1223

поднимать в своих трудах главным образом экономисты и социологи. Однако им удалось только определить подходы к изучению темы, но не раскрыть ее полностью. Со временем и это было утеряно по мере сокращения исследований по данной проблеме из-за безысходности их решения на протяжении многих лет.

Отчасти об условиях труда и быта речь шла в монографиях, посвященных социалистическому образу жизни. Их издание было обусловлено обострением идеологической борьбы на международной арене. Поэтому в книгах такого рода особенно преувеличивались наши достижения. При этом преследовалась единственная цель - доказать превосходство социализма над капитализмом.

Все внимание советских авторов было обращено на количественные моменты, которые по-прежнему доминировали в общественном сознании несмотря на НТР, требующую поворота к качественным характеристикам. И в теории, и в практике господствовал термин повышение уровня жизни, в который официально включались рост производства и потребления материальных благ, улучшение жилищных условий и повышение уровня культурно-бытового обслуживания населения, соотношение и содержание рабочего и свободного времени, рост доходов и рационализация потребления населения и т. д.

В действительности же в СССР формулу повышение жизненного уровня трактовали более упрощенно, имея в виду лишь рост доходов населения и производство предметов потребления. И, тем не менее, даже в этих двух сферах не было реальных успехов. Достаточно сказать, что по оценкам экономистов, в нашей стране при распределении национального дохода, направляемого на оплату труда, происходила недоплата в расчете на единицу созданного продукта в размере не менее 65 процентов. Для сравнения следует добавить, что в странах развитого капитализма доля заработной платы в производстве национального продукта

101

доходит до 80 процентов, у нас она составляла не более 40 процентов.

Безусловно, работники не всех отраслей экономики находились в одинаковых условиях. В исключительное положение были поставлены те, кто был занят в оборонной промышленности, куда была подведена мощная материальнотехническая база. Но самым привилегированным слоем общества являлась партийно-государственная номенклатура. Ее уровень жизни не шел в сравнение ни с какой категорией работников. Номенклатура пользовалась благами общества, не адекватными ее вкладу в развитие страны.

Первыми работами монографического плана о повышении культурно-технического уровня трудящихся СССР

явились в начале 60-х гг. труды И. А. Кириллова и М. И. Чистякова. В них рассматривались вопросы общего и профессионально-технического образования, повышения производственной квалификации рабочих. Особое место среди работ того периода занимала специальная монография, созданная большим коллективом авторов, преимущественно философами. Ее основу составил материал, собранный на предприятиях Свердловского промышленного района города Москвы. В ней анализировались изменения в общеобразовательной подготовке и квалификационном уровне, выявлялась роль культурно-технического уровня рабочих в повышении производительности труда, в техническом прогрессе. И практически ничего не было сказано об условиях труда и жизни рабочих, оказывающих влияние на все эти процессы. Подобный подход к исследованию темы стал доминирующим на многие годы в ущерб эффективному разрешению проблемы.

Для литературы этого времени, как и в целом для обществоведения, было характерно преувеличение достигнутого, неоправданный оптимизм в таком непростом деле, как культура и профессионализм человека труда. Заданный тон в самом начале формирования историографии по

102

теме во многом предопределил последующие завышенные оценки результата работы, такие далекие от реальной действительности.

Только в настоящее время у исследователей появилась возможность дать объективную оценку этим процессам. Стало известно, что темпы роста отдельных составляющих жизненного уровня далеко не соответствовали потребностям общества, что само это понятие невероятно сужено, что качественные подходы подменены количественными, что в конечном итоге мы катастрофически отстаем от мировой цивилизации, к которой себя всегда причисляли. Девиз «всё для блага человека» по сути оставался лозунгом, не подкрепленным конструктивной политикой и конкретными делами. Огромные средства расходовались на военные цели, осуществление престижных грандиозных проектов, индустриальные и сельскохозяйственные гиганты. В то же время социальные вопросы не решались, у государства явственно проявилась своеобразная глухота к обостряющимся социальным проблемам. Их финансирование по остаточному принципу привело к острому кризису.

