2833.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. От романтизма до н

Мысли, возникающие со словами «дерево», «дом», «чан», «мозг», «компьютер», индуцируются в этих двух случаях разными объектами. Понятно, что эти аргументы Патнэма ведут к каузальной теории референтов. Будучи мозгами в чане, согласно этой теории, нельзя одновременно говорить и думать о возможности такой ситуации. «Если возможный мир действительно реален, а мы не мозги в чане, то, говоря о ситуации вивисекции мозгов, мы имеем в виду образ «мозги в чане» или нечто подобное (при условии осмысленности). Часть гипотезы о нас как мозгах в чане предполагает в нас нормаль­ ных людей (с другой стороны, быть реально в чане с мозгами не может быть частью галлюцинации). Иначе, если мы и в самом деле суть мозги в чане, то высказывание «мы — мозги в чане» будет ложным. Поэтому подобное предположение не может не быть лож­ ным». Ошибкой мы обязаны самой теории референтов, согласно которой «только некоторые мысленные репрезентации необходи­ мым образом соотносятся с отдельными внешними вещами либо типами вещей».

Скептическую гипотезу можно расширить и предположить, что и сама наша вера в существование внешнего мира, возможно, чистая иллюзия. Конечно, такую форму скепсиса Патнэм считает гипербо­ лой, хотя и не лишенной смысла Ведь скептицизм всегда был и остается постоянным спутником метафизического реализма и тот,

идругой сходятся в признании внешнего мира существующим, хотя

инепознаваемым. Непознаваемый мир скептика и независимый от разума мир метафизика-реалиста, как видим, обнаруживают черты родственного сходства.

11.ДОНАЛЬД ДЭВИДСОН

ИКАУЗАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ДЕЙСТВИЯ

11.1.Творческий путь

Дональд Дэвидсон родился в 1917 г. в Спрингфилде (США). Ученик Уайтхеда и Куайна, во время второй мировой войны он пошел волонтером на флот. Докторская диссертация была посвя­ щена платоновскому «Филебу». Будучи профессором университета в Беркли (Калифорния), он написал «Очерки о действиях и о событиях* («Essays on Actions and Events» Oxford, 1980) и Исследо­ вания истины и интерпретации» («Inquiries into Truth and Interpreta­ tion» Oxford, 1984).

Нельзя понять мысли и настроения человека, не вникнув в мир его языковых возможностей и того, как он их использует. С другой стороны, чтобы диагностировать источник ошибок и расхождений в установках, следует вписать их в более широкий контекст, хотя полученную более широкую картину идей и переживаний надо рассматривать не как установленную раз и навсегда, а в непрерывной эволюции. Интерпретатор должен готовить себя к возможному пере­ смотру установок, принятию новой информации, уточняющей и улучшающей понимание. Сделать явными общие черты языка, по Дэвидсону, равнозначно проявлению общих черт реальности и тому, чтобы разделить общий на нее взгляд.

11.2. Приоритет действия

В «Действиях и событиях» Дэвидсон обсуждает роль каузальных понятий в описании и объяснении человеческих поступков. Понятие причины, пишет он, цементирует наш образ универсума, в против­ ном случае он распался бы на ментальное и физическое. Стало быть, резон поступка следует искать в комплексе причин. Так агент А совершает действие Х9ибо верит, что X — наиболее подходящий путь для достижения цели У, желаемой А. Под термином «поведение» он понимает желания, устремления, импульсы, моральные установки, эстетические и экономические принципы, социальные конвенции, общественные и частные цели.

Агент А, вернувшись домой, поясняет свою мысль Дэвидсон, тянется к выключателю, включает свет. Освещенная комната, даже если А не осознает этого, оповещает воришку, возможно, находяще­ гося в доме, что хозяин дома. Нажатие выключателя — рациональ­ ный акт, ибо объясняется желанием А включить свет. В этом мы имеем основную причину действия. Если же хозяин предполагал, что в доме мог появиться вор, то именно желание обратить вора в бегство станет главной причиной его движения в направлении включателя. Рационализировать поступок, таким образом, означает привести его к причине действия или соответствующей установки. Дубль верование-поведение придает осмысленность поведению и подразделяет причины на основные и второстепенные.

