Иначе трудно объяснить, почему Ненуфер столько раз и совершенно свободно прибегала к этой юридической фикции.

Не меньшее значение для понимания того, как древнеегипетский институт наследования функционировал на практике, имеет завещание Наунакхте, относящееся к 40-м годам XII века до н.э. Из его текста видно, что завещательное распоряжение делалось наименованной женщиной перед судом из четырнадцати человек, в состав которого входили: два главных работника, два писца, два чертежника, шесть простых рабочих и два окружных чиновника. Все они были заняты на работах по возведению царского погребения. По мнению Ярослава Черни, «это был еще маленький суд, вероятно, соответствовавший частному характеру дела»1.

Наунакхте была женщиной преклонного возраста, нуждавшейся в уходе, что она и не скрывала в своем завещании. Она была дважды замужем: от первого мужа детей не имела, но от второго мужа у нее было восемь детей: четыре сына — Маайнакхтет, Кенхикхопшеф, Аменнакхт и Неферхопт — и четыре дочери — Уоснакхте, Маненакхте, Хеншене и Кхануб. Между ними ей и надлежало разделить наследственное имущество. И как же она его делила?

«Но смотрите, — говорила Наунакхте судьям и детям, — я становлюсь старой, и смотрите, они не заботятся обо мне, как я заботилась о них. Кто мне помогал, тому я и отдам свое имущество, (но) кто ничего мне не отдавал, тому я не отдам свое имущество»2.

1 Černý J. he Will of Naunakhte and the Related Documents // he Journal of Egyptian Archaeology. 1945. Vol. 31. P. 42.

2 Ibid. P. 31.

430

§ 2. Институты наследственного права

После этого сообщения она перечислила имена четверых детей, которым решила дать наследственные доли из своего имущества, составлявшего одну треть из совместного с ее вторым мужем имущества. В это число вошли все ее сыновья. При этом Наунакхте особо выделила Кенхикхопшефа. «Я дала ему в качестве специальной награды (?) бронзовую раковину для мытья посуды и вдобавок — десять мешков пшеницы эмма»1. Кенхикхопшеф явно был избран своей матерью на роль «старшего сына» — распорядителя наследственным имуществом.

Из всех дочерей Наунакхте решила дать наследственную долю из своего имущества только Маненакхте. Остальным дочерям она заявила, что они не будут участвовать в наследовании ее имущества, но унаследуют лишь то, что им причитается из отцовской собственности. Можно догадаться, что дочери лишились наследования из имущества своей матери по той лишь причине, что плохо выполняли свою основную обязанность — не заботились о ней надлежащим образом. Наунакхте не могла лишить их долей в имуществе мужа, поскольку, согласно египетским обычаям

изаконам, участие в разделе наследованного имущества отца являлось неотъемлемым правом всех его детей.

Юридические документы эпохи «Нового царства» показывают, что в египетском наследственном порядке этого времени попрежнему главным принципом распределения наследства было правило, выражавшееся в формуле: «Пусть имущество отдается тому, кто хоронит».

«Булакский папирус» зафиксировал спор о родительском наследственном имуществе между детьми женщины по имени Тгеми. При его разбирательстве было установлено, что только один сын из них принимал участие в погребении своих родителей. Он

иполучил все имущество по наследству. Однако его братья (а возможно, и сестры) обратились в суд и судились очень долго, причем, как следует из указанного документа, уже с сыном своего брата, который говорил судьям: «Но смотрите, дети госпожи Тгеми оспаривают это сегодня, чтобы востребовать ее имущество. Но они не хоронили своего отца и не хоронили ее, но до сих пор все еще требуют ее имущества, хотя они не хоронили вместе с моим

1 Černý J. he Will of Naunakhte and the Related Documents // he Journal of Egyptian Archaeology. 1945. Vol. 31. P. 31.

431

Глава десятая. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в Древнем Египте

отцом, когда он хоронил своего отца и свою мать. “Пусть имущество отдается тому, кто хоронит”, — гласит закон фараона»1.

Другой пример — запись, похожая на текст иска, выражающего притязание египтянина по имени Сиваджи, похоронившего свою мать госпожу Тенхаси без помощи своих братьев и сестер, на все наследственное имущество матери. К иску прилагался список понесенных им расходов и просьба к судье: «Мой господин, прими это во внимание, чтобы вся ее доля была отдана мне, потому что я заботился о ней, когда она умерла»2.

Выраженное в завещании Наунакхте стремление престарелой женщины увязать распределение долей из своего имущества между наследниками со степенью их заботы о ней было настолько распространенным в Древнем Египте, что его вполне можно считать традицией. Надпись на стеле, обнаруженной в 1938 году при раскопках храма Аммона в древнеегипетском административном центре Западная Амара (Amārah West), зафиксировала соглашение матери, сына и дочери, по которому «мать и сын отказываются от всех притязаний на отцовское имущество (отец, очевидно, умер) в пользу дочери на условии, что последняя будет поддерживать свою мать в ее старости»3.

Сформировавшиеся в течение III и II тысячелетий до н.э. на основе религиозных традиций, норм обычного права и частично законов правовые основы древнеегипетского наследования сохранялись на протяжении всего первого тысячелетия до н.э.

