XX

статистическим комитетом под редакцией М. Вирского1. В научном сотрудничестве с В.П. Наливкиным, Г. Усовым, Н.П. Вирским и В.Л. Вяткиным он проводит исследования современного состояния и деятельности мусульманского духовенства, разного рода духовных учреждений и учебных заведений мусульманского населения Самаркандской области с некоторыми указаниями на их историческое прошлое2.

19 ноября 1894 г. действительный член Самаркандского областного статистического комитета С.-А. Лапин во вступительной статье «Вместо предисловия к первому изданию» к составленному им «Карманному Русско-Узбекскому словарю» писал: «Настоящий труд является попыткой – ответить на давно назревшую потребность у местного русского населения в «общедоступном» словаре узбекского языка. Ввиду подобного своего назначения предлагаемый «Карманный Русско-Узбекский словарь» не претендует на полноту и непогрешимость, представляет из себя «справочную книжку», могущую быть полезной для русского человека при разговорах с оседлыми туземцами Туркестанского края. При этом считаю долгом высказать, что Словарь этот изданием своим всецело обязан просвещённому содействию г. Председателя Самаркандского областного статистического Комитета графа Н.Я. Ростовцева, принимавшего живое участие также в составлении его»3.

Примечательно, что к Словарю прилагалась «Грамматика узбекского языка». Ранее и много позднее вообще речь не шла об узбекских словарях, узбекской грамматике, применялись понятия сартовский словарь, сартовская грамматика и т.д. Например, В.П. Наливкин и его знаменитый «Русско-сартовский и сартовско-русский словарь. – Ташкент, 1912». Такой подход был отнюдь не случаен, он выливался в большую дискуссию, которую Лапин будет вести и с Н.П.

1Перевод надписей на исторических памятниках г. Самарканда. С.А. Лапина // Справочная книжка Самаркандской области. 1897. Издание Самаркандского областного Статистического комитета. Под редакцией И.д. Секретаря Комитета Вирского М. Вып. V. Самарканд: Типография Самаркандского областного Правления, 1897. С. 1-22.

2Наливкин В.П., Усов Г., Вирский Н.П., Лапин С.А., Вяткин В.Л. Краткий очерк современного состояния и деятельности мусульманского духовенства, разного рода духовных учреждений и учебных заведений туземного населения Самаркандской области с некоторыми указаниями на их историческое прошлое // Сборник материалов по мусульманству. Ташкент, 1899; То же в Туркестанские ведомости. 1899. № 60-64.

3См., например: Карманный русско-узбекский словарь. 4000 слов для обыденного разговора с оседлыми туземцами Туркестанского края. С приложением краткой грамматики узбекского языка. Издание Самаркандского Областного Статистического Комитета. Составил Действительный член Статистического Комитета Лапин С.А. Самарканд: Типография газеты «Русская Окраина», 1907. – 63 с.

-101 -

Остроумовым1 и с В.В. Бартольдом.

Поводом критики со стороны В.В. Бартольда С.М. Лапина стала заметка «Сарты и их язык», опубликованная последним в «Оренбургском листе» (1984. № 6)», в которой указывается, что «нет ни сартов как народа, ни сартовского языка», что слово сарт есть искажение слов сары-ит («желтая собака») и представляет насмешливое прозвание, данное кочевниками-киргизами оседлому населению края без различия происхождения.

Не соглашаясь с выводами С.М. Лапина, В.В. Бартольд указывал: 1) что уже у писателей XV и начала XVI в. Навои и Бабура слово сарт употребляется в смысле «перс, таджик» и противополагается слову тюрк, а не слову казак; 2) что термин сарт придуман не киргизами; 3) что сколько-нибудь научных объяснений слова сарт до сих пор нет; 4) что слово сарт не встречается в сочинениях домонгольского периода, а так как оно впервые употреблялось монголами, то объяснения слова сарт, вероятно, следует искать в монгольском языке; 5) что монголы называли словом сартакты, в смысле «таджик», всех мусульман без различия; 6) что во время походов Чингиз-хана тюрки старались сближаться с монголами и, вследствие этого сближения, монголы стали называть сартами не всех мусульман, а только сохранивших свою обособленность арийцев, и что от монголов этот термин перешел и к тюркам. По мере смешения с тюрками сарты утратили свой арийский язык и приняли тюркский2.

