учебный год 2023 / Op_tsiv_issled_3_blok

М.А. Пшеничников

Исключения из принципа встречности при зачете обязательств

Настоящая статья посвящена проблеме возможности исключений из принципа встречности в зачете. Автор описывает различные подходы, каждый из которых предлагает свое объяснение единого принципа, лежащего в основании принципа встречности. Все эти объяснения показаны как неудовлетворительные, со своими достоинствами и недостатками. В конце статьи автор также дает некоторую информацию об особенностях зачета между цессионарием и основным должником и сравнивает подход ВС РФ относительно этих особенностей и подходы, представленные в российской и европейской литературе.

M.A. Pshenichnikov

Exceptions from the Principle of Mutuality in Set-Off

The article deals with the problem of possibility of exceptions from the principle of mutuality in set-off. The author describes different points of view, each of them proposing its own explanation of the single principle underlying the principle of mutuality in set-off. All these explanations are demonstrated as unsatisfactory conceptions with their own advantages and drawbacks. In the end of the article the author also gives some information about peculiarities of set-off between the assignee and the principal debtor and compares the approach of the RF Supreme Court in relation to these features with the approaches in the Russian and European legal literature.

1. Результаты реформы гражданского законодательства

Масштабная реформа ГК РФ, помимо многих других важных для участников оборота вопросов, затронула и отдельные особенности регулирования такого способа прекращения обязательств, как зачет. Помимо появления в ГК РФ общего правила о возможности зачитывать встречные однородные требования с ненаступившим сроком исполнения в случаях, когда это предусмотрено законом, косвенно было затронуто регулирование зачета при уступке права требования.

291

М.А. Пшеничников

Так, в ст. 386 ГК РФ, посвященной возражениям должника в случае уступки права требования, были внесены изменения, согласно которым должник вправе использовать возражения, основания для которых возникли у него до момента уступки. Встал вопрос о соотношении новой редакции ст. 386 ГК РФ и оставшейся в прежнем виде ст. 412 ГК РФ, которая предусматривала возможность для должника зачесть против уступленного требования свое требование к цеденту при условии, что требование, принадлежащее должнику, возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения, либо этот срок не указан или определен моментом востребования. Если норма ст. 412 ГК РФ является частным случаем возражений должника при уступке права, то насколько справедливо сохранять в силе в прежнем виде дополнительное ограничение, установленное законом в виде особых правил о «созревании» такого требования? Реформа гражданского законодательства подтолкнула ВС РФ к даче разъяснений по этим важным для участников гражданского оборота вопросам.

Впостановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» был предложен фактически новый подход к толкованию ст. 412 ГК РФ. Воспользовавшись предлогом в виде реформы положений

оцессии, ВС РФ в своем разъяснении установил, что допустимость зачета при уступке нужно понимать как частный случай допустимости заявления против цессионария возражений, основания для которых имелись у должника к моменту уведомления, а также изменил дополнительное условие для возможности зачета при уступке права, значительно расширив поле для возможных действий должника. Критерий наступления срока исполнения обязательства теперь не играет столь серьезной роли, на первый план выходит момент наступления основания для зачета. Согласно буквальному толкованию текста разъяснения, если срок зачитываемого требования наступит после уведомления, то должник все равно сможет зачесть его против требования цессионария, но лишь тогда, когда наступит этот срок.

Вкачестве примера оснований возникновения требования Пленумом приводится пример обнаружения скрытых недостатков в проданной и переданной вещи или в результате принятых заказчиком работ.

Кроме того, п. 23 Постановления также предусматривает еще одно исключение из принципа встречности при зачете обязательств –

292

Исключения из принципа встречности при зачете обязательств

допускается возможность для должника, в случае последовательной уступки права между несколькими субъектами, использовать против последнего цессионария все возражения, которые имелись у должника к каждому из предыдущих цессионариев. Данная норма исходя из того соотношения понятий возражения при уступке и зачета, которое предложено ВС РФ, применяется и к зачету при наличии условий ст. 412 ГК РФ.

Таким образом, своим толкованием ВС РФ изменил существующее положение вещей, добавив, по существу, несколько новых исключений из принципа встречности – возможность зачесть против цессионария любые требования, в том числе и не созревшие к моменту уведомления, основания для которых появились до момента уведомления должника, а также возможность зачесть основное требование1 требованием должника к любому из цессионариев. Вероятно, такое решение укрепить позицию должника продиктовано принципом неухудшения положения должника в случае уступки, который признан как в российской доктрине2, так и в иностранных правопорядках3. Именно этот принцип, будучи одной из основ регулирования цессии, по сей день приводится в качестве объяснения исключения из принципа встречности при уступке права. Однако сам по себе он не дает объяснений, насколько широко должны защищаться интересы должника, и, более того, не является единственным обоснованием для допустимости исключения из принципа встречности при совершении зачета вообще.

