SYuF_2021_T_2

VIII Студенческий юридический форум

Таким образом,признание онлайн-курса услугой позволяетрасширитьего содержание,включив в состав охраняемых отношений как предоставление обучающих материалов,так и оказание иных услуг.Однако в этом случае автор обучающих материалов не застрахован от их дальнейшего распространения в сети Интернет.В связи с этим у создателя курса есть два способа защиты своих авторских материалов: признание его прав на аудиовизуальные произведения, включенных в курс, или же признание содержания курса информацией, составляющей коммерческую тайну. В первом случае при распространении авторских информационных продуктов нарушителю может грозить привлечение к уголовной ответственности по ст. 146 УК РФ (при условии нанесения этими действиями крупного ущерба правообладателю). Во втором случае нарушителю может грозить дисциплинарная, гражданскоправовая, административная или уголовная ответственность, что значительно расширяет возможности создателя курса относительно возмещения причиненного вреда и наказания правонарушителя даже за единичный случай распространения информации, составляющей коммерческую тайну. Однако во втором случае создатель курса не будет считаться правообладателем данного информационного продукта, а значит, не сможет обратиться в суд с требованием о принятии предварительных обеспечительных мер, направленных на обеспечение защиты авторских и (или) смежных прав на онлайн-курс,ввиду чего ограничить распространение и размещение информационных материалов курса будет крайне сложно.

Подводя итог, можно сделать вывод, что одновременное рассмотрение онлайн-курса в судебной практике как объекта, охраняемого авторским правом, и одновременно как услуги вызывает проблемы правоприменения. В связи с этим, по мнению автора, онлайн-курс следует рассматривать как услугу, а предоставляемые аудиовизуальные произведения стоит признать обучающими информационными продуктами. Для защиты таких информационных продуктов от нелегального использования и распространения создателю курса необходимо или признать авторские и (или) смежные права на аудиовизуальные произведения, или в договоре об оказании услуг установить режим коммерческой тайны на соответствующие материалы.

Пасенко Ю.И.

СПбГУ

Студент

Обязанность по минимизации вреда: практика применения ст.404 ГК РФ

Встатье 404 Гражданского кодекса России содержится очень важное для регулирования отношений,возникающих в связи с компенсацией убытков, правило. Из данного предписания вытекает требование к потерпевшему предпринять разумные меры по снижению негативного эффекта правонарушения.Иным правопорядкам этот институт известен как «mitigation» или,к примеру,«schadensminderungspflicht».

Появление такого института в позитивном праве обусловлено рядом предпосылок.Так,право не должно защищать лицо, поведение которого может быть охарактеризовано как неразумное. Ведь очевидно, что если некто терпит убытки, и при этом он может повлиять на их размер, то разумным будет предпринять соответствующие меры1. Это суждение можно дополнить и тем, что, вступая в те или иные гражданские отношения, участник оборота ожидает,что поведение его партнера будет соответствовать некоторому уровню.В России этот уровень задан нормативно в п. 3 ст. 307 ГК РФ, в соответствии с которой участники оборота в рамках своих отношений должны придерживаться кооперативной модели поведения. Из этого следует, что никто не должен за свой счет как бы «покрывать» расходы кого-либо,которые связаны с неразумными действиями самого этого лица.Это просто противоречит той идее,которая заложена в основу п.3 ст.307 ГК РФ.

Врамках этой работы мы рассмотрим те обстоятельства, которые учитываются судами, когда им необходимо оценить поведение лица, требующего компенсации своих убытков, на предмет соответствия правилу, заложенному в ст.404 ГК РФ.

Наличие возможности повлиять на негативные последствия правонарушения

Заявленное истцом требование о компенсации убытков может быть уменьшено,если судом было установлено, что истец имел возможность повлиять на размер своих убытков. В этом контексте необходимо понимать, какими критериями руководствуются суды, разрешая этот вопрос и оценивая разумность поведения потерпевшего, которое имело место до подачи иска.

1 Егоров А. В. Структура обязательственного отношения: наработки германской доктрины и их применимость в России // Вестник гражданского права.2011.№ 3 // СПС «КонсультантПлюс».

60

XII.Гражданское право и наука в современном мире

Наличие необходимой для принятия мер информации

Так,в одном из дел суд,как представляется,обоснованно учел тот факт,что на протяжении некоторого времени истец не знал о факте нарушения ответчиком его договорных обязательств, вследствие чего он не мог предпринять мер по сохранению переданного им ответчику имущества1.

Также суды не игнорируют то,обладал ли истец необходимыми для предотвращения ущерба знаниями: к примеру, суд учтет тот факт, что истец, являясь профессионалом, обладал необходимой квалификацией, чтобы понимать, что его бездействие приведет к увеличению размера ущерба. Если обладая им, истец бездействовал,то это негативно сказывается на размере его требования2.

Представляется, что такой подход заслуживает поддержки. Очевидно, что просто неразумно, зная, к примеру, что недостроенный подрядчиком объект может быть поврежден в силу особенности погоды в регионе, не принимать мер по его защите от природной стихии.

