Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

55563365

.pdf
Скачиваний:
14
Добавлен:
05.05.2022
Размер:
10.76 Mб
Скачать

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФГБОУ ВО «АЛТАЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра археологии, этнографии и музеологии

Лаборатория междисциплинарного изучения археологии Западной Сибири и Алтая

Н.Н. СЕРЕГИН В.В. ТИШИН

СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ТЮРКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ (вторая половина I тыс. н.э.)

Часть 1: ОЧЕРКИ СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ (по письменным и археологическим источникам)

Монография

УДК 902(5-191.2)+39 ББК 63.48(54)+63.521(=63)

С 325

Научный редактор:

доктор исторических наук, чл.-корр. РАН Н.Н. Крадин

Рецензенты:

доктор исторических наук А.А. Тишкин; доктор исторических наук С.А. Васютин;

кафедра археологии и всеобщей истории Горно-Алтайского государственного университета

С 325 Серегин, Н.Н., Тишин, В.В.

Социальная история тюрков Центральной Азии (вторая половина I тыс. н.э.). Часть 1: Очерки социальной структуры (по письменным и археологическим источникам): монография / Н.Н. Серегин, В.В. Тишин. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2017. 344 с.: ил.

ISBN 978-5-7904-2234-8

В монографии представлен опыт изучения структуры общества тюрков Центральной Азии второй половины I тыс. н.э. Осуществлен анализ значительного объема письменных и археологических источников, демонстрирующих различные стороны социальной истории кочевников. В очерках книги последовательно рассмотрены такие характеристики общества тюрков, как система родства, форма семьи, возрастная и гендерная дифференциация. Продемонстрированы возможности решения ряда проблемных вопросов истории номадов, связанных с существованием института дружины, выделением особой группы служителей культа, а также формами социальной зависимости.

Издание рассчитано на специалистов в области истории и археологии, а также на широкий круг читателей, интересующихся различными аспектами изучения кочевых обществ Центральной Азии и сопредельных территорий.

УДК 902(5-191.2)+39 ББК 63.48(54)+63.521(=63)

Монография подготовлена при поддержке гранта Правительства РФ (постановление №220), полученного ФГБОУ ВО «Алтайский государственный университет» договор №14.Z50.31.0010, проект «Древнейшее заселение Сибири: формирование и динамика культур на территории Северной Азии», а также в рамках выполнения Госзадания Министерства образования и науки РФ «Реконструкции технологических приемов и методов производств древних обществ Северной Азии» (проект №33.867.2017/ПЧ)

ISBN 978-5-7904-2234-8

Серегин Н.Н., Тишин В.В., 2017

 

Оформление. Издательство Алтайского

 

государственного университета, 2017

MINISTRYOF EDUCATIONAND SCIENCE OFTHE RUSSIAN FEDERATION

ALTAI STATE UNIVERSITY

Department of archeology, ethnography and museology

Laboratory of interdisciplinary researches in archeology of Western Siberia andAltai

N.N. SEREGIN

V.V. TISHIN

ASOCIALHISTORY OFTÜRKS OF INNERASIA (2nd half of the 1st millenniumA.D.)

PART 1: ESSAYS ON SOCIALSTRUCTURE (based on Written Sources andArchaeological Data)

Monograph

УДК 902(5-191.2)+39 ББК 63.48(54)+63.521(=63)

С 325

Scientific editor:

doctor of historical sciences, corr. member of RAS N.N. Kradin

Reviewers:

doctor of historical sciences A.A. Tishkin; doctor of historical sciences S.A. Vasyutin; department of archeology and general history of Gorno-Altaisk State University

С 325 Seregin, N.N., Tishin, V.V.

A Social History of Türks of Inner Asia (2nd half of the 1st millennium A.D.). Part1:EssaysonSocialStructure(basedonWrittenSourcesandArchaeological Data): monograph / N.N. Seregin, V.V. Tishin. – Barnaul: Publishing house of theAltai State University, 2017. – 344 p.