Красноречиво выглядит сравнение затрат СССР и США в социальной области. В 1985. г. США тратили на здравоохранение 425 млрд. дол. (10,7 процента ВНП), на образование - 244,4 млрд. дол. (6.7 процента ВНП), на науку - 108,8 млрд. дол. (2,7 процента ВНП). В Советском Союзе аналогичные затраты составили: на здравоохранение - 25,3 млрд руб. (3,1 процента ВНП), на образование - 42,5 млрд. руб. (5,2 процента ВНП), на науку - 32,8 млрд. руб. (4 процента ВНП). Как видно, социальные возможности советской экономики были невелики. Они не могли выступать важным фактором повышения культурно-технического уровня трудящихся. Однако в 70-е гг. не принято было углубляться в существо проблемы, тем более, когда речь шла о КПСС. Важно было при исследовании любой темы подчеркивать ее решающее значение.

103

Имеется большая научная литература, в которой отражены отдельные стороны, те или иные вопросы повышения культурно-технического уровня рабочего класса. Значительное число работ посвящено общеобразовательной школе, занимающей особое место в подготовке будущих рабочих. Авторы старались отразить существенные изменения, которые произошли в развитии советской школы, исследовали всю систему образования в зависимости от НТП, рассматривали вопросы укрепления связи школы с жизнью, партийное руководство школьным делом.

Вся литература, в которой анализируются вопросы обучения и подготовки квалифицированных рабочих кадров, изобилует фактическим материалом, подтверждающим главным образом количественные преобразования. Нет сомнений, что за вторую половину ХХ века система повышения общекультурного и профессионального уровня трудящихся значительно расширилась. Она представляла собой целый ряд взаимосвязанные звеньев: общеобразовательные школы и профессионально-технические училища, обучение и повышение квалификации на предприятиях, внешкольные учреждения производственно-технического обучения и широкая сеть культурно-просветительных учреждений. В отдельные периоды времени создавались и действовали массовые общественные формы и направления, такие как университеты технического прогресса, народные университеты культуры, школы коммунистического труда, научнотехническая пропаганда, шефская помощь со стороны инженерно-технических и научных работников, творческой интеллигенции и т. д.

Предпринимались также многочисленные попытки совершенствовать систему подготовки рабочих кадров, приспособить ее к требованиям НТР. Принимались постановления ЦК КПСС и Советского правительства, разрабатывались мероприятия по их выполнению, перестраивался учебно-воспитательный процесс, шлифовались

104

программы и учебные планы, создавались новые типы профтехучилищ и т. д. Тем не менее, в большинстве своем рабочие оказались неготовыми к осуществлению НТП. Следовательно, все преобразования в системе подготовки квалифицированных рабочих носили поверхностный характер. Одни - просто не приживались, другие - не оказывали существенного влияния.

Особенно остро проявились недостатки в организации обучения в средних школах. На них сказалась общая атмосфера, которая сложилась в обществе. Упал престиж отличной учебы и отличника. Утвердилась ориентация на троечника. Над школой довлела пресловутая процентомания, которую никто не утверждал и не вводил официально, но которая стала своеобразным теневым механизмом учебного процесса. В воспитательном плане школа пошла по пути наращивания мероприятий, обращенных не к ученикам, а адресованных районо, облоно, всевозможным инспекциям и проверкам, захлестнувшим ее. В центре воспитания оказалась отчетность, а не результативность.

Именно со школы начиналось накаливание противоречий между подлинными интересами дела и интересами отчетности, между интересами педагогического коллектива, нацеленными на количественные показатели в работе, и интересами семьи и школьников.

Серьезным недостатком школы было то, что она практически стала авторитарной, построенной на безусловном подчинении. Это в свою очередь отражалось и на ее внутренней жизни. Школа стала пытаться не формировать интересы и вкусы учащихся, а диктовать их. Школьное самоуправление оказалось настолько заорганизованным и формальным, что зачастую воспринималось как навязанное педагогами никому не нужное дело. Отставала от потребностей материальная база школы. На ее облике слабо сказывался НТП. В связи с этим согласно статистике, около 40 процентов школьников заявляли

105

о своем нежелании посещать школы, половина учащихся была не удовлетворена уровнем получаемых в школе знаний.