С.М. Лапин откликается на это статьёй «О значении и происхождении слова «сарт»3, представляющей ответ на заметку В.В. Бартольда «О преподавании туземных наречий в Самарканде». В.В. Бартольд в свою очередь приводит некоторые примеры из этой статьи С. Лапина и указывает, что она не имеет серьезного значения4. Развивая свои мысли В.В. Бартольд в новой статье делает следующие выводы:

1) «Слова сартактай и сартаул встречаются у Рашид ад-дина, а слово сарт впервые мы находим у Неваи. В одном анонимном глоссарии начала XIV в. слово сартаул переводится словом «мусульманин».

1Остроумов Н.П. Русские не выдумывали слово «сарт» (По поводу заметки «Происхождение слова «сарт») // Туркестанские ведомости. 1912. № 241.

2О преподавании туземных наречий в Самарканде // Окраина. 1894. № 19 (12/24.111); См. также: Бартольд В.В. Работы по отдельным проблемам истории Средней Азии. Сочинения. Т. II. Ч. 2. М.: Наука, 1964. С. 303-305.

3Лапин Сер-Али. О значении и происхождении слова «сарт» // Туркестанские ведомости. 1894. № 36 (22.V/3.VI), 38 (29.V/10.VI), 39 (2/14.VI).

4Бартольд В. Вместо ответа г-ну Лапину // Туркестанские ведомости. 1894. № 48 (7/19.VII). См. также: Бартольд В.В. Работы по отдельным проблемам истории Средней Азии… С. 306-309.

-102 -

молодёжи в Москву и Петербург в составе 19 молодых людей почти из тех же городов Туркестанского края; 13 участников экскурсии были посланы за счёт государства и 6 – на средства родителей. По национальности это были 2 казаха, 2 каракалпака, узбеки и таджики. Из 19 человек 10 – ученики русско-туземных школ разных городов, а 7 – окончившие эти школы. Возраст экскурсантов от 13 до 22 лет. Руководителем поездки состоял переводчик при военном губернаторе Самаркандской области С. Лапин. Эту группу молодежи также представляли царю и членам его семьи. Военный министр принял их и дал 400 руб. для пребывания в Петербурге «сверх маршрута». Это позволило им прожить в Петербурге на неделю дольше и посетить окрестные города и сёла Петербурга. В Казани на обратном пути экскурсанты осматривали университет и его научно-исследователь- ские учреждения1.

Вистории поездок молодых представителей коренного населения Средней Азии в Россию как в капле воды отражалось двойственное отношение различных слоёв российского общества к судьбам культурного развития Туркестана2.

Спустя четыре года после своего выхода в отставку Серали Лапин сдаёт экзамены по курсу юридического факультета СанктПетербургского университета, после чего начинает карьеру присяжного поверенного и с головой окунается в политическую деятельность. К февралю 1917 г. Лапин вполне сформировавшийся политик: его имя на слуху среди политиков мусульман России.

Вобстановке нарастающей напряженности в Ташкенте с 16 по 21 апреля 1917 г. проходил I Всетуркестанский съезд мусульман, созванный по инициативе «Шурои Исламия». На нем присутствовали 150 делегатов, представлявших все коренные народы края. Серали Лапин был избран в президиум съезда. В повестку дня наряду с другими были включены вопросы, связанные с отношением к Временному правительству, формой правления в России, подготовкой к созыву Учредительного собрания 3.

