учебный год 2023 / Op_tsiv_issled_3_blok

Вина и ответственность за вред источника повышенной опасности

Суды, руководствуясь ст. 401 ГК РФ, квалифицируют обстоятельство в качестве непреодолимой силы при одновременном наличии следующих ее существенных характеристик: чрезвычайности и непредотвратимости.

Как указано в п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях. Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий. Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.

Таким образом, на уровне разъяснений ВС РФ закреплены следующие признаки непреодолимой силы:

1)чрезвычайность;

2)непредотвратимость;

3)внешний характер, независимость от воли или действий стороны обязательства.

Дела, в которых признано наличие обстоятельств непреодолимой силы, носят единичный характер. Например, установлены основания для освобождения от ответственности при размытии и прорыве водоудерживающей дамбы отстойника оборотного водоснабжения паводковыми водами в результате ледяного затора на реке1, прорыва дамбы водохранилища в связи с обильным выпадением осадков за короткий промежуток времени, превышающих в несколько раз месячные нормы. Но стоит отметить, что в то же время в обоих случаях суды отклонили доводы истцов о том, что ответчики являются владельцами источников повышенной опасности.

Суды привлекают к ответственности владельцев источников повышенной опасности и отказывают в квалификации в качестве непреодолимой силы, например, следующих обстоятельств:

1  Определение ВАС РФ от 18.09.2013 № ВАС-12213/13 по делу № А27-16856/2012.

331

Ю.В. Старцева

–неисправность автомобиля, вследствие наличия которой при сложных погодных условиях произошел занос с разворотом на полосу встречного движения и последующее дорожно-транспортное происшествие1;

–сильный гололед, послуживший причиной дорожно-транспор- тного происшествия, поскольку его образование распространенное, часто повторяющееся, обычное природное явление, не являющееся аномальным в зимнее время, а потому водитель транспортного средства мог принять во внимание наличие гололеда при выборе скоростного режима2;

–инсульт водителя автомобиля, не обладающий признаками внезапности, поскольку у него утром уже наблюдались признаки развивающегося инсульта, которые были оставлены им без внимания, хотя он страдал гипертонической болезнью и сахарным диабетом3.

Иногда суды для обоснования существования обстоятельств непреодолимой силы считают необходимым представление доказательств того, что наличествовали стихийные бедствия (землетрясения, наводнения и т.п.), а также действия и события общественного характера (война, крупномасштабные забастовки, массовые волнения, запретительные меры, принимаемые государственными органами, международными организациями, и т.д.), повлиявшие на действия владельца источника повышенной опасности4.

Таким образом, в судебной практике нашли отражение основные признанные доктриной признаки непреодолимой силы. При этом суды с большой осторожностью относятся к применению данной категории, в связи с чем освобождение от ответственности по данному основанию сводится практически к минимуму, а непреодолимая сила

всоответствии с советской традицией рассматривается как понятие, равнозначное явлению стихийного порядка5.

1  Постановление ФАС Центрального округа от 10.09.2010 по делу № А08-9972/2009. См. также: Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 19.04.2017 по делу № А39-4106/2016.

2  Определение Ленинградского областного суда от 21.08.2014 № 33-3700/2014 по делу № 2-11/2014.

3  Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 13.05.2014 № 33-7219/2014 по делу № 2-29/2014.

4  Апелляционное определение Вологодского областного суда от 02.08.2013 № 333488/2013; Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.12.2016 по делу № А09-15349/2015.

5  Туманов В.А. Указ. соч. С. 135–140.

