2012. Форум-макет

По мнению В. В. Есипова, такие санкции знаменуют до некоторой степени известное недоверие к суду, власть последнего при определении наказаний поставлена в точно очерченные рамки1. Как справедливо отмечает И. Я. Козаченко, «абсолютно определённая санкция не давала возможности судебным органам учитывать особенности каждого преступления и ещё в большей степени личность виновного. Естественно, что подобный подход значительно снижал эффективность уголовно-правовых средств борьбы с преступностью»2.

В Судебниках 1497 и 1550 гг., в Соборном Уложении 1649 г. законодатель закреплял абсолютно-неопределённые санкции, в которых не указывалось ни вида, ни размера наказания. Таковы, например, указания Соборного Уложения 1649 г.: «вкинути в тюрьму, на сколько государь укажет», «наказать по вине», «чинити жестокое наказание, что государь укажет» и др.

Данный вид санкций был характерен не только для русского уголовного законодательства, но и отдельных источников советского уголовного права. Так, например, в Положении о рабочем контроле от 27 ноября 1917 г. устанавливалось, что «виновные в сокрытии материалов, продуктов, заказов и в неправильном ведении отчётов и т. п. злоупотреблениях подлежат уголовной ответственности». Закон о защите мира, принятый Верховным Советом

СССР 12 марта 1951 г., предусматривал, что лиц, виновных в пропаганде войны, необходимо «предавать суду и судить как тяжких уголовных преступников».

Как верно писал в свое время А. О. Чебышев-Дмитриев, система безусловно-неопределённых законов «дает излишне широкий простор произволу суда, нарушает единство юридического быта и лишает уголовное правосудие того спокойствия, беспристрастия, не возмущаемого ни ужасом от преступления, ни состраданием к преступнику»3.

1 Есипов В. В. Очерк русского уголовного права. Часть Общая. С. 389–390.

2Козаченко И. Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск, 1987. С. 207.

3 Чебышев-Дмитриев А. О. Русское уголовное право: лекции. СПб., 1866. С. 252.

В большинстве источников отечественного уголовного законодательства (за исключением периода Древнерусского государства) законодатель предусматривал относительно-определённые санкции (устанавливающие низший и высший пределы наказания) и альтернативные санкции (указывающие не на один, а на два или более родов либо видов наказания)1.

При этом относительно-определённые санкции бывают трёх видов: с минимумом и максимумом наказания (на срок «от» и «до») или с максимумом наказания (на срок «до»), а также только с минимумом наказания. Так, например, в УК РСФСР 1922 и 1926 гг. можно встретить санкции, где законодатель называет только нижний предел наказания. В частности, в соответствии со ст. 69 УК РСФСР 1922 г., пропаганда и агитация, выражающаяся в призыве к свержению власти Советов путём насильственных или изменнических действий, наказывалась лишением свободы на срок не ниже трёх лет со строгой изоляцией. Действующий УК РФ предусматривает относительно-определённые санкции только первого и второго вида. Как справедливо отмечает И. Я. Козаченко, именно такие санкции предоставляют суду «разумное и целесообразное допустимое усмотрение в реализации принципа индивидуализации уголовной ответственности и наказания»2. «При такой системе нет места судейскому произволу, но суду предоставляется известный простор»3.

Наряду с относительно-определёнными санкциями, альтернативные санкции также способствуют индивидуализации наказания, позволяя суду избрать один из нескольких видов наказания. Важное значение имеют и кумулятивные санкции, которые, наряду с основным наказанием, содержат дополнительное наказание.

Анализ всех типов санкций уголовно-правовых норм показывает, что, пользуясь санкцией, законодатель устанавливает для суда пределы применения наказания. От того, как построена санкция, зави-

сит широта судейского усмотрения при выборе и определении вида и размера наказания. Поэтому проблемы построения санкций — вопрос не только юридической техники, но и уголовной политики.

В УК РФ 1996 г. все санкции норм, предусматривающих наказание за совершение преступлений, являются простыми или кумулятивными, единичными или альтернативными, а также относительно-определёнными.

