§ 5.2. Условие возникновения и порядок исчисления подлежащих возврату выгод (плодов и процентов)

В связи с этим трудно говорить об объективно существующей в российском праве обязанности каждой стороны вернуть все те выгоды и плоды, что были получены в период действия договора, без учета того, знала она о своей обязанности вернуть полученную по договору вещь или нет. Скорее, наоборот, - субсидиарно применяемые к расторжению договора кондикционные правила возлагают на должника обязанность вернуть кредитору только те доходы, которые он получил от пользования имуществом с того момента, когда узнал или должен был узнать о неосновательности своего обогащения (ст. 1107 ГК РФ). Критерий добросовестности приобретателя учитывается также в п. 2 ст. 1104 ГК РФ применительно к моменту, с которого он несет ответственность за ухудшение неосновательно приобретенного имущества.

Прямое применение указанных норм ГК РФ к отношениям сторон по расторгнутому договору означает, что подлежат возврату только те плоды и доходы, которые сторона извлекла от пользования имуществом в период после расторжения договора и до даты возврата этого имущества другой стороне. Тоже самое можно говорить о компенсации за естественный износ имущества <1>. Вместе с тем, как ранее уже писалось нами, вряд ли можно назвать нормальной ситуацию, когда покупатель (особенно, если он сам же нарушитель договора), бесплатно пользуется полученной по договору вещью, приводя ее к износу.

Руководствуясь данными соображениями, в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ "О последствиях расторжения договора" было закреплено прямо противоположное гл. 60 ГК РФ правило (близкое немецкому): вне зависимости от основания для расторжения договора сторона, обязанная вернуть имущество, возмещает другой стороне все выгоды, которые были извлечены первой стороной в связи с использованием, потреблением или переработкой данного имущества, за вычетом понесенных ею необходимых расходов на его содержание.

Так как речь идет о том, что возвращаются все выгоды, очевидно, речь идет о выгодах, извлеченных за весь период пользования имуществом. Фактор добросовестности стороны и момент, с которого она знала или должна была узнать о своей обязанности вернуть полученное по договору, не учитываются. Аналогичный подход применяется к процентам, подлежащим уплате на возвращаемые денежные средства (ст. 395 ГК РФ), - расчет последних осуществляется с даты получения возвращаемой суммы другой стороной (ответчиком), но не с момента расторжения договора или нарушения его стороной.

Исходя из последнего абзаца п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ "О последствиях расторжения договора" указанный порядок исчисления процентов и полученных доходов имеет приоритет перед правилом ст. 1107 ГК РФ.

Анализ последующей практики показывает, однако, что подход, изложенный в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ "О последствиях расторжения договора", не прижился, суды часто по-прежнему исходят из правил в ст. 1107 ГК РФ при расчете подлежащих возврату процентов.

Так, Верховный Суд РФ в одном из дел согласился с судом апелляционной инстанции, который, отменив решение суда первой инстанции и удовлетворив иск о взыскании процентов в части, указал на то, что проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат начислению не с момента перечисления аванса, а с того времени, когда ответчик узнал о неосновательности удержания денежных средств, т.е. с даты уведомления истца о расторжении договора, содержащего требование о возврате аванса (ст. 1107 ГК РФ). При этом Верховный Суд РФ отверг ссылку истца на положения абз. 2 п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ "О последствиях расторжения договора", сославшись на то, что инициатором расторжения договора являлся сам истец, который в течение длительного времени не обращался с иском о расторжении договора. Как указал Верховный Суд РФ, настаивая на полном удовлетворении иска, истец, вопреки требованиям ст. 65 АПК РФ, не объяснил, в силу каких причин он заявил о расторжении договора и соответственно о возвращении неосновательного обогащения спустя лишь шесть лет после заключения спорного договора. Из содержания обжалуемых судебных актов и доводов кассационной жалобы не следует, что срок исполнения ответчиком своих обязательств по заключенному в 2007 г. договору истекал только в 2013 г. или что заявление об отказе от договора было сделано истцом в разумный срок после наступления указанной обязанности ответчика <1>.