332

Вина и ответственность за вред источника повышенной опасности

2. Умысел потерпевшего

Следует отметить, что в настоящее время на уровне ВС РФ имеются два разъяснения умысла: уже упомянутый п. 7 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», в котором умысел связывается с непроявлением лицом минимальной степени заботливости и осмотрительности, а также п. 23 постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», в соответствии с которым под умыслом потерпевшего следует понимать такое его противоправное поведение, при котором потерпевший не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление вредного результата (например, суицид). То есть в последнем случае умысел понимается с психологической точки зрения в качестве намерения лица. При этом в настоящее время судебная практика складывается именно на основе данной правовой позиции. Несоблюдение минимальных требований заботливости и осмотрительности суды квалифицируют в качестве грубой неосторожности, являющейся основанием лишь для уменьшения размера возмещения. Например, размер компенсации, подлежащей выплате владельцем источника повышенной опасности, был снижен, учитывая, что потерпевший, пребывая в состоянии алкогольного опьянения, находился на близком расстоянии от железнодорожных путей и нарушил правила личной безопасности на территории источника повышенной опасности1, а потерпевший переходил железнодорожные пути в неустановленном для этого месте перед прибывающим поездом2.

3. Противоправное поведение третьих лиц

Введение анализируемого обстоятельства исключения ответственности вызвано тем, что данное лицо в результате противоправных действий третьих лиц теряет реальный контроль над функционированием и использованием объекта, в связи с чем его действия считаются не связанными с причинением вреда, за исключением случаев, когда

1  Апелляционное определение Московского городского суда от 22.09.2017 № 3338020/2017.

2  Апелляционное определение Московского городского суда от 08.09.2017 по делу № 33-29887/2017.

333

Ю.В. Старцева

его собственное поведение способствовало изъятию соответствующего объекта.

В соответствии с абз. 4 п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» по смыслу п. 2 ст. 1079 ГК РФ владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет одновременное наличие двух условий: источник повышенной опасности выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц, и при этом отсутствует вина владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания (в частности, в силу существования (предоставления), доступа к нему третьих лиц, отсутствия надлежащей охраны и др.).

При этом в соответствии с абз. 2 п. 8 данного разъяснения ВС РФ владелец нефтепровода отвечает за вред окружающей среде, причиненный вследствие осуществления третьими лицами незаконной врезки

внефтепровод. В данном случае непосредственно самим владельцем источника повышенной опасности не совершается действий, направленных на причинение вреда. Вместе с тем он привлекается к ответственности вследствие реализации опасных свойств источника повышенной опасности, поскольку такой объект, как нефтепровод, вообще не может выбыть из владения его владельца, в связи с чем не подлежит применению условие об исключении ответственности, предусмотренное п. 2 ст. 1079 ГК РФ.

Кроме того, суды не квалифицируют в качестве противоправного завладения источником повышенной опасности, например, использование источника повышенной опасности лицом, состоящим

втрудовых отношениях с его владельцам, в нерабочее время и не при исполнении служебных обязанностей в личных целях1.

Напротив, факт противоправного выбытия из владения был установлен в случае, при котором работник тайно проник на территорию склада и, когда охранник отлучился, без разрешения взял ключи от машины и выехал с охраняемой территории в личных целях2.

1  Рекомендации Научно-консультативного совета Федерального арбитражного суда Уральского округа, постановления Президиума, обзоры судебной практики и итоговые справки по вопросам, возникающим их гражданских и иных правоотношений (2008–2013) // СПС «Консультант Плюс»; Постановление ФАС Центрального округа от 21.02.2012 по делу № А14-6415/2011.

2  Постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.07.2010 по делу № А5654790/2009.

334

Вина и ответственность за вред источника повышенной опасности

Интересно, что нередко суды для установления факта противоправного изъятия требуют предоставления доказательств противоправности действий и виновности лица, завладевшего источником повышенной опасности, которыми могут быть признаны постановления (приговоры) должностных лиц, занимающихся рассмотрением такого рода дел, приказы о привлечении данного лица к ответственности, изданные в рамках самого предприятия и др.1 Так, было признано в качестве основания для неприменения п. 2 ст. 1079 ГК РФ то, что расследование по возбужденному уголовному делу по признакам угона железнодорожного подвижного состава не окончено, а до соответствующего приговора составитель поездов считается невиновным2.