Однако в теории уголовного права продолжается дискуссия по вопросу о целесообразности включения в Уголовный кодекс абсолютно-определённых санкций. Так, в частности, по мнению С.С. Босхолова, целесообразно введение в отдельные нормы УК РФ абсолютно-определённых санкций, «прежде всего за деяния, совершаемые в сфере организованной преступности. Это важно, в частности, для того, чтобы, исключив возможность выбора судьями меры наказания, в определённой мере обезопасить их от воздействия членов организованных преступных сообществ, зачастую стремящихся различными незаконными способами (угрозами, шантажом и др.) заставить судей назначить наименее строгую из предусмотренных в альтернативной или относительноопределённой санкциях меру наказания»1.

На наш взгляд, переход к абсолютно-определённым санкциям противоречит важнейшим принципам назначения уголовного наказания — справедливости, индивидуализации, дифференциации уголовной ответственности и наказания. Такие санкции не позволяют определить меру наказания с учётом личности преступника, характера и степени общественной опасности совершённого преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств. Поэтому, если законодатель не считает основной целью наказания цель кары (возмездия за совершённое преступление), а провозглашает целями исправление преступников, общее и специальное предупреждение преступлений, Уголовный кодекс не должен содержать абсолютно-определённые санкции.

Необходимо отметить, что почти половина санкций УК РФ являются единичными (безальтернативными) и содержат в качестве единственного наказания лишение свободы. Все остальные санкции устанавливают два, три, четыре и даже пять основных наказаний.

Так, в частности, проанализировав санкции норм одной из глав Уголовного кодекса РФ — главы 16 «Преступления против жизни и здоровья», можно сделать вывод, что примерно половина санкций норм этой главы являются простыми (44 %) и устанавливают только один вид наказания (в основном лишение свободы), остальные — альтернативными (56 %), так как предусматривают несколько видов наказаний (два (54 %), три (21 %), четыре (17 %) и пять видов наказаний (8 % санкций)).

В первую очередь обращает на себя внимание значительное число санкций, устанавливающих всего два наказания (54 %). Данные санкции явно противоречат принципам, определяющим их содержание, препятствуют определению судом вида наказания с учётом принципов справедливости и индивидуализации назначения наказания.

С другой стороны, отдельные санкции предусматривают пять основных видов наказаний за совершение преступлений и являются «беспредельно альтернативными»,1 так как порождают широкое судейское усмотрение. В то же время не может быть поддержано мнение В. И. Зубковой о том, что «набор видов наказаний

вбольшинстве альтернативных санкций следует сократить, как правило, до двух видов»2. Отсутствие в санкциях норм промежуточных по строгости наказаний препятствует реализации принципов назначения наказания. Поэтому в целях назначения судом справедливого наказания оптимальным представляется наличие

всанкциях норм не более трёх–четырёх основных видов наказания. С одной стороны, такие конструкции санкций предоставляют

суду право определённой свободы при выборе вида наказания, а с другой — ограничивают судейское усмотрение и способствуют единообразной практике назначения наказания.

Наиболее распространённым основным видом наказания, предусмотренным в санкциях норм УК РФ, является лишение свободы (86 % санкций). При этом исследователи насчитывают 33 различных варианта санкций, в которых лишение свободы предусмотрено в альтернативе с другими видами наказания. Наиболее распространёнными являются сочетания лишения свободы: со штрафом, с ограничением свободы и арестом, с ограничением свободы, со штрафом и арестом, со штрафом и ограничением свободы. Но насколько обоснованы установленные в санкциях норм УК РФ соотношения видов наказаний? Это актуальная проблема, которая находится вне рамок нашего исследования.

