Невозможность возврата исполненного по договору в натуре

От ответа на вопрос, может ли в конкретном случае переданное по договору имущество быть возвращено в натуре, во многом зависит фактическое положение сторон, так как речь зачастую идет о распределении между ними различного рода рисков. Так, в случае ухудшения вещи кредитору часто куда выгоднее получить полную компенсацию переданной вещи, нежели саму обесцененную вещь. Должник же заинтересован в возврате вещи без необходимости компенсации. Однако бывают ситуации, когда, напротив, для должника может быть выгоднее возместить стоимость имущества в деньгах, нежели возвращать имущество в натуре. С другой стороны, и для кредитора может быть выгоднее забрать хоть в каком-то виде переданную вещь, нежели получить бесперспективное требование к должнику.

Таким образом, может возникнуть конкуренция между компенсаторным требованием и требованием о передаче вещи в натуре, что по факту приводит к необходимости тщательного анализа судом интересов сторон в каждом конкретном случае <1>. В этой связи крайне важно типизировать случаи, которые могут квалифицироваться как невозможность возврата полученного в натуре.

Пункт 1 ст. 1105 ГК РФ говорит об обязанности должника при невозможности возврата полученного имущества в натуре возместить его стоимость в деньгах. Из указанной формулировки, однако, не совсем ясно: необходимо ли отсутствие возможности передать ту же самую вещь или вещь с теми же качественными и стоимостными характеристиками, что были до момента передачи?

Анализ российской практики позволяет говорить о близости подходов российских судов к немецкому подходу. С одной стороны, суды, применяя к возврату полученного по расторгнутому договору п. 1 ст. 1105 ГК РФ, исходят из буквального толкования данной нормы, закрепляющей приоритетность обязанности возвратить имущество в натуре перед обязанностью компенсировать его стоимость в деньгах <1>. С другой стороны, еще в п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 было указано на необходимость неформального толкования п. 1 ст. 1105 ГК РФ, по смыслу которого невозможность возврата имущества в натуре может иметь место не только в случаях, когда имущество физически отсутствует у неосновательно приобретшего его лица, но также в иных случаях. Так, по рассматриваемому в Обзоре делу суд пришел к выводу о том, что потерпевший вправе требовать возмещения стоимости неосновательного обогащения на основании п. 1 ст. 1105 ГК РФ и в том случае, когда неосновательно приобретенное имущество не может быть использовано по назначению ввиду его полного износа.

Однако по-прежнему остается открытым вопрос: что также по смыслу п. 1 ст. 1105 ГК РФ может подпадать под понятие "невозможность возврата в натуре"? Сама норма такой конкретизации не дает. Для сравнения, подпункт 2 п. 2 § 346 II ГГУ содержит подробный (но не исчерпывающий) перечень ситуаций, при которых должник взамен возврата полученного в натуре обязан будет возместить его стоимость в деньгах. Такая обязанность возникает в трех ситуациях:

1) возврат или передача исключаются в силу природы того, что было получено (речь идет о работах и услугах, в частности организации концертов, туристических поездок и т.д.);

2) полученное имущество было потреблено, отчуждено, обременено, переработано или преобразовано;

В комментариях к ГГУ, так же как и в п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49, предлагается различать потребление (Verbrauch) вещи, под которым понимается полное исчерпание полезных свойств вещи, приравниваемое к ее уничтожению, и простое пользование ею (Gerbrauch). В первом случае должник принуждается к компенсации полной стоимости вещи, освобождаясь, однако, при этом от необходимости компенсации извлеченных в связи с этим выгод. Во втором случае, наоборот, должник обязан компенсировать только полученные от надлежащего пользования вещью выгоды, оцениваемые в размере естественного износа вещи, к обязанности компенсировать всю стоимость вещи он присужден быть не может <1>.

Вместе с тем в российской практике требование о возмещении стоимости естественного износа вещи либо в форме так называемых извлеченных выгод (как в Германии), либо в форме убытков за ухудшение состояния вещи (как во Франции), как правило, судами не удовлетворяется. Суды исходят из того, что в тех случаях, когда неосновательное обогащение имеет материальную форму и сохранилось у приобретателя, применяется п. 2 ст. 1104 ГК РФ (а не ст. 1105 ГК РФ). Согласно данной норме, приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного имущества, происшедшие только после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность. Учитывая, что эксплуатация и, соответственно, износ имущества нередко происходят до момента расторжения договора (а значит, до момента возникновения обязанности вернуть его другой стороне), суды возлагают на истца обязанность доказывания вины ответчика в ухудшении полученного по договору имущества. Однако доказывание вины в данном случае существенно затруднено тем, что в указанный период ответчик пользуется формально своим имуществом как его собственник и не может виновно (умышленно или по неосторожности) его ухудшать. В связи с этим во взыскании убытков, соотносимых с потребительской выгодой лица, пользовавшегося имуществом, приводя его к ухудшению, как правило, отказывается.

В абз. 2 п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ "О последствиях расторжения договора" сделана попытка преодолеть такой подход через указание на то, что "если возвращается имущество, бывшее в использовании, подлежит возмещению также износ данного имущества". При этом в отличие от п. 2 ст. 1104 ГК РФ не принимается во внимание ни момент, в который произошел износ имущества, ни знание стороны о потенциальной возможности расторжения договора и возникновения у нее обязанности вернуть данное имущество. Одновременно с этим заинтересованное лицо "может доказать, что "фактический износ превышал расчетный ввиду чрезмерного использования, которому подвергалось имущество". В последнем случае сторона может просить о полной компенсации стоимости имущества ввиду невозможности его возврата в натуре.

Изменение свойств вещи может сводиться к смешению или присоединению приобретенной по договору вещи в качестве составной части другой движимой вещи или земельного участка. В российской практике данный вопрос решается исходя из обстоятельств конкретного дела, при этом одновременно исследуются такие вопросы, как: 1) могут ли подлежащие возврату объекты быть демонтированы без ущерба для их потребительских свойств и целостности вещи, к которой они присоединены, 2) являются ли объекты уникальными или могут быть заменены аналогами, имеющими сходные технические характеристики <1>. Вопрос о том, может ли конкретная вещь быть отделена от другой вещи покупателя и возвращена в натуре продавцу, актуален для решения вопроса о судьбе обеспечений, установленных в пользу продавца в отношении проданного товара. Речь идет как о залоге в силу закона, так и об оговорке об удержании титула за продавцом (ст. 491 ГК РФ), которые по общему правилу сохраняют свою силу только до тех пор, пока сохраняется в натуре переданная по договору вещь.