Обременительность мер для потерпевшего

Взарубежной доктрине отмечается, что разумной мерой, доступной потерпевшему, является такое действие, которое не будет излишне обременительным для него3.Иными словами,реализация такой меры не должна создавать каких-то негативных последствий для потерпевшего.

Анализируя судебную практику, мы смогли найти дела, в которых возникал подобный вопрос. В частности, невозможность воздействовать на негативные последствия нарушения договора ответчиком была в одном из дел обоснована через чрезмерно негативные последствия для истца4.В другом деле суд указал,что соответствующие меры по смягчению последствий правонарушения были недоступны истцу в силу предписания норм публичного права5.

Наконец, в некоторых делах суды ссылаются на то, что заявитель мог без проблем приобрести необходимые для исполнения договора с третьим лицом товары путем замещающей сделки или наоборот продать нереализованное в связи с прекращением договора имущество,чтобы,соответственно,смягчить негативный эффект правонарушения6

Экономическая целесообразность

Также нам удалось найти судебные акты,в которых поведение потерпевшего оценивалось с точки зрения экономической целесообразности. С помощью этого критерия объясняется, является ли то или иное действия истца разумным в контексте требования к минимизации вреда.

Водном из дел суд оценивал заключенные истцом с целью минимизации своих потерь договоры аренды транспортных средств7. Им было отмечено, что, с точки зрения экономической целесообразности заключить несколько договоров аренды на разные даты вместо одного на определенный период времени,было разумно.

Успешность принятых мер

Из текста закона не вытекает, чтобы меры, принятые потерпевшим, привели к успешному результату,то есть к уменьшению убытков либо их полной ликвидации.Такого же мнения придерживались и суды в некоторых делах8.

Стоит согласиться с таким подходом.Во-первых,слишком строгое следование ст.404 ГК РФ усугубило бы существующую проблему недокомпенсации9. Во-вторых, предъявление слишком жестких требований противоречило бы идее о недопустимости извлечения преимущества из незаконного поведения, которая отражена в ст. 1 ГК РФ. Ведьв таком случае предписания ст.404 ГК РФ стали бы механизмом «ухода» отответственности,так как ответчик,

1 Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 04.02.2019 по делу № А23-5491/2017.

2 Примеры таких дел: постановление Арбитражного суда Уральского округа от 22.08.2016 по делу № А07-8579/2015 ; постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 13.02.2018 по делу № А29-10654/2016 ; постановление Арбитражного суда Центрального округа от 04.02.2019 по делу № А23-5491/2017.

Арбитражного суда Уральского округа от 05.12.2019 по делу № А50-18455/2018 ; постановление Арбитражного суда ВолгоВятского круга от 20.12.2018 по делу № А82-19069/2017.

9Карапетов А. Г. Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд // Вестник Экономического правосудия. 2014.

№11.С.24–80.

61

VIII Студенческий юридический форум

ранее нарушивший свои обязательства, мог бы, используя какие-либо надуманные предлоги, уменьшить размер своей ответственности.

Некоторые выводы

Рассмотрев практикуприменения нормы,содержащейся в ст.404 ГК РФ,можно сделатьнесколько важных умозаключений:

Так, суды, оценивая наличие возможности у потерпевшего предпринять меры по уменьшению негативных последствий правонарушения,принимаютво внимание широкий ряд обстоятельств,начиная отколичества времени,в течение которого потерпевший могдействовать,заканчивая излишней обременительностью соответствующихмер1.

Безрезультатность мер сама по себе еще не означает,что суд отнесется к этому негативно.Как представляется, если использование соответствующих средств с целью минимизации вреда может быть обосновано, то в таком случае нет никаких разумных оснований оценивать поведение потерпевшего в качестве заслуживающего порицания.

Северцева А.О.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Цифровые права: некоторые аспекты правового режима

Внастоящее время в эпоху развития новейших технологий прочно укоренился и продолжает развиваться процесс цифровизации. Одной из новых конструкций, возникших под влиянием цифровых технологий, являются цифровые права.Как обычно бывает при регламентации инноваций российский законодатель не всегда способен оперативно реагировать на возникающие потребности и создать адекватный и достаточный правовой режим, вследствие чего появляются большие риски и некоторые сложности при реализации цифровых прав. В связи с этим интерес представляет определение эффективных вариантов регулирования цифровых прав в России,исходя из их сущности,в том числе с учетом опыта зарубежных правопорядков,где уже накоплен некоторый опыт в этой области.

Вотечественной доктрине цифровое право нередко рассматривается как комплексная отрасль права, то есть

вобъективном смысле. Эксперты в данной области отмечают, что главным критерием для выделения цифрового права является наличие цифровой виртуальной коммуникации субъектов, сеть которой в настоящее время неуклонно расширяется2.В иностранной юридической науке цифровые права определяются не столько как набор юридических прав,сколько как формулирование цивилизационной ценности,характеризующей свободувыражения мнений и право на личную безопасность и неприкосновенность частной жизни в виртуальной цифровой среде3.Соответственно,в субъективном смысле,под цифровыми правами понимают неотъемлемые права человека4.

