125
отношении российской энергетики допустимы, так как данная отрасль в значительной степени зависит от импорта товаров и технологий из европейских государств.
4. Права «Роснефти» и других юридических лиц свободно осуществлять коммерческую деятельность и распоряжаться своим имуществом не являются абсолютными и могут быть ограничены в целях защиты интересов ЕС. Учитывая, что ПАО «НК «Роснефть» является государственной компанией, ограничительные меры в ее отношении будут иметь требуемые негативные последствия для Российской Федерации,
проводящей «противоправную» политику в отношении Украины.
§2. Правовые основания применения ограничительных мер в отношении Российской Федерации: позиции сторон
Рассмотрение вопроса о правовых основаниях применения ограничительных мер в отношении Российской Федерации (иными словами – об обоснованности обвинений России в нарушении международно-правовых обязательств) представляется актуальной задачей. По данной проблеме наблюдается невиданная поляризация мнений. В западной публицистике и научной литературе практически безальтернативным является мнение о совершенных Россией на Украине тяжких международных правонарушениях.
Москва априори выступает виновной во всех происходящих событиях – будь то конфликт Киева с Донбассом или внутриполитические разногласия в рядах правящей украинской элиты. Факт совершения Россией тяжких деликтов провозглашается «самоочевидным»1. Как подчеркнул Т.Потье,
лишь в одном западном научном издании из более чем ста можно встретить противоположную данной позиции точку зрения2. При этом для западной мысли характерно отсутствие комплексного анализа событий на Украине;
1Coercive Diplomacy, Sanctions and International Law (Documents of the International Conference organized by the Istituto Affari Internazionali (Rome). P. 25.
2Конференция к 25-летию Московского журнала международного права, 09.12.2016 [Электронный ресурс]//
МГИМО [сайт]. URL: http://mgimo.ru/about/news/main/25-let-moskovskomu-zhurnalu-mezhdunarodnogo-prava/
(дата обращения: 18.12.2016).
126
рассматриваются и оцениваются, как правило, лишь отдельные юридические факты, вырванные при этом из общего контекста.
Обратная ситуация наблюдается в заявлениях российских официальных лиц и отечественных теоретических исследованиях. Их лейтмотив – Россия действовала на Украине в своих интересах и никоим образом не нарушала нормы международного права. Соответственно, не могут быть признаны законными и введенные ограничительные меры.
2.1. Характер и правовые последствия государственного
переворота на Украине
Отношение России к произошедшей на Украине в феврале 2014 г.
смене власти и непризнание нового правительства в Киеве строго говоря не были основаниями для введения ограничительных мер. В то же время рассмотрение вопроса легитимности пришедшего к власти т.н. «правительства народного доверия» крайне важно с точки зрения законности его действий, в том числе повлекших противостояние Украины и Запада с Россией.
В оценках официальных лиц стран Запада, а также ряде научных исследований «упускается» факт осуществления государственного переворота именно путем неконституционных действий. Акцентируется, что пришедшие на Майдан украинцы лишь реализовали свое законное право оказать влияние на принятие властями важных решений, в том числе касающихся подписания Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом.
Отстранение от власти В.Ф.Януковича, мол, было итогом допустимого волеизъявления народа в отношении президента и правительства,
утративших свою легитимность. Учитывая, что эти события являются исключительно внутриукраинским делом, все остальные страны должны уважать выбор населения страны1.
1 White House: United States No Longer Recognizes Yanukovych as Ukraine's President, 25.02.2014 [Electronic resource]// Associated Press [Website]. URL: http://ap.com/world/720696 (дата обращения: 01.12.2017).
127
При таком подходе, естественно, легитимность пришедшего к власти
«майданного правительства» не ставится под сомнение. Оно изначально было законным представителем украинского государства и народа, было уполномочено осуществлять суверенитет над всей территорией Украины,
включая ее юго-западные области1.
Совершенно иная оценка событий дается российской стороной. Акцент делается на антиконституционном характере переворота в Киеве, в
результате которого была нарушена, в частности, ст.5 основного закона Украины, предусматривающая «невозможность узурпации государственной власти кем-либо». Подчеркивается, что ст.111 Конституции Украины предусматривает четыре способа отстранения президента от должности:
заявление об отставке, по состоянию здоровья, в результате смерти, а также импичмента. Ни один из них не отвечает ситуации с В.Ф.Януковичем, а
потому «в момент принятия правительством народного единства своих решений он продолжал оставаться единственным легитимным главой государства»2.
Оспаривается также тезис о том, что Майдан, приведший к власти тандем Турчинова-Яценюка, был выражением воли всего народа Украины.
Он никогда не имел всенародного масштаба и представлял собой лишь форму гражданского протеста с выдвижением соответствующих требований властям, а потому не создавал юридических предпосылок для обоснования легитимности новой власти3.