ISBN 978-5-7904-2234-8

The monograph presents the experience of a study of structure of the society of Türks of Inner Asia on the 2nd half of the 1st millennium A.D. There had been analyzed a wide range of written and archaeological sources to show various aspects of a social history of the nomads. In essays contained in the book authors consequentially consider such features of the Türkic society as a kinship system, type of family, age stratification and gender differentiation. Possibilities for solving some of certain problems of the history of nomads, such as the existence of the institute of the comitatus, allotment of the strata of ministers of religion, and also characteristics of forms of social dependency, are demonstrated.

Thisbookisintendedforboththespecialistinhistoryandarchaeology,andthe general reader, those who are interested of various aspects of a history of nomadic societies of InnerAsia and adjacent territories.

УДК 902(5-191.2)+39 ББК 63.48(54)+63.521(=63)

This book was funded by grant №14.Z50.31.0010, «The oldest settlement in Siberia: the formation and dynamics of cultures in North Asia», from the Ministry of Education and Science of the Russian Federation (Resolution №220) and by State task

of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation «Reconstruction of technological methods and methods of production of ancient societies of North Asia» (project №33.867.2017/ПЧ)

ISBN 978-5-7904-2234-8 Seregin N.N., Tishin V.V., 2017

Publishing house of theAltai State University, 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

6

Источниковая база

8

Историография

50

Древнетюркская система родства

71

Характер общины тюрков Центральной Азии

97

Форма семьи у кочевников тюркского времени

112

Возрастная дифференциация социума тюрков Центральной Азии

121

Статус женщины в тюркском обществе

145

Вопрос о дружине у тюркских кочевников Центральной Азии

173

Формы социальной зависимости в тюркском обществе

193

Служители культа у тюрков: возможности интерпретации

 

письменных и археологических источников

216

Символы власти в тюркском обществе (по материалам

 

раскопок погребальных комплексов)

232

Динамика структуры социума тюрков Центральной Азии

 

(опыт интерпретации археологических материалов)

240

Заключение

254

Summary

263

Библиографический список

269

Список сокращений

340

Список сокращений названий письменных памятников

342

5

ВВЕДЕНИЕ

Изучение социальной истории кочевников Евразии уже достаточно давно является вполне самостоятельным направлением исследований. Актуальность

изначимость работ в рамках данной тематики определяется целым рядом факторов, среди которых не последнее место занимает то влияние, которое номады оказали на судьбы значительного количества народов. Кочевники различных хронологических периодов создали оригинальные социальные системы, в большинстве случаев весьма недолговечные, однако оставившие заметный след в истории.

Появление на карте Центральной Азии1 во второй половине VI в. политического образования2, известного в научной литературе под названием «Великий Тюркский каганат», очерчивает новый этап в истории рассматриваемого регионаиобширныхсопредельныхтерриторий.Стремительныйвзлетимперии

иактивная экспансия номадов, увенчавшаяся распадом уже к началу VII в. на условные Восточно-тюркский и Западно-тюркский каганаты, изменили политическую и этнокультурную карту всей Евразии. Возглавившая политическое объединение тюркоязычных кочевников племенная группировка, именовавшая себя *türk ~ *türük [Şirin User H., 2009b, s. 166–169], т.е. тюрки, распростра-

нила не только свое имя на родственные по языку кочевнические племена, занимавшие широкие пространства евразийских степей, но также характерную для своей общности материальную культуру, идеологию и формы социальнополитической номенклатуры. Даже после утраты доминирующей роли тюрки оставили политическую традицию, которая продолжала в различных формах ещедлительноевремясуществоватьврамкахотдельныхобъединенийномадов.