Затронув вопрос о зачете при уступке права требования, ВС РФ коснулся и основополагающего для института зачета вопроса о границах принципа встречности требований, прекращающихся зачетом. Допустив посредством расширительного толкования некоторые новые основания для исключений из этого принципа, о которых ранее закон напрямую не высказывался, ВС РФ еще раз показал, что данный принцип не является строгим и возможен более свободный взгляд на некоторые его проявления.

1  Здесь и далее – основное требование – требование к лицу, заявляющему о зачете, против которого заявляется зачет.

2  Вавин Н.Г. Зачет обязательств. М., 1914. С. 12–20; Вошатко А.В. Зачет при уступке требования // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2006. Вып. 13. С. 59–61; Павлов А.А. Позитивные предпосылки зачета: Сб. научн. ст. в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова / Отв. ред. П.А. Варул. Ярославль, 2011.

3  Zimmermann R. Comparative Foundations of a European Law of Set-Off and Prescription. Cambridge University Press, 2010. Р. 46–47; Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007.

293

М.А. Пшеничников

Отдельным вопросом стало появление в п. 4 ст. 313 ГК РФ права у третьего лица зачесть основное обязательство в тех случаях, когда он может его исполнить в соответствии с законом. О возможных обоснованиях данного исключения пойдет речь далее.

Конечно, принцип встречности при совершении зачета не перестает быть важным для понимания особенностей применения этого института даже в том случае, если из него допускаются различные исключения. Однако каждое такое отдельное отступление, которое допускает правопорядок, ставит вопрос о том, насколько удачно принцип встречности обосновывает существо зачета. Возможно, что появление таких исключений свидетельствует о недостатках описания зачета через принцип встречности, и в таком случае доктрина должна предложить иные конструкции для более подходящего описания этого института.

К группе исключений, которые обсуждаются в отечественной и зарубежной литературе1, относятся также: зачет при исполнении обязательства третьим лицом, зачет при поручительстве, зачет при солидарных долгах и некоторые другие. Представляется, что в каждом из этих случаев отступление от принципа встречности было обосновано своим особым критерием, что позволяет каждый раз отдельно взвешивать два противоположных решения, где в первом зачет не допускается в силу его основополагающих принципов, а во втором допускается ввиду победы над классическим принципом каких-то иных интересов. Стоит сказать, что к исключениям в литературе нередко относятся критически, стараясь снизить их число до минимума2. Но чем же так важен и ценен принцип встречности и возможно ли найти какой-то единый критерий для того, чтобы определить, допустимо ли то или иное отступление от него? Возможно, в качестве общего принципа требуется иной, не предусматривающий такое количество разнообразных исключений, обоснованных разного рода критериями.

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно разобраться с самим понятием принципа встречности, ознакомиться с каждым исключением из него и обратиться к уже имеющимся в западной доктрине попыткам обнаружения единого критерия для формирования перечня исключе-

1  Вавин Н.Г. Зачет обязательств. М., 1914. С. 12–20; Бевзенко Р.С., Фахретдинов Т.Р. Зачет в гражданском праве: опыт исследования теоретической конструкции и обобщения судебной практики. М.: Статут, 2006; Kegel G. Probleme der Aufrechnung: Gegenseitigkeit und Liquidität rechtsvergleichend dargestellt. Walter de Gruyter, 1938.

2  Такова, например, позиция Н. Вавина. См.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. М., 1914. С. 15.

294

Исключения из принципа встречности при зачете обязательств

ний. Утилитарная ценность такого исследования видится в решении стоящих перед правоприменительной практикой вопросах о допустимости зачета в каждой конкретной ситуации: когда суд может установить, что совершение зачета не нарушает интересы сторон и третьих лиц, и чьим интересам суд должен отдать предпочтение в случае их столкновения?

Данная работа является лишь кратким обзором отдельных существующих точек зрения на проблему и предлагает некоторые комментарии по указанным выше вопросам.

2. Встречность как предпосылка для зачетоспособности требований – обязательное условие?