Обращается также внимание на нарушение лидерами Майдана подписанного 21 февраля 2014 г. соглашения с В.Ф.Януковичем,
предусматривавшего решение политического спора в конституционном русле. Уже на следующий день после достижения договоренности произошел силовой захват власти в Киеве. Оппозиционные партии, а также министры
1 Jarábik B., Minakov M. The Consolidation of Power in Ukraine: What It Means for the West// Carnegie
Endowment Task Force on U.S. Policy Toward Russia, Ukraine, and Eurasia project. – 2016. – March. – Р. 5-6.
2Моисеев А.А. О некоторых международно-правовых позициях по крымскому вопросу// Международная жизнь. – 2014. – № 5. – С. 55.
3Там же. С. 57.
128
иностранных дел Германии, Польши и Франции, выступившие гарантами по соглашению, отказались признать факт его нарушения, аргументировав это коренным изменением обстоятельств и опять-таки усмотрев в этом «сугубо внутреннее дела Украины». Такое поведение ожидаемо вызвало резкое неприятие российской стороны, которая при выработке документа пошла на значительные уступки – дав согласие на предоставление уже обещанных
15 млрд долл. США Украине в течение 2014 г. при минимальных шансах обеспечить приход к власти пророссийских сил после ухода В.Януковича.
Отдельно стоит сказать о том, что переворот в Киеве может расцениваться как осуществленное западными странами вмешательство во внутриукраинские дела. Подтвержденные случаи их участия в событиях
2013–2014 гг. сводятся к следующему:
1. Поддержка любых действий «майдана». Начавшиеся в конце ноября
2013 г. протесты были незамедлительно названы правомерным способом выражения воли украинского народа. «Мирный» характер выступлений постоянно подчеркивался западниками на всех этапах кризиса. В глазах украинской и мировой общественности действия митингующих
«легитимизировались», в том числе в ходе многочисленных визитов в Киев высокопоставленных западных делегаций. За зиму 2013–2014 гг. там побывали (некоторые – неоднократно) вице-президент США Дж.Байден,
зам.госсекретаря США В.Нуланд, высокопоставленный сенатор Дж.Маккейн,
мининдел Германии Г.Вестервелле и Канады Г.Бэрд, глава внешнеполитической службы ЕС К.Эштон и многие другие. Все они в обязательном порядке проводили встречи с оппозицией, посещали «майдан» для выражения публичной поддержки протестующим.
2. Параллельно шло мощное давление на украинские власти, чтобы заставить их отказаться от силового разгона протестов (при том, что такие действия совершенно необязательно носили бы противоправный характер). В
своих мемуарах Дж.Байден рассказал, что регулярно требовал от В.Януковича проявлять сдержанность в отношении оппозиции. Кроме того,
129
прямо накануне переворота он позвонил украинскому президенту и фактически потребовал уйти в отставку (главе суверенного государства было прямо заявлено, что «все кончено»)1. Кроме того, американская администрация постоянно угрожала Киеву применением односторонних ограничительных мер в случае реализации «силового» сценария. Под угрозой персональных «санкций» в отношении украинской элиты в кратчайшие сроки удалось добиться отмены принятых 16 января 2014 г. законов,
ужесточивших ответственность для организаторов и участников массовых беспорядков (данные нормы при этом не были более суровыми, чем закрепленные в американском или европейском законодательстве).
3. Оказание протестующим финансовой помощи. О зарубежной материальной поддержке протестных акций неоднократно заявляли как российские, так и бывшие украинские высокопоставленные лица.
Объективно оценить ее размер исключительно по информации из открытых источников невозможно. Так, В.В.Путин заявил о 5 млрд долл. США внешнего содействия2. Имеющиеся у нас цифры, в первую очередь о помощи, канализировавшейся по линии различных неправительственных организаций, намного скромнее. В отчете Национального фонда поддержки демократии США за 2014 г. было отмечено, что выделенные украинским НПО в 2011–2014 гг. 14 млн долл. сыграли важную роль в протестах в Киеве3. По словам В.Нуланд, только в 2013 г. американцами было выделено около 15 млн долл. для финансирования украинской оппозиции. Другой примечательный факт – западное финансирование телеканала Hromadske.tv,
осуществлявшего оперативное освещение событий на «майдане».
4. Планирование Соединенными Штатами замены администрации В.Януковича и непосредственное участие в формировании будущего
1Biden J. Promise Me, Dad: A Year of Hope, Hardship, and Purpose. – Macmillan. – 2017.– Р. 55.
2Интервью американскому журналисту Чарли Роузу для телеканалов CBS и PBS, 29.09.2015 г. [Электронный ресурс]// Президент Российской Федерации [Официальный сайт]. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50380 (дата обращения: 02.02.2018 г.)