Различное понимание конечных целей национально-освободи- тельного движения лидерами либерально-демократического (джадидского), кадимистского (возглавляемого «Шурои Уламо») и только

еще нарождающегося радикал-социалистического направления

1Бендриков К.Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане (1865-1924). М.: Издательство Академии педагогических наук РСФСР, 1960. С. 219.

2ЦГА РУ, ф. Р-2866, оп. 1, д. 35, л. 10-14..

3Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости. Ташкент:

Шарк, 2000. С. 30.

-104 -

осложняло консолидационный процесс, порождая в нем центробежные и центростремительные тенденции.

Между тем «Шурои Уламо» игнорировали решение созванного по их же инициативе съезда туркестанских и казахских мусульман (17 – 20 сентября) о необходимости выступить сплоченным фронтом при выдвижении кандидатов в Учредительное собрание. 8 – 11 октября они проводят в Ташкенте Сырдарьинский областной съезд мусульман, представлявший преимущественно их сторонников. Представителей шуроисламистов на съезде были единицы. В повестку дня были включены два вопроса: составление списка кандидатов в делегаты Учредительного собрания от Сырдарьинской области и выбор двух членов от области в Краевой совет мусульманских депутатов1.

Ожесточенный спор, разгоревшийся при обсуждении первого пункта повестки дня, по сути вылился в вопрос о сущности будущего государственного устройства края. Доводы шуроисламистов о необходимости добиваться в Учредительном собрании осуществления решений всероссийских съездов мусульман о федеративном устройстве России и национальной автономии Туркестана не устраивали сторонников «Шурои Уламо». Их лидер Сер Али Лапин, неоднократно выступавший на съезде, настаивал на признании приоритетности и верховенства в общественном устройстве края законов шариата и проводящих их органов. Съезд поддержал его позицию, в результате чего ему удалось провести свой список кандидатов2. 18 октября газета «Улуг Туркистон», анализируя итоги работы съезда, с горечью констатировала, что, по представлению его участников, будущая власть в Туркестане может быть только властью «Уламо»3.

15 ноября 1917 г. в Ташкенте открылся III Краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов. На повестке дня съезда стояли вопросы организации краевой власти, создания власти на местах и выборов в Учредительное собрание. Большевики с самого начала решительно настаивали на создании краевой власти на тех же принципах, на которых была организована новая власть в центре: на строго пролетарской основе. «Победили солдаты, рабочие и крестьяне, – говорил в своем выступлении большевик Ф.И. Колесов. – И они должны взять власть в свои руки... Мы требуем всей власти советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»4.

1Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости… С. 57.

2Улуғ Туркистон. 1917, 18 октября.

3Там же.

4Наша газета. 1917, 18 ноября.

-105 -

На съезде прозвучали два диаметрально противоположных выступления представителей коренного населения, выражавших разные направления национально-освободительного движения народов края: лидера «Шурои Уламо» Серали Лапина и делегата от Ходжентского совета мусульманских рабочих депутатов Абдуллы Рахимбаева. Первый не был делегатом III Краевого съезда советов, присутствовал на нем по поручению краевого совещания мусульман и выступил от его имени.

Серали Лапин 18 ноября 1917 г. огласил на съезде резолюцию совещания мусульман об организации краевой власти. Затем он заявил, что мусульманам должно быть предоставлено в ее органах 3/4 мест. «Основываясь на принципе самоопределения... мусульманство могло бы потребовать себе и всей власти, – сказал Серали Лапин,

– но оно делает уступку пришлым элементам, допуская их представителей к власти... Путь мусульман самостоятельный. Он указывается им Кораном и правилами шариата, поэтому они не могут примкнуть ни к одной из русских политических партий, но будут поддерживать ту власть, которая, опираясь на все народные организации, приведет к Учредительному собранию... Мусульмане верят в обещание русской революции о самоопределении»1.

Выступление Лапина было опротестовано председателем Ходжентского совета мусульманских рабочих депутатов Абдуллой Рахимбаевым. Он предложил съезду не считаться с мнением «Объединенного совещания различных мусульманских групп», не являвшегося, по его мнению, выразителем настроений всего мусульманского населения, каковым может быть только общемусульманский съезд, созыв которого назначен на 25 ноября2.