Как уже отмечалось, значительное число санкций норм УК РФ (44 %) являются безальтернативными, абсолютное большинство которых предусматривают в качестве единственного наказания лишение свободы. Причём многие из этих санкций (23 %) устанавливают наказание только в виде лишения свободы за совершение преступлений небольшой и средней тяжести (ч. 1 ст. 117, ч. 1 ст. 128 и др. УК РФ). Такое строение санкций противоречит принципу гуманизма, препятствует назначению наказания с учётом принципов дифференциации уголовной ответственности и наказания, а также справедливости. Санкции норм, предусматривающих наказание за совершение преступлений небольшой и средней тяжести, наряду с лишением свободы, должны предусматривать альтернативные наказания.

Важно также отметить, что среди санкций норм УК РФ лишь 28 % являются кумулятивными и предусматривают, наряду с основным видом наказания (как правило, лишением свободы), дополнительное наказание в виде штрафа или лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Не случайно дополнительные наказания весьма редко назначаются судами на практике.

Так как все санкции норм УК РФ являются относительноопределёнными, возникает вопрос о том, какими могут быть и должны быть пределы таких санкций. Проведённый анализ относи- тельно-определённых санкций норм УК РФ, в первую очередь предусматривающих наказание в виде лишения свободы, показывает, что пределы таких санкций сейчас довольно широки. При этом в Уголовном кодексе РФ невозможно проследить какие-либо закономерности в установлении нижних и верхних пределов этих санкций.

Так, например, по ч. 2 ст. 213 УК РФ суд может назначить наказание на срок от 2 месяцев до 7 лет лишения свободы. В данной санкции верхний предел назначения наказания превышает нижний предел в 42 раза. Санкция ч. 1 ст. 356 УК РФ устанавливает наказание в виде лишения свободы на срок от 2 месяцев до 20 лет, т. е. верхний предел назначения наказания превышает нижний предел в 120 раз.

Всанкциях ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 126 УК РФ разрыв между минимумом и максимумом наказания в виде лишения свободы составляет 12 лет, в санкции ст. 276 и некоторых других санкциях статей УК РФ — 10 лет. Создаётся впечатление, что пределы такого наказания во многих санкциях закреплены произвольно.

Всанкциях норм УК РФ, предусматривающих наказание за преступления одинаковых категорий, сейчас нередко установлены различные пределы наказания в виде лишения свободы, и, наоборот,

внекоторых санкциях, предусматривающих наказание за совершение преступлений разных категорий, установлены практически одинаковые наказания. Так, например, в ч. 2 и ч. 3 ст. 111 УК РФ предусмотрен разрыв между минимальными и максимальными пределами наказания в виде лишения свободы в 7 лет. Однако первое преступление — тяжкое, а второе — особо тяжкое. Но тяжесть преступления должна быть соизмерима с тяжестью наказания.

Санкции УК РФ сейчас устанавливают разное наказание за один вид преступлений. Например, ст. 107 и ст. 108 УК РФ предусматривают наказание за убийство при смягчающих обстоятельствах. Однако санкция ч. 2 ст. 107 УК РФ устанавливает за совершение

этого преступления до 5 лет лишения свободы, а санкции ст. 108 УК РФ — до 2 лет (ч. 1) и до 3 лет (ч. 2) лишения свободы.

Вто же время получается, что умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (при наличии отягчающих обстоятельств) (ч. 2 ст. 112 УК РФ) наказывается строже, чем убийство (при смягчающих обстоятельствах) (ч. 1 ст. 107 УК РФ). Но в первом случае потерпевшему причинён лишь средней тяжести вред здоровью, а во втором случае потерпевший погиб. Это явно противоречит принципам гуманизма и справедливости.

Всё это позволило нам прийти к мысли об отсутствии закономерностей при определении пределов (границ) наказания в виде лишения свободы в санкциях норм и о необходимости их установления.

Внастоящее время при построении санкций норм УК РФ решающее значение законодатель придаёт только максимальному пределу наказания и не учитывает его минимальный предел

вотносительно-определённой санкции. Поэтому в отдельных санкциях максимальный предел санкции за тяжкое преступление, предусмотренный в качестве квалифицированного состава, практически равен максимальному пределу преступления средней тяжести, предусмотренного в качестве основного состава. Так, например, в санкции нормы ч. 1 ст. 166 УК РФ за неправомерное завладение автомобилем без цели хищения (преступление средней тяжести) предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, а в санкции ч. 2 ст. 166 УК РФ (тяжкое преступление) — наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет.

