развитие религиозно-философских взглядов в последние полторы тысячи лет проходило по-разному, в зависимости от исторических обстоятельств и местных

условий.

3.2. Конфуцианство

Китайскую философскую школу можно охарактеризовать двумя словами: гармония и традиция. Как в даосизме, так и в конфуцианстве важна идея гармонии с природой и всеобщей взаимосвязи. В отличие от западной философии, разделяющей мир и Бога,

когда происходящие на земле события обусловливаются высшей волей, китайская мысль употребляет термины «небеса» и «судьба» скорее для описания окружающей действительности, чем для обозначения высших сил. В отличие от буддизма,

рассматривающего всё происходящее в свете индивидуальных космических закономерностей, последователи Конфуция видели в событиях перст судьбы, а не результат праведной или порочной жизни. Поэтому человек мог принимать любые самостоятельные решения без оглядки на возможные последствия.

Другой чертой, характеризующей именно конфуцианство, является приверженность традициям и стабильности. Незыблемой нормой поведения становится сыновняя почтительность и святость любого начинания, предпринятого предыдущим поколением. Накопленная в прошлом мудрость порождает социальную стабильность.

Основой принципов построения совершенного общественного устройства Конфуций (552 – 479 гг. до н.э.) считал пять добродетелей: мудрость, гуманность,

верность, почитание старших, и мужество. Осуществлению добродетелей помогают приверженность традициям и осознание собственного социального статуса.

Гуманность означает любовь к ближним, учтивость в личной жизни, почтительность в деловых отношениях, верность во взаимоотношениях с другими людьми. Гуманным может стать лишь человек, соблюдающий правила общественного поведения и этикета.

В целом критерием оценки поступков считается общественное благо. Однако речь идёт не столько об общественной пользе, сколько о качествах, присущих хорошему правителю, которые затем распространяются на всё общество.

32

Система общественного поведения, или церемониал, является краеугольным камнем построения социальной структуры и отражает степень цивилизованности государства. Например, культ почитания предков укрепляет семейные связи.

Правильное соблюдение традиционных ритуалов является непременным условием процветания государства. Конфуцианство рассматривает пять видов взаимоотношений: суверен – вассал, отец – сын, муж – жена, старший брат – младший брат, друг – друг. Кроме того, Конфуций проводил различие между правителем и народом, которое состояло не столько в социальном статусе, сколько в приверженности высшим или низшим моральным ценностям. Соответственно, к нравственности правителя предъявлялись более высокие требования, чем к этическим ориентирам простолюдина.

В конфуцианском способе управления государством главное не закон и насилие, а

добродетельный образец правителя для подданных. Управление при помощи образца достигается через воспитание преданности народа к вышестоящим. Государство – это не институт для примирения противоборствующих интересов, а большая семья, где каждый должен знать своё место. В рамках установленных правил и норм личность не индивидуализируется, а существует только в связи с другими личностями (в

психологии поведения у китайцев либо строй, либо толпа). Высшим критерием правильности установленного порядка выступает «долг – справедливость», а уже затем следует выгода. При недостатке добродетели в обществе, как бы ни старалось правительство, всё равно в стране будут царить хаос и насилие.

Во времена династии Хань (202 – 220 гг. н.э.) учение Конфуция было возведено в ранг государственной идеологии, но ко времени правления династии Сун (960 – 1279)

оно подверглось такому влиянию даосизма и буддизма, что стало именоваться неоконфуцианством. Хотя неоконфуцианство развивалось в тот же исторический период, что даосизм и буддизм, его социологические догматы принципиально отличаются от позиций этих двух учений.

Последователи неоконфуцианства считали, что личную пользу следует рассматривать в свете её соответствия общественному благу. Буддисты и даосы придерживались прямо противоположной точки зрения. Отправной точкой этих

33

учений всегда было личное духовное совершенство. Другими словами,

неоконфуцианство видит свою задачу в социальных улучшениях, которые затем благотворно скажутся на членах общества; буддизм и даосизм нацелены на личное благо, которое впоследствии становится общественным достоянием.