1 В настоящей работе под «Центральной Азией» понимается географический регион, включающий Монголию, Южную Сибирь (Алтай, Тува, Минусинская котловина, Прибайкалье и Забайкалье), территории входящих в состав Китайской Народной Республики административных единиц – автономных районов Внутренняя Монголия и Нин-ся-Хуэй, провинций Цин-хай и Гань-су, а также Восточного Туркестана (для затрагиваемого периода); под «Средней Азией» – Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и Турк­ менистан (см.: [Дробышев Ю.И., 2014, с. 19–54; Stark S., 2008, S. 6–8]).

2 Авторы избегают употребления дефиниции «государство» по отношению к крупным политическим образованиям кочевнических народов исключительно ввиду дискуссионности критериев этого понятия и целесообразности его употребления применительно к характеристике объединений номадов.

6

Даже в период существования названных выше политических образований VI–VIII вв., созданных тюрками, последним приходилось отстаивать свое доминирующее положение в борьбе с другими племенными группами – такими как се-янь-то , тюргеши, уйгуры, карлуки, басмылы и т.д. Эти объединения номадов населяли один историко-культурный регион, принадлежали к общему языковому и культурному кругу, сохранившиеся памятники письменности касательно некоторых из них позволяют уверенно говорить лишь о диалектных различиях при единстве социальнополитической терминологии, а данные археологии – об универсальных чертах материальной культуры и элементов погребально-поминальной обрядности. При этом они отнюдь не идентифицировали себя с тюрками. Тем не менее мы считаем обоснованным употреблять по отношению ко всем перечисленным общностям дефиницию «древние тюрки», а период существования возглавляемых ими объединений обозначать как «древнетюркский» [Грач А.Д., 1966б; 1967; Савинов Д.Г., 1984, с. 5–7]. В отношении конкретно доминирующей племенной группировки в работе будет использоваться ее самоназвание – тюрки.

Понятно, что обозначенные моменты требуют внимательного отношения к вопросам общности и/или преемственности тех или иных социальных явлений и специфики бытования определенных социальных институтов у племенных группировок древнетюркского круга, а также выяснения соотношения социальных и этнических процессов в евразийских степях вVI–X вв. Это обуславливает необходимость комплексного подхода к изучению каждой конкретной общности – с привлечением разнопланового источникового материала и с оглядкой на другие объединения, существовавшие рядом с ней в рамках единого историко-культурного пространства.

Вместе с озвученными проблемами становится очевидным и тот факт, что их решение требует огромной работы, выполнение которой может быть логично разбито на несколько этапов.

Настоящая работа представляет собой опыт обобщения данных письменных и археологических источников по одной из сторон социальной истории общности тюрк – социальной структуре. Последняя в данном случае рассматривается как система взаимодействия индивидов в рамках конкретной социальной общности, что, соответственно, «подразумевает выделение критериев социальной дифференциации и принципов стратификации, установление соотношения различных срезов структуры общества (приближенность индивида к институтам власти, имущественная, половозрастная, профессиональная, этнокультурная стратификация и т.д.) и механизмов социальной мобильности, выявление социальных категорий и их границ, анализ форм взаимоотношений между этими категориями и внутри них, как на коллективном, так и на индивидуальном уровне» [Тишин В.В., 2014б, с. 194–195].

7

Источниковая база

Возможности реконструкции социальной структуры конкретной общности номадов в значительной степени определяются спецификой источниковой базы. Заявленный в настоящей работе комплексный подход предполагает привлечение разноплановых материалов, исходя непосредственно из критерия их значимости для поставленной проблемы. Изучение социальной истории тюрков Центральной Азии в целом базируется на значительном фонде различных по своей природе материалов. Однако постановка конкретной исследовательской проблемы в определенной степени сужает спектр доступных источников в количественном отношении.

Основу источниковой базы представленного исследования составляют, преждевсего,письменныеи археологическиеисточники. На различныхэтапах работы рассматривались также данные лингвистики, фольклора, этнографии. Степень привлечения источников каждого типа определялась, главным образом,ихинформативностьюи,соответственно,полезностьюдляреконструкции социальной истории тюрков, но также в некоторой степени и специализацией авторов настоящей работы. Каждая из названных групп источников характеризуетсясобственнойспецификойипридолжнойметодикеизвлечениязакодированной информации может предоставить те или иные сведения, освещающие или детализирующие вопросы социальной структуры.