При установлении пределов санкций законодатель не учитывает категорию преступления. Так, например, санкция нормы ч. 1 ст. 150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (основной состав, преступление средней тяжести) предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, т. е. разрыв между минимумом и максимумом наказания составляет около 5 лет, а санкция ч. 4 ст. 150 УК РФ (особо квалифицированный состав, тяжкое преступление) — наказание в виде

лишения свободы на срок от 5 до 8 лет, т. е. разрыв между минимумом и максимумом наказания — три года. Но такое строение санкций не позволяет максимально индивидуализировать назначаемое наказание, три года — слишком небольшой разрыв между минимальным и максимальным наказанием в виде лишения свободы за тяжкое преступление, тем более при наличии нескольких квалифицирующих признаков.

Всё это приводит к выводу, что разрыв между минимальным и максимальным наказанием в санкции должен быть согласован с категорией преступления.

На наш взгляд, в основу оптимизации установления пределов относительно-определённых санкций, предусматривающих наказание в виде лишения свободы, могут быть положены следующие правила, позволяющие избежать серьёзного разнобоя в санкциях, огромного разрыва между пределами наказания:

1.Такие пределы не должны быть одинаковыми в санкциях, предусматривающих наказание за совершение преступлений различных категорий.

Так, например, если за совершение преступления небольшой тяжести (основной состав) санкция предусматривает наказание до 2 лет лишения свободы, то за совершение умышленного преступления средней тяжести (квалифицированный состав) она не должна предусматривать от 3 до 5 лет лишения свободы, так как разрыв между минимумом и максимумом наказания в преступлениях разных категорий будет одинаковым.

2.Чем менее тяжким является преступление, тем меньшим должен быть разрыв между минимальным и максимальным наказанием. И наоборот, чем опаснее преступление, тем большим должен быть такой разрыв, так как это позволит максимально индивидуализировать наказание лицу, совершившему преступление.

3.В санкциях статей, предусматривающих наказания за преступления небольшой тяжести, разрыв между минимальным и максимальным наказанием в виде лишения свободы предлагается установить от 1 года до 2 лет, за преступления средней тяжести — от 3

включает все признаки рассматриваемого понятия и поэтому, на наш взгляд, не нуждается в дальнейшей корректировке.

Иногда в юридической литературе употребляется и такой термин, как «судебное усмотрение». Но можно согласиться с Ю.В. Грачёвой, что в тех случаях, когда речь идёт об усмотрении суда как института судебной власти, использование термина «судебное усмотрение» обосновано. В тех же случаях, когда имеется в виду та важнейшая часть судебной деятельности, которая осуществляется только судьями, должен употребляться термин «судейское усмотрение»1.

М. И. Ковалёв справедливо заметил: «Откройте любую книгу, посвященную преступлениям. В ней Вы можете найти ответ на самый каверзный вопрос относительно квалификации отдельных случаев преступного поведения. <…> Но ни в одном таком пособии нет чётких, конкретных, недвусмысленных рекомендаций о том, какой мере наказания следует подвергать в подобных случаях за содеянное»2.

По мнению В. П. Нажимова, «участники процесса, особенно подсудимый и защитник, почти беззащитны от усмотрения судей в выборе конкретной меры наказания. Судьи могут привнести в этот вопрос любые субъективные моменты, например, такие, как скверное настроение, интуитивная антипатия к подсудимому и т. п.»3. До сих пор не утратило своей актуальности замечание В. Н. Кудрявцева, высказанное им более 30 лет назад: «Судья практически ничем не руководствуется, когда назначает наказание, если не считать житейского опыта»4.

С. И. Дементьев в одной из своих работ описывает следующий эксперимент. Пяти судьям поочередно предложили назначить наказание по уголовному делу, которое уже было предметом су-

4Кудрявцев В. Н. О наиболее важных направлениях исследований в области уголовного права. М., 1973. С. 18.