Вроссийском законодательстве легальное определение цифровых прав закреплено в ст. 141.1 ГК РФ. Исходя из дефиниции данного понятия, можно сделать вывод о том, что ключевым моментом для признания обязательственных и иных прав цифровыми, является признание их в качестве таковых прямым указанием закона. Условия и содержание осуществления цифровых прав определяются в соответствии с правилами информационной системы,а обладателем цифрового права признается лицо,которое в соответствии с правилами информационной системы имеет возможность распоряжаться этим правом. Иными словами, оборот (продажа, обмен, переход по наследству) возможен только путем внесения записи в информационную систему (так называемый реестр, центр цифровых прав). Соответственно, обязательным признаком цифровых прав является то, что их осуществление и распоряжение ими возможны только в информационной среде и не требуют обращения к третьему лицу.

Внастоящее время, критериям выделения цифровых прав соответствуют две категории: утилитарные права и цифровые финансовые активы. Особенности правового режима утилитарных цифровых прав определяются, так

1 К примеру,в этом деле суд отметил,что истец после момента нарушения ответчиком его обязательств имел достаточное количество времени, чтобы предпринять действия для того, чтобы попытаться исполнить свои обязательства перед третьим лицом: постановление АС Западно-Сибирского округа от 19.04.2016 по делу № А70-2866/2015.

2Цифровое право : учебник / под общ.ред.В.В.Блажеева,М.А.Егоровой.М.: Проспект,2019.С.30–83.

wp-content/uploads/2018/05/State-Of-Digital-Rights-Web.pdf (дата обращения: 19.09.2021).

62

XII.Гражданское право и наука в современном мире

называемым,Законом о краудфандинге1 (далее—Закон),призванном регулировать отношения,возникающие при привлечении инвестиций через информационную систему.Стоит отметить,что краудфандинг как общественное и социально-экономическое явление существовал и до принятия федерального закона,но ввидутого,что инвесторы часто сталкивались с правонарушениями со стороны привлекающих средства лиц,появилась необходимость в его правовой регламентации в целяхминимизации рисков инвесторов.Единственным упоминанием о краудфандинге до принятия закона было письмо Минфина от 25.11.2016 СД-4-3/22415.

Наш законодатель отказался от употребления термина «краудфандинг» и при решении вопроса о его правовой природе, определил соответствующие отношения как договорные и предполагающие оказание услуг2. Проанализировав указанный Закон, можно выделить несколько положительных черт. Во-первых, его нормы обеспечивают правовую охрану потенциальных инвесторов (в частности, закрепляют ряд прав инвесторов, например, на получение дополнительной защиты в виде возврата денежных средств в определенных случаях). Во-вторых, Закон предусматривает оформление отношений по организации краудфандинга на основании сразу двух видов договоров: договора об оказании услуг по привлечению инвестиции и договора об оказании услуг по содействию в инвестировании.

Стоит сказать, что российский законодатель допускает достаточно широкий спектр объектов инвестирования. Так, согласно ст. 5 Закона инвестирование может осуществляться путем: предоставления займов; приобретения эмиссионных ценных бумаг, размещаемых с использованием инвестиционной платформы, за исключением ценных бумаг кредитных организаций, некредитных финансовых организаций, а также структурных облигаций

ипредназначенных для квалифицированных инвесторов ценных бумаг; приобретения утилитарных цифровых прав; приобретения цифровых финансовых активов.

Для сравнения обратимся к опыту за рубежом. В ЕС краудфандинговая услуга включает в себя только содействие по предоставлению займов и размещение переводных ценных бумаг и «допущенных инструментов для краудфандинговых целей»3.В законодательстве США круг объектов инвестирования сводится к розничному инвестированию и участию в бизнесе акционерных обществ4.

Вместе с тем анализ положений Закона порождает ряд вопросов.Согласно ст.8 Закона к утилитарным цифровым правам относятся: 1) право требовать передачи вещи (вещей); 2) право требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности; 3) право требовать выполнения работ и (или) оказания услуг.Очевидно,что речь идет об обязательственных правах, которые могут быть реализованы только при условии исполнения должником возложенной на него обязанности. Статья 141.1 ГК РФ закрепила императивную норму, согласно которой осуществление цифровых прав возможно только в информационной системе без обращения к третьему лицу.В связи с этим возникает вопрос о реальной возможности и способах осуществления цифрового права и исполнения корреспондирующей емуобязанности должником в рамках информационной системы,когда право предполагаеттребование передачи вещи, выполнения работ или оказания услуг. Каким образом подобные требования могут быть реализованы внутри цифровой системы остается неясным.

Следующий момент,требующий внимания,касается вопроса о субъектном составе утилитарных правоотношений. Может ли в качестве привлекающей инвестиции стороны выступать, например, иностранное лицо? Статья 2 Закона, давая определение основным терминам, в качестве лица, привлекающего инвестиции, называет юридическое лицо или индивидуального предпринимателя и не содержит прямого запрета на приобретение цифрового права уиностранного субъекта.Междутем если предположитьвозможностьтакой ситуации,вследствие отсутствия специальной правовой регламентации подобных отношений реализация цифрового права может бытьсопряжена с рядом сложностей. Законодательство США, к примеру, также не содержит прямого запрета для иностранных инвестиций. Однако, основываясь на соображениях экономической и национальной безопасности, существуют процедуры проверки иностранных инвестиций в определенных отраслях (в частности, это авиаперевозки, атом-

1 Федеральный закон от 02.08.2019 № 259 ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ

ио внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_330652/ (дата обращения: 21.09.2021).