Кроме того, следует учитывать, что в силу п. 2 ст. 1079 ГК РФ при наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее названным источником. При этом вина владельца источника повышенной опасности может состоять в том, что, например, транспортное средство не охранялось в момент угона, ключ зажигания находился в замке автомобиля, сам автомобиль был открыт для проникновения в него3. Виновным в завладении автомобилем было признано также лицо, которое, выйдя из машины, оставило в ней одного фактического причинителя вреда, который впоследствии пересел на водительское кресло, уехал в личных целях и попал в дорожнотранспортное происшествие4. Кроме того, суды исходят из виновности владельца источника повышенной опасности в том, что после окончания рабочего времени работник беспрепятственно воспользовался транспортным средством для личных целей, поскольку работодателем не был осуществлен должный контроль за действиями на работника по использованию служебного транспорта5.

Таким образом, суды крайне редко прибегают к освобождению владельца источника повышенной опасности от ответственности. В большинстве случаев достаточно факта причинения вреда для признания

1  Постановление ФАС Поволжского округа от 28.01.2014 по делу № А57-20201/2012. 2  Постановление ФАС Московского округа от 08.05.2014 по делу № А40-98284/2013. 3  Постановление ФАС Северо-Западного округа от 13.08.2010 по делу № А52-

2156/2009.

4  Постановление ФАС Поволжского округа от 03.03.2014 по делу № А65-4224/2013. 5  Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 29.11.2013 по де-

лу № А82-1707/2013.

335

Ю.В. Старцева

обязанности по его возмещению. В связи с чем можно согласиться с Э. Дойчем, который отмечал, что, когда речь идет об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, суды невольно стремятся минимизировать возможности избежать ответственности и ищут как можно более объективное основание для исключения обязанности компенсировать ущерб1.

Заключение

Подводя итог, можно сделать вывод, что происходящая объективизация понятия вины ведет ко все большему стиранию четких границ между виновной и безвиновной ответственностью.

Интересно, что в литературе указывается в том числе на отсутствие необходимости в настоящее время в проведении явного раздела субъективных условий ответственности: вины, создания повышенной опасности для окружающих и т.д. Так, М. Шермайер отмечает, что гражданское право не ставит своей целью наказать какое-либо лицо. Его предназначение состоит в примирении противостоящих интересов и возмещении имущественных потерь, в связи с чем в гражданском праве ответственным делает не вина и нарушение требований заботливости и осмотрительности, а поведение, которое может быть вменено лицу. Исходя из этого он сформулировал три этапа установления наличия обязанности возместить вред.

1. Объективное вменение.

Поскольку ответственность ограничивает свободу действий, а свобода выражается прежде всего в собственном поведении, то и ответственность должна быть связана с поведением. Произошедшее становится поведением лица, только когда оно связано с его волей, которая оценивается не с точки зрения вины, не установления злых или добрых помыслов лица, а с точки зрения телодвижения: было ли оно осуществлено по воле субъекта или нет. Тем самым разграничивается деяние

ислучайность (например, причинение вреда непроизвольными действиями, под воздействием гипноза).

2.Установление причинно-следственной связи между поведением

ивредоносным результатом.

3.Установление упречности поведения – критерия, который свидетельствует за или против обременения причинителя неблагоприятными имущественными последствиями.

1  Deutsch E. Allgemeines Haftungsrecht. Rz. 696; Weiß R. Op. cit. S. 22.

336

Вина и ответственность за вред источника повышенной опасности

При этом упречность понимается в широком смысле и не ограничивается лишь виной. Данное понятие объединяет в себе все критерии, которые могут иметь значение для распределения вреда: нарушение требований заботливости и осмотрительности, разрешенное создание опасности, принятый риск, предвидимость и подконтрольность и др.1

На первый взгляд изложенная идея кажется весьма интересной. Она устраняет необходимость в постоянном расширении понятия вины, его объективизации, приспособлении к новым реалиям для обеспечения справедливого «выравнивания» правового положения сторон, что часто наблюдается в настоящее время. Кроме того, она позволяет объединить существующие сегодня различные субъективные условия ответственности, учитывая, что, как отмечалось выше, у безвиновной ответственности отсутствует единый базис, в каждом случае имеется какое-либо свое основание возмещения вреда. Вместе с тем указанная концепция требует дополнительного осмысления, поскольку с ней связана опасность перехода к так называемому принципу конкретной справедливости, о котором писал еще И.А. Покровский, т.е. к «отказу от всяких «принципов», к предоставлению всего на усмотрение судьи»2, а это в свою очередь может угрожать правовой определенности.