дебного рассмотрения (приговор из дела изъяли). В результате решение только одного судьи совпало с приговором, по которому отбывал наказание осуждённый. Остальные судьи избрали виды и размеры наказания, значительно отличающиеся друг от друга1. Это ещё раз подтверждает тот факт, что вопрос о назначении справедливой меры наказания каждому лицу, совершившему преступление, является сложнейшим. И связан этот вопрос с проблемой судейского усмотрения.

Одним из важнейших аспектов рассматриваемой проблемы является вопрос о границах, или пределах, судейского усмотрения. Иными словами, это вопрос о соотношении свободы судьи при выборе меры наказания и ограничении этой свободы законодателем.

Проблема пределов судейского усмотрения по-разному решается в уголовном законодательстве различных государств. Однако

восновном сложилось два подхода.

Водних странах пределы судейского усмотрения при назначении наказания являются широкими. При выборе вида и размера наказания судья ориентируется лишь на общие указания закона. Так, для источников уголовного законодательства мусульманских государств характерны абстрактные правовые предписания, достаточно широкие полномочия судьи в определении рамок наказуемости.

Широкая свобода судейского усмотрения исторически сложилась и в английском уголовном законодательстве. Не имея по большинству преступлений, исключая особо тяжкие, минимальной границы санкции, британский судья может также повысить максимальный предел санкции практически по всем преступлениям.

Вдругих странах, напротив, судейское усмотрение во многом ограничено законодателем, судья обязан действовать лишь в предписанных рамках. Так, в США действуют Федеральные руководства по назначению наказаний, в соответствии с которыми судья жест-

1Дементьев С. И. Построение уголовно-правовых санкций в виде лишения свободы. Ростов н/Д, 1986. С. 40.

ко ограничен в выборе меры наказания. В них предусмотрено деление преступлений на уровни, а лиц, их совершивших — на группы. Уровень преступления определяется в зависимости от объекта посягательства и формализованной (в баллах) оценки квалифицирующих признаков; кроме того, подлежат формализованному учёту обстоятельства, смягчающие и отягчающие деяние и характеризующие деятеля. Вычислив уровень преступления и категорию преступника, по таблице устанавливается минимальный и максимальный срок наказания в виде лишения свободы в месяцах. Как правило, диапазон в пределах уровня преступления равен 6 месяцам лишения свободы. Предусмотрены также таблицы соответствия между сроками лишения свободы и иными видами наказания1.

Для источников уголовного законодательства многих государств романо-германской правовой семьи также характерно ограничение пределов судейского усмотрения при определении меры наказания, что во многом связано с установлением различных специальных правил назначения наказания, конструкциями санкций и т. д. (УК Франции, УК Италии, УК Испании, УК Австрии и других государств).

В ранних источниках уголовного права России, например, в Русской Правде, как уже отмечалось, все санкции норм были аб- солютно-определёнными. При данной конструкции санкций назначение мер наказания виновным лицам полностью зависело от законодателя. На смену абсолютно-определённым санкциям в Судебниках 1497 и 1550 гг., в Соборном Уложении 1649 г. пришли абсолютно-неопределённые. В связи с этим выбор той или иной меры наказания законодатель полностью передавал на усмотрение правоприменителя. Судейское усмотрение в то время было чрезвычайно широким.

Позднее в уголовном законодательстве появились относитель- но-определённые и альтернативные санкции. Именно такие типы

1Лешо И. Реформа системы назначения наказания в США // Советская юстиция. 1991. № 4. С. 31–32.

санкций являются наиболее оптимальными. В то же время слишком узкие рамки относительно-определённых санкций не дают возможности назначить наказание с учётом принципов индивидуализации и дифференциации ответственности и наказания, а при их слишком широких пределах усмотрение суда рискуют перейти в произвол. Поэтому проблемы конструирования отно- сительно-определённых санкций и судейского усмотрения тесно связаны.