2П. 1 ст. 3 Федерального закона «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

3 REGULATION (EU) 2020/1503 OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL of 7 October 2020 on European crowdfundingserviceprovidersforbusiness,andamendingRegulation(EU)2017/1129andDirective(EU)2019/1937//URL: https:// eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32020R1503 (дата обращения: 25.09.2021).

4 Jumpstart Our Business Startups Act (JOBS Act) March 8, 2012 (390-23) // URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Jumpstart_Our_ Business_Startups_Act (дата обращения: 25.09.2021).

63

VIII Студенческий юридический форум

ная энергетика).В Литве по этому вопросу был принят специальный закон1,позволяющий привлекать капитал для краудфандинга по всей Европе,что является достаточно удобным механизмом и предоставляет широкие возможности для развития иностранного инвестирования.

Встранах Евросоюза краудфандинг является важным источником небанковского финансирования и снижения экономических рисков, ввиду чего Европейской комиссией было принято постановление о регулировании краудфандинговой деятельности в ЕС2. Содержащиеся в нем положения направлены прежде всего на поддержку

ипоощрение краудфандинговых услуг на международном уровне путем предоставления единого набора законодательных положений. В частности, постановлением закреплены новые требования, позволяющие поставщикам краудфандинговых услуг (CSP) получить доступ ко всему европейскому единому рынку посредством единого разрешения, полученного в одном государстве — члене ЕС. Кроме того, постановление содержит определенные гарантии защиты инвесторов, дифференцируя уровни их защиты в зависимости от надежности инвестора (выделяются так называемые «опытные» и «неискушенные» инвесторы).

Взаключение следует отметить, что, несомненно, краудфандинг является эффективным способом привлечения средств с использованием цифровых платформ для реализации проектов, о чем свидетельствует его широкое применение и детальная правовая регламентация в других странах. В России институт краудфандинга пока находится в стадии формирования, для его дальнейшего развития необходимо более детальное нормативное регулирование,а также выработка механизмов защиты прав участников данных отношений,в том числе с учетом позитивного зарубежного опыта.

Солодихина О.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Последствия недействительности перенайма лизинга

В юридической практике встречаются ситуации,когда в рамках договора выкупного лизинга лизингополучатель ввиду экономических причин не может в последующем выплачивать лизинговые платежи,либо сам договор финансовой теряет для него актуальность. По договору лизинга у лизингополучателя нет законного способа в одностороннем порядке расторгнуть договор. Специальными нормами о финансовой аренде вопрос возможности одностороннего расторжения договора при добросовестном исполнении сторонами своих обязательств не урегулирован.Однако,руководствуясь общими положениями ГК РФ—п.1 ст.310 ГК РФ—на основании недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств, лизингополучатель не может выйти из договорных правоотношений.

Решение проблемы лизингополучатель видит в заключении с новым участником гражданского оборота договора перенайма лизинга, под которым в данной статье понимается заключенное с согласия лизингодателя соглашение между первым лизингополучателем (далее — лизингополучатель 1) и вторым лизингополучателем (да- лее—лизингополучатель 2),на основании которого лизингополучатель 1 уступаетлизингополучателю 2 комплекс права и обязанностей,вытекающих из договора лизинга,а лизингополучатель 2 обязуется принять их3.

Чаще всего подобная уступка прав и обязанностей по договору финансовой арендой имеет место в преддверии банкротства лизингополучателя 1. Цель процедуры — вывести ликвидные активы из будущей конкурсной массы должника. При заключении договора перенайма лизинга, лизингополучатель 2, приобретая уступленные права и обязанности,платит символическую цену за сделку и в последующем вносит оставшиеся лизинговые платежи.Кроме того,конечным собственником имущества также становится лизингополучатель 2.

1 The law of crowdfunding of the Republic of Lithuania. 2016, № XII-2690. URL: https://investlithuania.com/news/lithuanias- crowdfunding-law-how-will-it-work-and-what-does-it-mean/ (дата обращения: 23.09.2021).

2 REGULATION (EU) 2020/1503 OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL of 7 October 2020 on European crowdfundingserviceprovidersforbusiness,andamendingRegulation(EU)2017/1129andDirective(EU)2019/1937//URL: https:// eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32020R1503 (дата обращения: 25.09.2021).

3 Громов С. А. Обеспечительная функция права собственности лизингодателя на предмет лизинга // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве : сборник статей.М.: Статут,2010.С.248–292.

64

XII.Гражданское право и наука в современном мире

Всудебной практике имеются случаи,когда актив не только продавался за бесценок1,но и в отсутствие какоголибо встречного предоставления2.В рамках процедуры банкротства лизингополучателя 1,арбитражные управляющие оспаривают подобные сделки на основании ст.61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» как затрагивающие права кредиторов и причиняющие им имущественный вред.