§ 3. Правовые формы земельных отношений

Документальные материалы, отражающие экономическую жизнь Древнего Египта в первые два тысячелетия существования

1 Papirus Bulaq X recto // Janseen Jac. J. and Pestman P. W. Burial and Inheritance in the Community of the Necropolis Workmen at hebes (Pap. Bulaq X and O. Petrie 16) // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 1968. Vol. 11. № 2 (Jun.). P. 140.

2 O. Petry 16 (Hier. Ostr. 21. 1) // Ibid. P. 153.

3 Fairman H. W. Preliminary Report on the Excavations at Sesebi (Sudla) and Amārah West, Anglo-EgyptianSudan, 1937–8 // he Journal of Egyptian Archaeology. 1938. Vol. 24. № 2 (Dec.). P. 155.

432

§ 3. Правовые формы земельных отношений

его государственности, дают лишь отрывочные и весьма скудные сведения о том, как осуществлялось в этой стране правовое регулирование имущественных отношений. Основная масса дошедших до нас древнеегипетских правовых узаконений и судебных решений, касавшихся имущественных отношений, а также документов, оформлявших вещные права и сделки, относится к первому тысячелетию до н.э. При этом бóльшая их часть приходится на период правления в Египте династии Птолемеев.

Тексты надписей, относящихся к эпохе «Старого царства», показывают, что значительное количество земельных угодий находилось в распоряжении царей, сановников и храмов. Но основную массу землевладельцев составляли простые египтяне, сами обрабатывавшие свои поля.

На характер правового регулирования земельных отношений в Древнем Египте большое влияние оказывала зависимость египетского земледелия от разливов Нила. Уровень воды в реке ежегодно варьировался: соответственно менялись размеры и качество засеваемых зерновыми культурами полей. Это не могло не порождать частых и многочисленных споров между землевладельцами. Но очевидно, что царское законодательство не могло стать в этих условиях сколько-нибудь эффективным инструментом их урегулирования: наиболее подходящим средством упорядочения земельных отношений неизбежно становились в данном случае обычаи и местные общинные объединения. В оттоманском Египте, отмечает Кристофер Айр, вследствие зависимости земледелия от наводнений нормой был «коммунальный стиль земельного держания»1. О социальной организации простых землевладельцев в Древнем Египте почти не сохранилось сведений, но можно предположить, что в древности в этой стране действовал такой же способ регулирования земельных отношений, какой существовал в Средние века, то есть опирающийся на местные обычаи и общинные объединения.

Должностные лица государственного управления, получавшие земельные участки от монархов в качестве вознаграждения за службу, тоже не были свободны в распоряжении ими. Их вещные права оказывались в данном случае привязанными к их должности.

1 Eyre Ch. J. Peasants and «Modern» Leasing Strategies in Ancient Egypt // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 1997. Vol. 40. № 4. P. 378.

433

Глава десятая. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в Древнем Египте

Ограниченный характер носило и распоряжение земельными участками, которые предоставлялись царями для возведения культовых сооружений — храмов, пирамид, обыкновенных погребений, стел и т.д.

Обремененность прав на недвижимость личными, семейными, общинными, служебными обязательствами препятствовала развитию торговли земельными участками и домами. Тем не менее, случаи их продаж имели место, причем с самого начала эпохи «Старого царства». Об этом свидетельствует, например, надпись, обнаруженная археологами в одном из погребений времен правления IV династии, которая гласит, что сановник по имени Метжен «получил за эквивалент поле размером 200 аруров1…»2. Другая надпись, датируемая более поздним временем, содержит сообщение: «Я получил этот дом за эквивалент у писца Tntj, после чего дал ему за это 10 sn’.tj»3. Из смысла этих фраз очевидно, что выражение «получил за эквивалент» означает «купил».

Джеймс Брэстед привел в своем собрании «Древних документов Египта» надпись из могилы Сенени, жреца времен правления царей VI династии Пепи I, Мернеры и Пепи II. Некоторые фразы в ней оказались стертыми, но те, которые сохранились, американский египтолог прочитал следующим образом: «Что касается этого поля, которое я передал…, которое я отдал моей возлюбленной жене Диснек, [это ее] подлинное [владение. Что касается какихлибо лиц], которые отберут его у этой Диснек, они будут…4 за это великим богом, господином небес, и я схвачу их [подобно] дикой птице, я [теперь] … и превосходный дух»5. В надписи не были на-

1 Один арур составлял примерно 2756,25 кв. м. или 0,275 га.

2 Оригинальный текст приведенной надписи опубликован в сборнике документов «Старого царства», составленном Куртом Зете. См.: Urkunden des Alten Reichs. Bd. 1 / Bearbeitet von Kurt Sethe. Leipzig, 1932. S. I. 2. 8. Ее английский перевод дается в книге: Helck W. Wirtschatsgeschichte des Alten Ägypten im 3. und 2. Jahrtausend vor Chr. Leiden-Köln, 1975. S. 116.

3 Цит. по: Helck W. Wirtschatsgeschichte des Alten Ägypten im 3. und 2. Jahrtausend vor Chr. S. 116.