3National Endowment for Democracy is first ‘undesirable’ NGO banned in Russia [Electronic resource]// The Guardian Newspaper [Website]. URL: https://www.theguardian.com/world/2015/jul/28/national-endowment-for- democracy-banned-russia (дата обращения: 02.02.2018 г.)
130
кабинета министров. Высочайшую степень вовлеченности США во внутриукраинские дела подтвердила опубликованная 7 февраля 2014 г.
запись телефонного разговора В.Нуланд с американским послом в Киеве Дж.Пайеттом (ее подлинность не была опровергнута). Два представителя американской администрации – в период правления В.Януковича – без тени смущения обсуждали будущую конфигурацию власти в Киеве.
Примечательно, что озвученные в той беседе идеи через несколько недель были в точности реализованы: А.Яценюк стал премьер-министром, а два других лидера оппозиции – В.Кличко и О.Тягнибок – оказались вне состава правительства.
Нами не исследуется информация о других предполагаемых формах вовлеченности «западников» во внутриукраинские события – вроде поставок митингующим оружия и боеприпасов, подготовку «диверсионных групп»,
участия в расстреле протестующих и т.д. До настоящего времени она не подтверждена достаточными доказательствами, но и не опровергнута. При этом В.В.Путин заявлял о наличии сведений о подготовке в западных странах групп, специально обученных тактике уличных протестов1. О том же говорил экс-глава Службы безопасности Украины А.Якименко. По его словам, на протяжении нескольких лет на территории Польши, Литвы, Латвии существовали лагеря подготовки, в которых обучались украинские радикалы.
В случае подтверждения такая информация могла бы стать весомым аргументом для усиления российской позиции.
Все эти факторы позволяют сделать вывод о том, что пришедшая к власти в Киеве администрация не могла считаться законным представителем интересов всего украинского народа. По мнению бывшего Председателя Государственной Думы Российской Федерации С.Е.Нарышкина, на Украине
1 Интервью американскому журналисту Чарли Роузу для телеканалов CBS и PBS [Электронный ресурс]// Президент Российской Федерации [Официальный сайт]. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50380
131
произошел «перерыв» в легитимности центральной власти1. Отсутствие правоспособности у представителей украинского государства не давало возможности признать их в качестве таковых. Соответственно, полностью нелегитимными были действия самопровозглашенных властей, в том числе касающиеся ограничений прав русскоязычного населения.
Вдоктрине международного права вопрос о признании легитимности правительств, пришедших к власти неконституционным путем (в том числе в результате переворота), является дискуссионным. Как отметил И.И.Лукашук, «хотя данный вопрос не относится к числу малоизученных, консенсуса по нему не сложилось. Объясняется это прежде всего тем, что институт признания правительств тесно связан с политикой»2.
Вконтексте обсуждения проблемы признания правительств чаще всего упоминают две концепции – т.н. «доктрину Тобара» и «доктрину Эстрады»
(названы по именам министров иностранных дел, соответственно, Эквадора
иМексики). Первая подразумевает непризнание пришедшего к власти революционным путем режима – вплоть до момента «реорганизации страны в конституционных формах». Суть второй сводится к тому, что путь прихода к власти того или иного правительства – исключительно внутреннее дело,
которое не должно отражаться на межгосударственных отношениях3. Ни одна из этих доктрин не является общепризнанной. В настоящее время большинство исследователей считают, что вопрос признания правительства должен решаться исходя из его способности осуществлять контроль над территорией страны, а также нести обязательства в рамках международных договоров4. Примечательно, что об учете этих критериев неоднократно заявляли и официальные лица США.
1 Ответы Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации С.Е.Нарышкина на вопросы главного редактора Московского журнала международного права// Московский журнал международного права. – 2015. – № 1. – С. 4.
2Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. – изд. 3-е, перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2008.
– С. 354.
3Международное право: учебник для вузов/ отв. ред. Г.В.Игнатенко, О.И.Тиунов. – М.: Норма, 1999. – С. 490-491.
4Джантаев Х.М. Формы и виды признания в современном международном праве// Вестник Российского университета дружбы народов. – 2011. – №4. – С. 71.
132
На практике же вопрос признания практически всегда решается исходя из исключительно политических соображений. Например, новая власть в Киеве оказалась не в состоянии осуществлять юрисдикцию над обширными и в экономическом смысле ключевыми областями страны. Избирательно они подошли и к выполнению действующих международных договоров,
отказываясь от реализации, в частности, газовых соглашений с Россией1. Все это, тем не менее, не помешало американцам ни разу не поставить под сомнение легитимность новой украинской власти.
2.2. Вопрос о возможности квалификации российских действий в
Крыму в качестве акта агрессии
Одним из основных аргументов при введении первой волны «санкций» стали обвинения России в совершении акта агрессии против Украины.