Зачет в самом начале своего развития имел процессуальную природу и представлял собой возражение, которое заявлял ответчик в ответ на предъявленный иск1. Возражение всегда основывалось на требовании ответчика к истцу, что диктовалось логикой процесса. Однако на протяжении Средних веков и Нового времени отношение к природе зачета изменилось, он стал осмысляться как институт материального права, однако принцип встречности никуда не исчез и прочно вошел в конструкцию зачета, известную всем современным европейским гражданским кодексам2. Вне зависимости от того, каким образом наступает зачет – в силу одностороннего волеизъявления одной из сторон прекращающихся обязательств или в силу закона3, а также иных особенностей отдельных правопорядков, – все существующие кодексы формулируют зачет посредством указания на встречность зачитываемых требований и сопровождают эту его общепризнанную предпосылку перечнем исключений. Уже этот факт дает представление о влиянии этого принципа на описание исследуемой конструкции и о том, что говорить о зачете в отсутствие упоминаний о нем не представляется возможным, настолько сильно он оказался встроен в мышление европейских юристов.

Понятие принципа встречности примерно одинаково в ключевых континентальных правопорядках. Как правило, исследуемый принцип распадается на два взаимосвязанных тезиса: (1) зачет можно

1  Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007. S. 2182.

2  1241 Codice civile. 1438 ABGB, 1195 co´digo civil español, 6:127 Burgerlijk Wetboek и т.д.

3  387 BGB, 1290 Code civil.

295

М.А. Пшеничников

осуществить, только если между активной и пассивной сторонами существуют два обязательственных требования каждой из сторон друг к другу и (2) ни одно лицо не имеет права зачесть против требования, обращенного к нему, требованием, которое принадлежит иному лицу. Последнее, на первый взгляд, представляет собой продолжение принципа автономии воли, который запрещает, в частности, любое осуществление прав, принадлежащих другому лицу без его согласия. Однако принцип встречности в понимании некоторых авторов1 идет дальше и запрещает любое осуществление зачета чужим правом, даже

ссогласия его обладателя.

Вконтексте обсуждения принципа встречности также часто упоминается запрет на осуществление права зачета, которое принадлежит иному лицу2. Это правило также обосновывается лежащим в его основе принципом автономии воли.

3. Попытки единого обоснования исключений из принципа встречности в Германии.

Обращение к вопросу о правовой природе зачета

Определять, какие именно особенности регулирования свойственны данному институту, можно как исходя из догматических размышлений о его природе и принципах, лежащих в его основе, так и пытаясь учесть интересы отдельных субъектов, использующих этот институт.

Сначала попытаемся проследить за логикой в объяснении зачета, которую можно встретить в литературе на протяжении всей его истории. Возможно, отдельные концепции, разработанные представителями ius naturalism или пандектистики, помогут установить круг ситуаций, в которых допустим такой способ прекращения обязательств.

После осмысления конструкции зачета как института материального права в европейской цивилистике утвердились два взгляда на лежащую в основании зачета концептуальную логику3. Первый, свойственный в первую очередь французским ученым4 и лежащий

1  Крашенинников Е.А. Основные проблемы зачета // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2009. Вып. 16. С. 7.

2  Крашенинников Е.А. Основные проблемы зачета // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2009. Вып. 16. С. 8; Павлов А.А. Позитивные предпосылки зачета // Сб. научн. ст. в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова / Отв. ред. П.А. Варул. Ярославль, 2011.

3  Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007. S. 2195–2212.

4  Kegel G. Probleme der Aufrechnung: Gegenseitigkeit und Liquidität rechtsvergleichend dargestellt. Walter de Gruyter, 1938. S. 51–59.

296

Исключения из принципа встречности при зачете обязательств

воснове кодификаций естественного права, склоняется к восприятию зачета как некоего суррогата платежа, наиболее легкого и наиболее приближенного к идеальному способу исполнения обязательств. Ж. Дома прямо писал, что «зачет есть не что иное, как два взаимных платежа, которые производятся одновременно»1, другие авторы называли зачет ficta solutio, который происходит по желанию кредитора или

всилу закона. Этот взгляд на зачет свойствен тем, кто представляет себя на месте должника и видит удобство и пользу в этом институте исключительно или преимущественно для него. Действительно, в случае наступления требуемых условий должнику практически не требуется совершать каких-либо действий по исполнению обязательства. Особенно если учесть возникшую во французском праве в результате исторической ошибки2 возможности автоматического зачета встречных однородных требований ipso iure3, такая логика представляется довольно точно отражающей природу института. Однако и в случае подхода к зачету как к эффекту, который производит односторонняя сделка, этот взгляд на природу зачета выглядит вполне органично. Аналогично, по утверждению Циммерманна4, рассуждали и немецкие пандектисты. Каждый раз, когда мы видим, что имеются предпосылки для зачета, необходимо включать этот механизм, чтобы облегчить участь должника, допустив такой «идеальный» с точки зрения приверженцев этого подхода способ платежа.