Не получив понимания и поддержки, Серали Лапин покинул съезд. Так съездом был отвергнут предложенный совещанием мусульман компромисс в формировании краевой власти из представителей различных партий и организаций края с предоставлением при этом преимуществ коренному населению, составлявшему более 9/10 жителей Туркестана.

Отказав мусульманскому населению Туркестана в праве на управление краем, правящие партии отвергли возможность компромиссного решения вопроса о власти и предопределили тем самым будущую конфронтацию сил в политической жизни края. Решения съезда окончательно развеяли иллюзии у тех, кто до него еще

1Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан (Далее – ААП РУ), ф. 60, оп. 1, д. 1,

лл. 1-2.

2ААП РУз, ф. 60, оп. 1, д. 1, лл. 1-2.

-106 -

надеялся на создание коалиционного правительства, и еще более утвердили в своей позиции тех, кто еще до съезда твердо заявлял о своем отмежевании от большевиков.

Эти настроения сказались на работе IV Чрезвычайного краевого мусульманского съезда, созыв которого был объявлен лидерами национальной демократии еще в первые дни после вооруженного переворота в Ташкенте. Он начал работу 26 ноября 1917 г. в Коканде.

Кроме делегатов от областей на съезде присутствовали представители «Шурои Исламия», «Шурои Уламо», совета воинов-мусуль- ман, краевой еврейской организации (Паолей-Сион), а также туземных евреев.

При формировании рабочих органов съезда делегаты высказались за включение в их состав представителей всех народов, проживающих в крае. Также было решено пригласить на съезд с правом совещательного голоса «сведущих лиц из европейского населения».

Вутвержденной съездом повестке стояли вопросы: формы управления Туркестаном, о вступлении Туркестана в Юго-восточный союз «войск горцев Кавказа и вольных народов степей», выборы Исполнительного комитета, содержание наказа ему, перевыборы Туркестанского совета мусульманских депутатов, доклады с мест, текущий момент, о Туркестанском учредительном собрании, милиции, финансах и др.

Вцентре внимания съезда встал вопрос о форме управления Туркестаном. Всеми поддерживалась идея объявления автономии и независимости. Участники съезда убежденно продемонстрировали стремление защитить свою веру, обычаи, национальные права.

За три дня работы участники съезда окончательно определили свое видение будущего политического устройства Туркестанского края. В принятой 27 ноября 1917 г. в 12 часов ночи резолюции указывалось, что съезд, «выражая волю населяющих Туркестан национальностей к самоопределению на началах, возвещенных великой Российской революцией, объявляет Туркестан территориально автономным в единении с Федеративной Российской республикой, предоставляя установление форм автономии Туркестанскому Учредительному собранию».

28 ноября было дано название формирующемуся государственному образованию – Туркистон мухторияти (Туркестанская автономия). Съезд определил структуру власти: до созыва Учредительного собрания вся полнота власти сосредотачивалась в руках Туркестанского Временного Совета и Туркестанского Народного (Национального) собрания. Правительство, которое возглавил М. Тынышпаев –

-107 -

премьер-министр, формировалось из членов Временного Совета в составе 12 человек. Численность Туркестанского Временного Совета была определена по количеству ранее делегировавшихся депутатов от Туркестанского края во Всероссийское Учредительное собрание –

32человека.

Всоставе Временного Народного Совета (Национального СОБРания) одна треть выделялась представителям от различных краевых европейских организаций. Фактически в основу предлагавшейся схемы государственного устройства предполагалось положить принцип пропорционального представительства крупнейших этнических групп.

Утвержденные съездом принципы государственного устройства свидетельствовали о победе демократически настроенной части интеллигенции.

