книги из ГПНТБ / Лукьянов Б.Б. Дедушка русской авиации

восстанавливать самолеты и моторы пос­ ле аварий, происходивших, надо сказать, довольно часто.

Прежде чем подняться в воздух, каж­ дый будущий пилот имел возможность досконально изучить аппарат. Какое это имело значение, станет ясно, если доба­ вить, что самолеты были одноместными. Инструктор не имел возможности сопро­ вождать своего подопечного в полете, и тому приходилось самому решать задачи со многими неизвестными, самому выхо­ дить из любого положения.

Что же представляли собой аппараты, на которых обучались Российский и его товарищи?

На этот вопрос Борис Илиодорович отвечает так:

— Замечу, что не только осуществить первые полеты, но и поставить первые авиационные рекорды удалось на самоле­ тах «Райт», «Фарман» и «Блерио». Из них «Райт» и «Фарман» — бипланы, то есть двухплоскостные машины. Летчик сидел на нижней плоскости, а мотор с бензино­ выми и масляными баками помещался рядом или сзади. Ноги пилота свешива­ лись впереди аппарата или упирались в педали. О человеке, летевшем на такой

31

Машине, говорили: «Летит птица в клет­ ке».

На этих самолетах, несмотря на то, что сильно продувало, летали с большим удовольствием, чем на «Блерио», который представлял собой моноплан — одно­ плоскостной самолет, очень Похожий на птицу. На этом аппарате пилот помещал­ ся внутри корпуса, позади мотора, не изолированного какой-либо перегород­ кой. Перегородку не ставили, чтобы мо­ тор лучше охлаждался и не перегревал­ ся. Конструктор не предусмотрел даже козырек для защиты от встречного возду­ ха, отработанного газа и горелой кастор­ ки, которой смазывали моторы. Летчику, наполовину высовывавшемуся из кабины, приходилось туго.

Представьте, что вы садитесь в само­ лет. Механик запускает мотор. Регули­ рует его работу, прибавляя и убавляя обороты. И уже на земле мотор обдает вас смесью газа с касторовым маслом. Струя бьет в лицо. Очки не спасают, ибо стекла моментально забрызгиваются, буквально заплевываются маслом.

Ну, а когда взлетишь, то положение становится чуть ли не критическим. Того гляди, ослепнешь или угоришь! Некото-

32

рые, угорая, даже теряли на несколько мгновений сознание. Поэтому ученики школы Блерио в каждый полет брали...

пузырек с нашатырным спиртом.

Так же, как пожарные привыкают к дыму, так и мы, первые летчики на само­ лете «Блерио», должны были привыкнуть

кнему.

—Мне лично,— заключил Россий­ ский,— пришлось легче, чем другим уче­ никам. Проработав порядочно времени механиком, я привык к «атмосфере» газа

ираспыленного масла. Чувствовал себя нормально как перед взлетом, так и в воздухе.

То, что сообщил Борис Илиодорович, у нас, свидетелей бурного развития авиа­ ции, полетов космических кораблей, , с трудом укладывается в голове. Посуди­ те сами, какой выдержкой должен был обладать человек, чтобы управлять са­ молетом, задыхаясь от дыма и горелого масла!

Итак, первая стадия обучения летному мастерству заключалась в тренировках пилота на земле. Прежде всего его при­ учали к... дыму, газам и запаху касторо­ вого масла. Если ученик выдерживал по­ добное испытание, то переходили к сле-

дующему разделу программы — ру­ лёжке.

Инструктор занимал место в аппарате и показывал, как рулить по прямой, не взлетая. Его сменял ученик, перед кото­ рым стояла трудная задача. Рули само­ лета слушались лишь при средней скоро­ сти. Стоило только превысить скорость, и машина поднялась бы. В этом случае авария была неминуема, ибо ученик еще не умел вести самолет в воздухе. И толь­ ко на следующем этапе обучения дава­ лись объяснения, что надо делать, чтобы подняться, лететь до горизонтали, разво­ рачиваться, совершать посадку. На этом инструктаж кончался.

Дальше следовал уже самостоятель­ ный полет. Успех зависел от того, на­ сколько ученик усвоил наставления ин­ структора, сумел правильно применить их, координировать свои движения. Под словом «успех» подразумевался не только факт взлета и кратковременного по­ лета, но и то, что начинающему авиатору удавалось не разбить самолет при посад­ ке, самому остаться целым и невредимым. Аварии же случались часто. В школе Блерио Российский насмотрелся их до­ статочно,

34

Наконец, для Бориса Илиодоровича настал долгожданный день. Инструктор сказал ейу:

— Отправляйтесь в полет. Я верю в вас.

А верил ли в себя сам Российский? Да, верил. Его полеты на планере чего-ни­ будь да стоили! Кроме того, ошибки дру­ гих учеников, которые он наблюдал, са­ ми по себе явились хорошей школой. С ним они уже не случатся, не могут слу­ читься!

Забравшись в самолет, Российский уверенно отрегулировал мотор, потом на­ чал разбег и легко оторвал аэроплан от земли. Вот она, свершившаяся мечта! Хотелось петь, кричать от радости. Пилот как бы слился с аппаратом, ощущая, что

скаждой минутой аэроплан становится все более покорным. Было что-то похожее на то, что он пережил, взлетев на планере

следяной горы, только новое чувство ока­ залось куда сильнее, ибо давало ощуще­ ние власти над воздушной стихией. Аэро­ план имел мотор, хорошо подчинялся че­ ловеку.