Поводом для этого стало принятие Советом Федерации Российской Федерации 1 марта 2014 г. решения об использовании Вооруженных сил России на Украине в целях «стабилизации ситуации в этой стране»2. Именно наличие хорошо вооруженных людей (пусть и не имевших опознавательных знаков об их принадлежности) якобы «принудило» крымчан проголосовать на референдуме за воссоединение с Россией.
Делается вывод о том, что указанные действия Москвы подпадают под определение акта агрессии в соответствии с соответствующей резолюцией Генассамблеи ООН 1974 г.3, а потому являются грубым нарушением международного права. Соответственно, правомерным было и применение ограничительных мер в отношении «страны-агрессора».
Контраргументы российской стороны сводятся к следующему.
Вооруженные силы России, в частности Черноморский флот, находились на территории Крыма с XVIII в. на полностью законных основаниях. Его
1Переговоры с Украиной по газу: 2012–2018 [Электронный ресурс]// Российская газета [сайт]. URL: https://rg.ru/sujet/2298/ (дата обращения 15.07.2018).
2Совет Федерации дал согласие на использование Вооруженных Сил России на территории Украины, 01.03.2014 [Электронный ресурс]// Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации
[Официальный сайт]. URL: http://council.gov.ru/events/news/39851/ (дата обращения 01.11.2016).
3Определение агрессии (Утверждено резолюцией 3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря
1974 года).
133
пребывание там регулировалось рядом двусторонних соглашений («О
статусе и условиях пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины», «О взаиморасчетах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины», «О параметрах раздела Черноморского флота» 1997 г.), соответствующих нормам международного права.
Положения данных документов, в том числе в плане предельного количества находящихся в Крыму войск, никогда не нарушались. В этой связи очевидно,
что правомерность нахождения Вооруженных сил России на Украине во время т.н. «крымской весны» не может быть оспорена.
Доказательств влияния вооруженных лиц на осуществление волеизъявления жителей Крыма на референдуме нет. Их роль фактически свелась к поддержанию порядка и обеспечению безопасности1.
Что касается упомянутого решения Совета Федерации, то оно было принято в полном соответствии с нормами российского законодательства, на основании п.г ч.1 ст.102 Конституции Российской Федерации. Во-вторых,
как заявляло российское руководство, фактически никаких действий по нему не принималось: для обеспечения безопасности в Крыму хватило уже имевшихся сил Черноморского флота.
Нельзя не учитывать также тот факт, что 1 марта 2014 г. Президенту России В.В.Путину было направлено официальное обращение от В.Ф.Януковича (не отстраненного от власти в законном порядке, а потому сохраняющему легитимность в качестве президента Украины) об использовании российских войск «для восстановления законности, мира,
правопорядка, стабильности и защиты населения Украины»2.
Некоторые исследователи обращают также внимание на то, что действия, осуществленные в рамках реализации права народа на
1Томсинов В.А. «Крымское право», или юридические основания воссоединения Крыма с Россией. – М.:
Зерцало-М, 2015. – С. 48.
2Моисеев А.А. О некоторых международно-правовых позициях по крымскому вопросу. С. 60.
134
самоопределение, не могут считаться агрессией1. Ст.7 Приложения к Резолюции Генассамблеи ООН 1974 г. «Определение агрессии» гласит: «Ничто в настоящем определении не может наносить ущерба вытекающему из Устава ООН праву на самоопределение, свободу и независимость народов»2.
2.3. Вопрос о правомерности присоединения Крыма к России в
контексте принципов территориальной целостности государства и права
народов на самоопределение
Наиболее тяжким «правонарушением», ставшим поводом для применения ограничительных мер в отношении Российской Федерации считается присоединение (в терминологии западников – «аннексия») Крыма.
Поддержка Россией «незаконной сецессии» полуострова от Украины и дальнейшее включение в свой состав якобы нарушили целый ряд принципов международного права, касающихся уважения территориальной целостности и государственных границ. Противоречили такие действия и нормам украинского законодательства.
В частности, ст.73 Конституции Украины закрепляет, что «вопросы изменения территории Украины должны решаться исключительно всенародным референдумом»3. Соответственно, не может быть признано законным решение, принятое лишь частью территории страны. В
соответствии с этим в заявлении МИД Украины от 11 марта 2014 г. было указано, что принятая парламентом Крыма Декларация о независимости является «антиконституционным, незаконным и юридически ничтожным
1Воронин Е.Р., Кулебякин В.Н., Николаев А.В. Государственный переворот в Киеве в феврале 2014 г.: международно-правовые оценки и последствия// Московский журнал международного права. – 2015. – № 1.
– С. 18.
2Определение агрессии (Утверждено резолюцией 3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря
1974 года).