Однако в конфуцианстве есть и обратная сторона медали. Если традиции и ритуалы считать постоянной категорией, то любые перемены в обществе нарушают естественный порядок вещей. Поэтому как бы конфуцианство не заботилось об общественном благе, последнее является не чем иным, как результатом уже установившихся отношений. Исходя из этого, конфуцианство с течением времени стали рассматривать как препятствие на пути социальных реформ. Буддисты и даосы считали социальные перемены приемлемыми настолько, насколько они способствовали индивидуальному духовному росту. Для конфуцианцев общественные отношения являются традиционной, давно определившейся категорией. Любое изменение, которое вносит дисгармонию в сложившиеся отношения, даже если такое новшество способствует более полному раскрытию личности, в перспективе рассматривается как угроза общественному порядку.

Конфуцианство тысячелетиями было государственной идеологией Китая, суть которой не устремление к идеалу, а этика поведения. Религия как вера, как ожидание божественного чуда, не привилась, так как у китайцев обожествлялась земная власть.

Живой человек, император, вершина бюрократии, который над всеми, а значит – с

Небом, представлялся как Сын Неба, получивший «мандат правления» на земле.

Традиция обожествления высшего руководителя, как ни называй его – Сын Неба или Председатель ЦК КПК, имеет в китайском обществе глубокие корни, и роль в этом конфуцианства невозможно переоценить. И религиозное сознание, и то по большей части в отношении смерти, китайцами было заимствовано в форме буддизма, где бога как создателя мира нет.

Учение Конфуция органично развивалось с учётом национальных культурных традиций. О его социальной направленности свидетельствует тот факт, что неоконфуцианские тексты легли в основу гражданского законодательства. После образования в 1912 году Китайской Республики учение утратило политическую и

34

социальную поддержку, и его влияние на общественное сознание было подорвано.

Идеи Конфуция были объявлены феодальными пережитками, особенно в части семейных традиций и лояльности репрессивному режиму. И всё же существовавшие веками традиции владеют умами китайцев и поныне. Этические нормы конфуцианства и, в частности, поощряемое учением трудолюбие и приверженность семейным ценностям послужили одной из основных причин экономического подъёма в странах Дальнего Востока.

Последствия конфуцианства в Корее бросаются в глаза сразу. Это и замкнутость корейца в рамках семьи, и неравноправие женщин, и беспрекословное подчинение любого младшего любому старшему, и превалирование долга перед огромным выбором во всех аспектах жизни.

При внешней уступчивости для корейца характерно фантастическое упрямство,

стремление сделать всё по-своему. Корейцам досталась небогатая земля, и выжить на ней можно было только за счёт нескончаемой работы. Работать же беззаветно и неустанно можно только при условии жёсткой внутренней дисциплины и осознания долга, что и предлагает конфуцианство. Этой же цели выживания служит и строгая конфуцианская субординация, уважение к установленному порядку и подавление требований отдельно взятой личности.

Влияние, которое оказывает иерархичность на жизнь современного корейского общества, нельзя оценить однозначно. С одной стороны, нравится это или нет, но именно иерархичность и конформизм во многом способствовали корейскому

«экономическому чуду». Дисциплинированность рабочей силы, готовность корейцев без ропота сносить лишения и без пререканий исполнять приказы стали одним из факторов, который обеспечил и политическую стабильность, и высокую производственную дисциплину. Без стабильности и дисциплины был бы невозможен успех в тот период, когда развитие страны зависело от копирования зарубежных технологий. С другой стороны, такая иерархичность сковывает творческое мышление.

Пословицей, которая наиболее чётко выражает корейскую психологию в этом отношении, может считаться довольно известная в Корее: «Гусеница должна есть сосновые иголки», – то есть человек не должен претендовать на нечто далекое и

35

высокое, а жить так, как предназначила ему судьба. Эта психология в корне отличается от западной, где человек всячески поощряется дерзать и побеждать, где сказка о том,

как бывший чистильщик сапог становится миллионером благодаря своему труду,

энергии и сообразительности, овладевает воображением человека с детства.