Если я говорю, продолжает Дэвидсон, что вырываю сорцяки, ибо хочу сделать красивой лужайку, то этому действию можно придать рациональную форму: я нахожу желаемым любое действие, украшающее этот луг либо имеющее вероятность его улучшить. Поступок тогда осмыслен и объяснен, когда установлен ряд ин­ тенций как причин, основных и второстепенных, реализующих действие.

11.3. «Аномальный монизм»

Манера поведения и верования суть элементы интенциональности, а также первые причины действия. Интенции, верования, при­ чины образуют ментальный мир в то время, как действия принад­ лежат к физическому миру. Возникает вопрос: как ментальное событие может быть причиной физического события? Ответ Дэвид­ сона таков: ментальное событие может обусловливать физическое только в том случае, если оно само принадлежит к физическому миру. Для уяснения отношения разум-тело философ прибегает к теории тождества, согласно которой каждому ментальному событию соответствует определенное физическое событие (или нейроцеребральный процесс). Доводы становятся причиной поступка (событий, описанных физическими терминами) постольку, поскольку и они соотносимы с материальными явлениями.

Вместе с тем там, где есть причины, там есть и законы. Это не психофизические законы, связующие ментальные события с теми, которые описаны в физических терминах. Это вполне физические законы, связующие мозговые процессы с действиями. Другими словами можно сказать, что каузальная связь устанавливаема только между физическими событиями, как и соответствующие законы. Последние существуют, даже если мы о них не знаем. Ментальные события, как правило, отсылают к заднему плану, на фоне которого выступают верования, мотивы, интенции, и их определенная ком­ бинация делает уникальным поведение данного человека.

Дэвидсон приводит пример, поясняющий ситуацию. «Я уверен, что стекло разбилось от удара камнем, я присутствовал при этом. Однако у меня нет закона, по которому можно предвидеть, какие стекла должны разбиться и от удара каких камней это происходит с наибольшей частотой. Обобщение типа — хрупкие стекла имеют свойство биться, особенно если ударить с достаточной силой — не есть закон. Скорее, это обобщение, говорящее о существовании каузального закона для данного класса случаев.

Мы с большей уверенностью говорим об отдельном случае связи, чем о законе, устанавливающем причинную обусловленность. Можно вместе с тем назвать законными попытки рационализации причин и с помощью менталистских терминов при условии, что за ними всегда следует видеть состояния физического плана.

Суммируя, философ приходит к выводу, что, хотя ментальные события и обусловливают физические действия, за психофизичес­ кими обобщениями стоят физические законы, фиксируемые в рам­ ках детерминистской, но незакрытой системы. События, описанные физическими терминами, поддаются описанию и объяснению. Такая несколько старомодная парадигма детерминистской физики

ставит перед Дэвидсоном непростые онтологические проблемы, решение которых он связывает с так называемым аномальным монизмом. Это монизм, пишет он в работе «Психология как филосо­ фия» (1974), ибо психологические события рассматриваются как разновидность физических. Вместе с тем это монизм аномальный, поскольку законы физических и психологических событий не имеют ригористического характера.

Неоконтракгуализм Джона Ролса

1. ПРОТИВ УТИЛИТАРИСТСКОЙ ТЕОРИИ

Джон Роле родился в Балтиморе 21 февраля 1921 г. Он учился в Принстоне, затем Оксфорде. Вернувшись в США, стал преподавать

втом же университете, где преподавал его оппонент Роберт Нозик.

В1970 г. вышла книга Ролса «Теория справедливости», вызвавшая множество дискуссий. Карл Поппер и Роберт Нозик высоко оценили ее достоинства.