Более обширно и разнообразно в научной литературе отражены вопросы теории и практики идейно-политического воспитания и духовного развития. И это понятно. На протяжении многих лет считалось, что важнейшим источником трудового энтузиазма является идейность, политическая сознательность советских людей. Авторы данных трудов утверждали, что когда тот или иной рабочий выпускает продукцию высокого или низкого качества, работает высокопроизводительно или еле-еле выполняет производственное задание, то это далеко не всегда зависит от профессиональных способностей, а нередко является результатом высокого или низкого понимания своего долга, делом совести и чести. Отсюда делался вывод о воспитании чувства личной ответственности как одном из существенных элементов нравственной стороны в культурно-техническом развитии рабочего.

По сравнению с проблемой повышения культурнотехнического уровня рабочего класса подготовка научных и инженерно-технических кадров никогда не привлекала столь большого внимания ученых. Это объясняется тем, что рабочий класс, как уже было сказано, считался главной производительной силой общества, он был в центре политики КПСС и Советского правительства, о нем много говорили и спорили, хотя и не проявляли реальной заботы о его материальном положении, о развитии личности. Престижным считалось заниматься исследованием вопросов, связанных только с рабочим человеком. Другое дело - люди науки и инженерно-технические работники. Они уходили на второй план. Низкая зарплата, неудовлетворительные условия труда и жизни, сильнейшая зависимость от государственных органов управления делали с каждым годом инженерные профессии и занятия наукой все менее привлекательными. За период с 1940 по 1980 г. отношение зарплаты инженерно-технических работ-

106

ников к зарплате рабочих уменьшилось: в строительстве - с 2,4 до 1,0; в промышленности - с 2,1 до 1,1; в науке и научном обслуживании - с 1,45 до 0,9 47.

Зарплата научных работников также не создавала необходимых материальных условий для свободного творчества. Для сравнения, еще в середине 60-х .гг. в США насчитывалось около 100 ученых с капиталом в 1 млн долларов и более. Никто и ничто не могло их заставить думать, писать и говорить в угоду сиюминутным политическим и экономическим целям. Материальная независимость ученого - важнейшее условие его нормальной жизни и работы.

В снижении общественной ценности интеллигенции свою пагубную роль сыграло падение уровня обучения в институтах. В сочетании с уменьшением выделяемых средств на нужды вузов все это не обеспечивало НТП квалифицированными кадрами ИТР и ученых. Так, если расходы на высшую школу страны в 1950 г. составили 1,6 процента от национального дохода, то к настоящему времени они составили лишь 0,8 процента, т. е. уменьшились в 2 раза. Еще более резкое снижение относительных расходов произошло в расчете на одного студента. В 1950 г. отношение расходов в расчете на одного студента к национальному доходу на душу населения составляло величину 2,3, к настоящему времени она снизилась до 0,4, т. е. уменьшилась почти в 6 раз. А ведь именно этот показатель определяет качество подготовки специалистов. В США динамика расходов на высшую школу выглядит следующим образом: 1958 г. - 1,0 процента, 1968 г. - 2,0 процента, 1978 т. - 2,9 процента, 1983 г. - 3,1 процента от национального дохода. При этом отношение расходов в расчете на одного студента к национальному доходу на душу населения составляет в США - 1,0; в Китае - 3,0; в Германии - 1,5. По этому параметру мы отстаем от указанных стран в 3-10 раз.

Проблемы кадрового обеспечения НТП в СССР нашли отражение не только в работах советских авторов, но, как отмечалось выше, и в ряде трудов западных исследователей.

107

Однако подходы в освещении оказались диаметрально противоположными. Последние обнаружили стремление критически оценить кадровую политику в СССР, опираясь на опыт западных стран. Там на протяжении многих лет в результате противоречивого переплетения государственного регулирования занятости и борьбы рабочего класса за свои права сложилась многообразная система подготовки и переподготовки кадров, функционирующая в рамках как непосредственно предприятий, так и многих специализированных институтов, создаваемых на предпринимательской, государственной или смешанной основе.

Содержание современной кадровой политики монополий составляет подбор и найм рабочей силы, систематическая ее оценка по критериям соответствия потребностям производства и совместимости с производственным коллективом, систематическое совершенствование ее профессионально-квалифицированного состава, организация перемещений по горизонтали (овладение смежными и новыми профессиями), по вертикали (должностной рост или понижение), а также создание так называемого «благоприятного производственного климата» (включая обнаружение и ликвидацию источников стрессов производственной и даже внепроизводственной природы) и, наконец, подготовка к выходу на пенсию и увольнению.