1  См., подробнее: Historisch-kritischer Kommentar zum BGB // M. Schmoeckel, J. Rückert, R. Zimmermann (Hgs). Bd. II: Schuldrecht. Allgemeiner Teil. § 241–432. 1. Teilband: vor § 241–304. Mohr Siebeck. Tübingen, 2007. S. 1055–1061 (M.J. Schermaier).

2  Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2009. С. 288 // Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Пг.: Изд. Юрид. книжного склада «Право», 1917.

Н.В. Тололаева

Кумулятивный перевод долга и поручительство: соотношение институтов

В результате реформы главы ГК РФ о перемене лиц в обязательстве в п. 3 ст. 391 ГК РФ прямое законодательное закрепление получила конструкция кумулятивного перевода долга. В статье раскрываются основные характеристики этого института и проводится его сравнение с поручительством.

N.V. Tololaeva

Correlation between Cumulative Transfer of a Debt and Suretyship

As a result of the reform of the Russian Civil Code chapter on substitution of parties in an obligation in clause 3, Article 391 of the Russian Civil Code, the cumulative transfer of a debt was enshrined legislatively. This article reveals main characteristics of this institute and compares it with suretyship.

Одним из классических способов минимизации рисков кредитора, связанных с несостоятельностью должника, является институт солидарной множественности должников. Если кредитор обладает правом требования не к одному, а к нескольким лицам, удовлетворение одного экономического интереса обеспечивают сразу несколько имущественных масс. Таким образом, риск банкротства одного из должников лежит не на кредиторе, а на других должниках. Кредитор же сможет получить полное удовлетворение до тех пор, пока хотя бы один из должников останется платежеспособным1.

1  Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Пер. с нем. В. Фукс и Н. Мандро. М., 1876. С. 150; Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии / Пер. с нем. Б.М. Брамсона, С.О. Добрина, Е.Е. Карасова, В.В. Нечаева. СПб., 1910. С. 228; Medicus D., Lorenz St. Schuldrecht I. Allgemeiner Teil. 20. Aufl., München, 2012. S. 425– 426; Meier S. § 420 – 432/I Merheit von Schuldnern // Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. § 241–432. 2. Teilband. § 305–432. Tübingen, 2007. S. 2397; Esser J. Schuldrecht. Allgemeiner und besonderer Teil. Karlsruhe, 1960. S. 443; Selb W. Mehrheit von Gläubigern und Schuldnern. Tübingen, 1984. S. 26–27; Weiss A.W. Solidarität nach Art. 143– 149 des Schweizerischen Obligationenrechts unter besonderer Berücksichtigung der Verjährung. Zurich – Basel – Genf, 2011. S. 21–22; Борзова К. Солидарные обязательства в советском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1952. С. 17; Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. I. М., 2011. С. 449 (автор

338

Кумулятивный перевод долга и поручительство: соотношение институтов

Если говорить о возникновении солидаритета по воле сторон, то наиболее проработанным и распространенным в отечественной практике способом «добавить» еще одного должника, обеспечивающего исполнение обязательства принадлежащей ему имущественной массой, является заключение кредитором с этим должником договора поручительства (ст. 361–367 ГК РФ). Однако договор поручительства не единственный способ добровольного создания пассивной солидарной множественности лиц.

При заключении договора кредитор и несколько должников могут договориться о том, что должники являются солидарными должниками (соглашение о множественности должников, заключаемое при установлении обязательства, – ст. 322 ГК РФ). Например, в договоре займа кредитор К и два должника Д1 и Д2 договариваются о том, что Д1 и Д2 являются созаемщиками, т.е. К может требовать возврата всей суммы займа от любого из должников.

Кроме того, при наличии волеизъявления кредитора, должника1 и третьего лица уже после возникновения обязательства между кредитором и должником это третье лицо и должник могут обязаться солидарно за то предоставление, к которому изначально был обязан только первоначальный должник. Таким образом, третье лицо станет еще одним (новым) должником. Эта конструкция «вступления» или «добавления» нового солидарного должника получила название «кумулятивный перевод долга»2.