Суды, удовлетворяя требования о недействительности, основываются на неравноценности встречного предоставления со стороны лизингополучателя 2 и доказанности злоупотребления правом контрагентами3. Аффилированность и заинтересованность между субъектами перенайма также принимаются судами во внимание, как и неплатежеспособность должника4.

Втаких случаях суды,признавая договор о перенайме лизинга недействительным,обращаются к норме ст.167 ГК РФ, устанавливающую обязанность каждой из сторон недействительного соглашения вернуть все полученное по сделке контрагенту.Вместе с тем применить последствия недействительности сделки к отношениям перенайма лизинга без определенных корректировок нельзя.

Договор перенайма лизинга является вторичным соглашением по отношению к договору лизинга между лизингодателем и лизингополучателем 1,а потому не может существовать без основной сделки.Прекращение договора лизинга ввиду исполнения лизингополучателем 2 своих обязанностей ведет и к прекращению договора перенайма. Соответственно, применяя двустороннюю реституцию к договору перенайма лизинга, невозможно

всоответствии с законом восстановить правоотношения, так как первоначального действительного обязательства — договора лизинга — уже не существует5. В связи с этим правомерно возникает вопрос: как восстановить положение, существовавшее до заключения договора перенайма, и учесть при этом интересы лизингополучателя 1 и лизингополучателя 2?

Применяя положения о недействительности сделки к договору перенайма лизинга, суды по-разному определяют правовые последствия.Так,установив факт аффилированности лизингополучателя 1 и лизингополучателя 2, суды могут оценить договор перенайма лизинга как сделку, совершенную при злоупотреблении правом. Арбитражные суды обязывают лизингополучателя 2 возвратить предмет лизинга в конкурсную массу должника (лизингополучателя 1) без предоставления соответствующего возмещения уплаченных лизинговых платежей ввиду недобросовестного поведения при заключении сделки6. Видится, что односторонняя реституция — радикальная мера, подлежащая применению в исключительных случаях при установлении вопиющих случаев злоупотребления правом.В противном случае,нарушается хозяйственный оборотлизингополучателя 2.Хозяйствующий субъект не только не получает денежного возмещения, но и утрачивает ликвидный актив, потеря которого может отразиться на его финансовом состоянии.

Существует практика взыскания в пользу лизингополучателя 1 действительных сумм,уступленных прав и обязательств с оставлением предмета лизинга улизингополучателя 2.Такую позицию суды мотивируют особым предметов договора перенайма лизинга—не само имущество,а права и обязанности (уступка прав).Так как последняя категория представляетсобой идеальный объект,его невозможно взыскатьв натуре7.Не ясно,в чей собственности

вконечном счете остается предмет договора лизинга.Признание сделки недействительной ведет к двусторонней реституции,что в данном случае не происходит: суды ограничиваются приведением сделки к равноценности и не решают вопрос о праве собственности на имущество.

1 Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 16.02.2021 № Ф02-6743/2020 по делу № А741359/2014 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

2 Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27.01.2020 № Ф02-7299/2019 по делу № А3317024/2016 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

3 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.09.2019 № Ф05-12289/2019 по делу № А41-60564/2017, постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 10.09.2019 № Ф03-3835/2019 по делу № А59-2509/2016 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

4 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12.12.2018 № Ф05-20399/2018 по делу № А40-193347/14, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14.10.2019 № Ф04-523/2019 по делу № А46-3376/2017 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

5 Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.10.2019 № Ф03-4481/2019 по делу № А049842/2018 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

6 Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 04.06.2020 № Ф01-9168/2020 по делу № А31-13787/2018, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14.10.2019 № Ф04-523/2019 по делу № А46-3376/2017 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

7 Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 10.09.2019 № Ф03-3835/2019 по делу № А592509/2016 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

65

VIII Студенческий юридический форум

Внекоторых случаях суды указывают,что при двусторонней реституции у лизингополучателя 2 возникает право требования выплаченных лизинговых платежей к лизингополучателю 1 в рамках дела о банкротстве, после того, как лизингополучатель 2 выплатит действительную стоимость уступки прав и обязанностей. Соответственно, лизингополучатель 2 должен встать в реестр требований кредиторов и в соответствии с очередностью получить удовлетворение своих денежных требований1.Данная позиция видится спорной,так как суды основывают право лизингополучателя 2 как кредитора на основании обязательства,признанном недействительным.

Всудебной практике нет единства в порядке применения положений о недействительности сделки к отношениям перенайма лизинга. Это приводит к правовой неопределенности — ситуации, когда хозяйствующий субъект не можетоценитьсвои правовые риски при вступлении в отношении перенайма.Разъяснение Верховного Суда РФ способствовало бы формированию единообразного применения последствий недействительности сделок к разным случаям перенайма лизинга.В том числе кажется разумным установитьряд критериев,в зависимости от которых варьировался бы исход дела.Важнейшим из критериев,на наш взгляд,является установление необходимого соотношение выплаты лизинговых платежей для определения собственника предмета перенайма лизинга.