3Конституция Украины от 28 июня 1996 г. [Электронный ресурс]// Верховная Рада Украины [Официальный сайт]. URL: http://iportal.rada.gov.ua/uploads/documents/27396.pdf (дата обращения 09.12.2016).
135
актом»1. 14 марта 2014 г. «временный президент» Украины А.В.Турчинов подписал указ об отмене данной Декларации2.
Активно педалируется тезис о невозможности обосновать выход Крыма из состава Украины в качестве формы реализации права народа на самоопределение. Подчеркивается, что Декларация о принципах международного права 1970 г. закрепляет взаимосвязанность основных положений и необходимость рассматривать их «в контексте друг друга»3. В
случае с Крымом данная формулировка трактуется однобоко: никакое волеизъявление народа не может стать обоснованием для последующей территориальной сецессии.
Указанные позиции нашли свое отражение в экспертном заключении Европейской комиссии за демократию через право (т.н. Венецианская комиссия – консультативный орган по конституционному праву при Совете Европы). Было в частности отфиксировано, что Конституция Украины не позволяет проводить какой-либо местный референдум об отделении. Право крымского населения на самоопределение же должно пониматься исключительно в контексте «внутреннего самоопределения в пределах существующих государственных границ»4.
Нарушение Россией территориальной целостности Украины было признано в принятой Генассамблеей ООН 27 марта 2014 г. соответствующей резолюции5. В документе отмечался «незаконный характер» крымского
1Заява Міністерства закордонних справ України от 11 марта 2014 г. [Электронный ресурс]// Министерство иностранных дел Украины [Официальный сайт]. URL: http://mfa.gov.ua/ua/press-center/news/19328-zajava- ministerstva-zakordonnih-sprav-ukrajini (дата обращения: 11.11.2016).
2Указ врио Президента Украины № 296/2014 от 14 марта 2014 г. [Электронный ресурс]// Президент Украины [Официальный сайт]. URL: http://www.president.gov.ua/documents/16779.html (дата обращения: 03.11.2016).
3Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от
24.10.1970.
4Opinion on “whether the decision taken by the Supreme Council of the Autonomous Republic of Crimea in
Ukraine to organize a referendum on becoming a constituent territory of the Russian Federation or restoring Crimea’s 1992 Constitution is compatible with constitutional principles. Adopted by the Venice Commision at its
98th Plenary Session. Venice, 2014 [Electronic resource]// European Commission for Democracy through Law [Website]. URL: http://www.venice.coe.int/webforms/documents/default.aspx?pdffile=CDL-AD(2014)002-e (дата обращения: 04.12.2016).
5Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей 27 марта 2014 года 68/262 «Территориальная целостность Украины» [Электронный ресурс]// Организация Объединенных Наций [Официальный сайт]. URL:
136
референдума, содержался призыв ко всем государствам «не признавать его итоги». Принятие резолюции поддержало 93 государства; 11 – проголосовали против; 58 – воздержались; 24 – не приняли участие в голосовании.
Российская позиция также основывается на необходимости рассмотрения «крымской весны» в контексте увязки принципов территориальной целостности и самоопределения народов.
Право народов на самоопределение является одним из краеугольных принципов современной системы международного права, зафиксированным в Уставе ООН. Международный пакт о гражданских и политических правах
1966 г., а также Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. раскрывают его содержание: «народы свободно устанавливают свой политический статус и обеспечивают свое социальное,
экономическое и культурное развитие»1. Главный вопрос – в какой форме возможна реализация принципа самоопределения, а конкретнее – допустима ли она в виде сецессии?
Прямого запрета на отделение части территории государства в международном праве не содержится. Более того, в заключении Международного суда ООН по делу Косово отмечено, что «объявление независимости территории не противоречит и никогда не противоречило международно-правовым нормам»2.
Аргументация западников об уникальности «косовского прецедента» и
недопустимости проведения прямых аналогий с Крымом3 не выдерживает критики. Основные критерии «особости» косовской сецессии на деле могут быть применены и к Крыму. В обоих случаях отделение территории стало продолжением распада многонациональных авторитарных государств
https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N13/455/19/PDF/N1345519.pdf?OpenElement (дата обращения: 05.12.2016).
1 Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966 г.; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 г.
2 Accordance with international law of the unilateral declaration of independence in respect of Kosovo (ICJ Advisory Opinion of 22 July 2010) [Electronic resource]// International Court of Justice [Official website]. URL: http://www.icj-cij.org/docket/index.php?p1=3&p2=4&case=141&p3=4 (дата обращения: 13.11.2016).
3 Patrick S.M. Red Herring: Legality of Russian Expansionism Isn’t the Real Issue// The Atlantic. – 2014. – № 3. – Р. 14.