Уже в начале книги Роле заявляет, что его теория — «кантианская по природе» в смысле предпочтения теории общественного договора Локка, Руссо и Канта и ее направленности против утилитаризма Юма, Бентама и Милля. Роле исследует, каким же должно быть свободное и справедливое общество. «Справедливость, — пишет он, — есть первая необходимость социальных институтов, как исти­ на — для научной системы». Какими бы эффективными ни счита­ лись социальные институты, если обнаружена несправедливость, их следует заменить.

Утилитаристы преследовали в качестве цели наибольшее благо­ состояние для наибольшего числа людей. В конечном счете это вело к возраставшей зависимости индивида от общества. Роле не согласен с таким положением дел, когда один человек — заложник другого или социального большинства.

2. «ЗАВЕСА НЕВЕЖЕСТВА» ХАРАКТЕРИЗУЕТ «ИЗНАЧАЛЬНУЮ ПОЗИЦИЮ»

В теории справедливости Роле начинает с понятия «изначальной позиции». Это позиция, в которой находятся индивиды при опреде­ лении договора, — вовсе не предположение о некоем природном

состоянии, скорее, пишет Роле, это эвристический прием для до­ стижения желаемой цели.

Отдельные индивиды изначально находятся в положении равен­ ства Этим равенством мы обязаны невежеству, одинаково свойст­ венному всем. «Мы должны каким-то образом смягчить негативное действие тех обстоятельств, которые толкают людей использовать природные блага и социальные обстоятельства в собственных инте­ ресах. Стороны не знают, какие есть альтернативы и как они влияют в каждом особом случае, поэтому члены общества обязаны оцени­ вать принципы, исходя из общих рассуждений. Следовательно, — продолжает Роле, — стороны не интересуются особыми фактами: никто, более того, не знает собственного места в обществе, т.е. социального статуса, как и собственной силы или ума. Ни собствен­ ной концепции блага, ни рационально обоснованного жизненного плана, ни даже знания собственных психологических характеристик, как например, склонность к риску, пессимизму или оптимизму, у нас часто нет. Из этого я заключаю, что стороны не знают особых обстоятельств социальной жизни».

В такой изначально данной позиции невежество усредняет и уравнивает всех. Никто не использует социальные институты в собственных интересах, ибо никто не знает, каков он, его интерес. Все одинаково рациональны и взаимно бескорыстны. Изначальная ситуация вынуждает каждого выбирать принцип всеобщей справед­ ливости. Вслед за Кантом Роле обращается к принципу моральной автономии, который мы принимаем не в качестве заинтересованных существ и членов того или иного общества, а как свободные и рациональные существа. «Завеса невежества, — пишет Роле, — лишает человека всего того, что толкает его к выбору гетерономных начал. Стороны достигают социального единства только в качестве свободных, равных и разумных существ, ибо лишь им ведомы обстоятельства, делающие насущными принципы справедливости». В изначальной позиции никто не добивается привилегий для себя или своих друзей. Единственно возможный выбор —- тот, который относится ко всем, — принцип всеобщей справедливости.

3.ПЕРВЫЙ ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ

Воснове принципов, образующих социальную структуру, лежит договор. Все индивиды суть договаривающиеся в изначальной си­ туации стороны, независимо от обстоятельств времени и места.

Предметом договора являются два моральных принципа справедли­ вости. Стоящий за этим договором мотив связан с необходимостью противостоять невзгодам и неудачам, угроза которых хорошо знако­ ма каждому.

Первый принцип справедливости гласит: «Каждый имеет равное право на свободу, совместимую фундаментальным образом с такой же свободой других». Второй принцип гласит: «Экономическое и социальное неравенство, как например, богатство и власть, справед­ ливы только тогда, когда несут общую пользу и компенсируют потери наиболее незащищенных членов общества».