Так, на основании выплаты большей части лизинговых платежей одним из лизингополучателей, суды будут решать,в чьей собственности останется спорное имущество,с последующей компенсацией внесенныхлизинговых платежей другой стороне.Кроме того,необходимо более четко устанавливать характер связности лизингополучателя 1 и лизингополучателя 2, так как аффилированность лиц не всегда характеризует сделку, как совершенную

сзаинтересованностью2. Также на наш взгляд эффективным будет урегулировать вопрос возмещения расходов, понесенных лизингополучателем 2 в период содержания предмета договора и до момента его возврата лизингополучателю 1 и решить вопрос с амортизационными издержками.

Учитывая комплексный характер договора финансовой и усложненную конструкцию перенайма лизинга, участники правоотношений без унификации правоприменения не могут адекватно рассчитать свою договорную позицию, оценить риски заключения соглашения о перенайме, возможным банкротством лизингополучателя 1, исходом рассмотрения спора в суде. Все это существенно усложняет гражданский оборот в сфере финансовой аренды и делает конструкцию перенайма менее привлекательной для сторон.

Фёдорова Е.С.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Усиление роли критерия добросовестности в контексте действия исполнительского иммунитета

Проблема реализации единственного жилья гражданина-банкрота остается актуальной ввидутого,что подход законодателя в данном вопросе очень категоричен,а на практике достичь такой однозначности невозможно.

Пункт третий статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»3, посвященной имуществугражданина,подлежащемуреализации в деле о банкротстве,отсылаетк статье 446 Гражданского процессуального кодекса4, которая устанавливает, что взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности, в частности, на жилое помещение (его части),если для гражданина-должника и членов его семьи,совместно проживающихв принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением (далее—единственное жилье).

Несмотря на безоговорочную позицию законодателя в отношении распространения исполнительского иммунитета на единственное жилье гражданина-банкрота,судебная практика идет разными путями и зачастую позволяет реализоватьединственное жилье по различным причинам.Все большую актуальностьв данном вопросе приобретает критерий добросовестности самого должника, что подтверждается актуальной практикой Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ.

1 Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2019 № 17АП-20014/2017-АК по делу№ А6021733/2017 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

2 ПостановлениеАрбитражного судаДальневосточного округа от14.03.2019 № Ф03-606/2019 по делу№А51-3687/2016 // КонсультантПлюс : справ.правовая система.—Судебная практика.

3Федеральныйзаконот26.10.2002№127 ФЗ.«Онесостоятельности(банкротстве)»(ред.от02.07.2021)//СЗРФ,28.10.2002,

№43.С.4190.

4 Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138 ФЗ (ред. от 01.07.2021) // СЗ РФ, 18.11.2002,№ 46.С.4532.

66

XII.Гражданское право и наука в современном мире

Суть этого механизма преодоления исполнительского иммунитета состоит в том, что он аннулируется в случае недобросовестного поведения должника, то есть его действий, которые очевидно свидетельствуют о том, что он пытается вывести имущество из конкурсной массы и создать ситуацию,при которой у него остается единственное жилое помещение для распространения на него иммунитета.

Вопрос добросовестности должника при реализации единственного жилья Верховный Суд РФ затрагивал во многих рассматриваемых им банкротных делах.На примере нескольких из них предлагаем рассмотреть,как развивалась практика в данном вопросе.

Вделе № А50-34786/2017,рассматриваемом Верховным Судом в январе 2021 г.,должник объединил две свои квартиры в одну и просил суд о применении в отношении объединенной квартиры исполнительского иммунитета. Судебная коллегия Верховного Суда подняла вопрос добросовестности должника в связи с его действиями по объединению квартир. «Формальные действия по получению необходимых разрешений на перепланировку и объединение квартир предприняты должником после принятия заявления к производству, тогда как квартиры приобретены в 2006 г. В случае если до возбуждения дела о банкротстве квартиры действительно представляли собой два обособленных (юридически и функционально) объекта недвижимости,действия должника по осуществлению перепланировки и инициированию ремонта для их объединения в связи с угрозой обращения взыскания на одну из квартир могут быть квалифицированы как недобросовестные»1,— так высказались судьи при рассмотрении дела. В данном определении Верховный Суд не ставил во главу угла критерий добросовестности, а лишь коснулся его,подчеркивая то,на что судам нужно обратить внимание при новом рассмотрении дела.

Вконтексте рассматриваемой проблемы нельзя не упомянуть постановление Конституционного Суда РФ

№15 П, вышедшее в апреле 2021 г., в котором исследовался вопрос действия исполнительского иммунитета в случае, когда жилое помещение по своим размерам превышает потребность должника в жилище. Конституционный Суд пришел к выводу, что исполнительский иммунитет не может действовать во всех случаях. Был затронут и вопрос добросовестности: Конституционный Суд со ссылкой на статью 10 Гражданского кодекса РФ посчитал, что суд «вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет, если по делу установлено, что само приобретение жилого помещения, формально защищенного таким иммунитетом, состоялось со злоупотреблениями, наличие которых позволяет применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления»2.