Вооружившись этим подходом, мы можем прийти к некоторым отдельным следствиям, касающимся пределов действия зачета, например, всякий раз решая вопрос о возможности зачета в конкретной ситуации, стоит искать здесь дозволенную законом возможность должника исполнить основное обязательство. Само собой, такая ситуация возникает, когда лицо, предъявляющее требование к зачету,

1  Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007. S. 2210.

2  Включенное в текст закона правило о наступлении зачета в силу закона было основано на неправильном толковании фрагмента Дигест Юстиниана, в котором говорилось о зачете ipso iure. Потье высказал мнение, что данное словоупотребление предполагает, что погашение обоих обязательств наступает без учета воли на то обеих сторон. Однако такая трактовка противоречила иным фрагментам Corpus Iuris Civilis, где о том, что сторона ссылается на возражение о зачете в процессе и что зачет не наступает в силу закона, говорится недвусмысленно. См.: Пляниоль М. Курс французского гражданского права. Издание тип. С. Панского, 1911. С. 176–177.

3  Вавин Н.Г. Зачет обязательств. М., 1914; Zimmermann R. Comparative Foundations of a European Law of Set-Off and Prescription. Cambridge University Press, 2010. Р. 40.

4  Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007. S. 2211.

297

М.А. Пшеничников

является должником по основному требованию. Аналогичная возможность, например, появляется, когда должник в силу положений закона может исполнить обязательство за третье лицо. В качестве примера могут быть приведены нормы ГГУ и ГК РФ, которые посвящены возможности исполнения обязательства третьим лицом. Так, российский Кодекс в ст. 313 предусматривает такое право у третьего лица в случае возложения на него исполнения по основному обязательству, т.е. с прямого согласия на то должника, а также в случаях, когда основное требования просрочено или у третьего лица есть определенный интерес в имуществе кредитора. Последнее условие также упоминается в § 268 ГГУ. К нему добавляется еще одно основание для зачета требований (§ 267), которое предусматривает возможность третьему лицу заявить зачет с целью освободить должника по основному обязательству от его долга. Вероятно, законодатель предполагал некую causa donandi в основе такого рода действий либо иные экономические мотивы. Во всех перечисленных случаях закон прямо предусматривает возможность третьего лица зачесть свое требование к кредитору по основному требованию. Следует отметить, что, как уже было сказано ранее, возможность зачета в этой ситуации появилась в ГК РФ только в ходе недавней реформы гражданского законодательства. До этого вопрос об исключении из принципа встречности в данном случае являлся дискуссионным, в доктрине присутствовали противоположные мнения1. Теперь дискуссия может переместиться к вопросу об обоснованности данного допущения, и теория зачета как платежа или суррогата исполнения помогает обосновать такое исключение. Кажется, действительно, целесообразно допустить здесь возможность зачета, который не потребует совершения действий по исполнению от стороны, заинтересованной в сохранении имущества должника по основному требованию, и освободит от действий по исполнению должника по встречному требованию.

Однако такой подход может привести к излишнему вмешательству в частную волю как кредитора, так и должника по основному

1  Отрицательное мнение А.А. Павлова основано на том, что, по мнению автора, в случае зачета имеет место «прекращение обязательств в результате их осуществления», а не исполнения. Различие в существе приведенных догматических понятий привело автора к выводу о невозможности применения к зачету по аналогии норм об исполнении обязательства, а, следовательно, и об отсутствии в данном случае исключения из принципа встречности. Павлов А.А. Позитивные предпосылки зачета: Сб. научн. ст. в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова / Отв. ред. П.А. Варул. Ярославль, 2011. С. 73–74. Положительное мнение А.Е. Егорова. Егоров А.В. Германская модель зачета в приложении к российским реалиям // Вестник ВАС РФ. 2014. № 3.

