8. Наднациональные черты интеграционных организаций.

Важно, чтобы интеграционная организация могла полноценно выполнять стоящие перед ней задачи, относящиеся как к поступательному развитию интеграции между государствами-членами, так и к контролю за выполнением государствами-членами ранее принятых решений.

По этой причине именно в интеграционных организациях получил наибольшее развитие феномен наднациональности — наделение органов интеграционных организаций полномочиями законодательной, исполнительной или судебной власти, в рамках которых они принимают обязательные решения для государств-членов и/или непосредственно для их граждан.

Феномен наднациональности, таким образом, знаменует появление в обществе нового уровня публичной власти — власти, которая распространяется на территорию уже не одного государства (государственная власть), а на территорию всех государств-членов соответствующей интеграционной организации, т. е. имеет наднациональный (надгосударственный) характер.

Наднациональные черты присущи не всем современным интеграционным организациям. Например, в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) сегодня их нет, хотя они могут появиться после завершения преобразования этой организации в «Сообщество АСЕАН», действующее одновременно в экономической, социально-культурной и политической сферах.

Наднациональность интеграционных организаций может проявляться по-разному, в нескольких формах. Переход от одной формы к другой знаменует собой повышение степени наднациональности, которая, соответственно, может быть более низкой или более высокой.

Первой, начальной формой наднациональности служит предоставление интеграционной организации права принимать обязательные для государств-членов решения, которые не требуют последующего подтверждения (ратификации) со стороны национальных парламентов или других государственных органов.

Более высокой формой наднациональности является наделение интеграционной организации правом принимать обязательные решения не только для государств-членов, но и непосредственно для их граждан, т. е. акты интеграционного законодательства, имеющие прямое действие.

Дальнейшее повышение степени наднациональности имеет место в том

случае, если интеграционной организации предоставляется право принимать обязательные для всех государств-членов решения даже вопреки возражениям некоторых из них, оставшихся в меньшинстве, т. е. когда органы интеграционной организации, состоящие из представителей государств-членов, принимают обязательные для всех решения не единогласно, а большинством голосов, простым или квалифицированным.

Наднациональность еще больше усиливается, когда право принимать обязательные для государств-членов решения делегируется органам, состоящим из независимых должностных лиц, которые в своей деятельности руководствуются общими интересами государств-членов интеграционной организации в целом и не связаны указаниями со стороны национальных правительств какого-либо из них.

Наконец, высшей формой наднациональности, приближающей интеграционную организацию к демократическому государству, служит предоставление властных полномочий органам, которые непосредственно избираются гражданами государств-членов путем всеобщего прямого голосования.

Все вышеперечисленные формы наднациональности сегодня присутствуют в Европейском союзе — интеграционной организации, где этот феномен получил наибольшее развитие.

Наднациональность в различных формах проявляется и в других интеграционных организациях, хотя пока не получила в них столь высокого развития, как в Европейском союзе.

Например, в Южноамериканском общем рынке (МЕРКОСУР) наднациональные черты ограничены в основном первой формой, т. е. правом издавать обязательные для государств-членов решения, которые для вступления в силу нуждаются в одобрении со стороны их представителей в межправительственных органах МЕРКОСУР (Совет общего рынка, Группа общего рынка, Комиссия по торговле). Парламент МЕРКОСУР обладает сегодня только консультативными полномочиями.

Принятие обязательных решений методом большинства голосов также допускается в органах ведущих интеграционных организаций стран Карибского бассейна — в Совете министров, Совете по финансам и планированию и других специализированных министерских советах Карибского сообщества, в Совете по экономическим вопросам Организации восточнокарибских государств.

Помимо органов законодательной, исполнительной и судебной власти общей компетенции, которые уполномочены принимать решения по всем вопросам, отнесенным к ведению интеграционной организации, в рамках интеграционных организаций могут создаваться специализированные наднациональные органы, т. е. органы специальной компетенции.

Речь идет об органах, которые наделяются полномочиями принимать обязательные решения по определенному кругу вопросов общественной жизни. Наиболее ярким примером таких органов служат наднациональные центральные банки, созданные в интеграционных организациях, государства-члены которых перешли на единую валюту.

В качестве наднациональных центральных банков сегодня функционируют Европейский центральный банк, управляющий единой валютой ЕС евро, Центральный банк западноафриканских государств, управляющий единой валютой Западноафриканского экономического и валютного союза (ЗАЭВС) под названием «франк Африканского финансового сообщества», Банк центральноафриканских государств, управляющий единой валютой Центральноафриканского экономического и валютного сообщества (СЕМАК) под названием «франк финансового сотрудничества в Центральной Африке», и Восточнокарибский центральный банк, управляющий единой валютой Организации восточнокарибских государств «восточнокарибский доллар».

Особой разновидностью специализированных наднациональных органов выступают наднациональные суды по правам человека — органы правосудия, задачей которых является вынесение юридических обязательных решений по жалобам на государства, нарушающим основные права личности.

Прообразом наднационального суда по правам человека, в который впервые в истории получили возможность непосредственно обращаться граждане с жалобами на государства, стал Центральноамериканский суд, созданный в 1907 г. и просуществовавший до 1918 г. Данный суд, однако, не являлся специализированным судебным органом по правам человека, поскольку также был уполномочен разрешать межгосударственные конфликты, в том числе прямо не связанные с нарушением прав граждан центральноамериканских государств.

Современный Центральноамериканский суд выступает уже в новом качестве — в качестве суда общей юрисдикции Центральноамериканской интеграционной системы. Кроме того, он выступает в качестве международного суда (разрешает споры между государствами Центральной Америки, исходя из норм международного публичного права), а также обладает некоторыми уникальными полномочиями, делающими его похожим на наднациональный конституционный суд, в частности полномочиями разрешать споры между ветвями и органами власти, возникающие внутри отдельных центральноамериканских государств, и полномочиями рассматривать жалобы на неисполнение решений их национальных судов.

Феномен наднациональности интеграционных организаций постепенно получает все большее развитие и на постсоветском пространстве.

Жизнь показала, что эффективное развитие интеграции на постсоветском пространстве невозможно без использования наднациональных механизмов. Как следствие одним из первых совместных мероприятий России, Беларуси и Казахстана по созданию между ними не декларативного, а реального Таможенного союза стало учреждение в 2007 г.

наднационального регулирующего органа — Комиссии Таможенного союза,

важнейшим принципом деятельности которой была объявлена «постепенная передача Комиссии части полномочий государственных органов Сторон» (ст. 1 Договора о Комиссии Таможенного союза 2007 г.).

Переход от Таможенного союза к еще более высокой форме интеграции России, Беларуси и Казахстана — Единому экономическому пространству —

послужил предпосылкой для преобразования Комиссии Таможенного союза в Наднациональный орган, наделенный полномочиями не только в таможенных вопросах, но и в экономической сфере в целом.

В результате в 2011 г. была создана, а в 2012 г. приступила к работе Евразийская экономическая комиссия, которая сегодня является «постоянно действующим регулирующим органом» Евразийского экономического союза (ст. 18 Договора о ЕАЭС «Комиссия»).