Вопрос добросовестности был затронут в июльском определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.07.2021 № 303-ЭС20-18761 по делу № А73-12816/2019. В данном деле должник, ранеепроживавшийизарегистрированныйвквартирематери,послепризнанияегобанкротомзарегистрировался в другой квартире,а затем попросил суд об исключении этой квартиры из конкурсной массы.Суды первой и апелляционной инстанций усмотрели в действиях должника признаки злоупотребления и отказали ему в применении исполнительского иммунитета,Верховный Суд почитал выводы судов преждевременными.«Если должник в преддверии банкротства или в ходе рассмотрения дела о несостоятельности в ущерб интересам взыскателя совершает односторонние действия,направленные на изменение регистрации по местужительства,с исключительной целью создания объекта,защищенного исполнительским иммунитетом,такие действия могут быть квалифицированы как злоупотреблением правом. В этом случае суд вправе применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления — отказать в применении исполнительского иммунитета к упомянутому объекту (пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса РФ)»3,—высказались судьи в определении по данному делу,однако посчитав, что злоупотребление должника не доказано. Среди прочих обстоятельств необходимо было также исследовать причины смены места регистрации должником.

Внедавнем определении Судебной коллегии по экономическим спорам от 30.08.2021 № 307-ЭС21-8025 по делу № А56-7844/2017 критерий добросовестности был ключевым и исследовался судом очень основательно. В данном деле должник совершил цепочку сделок, направленных на отчуждение четырехкомнатной квартиры. Финансовый управляющий заподозрил неладное и решил оспорить сделки. Суд первой инстанции встал на сторону финансового управляющего, апелляция отменила принятое определение, сославшись на исполнительский иммунитет,кассация с ней согласилась.Верховный Суд поправил суды апелляционной и кассационной инстанции:

1 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.01.2021 № 309-ЭС20-15448 по делу № А50-34786/2017 // СПС «КонсультантПлюс».

2 Постановление Конституционного Суда РФ от 26.04.2021 № 15 П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина И. И. Ревкова // СПС «КонсультантПлюс».

3 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.07.2021 № 303-ЭС20-18761 по делу № А73-12816/2019 // СПС «КонсультантПлюс».

67

VIII Студенческий юридический форум

все совершенные должником действия свидетельствовали о направленности его на вывод четырехкомнатной квартиры из конкурсной массы: неудавшаяся попытка продать квартиру напрямую супруге, заключение в отношении данной квартиры брачного договора, продажа квартиры И. Г. Скробовой как посреднику между должником и его супругой,последующее расторжение брака,продажа квартиры Скробовой бывшей супруге должника практически по той же цене, совершение всех этих действий в преддверии банкротства. Кроме того, изначально четырехкомнатная квартира не являлась единственным пригодным для проживания жилым помещением, она стала таковым в результате действий самого должника. В квартире он не проживал и даже никогда не был зарегистрирован.Судебная коллегия по экономическим спорам оставила в силе определение суда первой инстанции, полностью согласившись с его доводами.

Выводы,к которым пришел Верховный Суд в данном деле,имеют большое практическое значение.Во-первых, была подтверждена звучащая ранее в других актах Верховного Суда позиция: при доказанном факте совершения должником в преддверии собственного банкротства действий, направленных на создание объекта, защищенного исполнительским иммунитетом, его действия могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, что позволяет применить к должнику последствия такого злоупотребления — отказать в применении исполнительского иммунитета.Во-вторых,возврат имущества по сделке,признанной недействительной,в конкурсную массу не влечет автоматического наделения его безусловным исполнительским иммунитетом.

Таким образом, несмотря на то, что по закону исполнительский иммунитет всегда распространяется на единственное жилое помещение должника,практика выработала подход,согласно которомувозможно его преодолеть. Однако неправильно рассматривать это как «кару» для должника, так как это ответная реакция на его собственное недобросовестное поведение. Проанализировав практику по данном вопросу, можно выделить примерный круг действий должника,которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом: должник совершает несколько сделок с целью отчуждения имеющихся у него нескольких жилых помещений, объединяет несколько квартир в одну без объективной причины, изменяет место регистрации, совершает указанные действия в преддверии банкротных процедур и т.д.

Федорова М.А.

Университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА) Студент

Обеспечение надлежащего исполнения обязательств сторонами корпоративного договора

Внастоящее время актуальность исследования правового регулирования условий корпоративного договора обусловливается возрастанием в российском праве роли корпоративного договора,а также значительным реформированием правового регулирования в этой области.

Внауке существует мнение,что,если в роли сторон корпоративного договора выступают физические или юридические лица,платежеспособностькоторыхне вызываеткаких-либо сомнений,например,когда речьидето крупных компаниях, акции которых торгуются на бирже или состоятельных физических лицах, наличие обеспечения надлежащего исполнения обязательств сторонами корпоративного договора не является обязательным1. Вопрос об эффективности отдельных видов обеспечения исполнения обязательств по корпоративному договору является актуальным, а от выбора способа обеспечения зависит не только исполнение корпоративного договора, но и надежность защиты интересов сторон корпоративного договора.Поскольку в законодательстве не предусмотрена возможность требования исполнения корпоративного договора в натуре, необходимо уделять более детальное внимание способам обеспечения исполнения обязательств.