137
(соответственно, Югославии и СССР). Кроме того, и в Косово, и в Крыму сецессия стала своеобразным ответом на массовые случаи нарушения прав местного населения или их угрозу. Развивая тему – в период отделения Косово Сербия имела легитимную, свободно избранную власть и была готова к переговорам с Краем по поводу предоставления ему широких полномочий с особым статусом; право на самоопределение косоваров на момент объявления независимости никак не ограничивалось. Всего этого нельзя сказать по поводу Крыма, чей статус в составе Украины с 1991 г. только сужался. Также следует отметить, что декларация о независимости Косово была принята Временными институтами самоуправления без учета мнения всего населения края, в частности сербов. На контрасте с этим – принятие решения о независимости Крыма на всенародном референдуме в присутствии международных наблюдателей.
Таким образом мы можем говорить о реализации населением полуострова права на т.н. «восстановительную сецессию». Согласно этой концепции, выход территории из состава государства возможен при осуществлении геноцида или дискриминации населения данного региона, а
также при нарушении его внутригосударственной автономии1. Данные критерии соответствуют ситуации с Крымом – с учетом принятия Киевом дискриминационных законов в отношении русскоязычного населения,
готовности к отправке на полуостров «карательных» отрядов, а также допускаемых с 1990-х гг. нарушений автономных прав в рамках единого государства. На протяжении более чем 20-летней истории нахождения в составе Украины народ Крыма не сумел реализовать свое право на самоопределение в рамках этого государства. В результате серии действий Киева в первой половине 1990-х гг. (переименование Республики Крым в Автономную Республику Крым, отмена Конституции Крыма и упразднение поста Президента Крыма) статус полуострова в одностороннем порядке был изменен с «независимого государства в составе Украины на статус
1 Buchanan A. Justice, Legitimacy, and Self-Determination. – Oxford University Press, 2007. – Р. 41.
138
автономной республики как территориальной единицы украинского государства»1.
Правомерность поддержки Россией реализации населением Крыма права на самоопределение может быть обоснована также решением Международного суда ООН по делу о Восточном Тиморе. В нем было отмечено, что защита прав населения (в том числе, несомненно, права на самоопределение) является «обязательством по отношению ко всем государствам» (erga omnes)2. Тем более данное обязательство применимо к России, даже в «украинский период» имевшей особо близкие – если не сказать братские – отношения с Крымом.
Несостоятельны и ссылки на нарушения внутриукраинского законодательства при отделении Крыма. Как представляется, образование государства и его вхождение в состав другого государства – это процессы,
регулируемые именно международным правом, а не внутренними актами. В
упомянутом заключении Международного суда ООН по делу Косово констатировано: «Суд попросили вынести заключение не в отношении того,
соответствует ли декларация независимости какой-либо норме внутреннего права, а в отношении того, соответствует ли она нормам международного права. Суд может ответить на этот вопрос посредством анализа международного права, и ему нет нужды вторгаться при этом в систему внутреннего права»3.
2.4. Вмешательство России во внутренние дела Украины путем
поддержки сепаратистского движения в юго-восточных областях
Как отмечалось ранее, конфликт между киевскими властями и юго-
западными районами страны далек от завершения. Фактически в настоящее время на данной территории функционируют два объявивших о своей
1Томсинов В.А. «Крымское право», или юридические основания воссоединения Крыма с Россией. С. 62.
2Case Concerning East Timor (Portugal v. Australia) (ICJ Judgment of 30 June 1995) [Electronic resource]// International Court of Justice [Official website] URL: http://www.icjcij.org/docket/index.php?sum=430&p1=3&p2=3&case=84&p3=5 (дата обращения: 18.12.2016).
3Accordance with international law of the unilateral declaration of independence in respect of Kosovo (ICJ Advisory Opinion of 22 July 2010).
139
независимости квазигосударственных образования – Донецкая и Луганская Народные Республики. Перспективы мирного урегулирования разногласий между Киевом и юго-востоком не просматриваются.
Москва последовательно обвиняется в оказании военного,
материального, логистического и другого содействия юго-востоку Украины.
Более того, в западном общественном мнении неоспоримым фактом является и участие российских вооруженных сил в конфликте на юго-востоке. Именно оказание российской стороной содействия вооруженным формированиям неоднократно становилось поводом для введения и расширения антироссийских ограничительных мер.
Фактор «юго-востока» активно обыгрывается западниками и при обсуждении вопроса об условиях отмены ограничительных мер. Всячески подчеркивается, что основанием для этого станет помощь России в имплементации т.н. Минских договоренностей по урегулированию ситуации на Донбассе. В то же время положения данного документа толкуются превратно и однобоко. В отсутствии мира в регионе всегда обвиняются
«ополченцы» и поддерживающая их Москва. На действия Украины, открыто саботирующей Минский комплекс мер, в Вашингтоне и Европе предпочитают закрывать глаза. Это в очередной раз проявилось в виде вялой реакции западников на принятие в феврале 2018 г. Верховной Радой Закона
«Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях», который фактически отрезал путь к мирному урегулированию ситуации в регионе.