4 Утраченное слово обозначало какое-то наказание.

5 Conveyance of Land by Idu, called also Seneni // Ancient Records of Egypt. Historical Documents. By James Henry Breasted. Vol. 1. he First to the Seventeenth Dynasties. Chicago, 1906. P. 155.

434

§ 3. Правовые формы земельных отношений

званы ни местоположение подаренного поля, ни его размер. Но из ее содержания очевидно, что земельный участок, о котором здесь идет речь, принадлежал исключительно Сенени.

Приведенные тексты о покупке и дарении земли показывают, что такие сделки совершались, как правило, писцами или жрецами, то есть лицами, которые не являлись землевладельцами. Есть основания считать, что именно в их среде впервые зародились представления о том, что земля может являться индивидуальной собственностью и быть объектом торгового оборота.

От периода политической раздробленности, наступившего после распада государства эпохи «Старого царства», сохранились надписи, свидетельствующие, что право собственности на землю, полученную по наследству от отца, оформлялось документами. Так, на стеле в Западных Фивах было начертано: «Я скрепил печатью (документ) на большое поле, отошедшее мне в качестве доли из отцовского владения»1.

Надписи, относящиеся ко времени правления XI и XII династий, показывают, что в тогдашнем Египте распространенным явлением были пожалования царями земельных угодий сановникам за службу2.

В эпоху «Среднего царства» получила развитие практика сдачи индивидами своих земельных участков в аренду, причем, как показывает содержание документов, без всякого разрешения со стороны властей3. Это означает, что вещные права получили к тому времени более определенное выражение, а правомочия индивидов по распоряжению землей приблизились к полномочиям собственника. В египетском обществе появились предприниматели, которые стали получать доход за счет передачи земельных участков в аренду и, с другой стороны, такие земледельцы, которые считали вполне выгодным арендовать землю.

1 Цит. по: Helck W. Wirtschatsgeschichte des Alten Ägypten im 3. und 2. Jahrtausend vor Chr. S. 156.

2 См.: Вольфганг Хельк полагает, что в данном случае возникала форма землевладения, похожая на европейский средневековый лен. См.: Ibid. S. 157–158.

3 См.: Jasnow R. Egypt. Middle Kingdom and Second Intermediate Period // A History of Near Eastern Law // Edited by Raymond Westbrook. Leiden, Boston, 2003. P. 277.

435

Глава десятая. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в Древнем Египте

Об этом свидетельствуют обнаруженные в сезоне 1921–1922 годов в погребальном комплексе тжати Ипи в Фивах американским египтологом Гербертом Уитлоком четыре письма и три отчета, написанные Хеканакхте, слугой тжати Ментухотпа I по имени Ипи. Все эти документы датируются периодом между маем и октябрем восьмого года правления Ментухотпа II (приблизительно 2002 г. до н.э.)1. Наиболее ценные сведения содержатся в двух письмах, написанных Хеканакхте к своим домочадцам в Небесит, располагавшийся немного южнее Фив2, и в коротком письмесообщении к надзирателю за дельтой Нила по имени Хрунуфе3.

В первом из своих писем, адресованных сыну Мерису, Хеканакхте писал: «Что касается всего того, что получится в результате прихода воды на наши поля, именно тебе следует их тщательно обработать и всем моим людям делать то же вместе с тобой. Я возлагаю на тебя ответственность за это. Будь энергичным в обработке земли! Будь внимательным! Мои семена должны быть сохранены; вся мое имущество должно быть сохранено. Я возлагаю на тебя ответственность за это. Заботься о моем имуществе»4. Далее Хеканакхте поручал сыну найти десять аруров земли, которую можно арендовать для посевов пшеницы, и столько же земли, чтобы взять в аренду для выращивания ячменя.

Содержание писем показывает, что в Египте того времени, в регионе, прилегавшем к Фивам, для земледельца среднего достатка

1 См. публикацию этих документов в английском переводе: he Hekanakhte Papers and Other Early Middle Kingdom Documents / Edited by T. G. H. Jame. New York, 1962. По словам Клауса Баера, «два письма, которые Хеканакхте послал своей семье, не имеют параллелей в Древнем Египте как из-за света, который они проливают на личность старого земледельца, жившего в конце 2002 г. до н.э., так и потому, что дела, обсуждаемые в них, очень интересны. Они являются в действительности единственным источником по египетской агрокультуре до Нового царства и единственными сохранившимися текстами от Древнего Египта, которые представляют точку зрения скорее земледельца, чем администратора и вельможи» (Baer K. An Eleventh Dynasty Farmer’s Letters to His Family // Journal of the American Oriental Society. 1963. Vol. 83. № 1. (Jan.–Mar.). P. 1.

2 Полные тексты этих двух писем опубликованы Клаусом Баером в статье: Baer K. An Eleventh Dynasty Farmer’s Letters to His Family. P. 2–9.

3 Четвертое письмо было написано Хеканакхте к своей матери по имени Ситнебсекхту.

4 Letter I // Baer K. An Eleventh Dynasty Farmer’s Letters to His Family. P. 2–3.

436