Судебная практика свидетельствует о сложности принудительного исполнения обязательств из корпоративного соглашения.Это связано со следующими обстоятельствами:

1.Нарушение участником своих обязательств из соглашения «чаще всего не рассматривается судами как основание для признания недействительными решения собрания акционеров или сделок с акциями»;

2.В российском законодательстве,регулирующем исполнение судебныхрешений,крайне ограничены возможности понудить участника общества к исполнению; меры ответственности за нарушение договорных обязательств не всегда эффективны2.

1 Глухов Е. В. Корпоративный договор: подготовка и согласование при создании совместного предприятия [Электронное издание].М.: М-Логос.2017.672 с.

2Гармаев А.Российское право для совместных предприятий // ЭЖ-Юрист.2014.№ 38.

68

XII.Гражданское право и наука в современном мире

Каждый конкретный корпоративный договор преследует различные цели.

Во-первых, такой договор может устанавливать порядок реализации корпоративных прав, которые могут состоять не только из управленческих правомочий,но также из производных от них информационных,организационных,имущественных и иных правомочий.

Во-вторых, корпоративный договор может устанавливать взаимные права и обязанности участников, не относящиеся к управлению юридическим лицом (например, об обязанности продать акции при наступлении определенных условий или воздержаться от продажи акций и т.п.).

Наконец,в силу принципа свободы договора корпоративный договор может иметь,а может и не иметь корпо- ративно-правовой эффект1.

В связи с отсутствием единства предмета корпоративного договора, который предусмотрен ст. 67.2 ГК РФ, но также и иные договорные элементы,законодательством прямо не предусмотрен такой способ защиты,как исполнение обязательства в натуре. В такой ситуации в договоре необходимо уделять особое внимание обеспечительным механизмам. Корпоративный договор может порождать как внутренний, так и внешний правовой эффект, в зависимости от целей договора должны различаться и способы его обеспечения. Исполнение обязательств из корпоративного договора может быть обеспечено как поименованными, так и непоименованными способами обеспечения (п.1 ст.329 ГК РФ).

Использование некоторых классически применяемых способов обеспечения может иметь недостатки. Так, использование неустойки может быть нецелесообразно в связи с применением на практике норм о снижении размера неустойки при несоразмерности последствиям нарушения2. Однако данный вопрос носит также дискуссионный характер. По мнению А. Г. Гармаева, подтверждение судом возможности установления в корпоративном договоре неустойки за неисполнение обязательств, связанных с порядком осуществления прав голоса на собраниях участников,является важным,так как во многих ситуациях именно угроза взыскания неустойки в существенном размере может стать эффективным способом мотивации для исполнения обязательств надлежащим образом.

Другие же способы обеспечения, такие как задаток, поручительство и удержание, не коррелируют с предметом и целями корпоративного договора. Независимая гарантия, с одной стороны, может свидетельствовать о серьезности намерений сторон, поскольку требует значительных финансовых затрат, а с другой стороны, имеет и негативный аспект, т.к. влечет увеличение финансовых издержек. Таким образом, представляется обоснованным применение непоименованных способов обеспечения.

Для сторон корпоративного договора, обязующихся выполнять принятые обязательства, основным стимулом может стать возможность лишиться акций (долей). Эффективным способом обеспечения исходя из этого может считаться взаимный залог акций (долей) в уставном капитале общества. В соответствии с п. 1 ст. 334 ГК РФ это дает возможность получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами этого лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом. В случаях и в порядке, которые установлены законами, удовлетворение требования кредитора по обеспеченному залогом обязательству может осуществляться путем передачи предмета залога в собственность залогодержателя. Согласно п. 1 ст. 336 ГК РФ предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота,требований, неразрывно связанных с личностью кредитора,уступка которых другому лицу запрещена законом.На практике данный способ для обеспечения корпоративного договора на сегодняшний день применяется. Проиллюстрировать эффективность взаимного залога акций можно следующей практикой, связанной с обеспечением кредитного договора. Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 09.03.2021 № Ф05-19416/2019 по делу № А40192270/2018 кредитные обязательства вышеуказанных лиц были обеспечены взаимными залогами акций ОАО «Гидрометаллургический завод» и ЗАО «Южная энергетическая компания».

Иной механизм эффективной защиты сторон корпоративного договора прямо предусмотрен американским правом. Стороны корпоративного договора могут заключить договор доверительного голосования (voting trust)3. В соответствии с ним законным владельцем акций становится доверительный управляющий (trustee), который осуществляет голосование в порядке,предусмотренном соглашением.При этом дивиденды продолжает получать

1 Гутников О.В.Корпоративная ответственность в гражданском праве : монография.М.: ИЗиСП,Контракт,2019.488 с.

2 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 14.07.1997 № 17 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс»; постановление Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 № 81 «О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

3 Molano Leon R. Shareholders’Agreements in Close Corporations and Their Enforcement URL: http://digitalcommons.law.uga. edu/stu_llm/89 (дата обращения: 19.09.2021).

69