298

Исключения из принципа встречности при зачете обязательств

обязательству. Известное возражение против допустимости зачета в случае исполнения обязательства третьим лицом в том, что зачет начнут использовать как инструмент для принудительной скупки долгов. Правда, такой негативный эффект можно получить и если просто на уровне закона неограниченно разрешить третьим лицам исполнять обязательство без согласия должника. Следовательно, причина злоупотреблений будет корениться в самом факте возможности третьего лица вмешаться в обязательство, а не столько в возможности сделать это именно зачетом. Достаточно будет простого исполнения обязательства в тех ситуациях, когда кредитор будет обязан его принять. Критикам данной новеллы следует объяснить, чем именно прекращение обязательств зачетом отличается от прекращения его надлежащим исполнением и почему первое в данных ситуациях будет недопустимо, несмотря на возможность второго.

Последовательное применение данной логики позволяет переформулировать принцип встречности, если не вовсе от него отказаться, и поставить на его место новый принцип, согласно которому должник вправе совершить зачет в любой ситуации, когда закон дозволяет ему совершить исполнение. Основное ядро такого множества ситуаций, когда зачет будет допустим, представляет собой случаи, когда имеет место классическая встречность, однако, помимо нее, во множество попадут и те казусы, которые ранее относились к исключениям.

Однако соответствующая концепция не объясняет возможность зачета требований при цессии, которая допускается многими правопорядками, ведь после получения уведомления об уступке надлежащее исполнение обязательства цеденту становится невозможным. Не отвечает она также и на вопрос о возможности зачесть требованием основного должника требование кредитора, обращенное к поручителю.

Соответственно, такое объяснение не может являться единственным критерием, очерчивающим субъектный состав зачета.

Кроме того, практически любое исполнение третьему лицу приводит ко вторжению в сферу кредитора по основному требованию, а также в сферу должника в тех случаях, когда целью исполнения не будет являться освобождение его от обязательства. По общему правилу такая возможность все равно ограничена законодателем, и допустимые исключения, хотя и удачно ложатся в объяснение теории платежа, однако продиктованы иными мотивами – интересом должника (в случае, если он будет освобожден от исполнения основного обязательства) или интересом третьего лица, который законодатель в данном случае

299

М.А. Пшеничников

оценивает выше, чем интересы остальных участников, которых затрагивает зачет. Стало быть, даже здесь концепция платежа не до конца объясняет причины отхода от принципа встречности.

Альтернативной концепции природы зачета, которая завоевала популярность в Германии в первой половине ХХ в., является концепция удовлетворения (Befriedigungtheorie)1. Немецкий цивилист Эрнст Вайгелин в 1904 г. обратил внимание на следующую особенность зачета – практически стопроцентную уверенность кредитора в получении

вслучае совершения заявления о зачете всего исполненного по обязательству. Соответственно, зачет было предложено воспринимать как прежде всего результат акта кредитора, а эффект зачета – как сходный с эффектом обеспечения. Сам Вайгелин сравнил институт зачета с залогом в обеспечение основного требования. Производя зачет, кредитор гарантированно получал все причитающееся по собственному требованию. Популярность данной теории во многом обязана возможности в немецком правопорядке зачета в случае банкротства должника по основному требованию. Такое преимущество действительно давало основание говорить о некой схожей природе зачета с институтом залога, однако практически одновременно с появлением данной теории

вдоктрине заговорили о тщетности объяснения отдельных особенностей зачета исходя из его природы. Так, Пауль Эртманн2 предположил, что обе теории не были приняты законодателем во внимание при формулировании текста Кодекса, а значит, заслуживают мало внимания и в доктринальной дискуссии. В современной немецкой литературе обсуждать природу зачета обычно не принято, обе функции платежа и обеспечения воспринимаются в качестве равных (такой подход получил название Kombinationtheorie)3, и служат они, скорее, для объяснения, зачем в обороте нужен зачет, чем для применения в качестве отправных точек для выводов относительно его допустимости в том или ином конкретном случае. Даже если субъекты желали бы прекращения обязательства зачетом, чтобы не совершать дополнительный платеж или чтобы быстро и гарантированно получить исполнение, во многих случаях зачет не будет допущен правопорядком. Но как понять, какие это должны быть случаи?

1  Zimmermann R. Historisch-kritischer Kommentar zum BGB. Bd. II. Schuldrecht: Allgemeiner Teil. Mohr Siebeck, 2007. S. 2210–2212.

2  Oertmann Р. Die rechtliche Natur der Aufrechnung. Archiv für die civilistische Praxis 113. Bd., H. 3 (1915). Р. 376–428.

3  Zimmermann R. Op. cit.

300