Проводится мысль, что действия Москвы являются нарушением Декларации ООН о принципах международного права 1970 г.,
провозглашающей обязанность каждого государства «воздерживаться от организации, подстрекательства, оказания помощи или участия в актах гражданской войны или террористических актах в другом государстве или от потворствования организационной деятельности в пределах своей
140
территории»1. В этой связи в действиях Москвы вновь усматривается нарушение целого ряда основополагающих принципов международного права.
Приводятся ссылки на решение Международного суда ООН по делу США против Никарагуа 1986 г. Тогда было установлено, что оказание государством поддержки повстанческим силам путем «подготовки,
вооружения, финансирования для оказания давления на правительство другого государства противоречит принципу невмешательства во внутренние дела государства, а также является отклонением от принципа территориального суверенитета»2.
Говоря о российской позиции относительно поддержки вооруженных сил юго-востока Украины прежде всего отметим полное отсутствие верифицируемых доказательств такой деятельности. Все сообщения о материально-техническом содействии со стороны России, не говоря уже о присутствии регулярных российских войск в Донбассе, остаются лишь пропагандистскими материалами украинских и западных СМИ. Российское руководство, подчеркивая обоснованность устремлений юго-восточных районов Украины на определение собственной судьбы, в то же время отмечало беспочвенность подобных обвинений3.
В уже упомянутом заключении Международного суда ООН по делу США против Никарагуа 1986 г. было также акцентировано, что «заявления о получении сепаратистами помощи со стороны другого государства должны тщательно изучаться». Кроме того, для вменения в вину государству
1 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от
24.10.1970.
2Case Concerning the Military and Paramilitary Activities In and Against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America) (ICJ Judgment of 27 June 1986) [Electronic resource]// International Court of Justice [Official website]. URL: http://www.icj-cij.org/docket/?sum=367&p1=3&p2=3&case=70&p3=5 (дата обращения: 18.12.2016).
3МО РФ опровергло заявления Bellingcat о российских военных в Донбассе, 21.07.2014 г. [Электронный ресурс]// РИА Новости Украина [сайт]. URL: http://rian.com.ua/russia/20160908/1015956261.html (дата обращения: 29.10.2016).
141
поддержки сепаратистских движений за рубежом «необходимо установить высокую степень зависимости ополченцев от этого государства»1.
Ряд исследователей полагают, что у Москвы в любом случае имеются основания для оказания правомерной помощи воюющему юго-востоку Украины. Население этого региона – как было рассмотрено ранее – имело все основания не признавать легитимность нового киевского правительства и выступить против его решений, в особенности дискриминационных в отношении русскоязычного большинства Донбасса. Учитывая, что Киев пытался использовать вооруженные силы для подавления «инакомыслия» в
этом во всех смыслах близком России регионе, у Москвы есть право оказать этому противодействие. В этой связи целесообразно вновь вспомнить решение Международного суда ООН по делу о Восточном Тиморе
(Португалия против Австралии), в котором было сказано, что право народов на самоопределение (а борьба населения юго-востока за свои права может считаться его формой) является обязательством «по отношению ко всем»2.
2.5 Вопрос о несоблюдении Россией принципа pacta sunt servanda
Обвинения в нарушении Россией принципа обязательности соблюдения международных договоров (pacta sunt servanda) зачастую увязывается с претензиями относительно нарушения территориальной целостности Украины. Отторжение Крыма, мол, произошло не только вопреки воле Киева, но и в нарушение Москвой ряда соглашений,
признававших полуостров частью украинской территории.
В обоснование приводятся следующие факты, в том числе исторического характера. Решение о передаче Крыма в ведение Украинской ССР было принято Постановлением Президиума Верховного Совета СССР в
1954 г. Все последующие годы советского периода, а также при разделе Советского Союза российское руководство не обозначало своих претензий на данную территорию. Заключенные в декабре 1991 г. т.н. «Беловежские
1Case Concerning the Military and Paramilitary Activities In and Against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America) (ICJ Judgment of 27 June 1986).
2Case Concerning East Timor (Portugal v. Australia) (ICJ Judgment of 30 June 1995).
142
соглашения» окончательно зафиксировали пребывание Крыма в составе Украины и отказ России от каких-либо претензий на полуостров. Это, мол,
было также подтверждено в Меморандуме 1994 г. о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
Некоторые исследователи полагают, что за время пребывания Крыма в составе Украины (как части СССР, так и независимого государства) у Киева сложился международно-правовой титул на данную территорию.
Позиция противоположной стороны сводится к следующему. В 1954 г.
Крымский полуостров был передан лишь в административное ведение Украины. Данный акт не носил международно-правового характера, так как произошел в рамках единого государства и не повлек за собой изменения государственных границ1.