гл. 11 – Е.А. Суханов); Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. II. М., 2011. С. 51–52 (автор гл. 29 – Е.А. Суханов).

1  Вопрос о том, необходимо ли волеизъявление первоначального должника на совершение кумулятивного перевода долга, является спорным в европейских правопорядках. См.: сравнительно-правовую справку (notes) к ст. III.-5:202, III.-5:208 DCFR. Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference. Full Edition. Vol. 2. Ed. Von Bar C., Clive E. Munich, 2009. P. 1082–1083, 1099. По российскому праву согласие должника на заключение как кумулятивного перевода долга, так и поручительства не требуется.

2  Агарков М.М. Перевод долга (ст. 126 и 127 ГК РСФСР) // Избр. труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. 1: Социальная ценность частного права и отдельных институтов общей части гражданского права. М., 2012. С. 230–245 (по изд. 1922 г.); Новоселова Л.А. Кумулятивное принятие долга и поручительство // Практика применения общих положений об обязательствах: Сб. ст. / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2011. С. 194–206; Дорохов А.И. Соотношение кумулятивного принятия долга и поручительства // Опыты цивилистического исследования: Сб. ст. / Рук. авт. кол. и отв. ред. А.М. Ширвиндт, Н.Б. Щербаков. Вып. 2. М., 2018. С. 103–104. Эта терминология воспринята также Пленумом ВС РФ. См.: п. 26 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» (далее – Постановление от 21.12.2017 № 54).

339

Н.В. Тололаева

Реформа ГК РФ в части перемены лиц в обязательстве1 актуализировала для отечественного правопорядка проблематику кумулятивного перевода долга. В п. 3 ст. 391 ГК РФ прямо закреплена возможность кредитору и третьему лицу заключить соответствующее соглашение.

Ранее возможность заключения соглашения о кумулятивном пере-

воде долга при наличии волеизъявлений кредитора, должника и третьего лица признавалась судебной практикой на основе принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ). В рамках Определения от 03.12.2015 № 310- ЭС14-8672 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, отвечая на вопрос о том, допустимо ли последующее, а не изначальное присоединение солидарного должника к обязательству, т.е. возможен ли кумулятивный перевод долга по российскому праву, приходит к выводу о действительности такого соглашения. В обоснование этого тезиса приводится следующее рассуждение: «Положения Гражданского кодекса, действовавшие на момент заключения трехстороннего соглашения от 18.12.2012, не исключали возможности совершения сделок, по которым кредитор в результате перевода долга приобретал требование к новому должнику, не утрачивая при этом права в отношении первоначального должника. Так, гражданское законодательство не содержало запрета на присоединение нового должника к ранее возникшему обязательству, которое в результате такого присоеди-

нения трансформировалось в обязательство с множественностью лиц на стороне должника» (курсив мой. – Н.Т.)2, 3.

1  Федеральный закон от 21.12.2013 № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации».

2  Стоит отметить, что данный судебный акт является ярким примером столкновения теории единства и теории множественности солидарных обязательств в отечественном правопорядке. При ответе на вопрос о допустимости кумулятивного перевода долга Судебная коллегия использует терминологию теории единства. С другой стороны, говоря о частном эффекте соглашений, заключенных кредитором с одним из солидарных должников, Судебная коллегия ссылается на п. 3 ст. 308 ГК РФ, повторяя, что «обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (третьих лиц)». Таким образом, Судебная коллегия называет второго должника третьим лицом в обязательстве кредитора и первого должника, что соответствует теории множественности солидарных обязательств. Подробнее о теориях солидаритета и их воплощении в российском праве см.: Тололаева Н.В. Модель пассивных солидарных обязательств // Вестник гражданского права. 2016. № 2. С. 7–36.

3  Постановление от 21.12.2017 № 54 признает самостоятельность конструкции кумулятивного перевода долга как при наличии трех волеизъявлений (ст. 421 ГК РФ), так и по соглашению между кредитором и третьим лицом (п. 3 ст. 391 ГК РФ) и форму-

340