Основной причиной эффективности кадровой политики на Западе является заинтересованность самих работников в повышении образовательного и квалификационного уровня. Ее действие обусловлено специфической для капиталистической экономики угрозой перейти в армию безработных (что представляется весомым стимулом для соответствующей реакции работников на мероприятия кадровой политики) и, кроме того, существованием совокупности материальных и моральных стимулов. К первым можно отнести изменение в размерах (ставках) оплаты труда в достаточно разнообразных формах и изменение условий труда, ко вторым - изменение в

108

характере и содержании труда, удовлетворенность трудом и психологическим климатом в коллективе.

В нашей стране, в условиях государственной экономики, когда снимался такой фактор вовлечения рабочей силы в процесс подготовки и повышения квалификации кадров, как безработица, а другие почти не действовали в силу уравнительного принципа распределения, никакая система профессиональной подготовки не могла выполнять свою задачу достаточно адекватно и эффективно. В связи с этим советологам без особого труда удавалось развенчать кадровую политику в нашей стране, не отвечающую требованиям НТР, показать всю несостоятельность КПСС, сосредоточившей в своих руках функции государственного управления.

Под их пристальным вниманием, прежде всего, находились вопросы, связанные с кадровым обеспечением научного сектора экономики. Признавая наличие большого штата научных сотрудников, говоря об отдельных выдающихся личностях, западные авторы тем не менее отмечали недостаточный уровень компетенции большинства ученых. Более подробно об этом ведет речь Р. Хатчингс на страницах своей работы, посвященной советской науке и технике. Вся проблема, по его мнению, заключалась в том, что государство монополизировало систему образования и регулировало обеспеченность кадрами всех отраслей знаний одновременно. Частное образование допускалось лишь при обучении на дому музыке и иностранному языку, т. е. в тех сферах, которые могли быть в какой-то мере освобождены от идеологического влияния. Особое внимание КПСС сконцентрировала на подготовке кадров естественных и точных наук и прежде всего тех, которые имели оборонное значение (электроника, ядерная физика, ракетостроение, авиастроение и т. д.).

Причем, как считает Р. Хатчингс, количество достигалось в СССР, как и во всем, за счет качества. Главное для советской науки было как можно больше иметь научных сотрудников со степенью доктора и идеологически

109

благонадежных. Такой подход к науке, замечает советолог, естественным образом отражался на психологии научных работников, для которых первоочередной целью также становилось получение ученой степени. Поэтому качество диссертаций - низкое, особенно в гуманитарных науках, зато количество превышало все разумные пределы. Причем сосредоточение научных кадров происходило в непроизводственной сфере. Советолог обращает внимание на то, что СССР, имея огромный научный потенциал, тем не менее не отличался многочисленными научными открытиями. Остается добавить, что и те, которые имели место, внедрялись у нас и за рубежом лишь на 40 процентов.

Р. Хатчингс, тщательно проанализировав состояние советской науки, пришел к выводу, что основными причинами, сдерживавшими формирование высококвалифицированного научного потенциала в СССР, являлись, во-первых, отсутствие компьютеризации в воспитании детей, во-вторых, существование больших препятствий на пути общения советских ученых с коллегами из других стран, в-третьих, невозможность вести исследования по темам, которые носят актуальный характер, но официально не утверждены, в- четвертых, слабая материальная база и, наконец, идеологическое вмешательство КПСС.

Одновременно западные авторы указывали и на серьезные просчеты в подготовке советских инженерных кадров. Они отмечали, что высшее образование в СССР служит для удовлетворения скорее личных потребностей, чем нужд производства. Получение диплома стало просто престижным делом в то время, когда практически не росло число мест в институтах. И все же стабильный выпуск специалистов стремительно увеличивал число инженерных работников. Их избыток привел к тому, что ИТР стали занимать рабочие должности среднего уровня. Кроме того, свидетельствовали советологи, выпускники вузов практически не знают производства и требуется немало времени для их адаптации.

110