Обсуждая вопрос о возможных пределах или границах судейского усмотрения, отдельные учёные выступают за расширение полномочий судей при выборе меры наказания действовать «по своему усмотрению». Другие учёные, напротив, пишут о необходимости рационального сужения пределов судейского усмотрения.

На наш взгляд, слишком узкое судейское усмотрение противоречит принципам справедливости и индивидуализации назначения наказания, не позволяет всесторонне учитывать личность виновного при назначении наказания, а слишком широкое судейское усмотрение открывает излишний простор для судей, рискуя перерасти в произвол. Поэтому не случайно в последние годы отечественное уголовное законодательство развивается по пути сужения рамок судейского усмотрения при назначении наказания. Подтверждением этому, в частности, служит введение в Уголовный кодекс РФ норм, предусматривающих специальные правила назначения наказания (ст. 62, 65, 66, 67, 68 УК РФ); конкретизация

идифференциация отдельных составов преступлений и т. д.

Воктябре 2005 г. в Государственной Думе РФ были проведены парламентские слушания «Шкала уголовных наказаний как способ доверия к правосудию», на которых было вынесено предложение рассмотреть американский опыт назначения уголовных наказаний.

Некоторые российские криминологи выступили в поддержку американской системы назначения уголовного наказания. Так, например, Г. Х. Патеева считает систему назначения наказания в

США наиболее прогрессивной в данный период времени1. По мнению С. Г. Келиной, «создание руководства, подобно американскому, было бы весьма полезным для формирования единства судебной практики по уголовным делам в России»2.

Однако нельзя не отметить и то, что США являются в настоящий момент единственной страной, где применяется шкала уголовных наказаний. Другие страны мира не спешат заимствовать их опыт.

На наш взгляд, вряд ли этот опыт заслуживает одобрения и поддержки. В первую очередь это связано с тем, что балльная система назначения наказания противоречит принципам справедливости и индивидуализации наказания, не позволяет в полной мере учитывать характер и степень общественной опасности совершённого преступления, личность виновного, а также обстоятельства, смягчающие наказание, не указанные в уголовном законе.

Следует также подчеркнуть, что отношение американских судей к данной системе назначения наказания не однозначное. И если одни полагают, что «была создана более справедливая система назначения наказаний», то другие считают Федеральные руководства по назначению наказаний «мрачной неудачей»3. При этом применение Федеральных руководств по назначению наказаний показало, что в целом произошло ужесточение наказания, повышение удельного веса назначения наказания в виде лишения свободы4.

В теории уголовного права некоторые учёные высказывают также мнение и о том, что следует говорить не столько о суже-

1Патеева Г. Х. Формализация назначения наказания в уголовном праве зарубежных стран // Российская юстиция. 2009. № 5. С. 32.

2Келина С. Г. О судейском усмотрении при назначении наказания // Шкала уголовных наказаний как способ борьбы с коррупцией в сфере правосудия: материалы

междунар. науч.-практ. конф.: сб. ст. М.: Издание Государственной Думы, 2005. С. 48.

3Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. СПб., 2007. С. 252.

4 Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. С. 252.

нии или расширении рамок судейского усмотрения, сколько об их упорядочении, т. е. «об определённой формализации судебного усмотрения, уточнении его пределов на уровне закона»1. Этому «должно способствовать формулирование в законе условий, которые препятствовали бы превращению решения, вынесенного по усмотрению, в произвольное, субъективное решение»2.

Именно данная позиция является наиболее верной. Законодатель должен идти по пути дальнейшего уточнения пределов судейского усмотрения при назначении наказания, что позволяет найти разумный компромисс между формальной определённостью уголовного закона и оценочной деятельностью судьи при определении меры наказания.