Борис Илиодорович сделал полный круг над аэродромом, а затем пошел на посадку, ловко приземлил аппарат и

35

стал рулить туда, где стояли группа уче­ ников и инструктор — Луи Блерио. Едва их русский друг выбрался' из самолета, как со всех сторон потянулись руки для рукопожатия. Французы обнимали това­ рища, а потом схватили и стали качать. Подбрасывая растерянно улыбавшегося молодого человека, они кричали: «Браво, рус!», «Браво, рус!», «Браво рус!».

Всех, кто сталкивался в то время с Российским, поражали его упорство, на­ стойчивость в овладении искусством по­ летов. Отличаясь завидным здоровьем, выносливостью, он быстро приобрел на­ выки в летном деле. Он стремился как молено скорее пройти курс обучения и вер­ нуться на родину, в свою любимую Мо­ скву.

Известные французские авиаторы —■ конструкторы Блерио, Дюмон, Фарман — с похвалой отзывались об успехах Бори­ са Илиодоровича. Газеты Парижа отмечал.и полеты его и М. Ефимова, занимав­ шегося ъ Мурмелонской школе. В это же время в полетах на аэроплане «Райт» преуспевал Н. Попов. Русские авиаторы завоевали всеобщий авторитет и высоко несли знамя своей страны за рубежом.

—: Вскоре я собрался в обратный

36

путь, — вспоминает Б. И. Российский.— Жуковский просил, чтобы я, как москвич, обязательно совершил первые полеты в Москве и отказался от поездки в Амери­ ку, куда меня приглашали предпринима­ тели, обещая озолотить. Но какое золото может затмить нашу Москву, в которую меня тянуло, как к родной матери! Я не медля направился домой. Меня встретил Николай Егорович. Много часов провели мы за беседой. Профессор Жуковский подробно интересовался, что чувствует пилот, как ведет себя самолет в воздухе.

Между прочим, ученый, первым в ми­ ре раскрывший тайну летающего тела и провозгласивший теоретические основы авиации, глава школы первых русских авиационных конструкторов, инженеров и летчиков, сам никогда в жизни не ле­ тал. Только в 1900 году, на Всемирной выставке в Париже, во время первого Всемирного конгресса воздухоплавания Николай Егорович поднялся на привяз­ ном аэростате. Профессору стало плохо. Опустившись на дно корзины, он, не встал до тех пор, пока аэростат не спустился и окружающие не помогли пассажиру выйти.

О возвращении Российского из Фран­

37

ции известила газета «Утро России». В номере за 27 мая 1910 года опублико­

отличных полетах которого мы уже свое­ временно сообщали. Б. И. Российский — москвич, студент Высшего технического училища, основатель уже теперь добив­ шегося известности воздухоплавательного кружка».

Борис Илиодорович возобновил связь с кружковцами, ознакомил их с самоле­ том «Блерио», который привез из Фран­ ции, помог снять с него чертежи. К тому времени уже и студенты добились замет­ ных успехов в области авиации.

Став летчиком, Б. И. Российский, хотя и вышел из кружка, продолжал живо ин­ тересоваться делами друзей. Его обрадо­ вало, что кружковцы задались целью обо­ рудовать аэродинамическую лаборато­ рию, чтобы шире развернуть эксперимен­ тальные работы, вплотную подойти к постройке самолета. Когда самолет по­ строили, Российский обучал на нем сту­ дентов. Это был первый созданный в Мо­ скве самолет.

Каждый день Бориса Илиодоровича

38

можно было видеть на Ходынском поле — кочковатом, заросшем травой, буреломом и лебедой. Раскинулось оно у дороги, ве­ дущей в Петербург. С разрешения Мос­ ковской городской думы летчик построил здесь сарайчик, нечто вроде ангара, в ко­ тором и жил возле своего самолета. Ле­ тал над полем, положив таким об­ разом начало существованию Москов­ ского аэродрома, ставшего в советские годы аэродромом имени М. В. Фрунзе.

Тысячи людей приходили сюда, чтобы увидеть диковинную птицу, созданную ге­ нием человеческого разума, а также на отважного человека, умеющего управлять

аэродроме устраивались соревнования. Но мне приходилось отставать в полетах, ибо гости имели более совершенные аппа­ раты с двигателем в 50 лошадиных сил, а у меня был все тот же старенький «Блерио». На нем стоял 25-сильный мо­ тор «Анзани». Ох, как мечтал я тогда ле­ тать на более совершенных аппаратах!

Наша беседа касается тех историче­ ских дней, когда небо России только по­ знакомилось с пилотами.

39

— На первых авиаторов смотрели, как на чудо, как на людей не от мира сего,— говорит старейший летчик.— Но это нисколько не облегчало их тяжелого материального положения. Царское пра­ вительство не помогало авиаторам в осу­ ществлении их замыслов, направленных на создание новых, более совершенных летательных аппаратов. Чтобы существо­ вать, заниматься любимым делом, прихо­ дилось идти на всякого рода коммерче­ ские предприятия, точнее, зарабатывать деньги платными полетами.

Полеты обычно производились на ипподромах вслед за заездами лошадей. В афишах так и писали: «Сегодня бега и полеты». Платная публика размещалась на трибунах, а на поле — народ. Приез­ жали даже из окружающих деревень с самоварами и домашними закусками. Сверху толпа представляла необычайно пестрое и интересное зрелище, напоми­ навшее ярмарку.

Посмотреть, как я летаю, собиралось обычно много людей, но редко кто верил, что моя хрупкая машина поднимется й воздух. Однако она не только поднима­ лась, но и летала.

Перед полетом летчик определял на­

40