Сам акт передачи при этом произошел с нарушением целого комплекса норм как советского, так и международного права. Статья 18 действовавшей в тот момент Конституции СССР 1936 г. предусматривала невозможность изменения территорий Республик без их согласия. В рассматриваемом случае такового получено не было. Кроме того, Президиум Верховного Совета
СССР не имел правомочий на изменение границ субъектов Союза, а потому принял заведомо противоправное решение.
В 1991 г. включение территории Крыма в состав Украины действительно было зафиксировано в «Беловежских соглашениях», под которыми поставили свои подписи руководители России, Украины и Белоруссии. Данное решение изначально – в силу ст.53 Венской конвенции о праве международных договоров – было юридически ничтожным. Оно нарушало один из основополагающих принципов международного права на самоопределение народов. При принятии данного решения воля населения Крыма никоим образом не учитывалась. В ходе организованного в январе
1 Воронин Е.Р., Кулебякин В.Н., Николаев А.В. Государственный переворот в Киеве в феврале 2014 г.: международно-правовые оценки и последствия. С. 17.
143
1991 г. референдума в Крыму более 93% жителей полуострова высказались за воссоздание Крымской АССР как субъекта СССР, то есть фактически за выход из административного подчинения Украины. Тем не менее, уже в феврале 1991 г. Верховный Совет УССР принял решение о восстановлении Крымской АССР в составе УССР, тем самым проигнорировав волеизъявление крымчан1.
Еще один аргумент – Беловежские договоренности президентов
Б.Н.Ельцина и Л.М.Кравчука по Крыму являлись одним из составных элементов более широкой договорно–правовой системы двусторонних отношений – наряду с соглашениями о статусе Черноморского флота 1997 г.
и Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве 1997 г. Именно в увязке с другими договоренностями российская сторона была обязана их соблюдать. После государственного переворота в Киеве и фактически подрыва всей этой системы российская сторона была вправе отказаться от своих обязательств по признанию прав Украины на Крым2.
Что касается упомянутого Меморандума 1994 г. в связи с
присоединением Украины к ДНЯО, то он не является международным договором и не налагает на государства дополнительных юридических обязательств, помимо тех, что и так имелись у них на момент его подписания. Он лишь подтверждает обязательства в соответствии с Заключительным актом СБСЕ 1975 г.: уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины, а также воздерживаться от применения силы в отношении этой страны. Действия России, однако, осуществлялись в полном соответствии с Заключительным актом СБСЕ, который, помимо упомянутых принципов, закрепляет и право народов самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Следовательно, к данному документу полностью применима уже озвученная аргументация о взаимодействии между принципами территориальной целостности и правом на
1Томсинов В.А. «Крымское право», или юридические основания воссоединения Крыма с Россией. С. 104.
2Там же. С. 105.
144
самоопределение. Не стоит забывать, что одновременно с Меморандумом в
1994 г. в Будапеште было принято совместное заявление руководителей России, Великобритании, США и Украины, в котором подтверждалась значимость обязательств, призванных противодействовать росту агрессивного национализма и шовинизма1. Данной требование, очевидно,
было нарушено киевскими властями весной 2014 г.
Вряд ли можно согласиться и с мнением о сложившемся у Украины правовом титуле на Крым. В данном случае, как представляется,
определяющим является именно воля проживающего на данной территории населения, а не срок пребывания территории под юрисдикцией того или иного государства. Например, в 1920 г. после волеизъявления народа Северного Шлезвига произошло объединение данной территории с Данией.
При этом факт более чем 60-летнего нахождения Шлезвига в составе Германского государства не учитывался как второстепенный2.
Суммируя изложенное, можно сказать, что ни одно из оснований применения антироссийских ограничительных мер не является безусловным и может быть оспорено не менее весомыми аргументами. Данное обстоятельство в очередной раз показывает, что «санкции» являются политизированными, используются лишь как способ оказания давления на население и руководство России. Решения об их применении практически не зависят от развития обстановки на юго-востоке Украины и вклада Москвы в процесс урегулирования ситуации в регионе. Соответственно, этими же политическими соображениями будут руководствоваться в западных столицах при принятии решения об отмене таких ограничений. Однако,
учитывая уровень взаимного недоверия и невиданную со времен «холодной
1 Тексты Совместного заявления лидеров Российской Федерации, Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии, Соединенных Штатов Америки и Украины, а также Меморандума о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия, подписанные в Будапеште 5 декабря 1994 г. [Электронный ресурс]// Организация Объединенных Наций [Официальный сайт]. URL: https://documents-dds- ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/G94/652/94/PDF/G9465294.pdf?OpenElement (дата обращения: 21.04.2017 г.).
2 Ответы Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации С.Е.Нарышкина на вопросы главного редактора Московского журнала международного права. С. 6.