В этой связи различные авторы высказывают разные предложения законодателю. Так, С. Г. Келина считает, что наибольшее значение могли бы иметь чёткая классификация преступлений с фиксированием в законе правовых последствий совершённого преступления определенной категории и формирование законодательных норм, предусматривающих случаи обязательного усиления в рамках санкции наказания при наличии определённых обстоятельств3. В. П. Нажимов предлагает конкретизировать правовое значение обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание4. Е. А. Фролов, С. И. Дементьев и некоторые другие авторы предлагают сузить сферу судейского усмотрения путём точного определения законодателем и Верховным Судом оценочных понятий5.

1Келина С. Г. Некоторые принципиальные идеи, лежащие в основе теоретической модели Уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного закона. М.,

1984. С. 16.

2Келина С. Г. Меры ответственности, предусмотренные уголовным законом, и основания их применения // Советское государство и право. 1982. № 5. С. 106.

Следует заметить, что в УК РФ 1996 г. законодателем были восприняты многие из указанных предложений: впервые закреплена норма (ст. 15 УК РФ), устанавливающая четыре категории преступлений, наметилась тенденция к сокращению оценочных понятий и т. д. В то же время, на наш взгляд, необходимо говорить о дальнейшем уточнении пределов судейского усмотрения при выборе судом меры наказания.

Упорядочению пределов судейского усмотрения может также способствовать изменение конструкций относительно-определён- ных санкций, сужение их пределов (особенно предусматривающих такой вид наказания, как лишение свободы), о чём нами уже говорилось ранее, а также дальнейшая формализация назначения наказания, о чем ещё будет сказано в дальнейшем.

Важное значение упорядочение пределов усмотрения при назначении наказания имеет не только в связи с тем, что оно должно способствовать назначению справедливого наказания всем лицам, признанным виновным в совершении преступлений, но и в связи с необходимостью выработки единой карательной практики на всей территории Российской Федерации. Исследования, проводимые учёными, свидетельствуют, что в различных регионах страны карательная практика по определённым категориям преступлений существенно различается. Отмечаются резкие расхождения в жёсткости наказания за аналогичные преступления, совершённые людьми, имеющими в целом одинаковые (типовые) личностные качества1.

Таким образом, необходимо отметить, что слишком узкое судейское усмотрение противоречит принципам справедливости и индивидуализации назначения наказания, не позволяет всесторонне учитывать личность виновного при назначении наказания, а слишком широкое судейское усмотрение открывает излишний простор для судей, рискуя перерасти в произвол. Поэтому не слу-

1Бурлаков В. Н. Личность преступника ... С. 36; Рагимов И. М. Философия наказания ... С. 96; и др.

чайно в последние годы отечественное уголовное законодательство развивается по пути сужения рамок судейского усмотрения при назначении наказания, однако необходимо его дальнейшее упорядочение.

§ 4. Формализация назначения наказания

Такое понятие, как «формализация назначения наказания», не является новым для теории уголовного права. О необходимости формализации правил назначения наказания писал Н. Д. Оранжиреев ещё в 1916 г.1

В теории уголовного права под формализацией назначения наказания понимают «подчинение выбора вида и размера наказания за совершённое преступление системе установленных в уголовном законе правил, требований, критериев, ограничивающих возможность произвольного назначения наказания»2.

Важно отметить, что мерилом формализованности назначения наказания «выступает не количество правил, касающихся выбора вида и размера наказания, а то, насколько они в этом вопросе ограничивают усмотрение судьи, предопределяют выбор вида и размера наказания. Чем сильнее формализация, тем меньше сфера судейского усмотрения. Чем больше сфера судейского усмотрения, тем слабее формализация»3.

Полностью формализованным процесс назначения наказания можно считать тогда, когда установленные в законе правила в каждом конкретном случае жёстоко предопределяют выбор вида и размера наказания за совершённое преступление. Напротив, о полном отсутствии формализации говорить можно тогда, когда суд ничем не связан в выборе вида и размера наказания и может

1Оранжиреев Н. Д. Преступление и наказание в математической зависимости. М., 1916.

2Севастьянов А. П. Пределы судейского усмотрения при назначении наказания: дис.

…канд. юрид. наук. Красноярск, 2004. С. 29.

3 Там же.