Первый принцип обосновывает индивидуальные свободы и тре­ бует равенства в распределении основных прав и обязанностей. Второй ориентирует на наибольшее благо для большинства и исклю­ чает установку на жертвоприношения. Такая позиция напоминает позицию утилитаризма, однако Роле — антиугилитарист. «То, что одни — в нужде, а другие в это время процветают, возможно, и полезно, но несправедливо», — пишет он. Социальное и экономи­ ческое неравенство можно признать только при условии, если оно улучшает ВСЕХ, а не только некоторых или даже многих членов общества.

Первый принцип справедливости относится к индивидуальным свободам — свободе мысли и совести, свободе слова и собраний, политическим свободам. Конституция и законы должны гарантиро­ вать эффективное использование этих свобод. Необходимо подчерк­ нуть абсолютную неотчуждаемость и фундаментальность свободы мысли и совести. «Индивидам не просто разрешено или запрещено делать что-то, правительство следует законным образом обязать не препятствовать свободе людей думать самостоятельно».

С другой стороны, оставляя свободными нетерпимых, система обрекает себя на саморазрушение. Свободу можно защитить посред­ ством системы правил, определяющих сами правила. «В демократи­ ческих государствах, — пишет Роле, — некоторые политические группы, оказавшись у власти, стремятся подавить конституционные свободы; есть также и среди тех, кто преподает в университетах, противники индивидуальной свободы». Возникает вопрос: следует ли быть терпимым с нетерпимыми? Ответ Ролса: нетерпимые не имеют никакого права жаловаться на притеснения и нетерпимость со стороны других. Это, разумеется, не оправдывает терпимых в их стремлении подчинить нетерпимых. Только в случае, когда под вопросом безопасность жизни терпимых, возможны крайние меры. «Справедливость не должна требовать жертвы самоотречения, но когда действует конституция, — утверждает Роле, — нет никакого основания отказывать нетерпимым в свободе».

4.ВТОРОЙ ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ

В«Теории справедливости» мы находим несколько формулировок второго принципа справедливости. Согласно первой, богатство, власть и другие формы неравенства справедливы только тогда, когда они способствуют общей пользе и компенсируют потери наиболее незащищенных членов общества Согласно второй формулировке, «социальное и экономическое неравенство должно предполагать: а) наибольшую пользу для находящихся в невыгодных условиях и б) открытые возможности и равенство условий для всех, находящих­ ся в сходных позициях». Другими словами, формы неравенства должны соотноситься таким образом, чтобы: а) их можно было предвидеть в интересах каждого и б) престижные позиции стали открытыми и доступными для всех».

Второй принцип справедливости называет несправедливыми формы экономического и социального неравенства, пока они не поставлены на службу всех и особенно незащищенных членов об­ щества. Он, таким образом, корректирует дисбаланс выгодных и невыгодных стартовых условий. Существование слабых и больных, людей с низким доходом — очевидный факт. А факты сами по себе ни хороши, ни плохи. Однако становится справедливым или неспра­ ведливым тот или иной способ трактовки этих фактов различными социальными институтами. И эти институты тогда справедливы, когда учитывают то, что можно назвать принципом различия, со­ гласно которому «наибольшие ожидания тех, кто занимает самые выгодные позиции, вписываются в перспективы ожиданий занима­ ющих наименее выгодные позиции».

Другими словами, если во имя некоего закона ограничить пер­ спективы наиболее сильных членов общества и это ограничение окажется вредным для слабых, то предполагаемый закон будет, по Ролсу, несправедливым. Однако возможное улучшение позиций сильных, которое будет способствовать и улучшению позиций сла­ бых, следует рассматривать как справедливое. В предложенных рамках принципа maximum minimorum, согласно которому допусти­ мо не любое неравенство, а только такое, которое максимизирует минимум. Истинным показателем максимизации становится, следу­ ет заметить, не общие социальные условия, а, особым образом, позиции наиболее слабых членов общества. По этой причине Дэниэл Белл увидел за идеями Ролса грандиозную попытку оправдать этику социализма