Всостав Национального собрания, избранного съездом, первоначально был включен и лидер «Шурои Уламо» С. Лапин, но он отклонил свою кандидатуру1. Разногласия в кабинете министров Туркистон мухторияти и деловых кругах, поддержавших его, резко обострились и в конечном итоге привели к смещению М. Тынышпаева с поста премьера и назначению на этот пост М. Чокаева, обещавшего реализовать программу «более решительных мер в деле защиты мусульманских интересов». Новое руководство действительно начало действовать более активно.

Тем не менее, прибывшими из Ташкента войсками Туркистон мухторияти было объявлено вне закона, начались повальные аресты. Некоторых арестованных расстреливали без суда и следствия2. В панике устремились из города и его жители.

Серали Лапин после разгрома Кокандской автономии скрывался в Бухаре, затем, приехав в Ташкент, обратился здесь за помощью в Германскую комиссию военно- и гражданских пленных, которая снабдила его необходимыми документами для поездки в Москву. Добравшись до Москвы, Лапин с помощью немецкого генерального консула принял турецкое гражданство и выехал в Петербург, а оттуда через Псков отправился в Германию и 20 сентября 1918 г. прибыл в Берлин3.

1Улуғ Туркистон. 1917, 13 декабря.

2См.: Туркестан в начале XX века: К истории истоков национальной независимости …

3Воробьёв П.П. Экономические и политические интересы Германии в Средней Азии (начало XX в. – 40-е гг. XX в.). Машинопись историка Петра Петровича Воробьёва (1964

– 1994). 121 л. Личный архив историка В.А. Германова.

-108 -

помощи немцев туркестанской армии с использованием в качестве инструкторов находившихся в Германии и Австро-Венгрии военнопленных мусульман.

Дальнейшее развитие Туркестана Серали Лапин связывал с Германией, с её интересами на всём Среднем Востоке.

Германские правительственные круги не спешили с ответом представителю туркестанской оппозиции, несмотря на все его усилия всячески подчеркнуть выгодность германского присутствия в Средней Азии и постоянные заявления о чувствах симпатии, которые питало к немцам местное население. Вероятно, такое довольно прохладное отношение к Серали Лапину объясняется и тем, что он весьма настоятельно просил, почти требовал от правительства Германии оказать ему финансовую помощь в виде кредита на сумму 200 тысяч марок за те материальные издержки, которые имелись в ходе продолжительной поездки из Ташкента в Берлин, обещая вернуть деньги, как только установится нормальная связь с Туркестаном1.

22 ноября Харальд Козак, обращаясь к фон Бюхнеру по поводу Серали Лапина, всё же счёл нужным обратить внимание на него, предположив, что позже, когда для Германии пройдут тяжёлые времена, связи, установленные с этим человеком, могут стать весьма ценными.

Однако приступ психического расстройства, происшедший с Серали Лапиным 17 декабря 1918 г., вследствие которого он был госпитализирован в институт Эдель, окончательно подорвал к нему доверие, более того, была предпринята попытка связаться с его семьёй и возложить на неё оплату пребывания больного в больнице2.

Его жизнь и смерть и поныне заключают в себе немало загадок. Так, в статье узбекских историков К. Раджабова и М. Хайдарова, написанной ими для Узбекской национальной энциклопедии утверждается, что он умер в 1919 г. в Самарканде и похоронен на кладбище Шах-и Зинда3. Если это только не красивая, интересная легенда, то остаётся загадкой, как «турецкоподданный» эмигрант Лапин сумел вернуться в родной Самарканд.

На такой пронзительно печальной ноте обрывается эта научная и политическая биография.

1Воробьёв П.П. Указ. машинопись. С. 67.

2Там же.

3Раджабов К., Хайдаров М. Лапин Шерали (Серали) Мунайтпасович (1868, Окмачит – 1919, Самарканд). Узбекистон миллий энциклопедияси. Т. 5. Конимех – Мирзокуш. Тошкент: Узбекистон миллий энциклопедияси, 2003. Б. 227.

-110 -