Конфуцианство в Японии логично рассматривать не в рамках общества в целом, а в рамках групп. Японцы отвергают индивидуализм, но чужд им и коллективизм в широком смысле этого слова. Им свойственно проводить в обществе чёткие разграничительные линии, делить людей на «своих» и «чужих». Японское общество – это общество групп. Каждый человек постоянно чувствует себя частью какой-то группы – семьи, общины, фирмы. Он привык мыслить и действовать сообща, приучен подчиняться воле группы и вести себя соответственно положению в ней. Отношения в группе, между группами и в обществе в целом строго фиксируются, создавая как бы единое тканое полотно и не оставляя места вновь пришедшим.

Поэтому, рассчитывая решить какой-то деловой вопрос, нужно учитывать, что в японских учреждениях и фирмах решения редко базируются на индивидуальной ответственности. Японцы обычно ведут переговоры командой, члены которой имеют разную специализацию, так как концепция подобающего места требует: не берись не за своё дело. Состав японской команды может изменяться или увеличиваться, т.к. они хотят, чтобы клиента узнало как можно большее число сотрудников их компании. На переговорах будет присутствовать представитель старшего персонала, диктующий тактику, но эту роль редко играет тот, кто выступает. Решение, в конце концов, будет приниматься на основе консенсуса, поэтому ни один из членов их команды не будет проявлять свою индивидуальность. Обычно это решение коллективное, заранее подробно обсужденное в рабочих группах, коллективах по принципу «нэмаваси» – «предварительного обкапывания корней» (16, с. 184 – 208).

Формальное подтверждение такое обсуждение может найти в документе,

называемом «ринги», в котором излагаются основные положения намеченного решения и который по кругу поступает ко всем ответственным, связанным с данной проблемой лицам. «Ринги» – это система циркулирования внутреннего документа для получения одобрения всеми заинтересованными лицами предполагаемого курса

36

действий. Преимущество этой системы в том, что каждый сотрудник вовлекается в процесс принятия решения, поэтому как только решение принято, вопросов о его реализации в компании не возникает. Если же решение приведёт к проблемам для компании, ответственность и вина за это возлагаются на всех работников.

Конфуцианская мораль предписывает избегать прямой конфронтации, не допускать положений, когда одна из сторон всецело одерживала бы верх над другой. Нельзя доводить дело до того, чтобы побеждённый «потерял лицо», предстал перед окружающими униженным и оскорблённым. Поэтому японцы ищут решения, которые обобщали бы взгляды всех заинтересованных сторон. Если, несмотря на продолжительные дискуссии, кто-то выступает против данного предложения, вопрос не решается, а откладывается. Если проблему нельзя отложить, смотрят, как поступали в подобных случаях прежде, и с учётом изменившейся обстановки готовят возможные варианты решения (16, с. 213– 214).

Когда японцы встречаются с очевидной уступкой со стороны партнёров, они чаще всего отвечают тем же. Для деловых отношений в Японии характерно, что сторона,

вынужденная пойти на наибольшие уступки, по традиции получает преимущество при решении какого-то другого вопроса, подчас совершенно не связанного с первым, или же получает заверения, что, если подобный спор возникнет в будущем, решение будет принято в её пользу. Готовность к компромиссу считается добродетелью, которая должна быть вознаграждена.

На все страны СВА конфуцианство оказало влияние в плане принципов государственного управления, иерархии, уважения к традициям и ритуалам,

повиновения вышестоящим. В то же время конфуцианство – учение гибкое, оно умеет приспосабливаться к переменам, иначе не смогло бы просуществовать более двух с половиной тысяч лет. У нас на глазах многие устаревшие правила конфуцианства отмирают, заменяются новыми под воздействием течения событий. Свободнее становятся женщины, устойчивее становятся позиции молодых на фирмах и предприятиях. Всё это происходит не в результате бунтарства, а как следствие изменений в других областях жизни: технического прогресса, экономического развития, изменений в образовании и воспитании молодёжи. Соответственно, и

37