Задействованные в работе письменные источники могут быть классифицированы на основе нескольких критериев, сочетание которых позволяет выявить степень полезности материалов: по времени создания, по этнокультурной и политической принадлежности авторов (что, как правило, совпадает с языковой атрибуцией), по жанровой принадлежности.

Исходя из этнокультурной среды их происхождения, аутентичные письменные источники древнетюркской эпохи могут быть разделены на следующие группы: тюркские, китайские, византийские, согдийские, хотано-сакские, бак- трийские,тибетские,сирийские,мусульманские(арабо-персидские),кавказские.

Если говорить о тюркских источниках, то в эту группу можно условно включить памятники, созданные в тюркоязычной кочевнической среде, или шире – материалы, содержащие информацию о внутренней жизни кочевнического общества, полученную из первых рук. Логичнее определить их как

внутренние источники.

Прежде всего, речь идет о памятниках древнетюркской рунической письменности, представленных в основном эпиграфикой и в редких случаях – документами на бумаге. Эти письменные источники тюркского происхождения имеют огромное значение, поскольку, в сущности, являют собой аутентичный продукт собственно тюркской культуры, – редкое для кочевнической истории явление, – отражая взгляд на жизнь тюркского общества изнутри [Бар-

тольд В.В., 1968а, с. 32; 1968в, с. 200; 1968л, с. 455; 1977в, с. 512; 1977г, с. 763].

8

Согдийские надписи тюркских каганов и надписи на брахми. Однако наи-

более ранние памятники, иллюстрирующие внутреннюю жизнь тюркского общества, были написаны не на тюркском языке. Важнейшим источником является Бугутская стела, созданная ок.581 г. в честь Татпар (кит. То/Та-бо – в «Чжоу шу» , То-бо – в «Суй шу» ) кагана на согдийском языке и содержащая также текст на брахми, пока не поддающийся расшифровке

[Yoshida Y., Moriyasu T., 1999; Osawa T., 2001, s. 280–281; Западный Тюркский каганат, 2013, с. 84–88; Базылхан Н., 2005, 48–50 б.]3. После прочтения согдийского текста японским исследователем Ёсида Ютака основание для пересмотра получили многие выводы социального характера, сделанные в публикации С.Г. Кляшторного и В.А. Лившица [Кляшторный С.Г., Лившиц В.А., 1971; 1978, с. 56; Kljaštornyj S.G., Livšic V.A., 1972; Klyashtornyi S.G., Livsiç V.A., 1992; Кляшторный С.Г., 2003, с. 49–52].

Определенное значение имеет не до конца расшифрованный второй согдоязычный памятник эпохи единого Тюркского каганата – надпись Нири (кит. Ни-ли ) кагана, нанесенная на каменном изваянии в виде человеческой фигуры. Данный объект обнаружен на территории Восточного Туркестана (Синьцзян-Уйгурский Автономный район КНР). Смерть Нири кагана Осава Такаси относит к 599 г., а Э. де Ла Вассер – к 604 г. [Ôsawa T., 2006b; La Vaissère É. de, 2010a; 2011; Западный Тюркский каганат, 2013, с. 88–90].

Этот источник содержит сведения, важные для реконструкции особенностей административного деления Тюркского каганата.

Нерасшифрованными остаются надписи на брахми на двух стелах комп­ лекса Хуюс Толгой, расположенного на территории Могод сомона Булганского аймака,вмеждуречьерекОрхониТола.ПомнениюТ.Осавы,памятниксоздан в честь Умна кагана, упомянутого в Бугутской надписи (Б II, стк. 9) [Западный Тюркский каганат, 2013, с. 93–94, 95]4.

Собственно памятники древнетюркской рунической письменности не-

однородны и могут быть классифицированы, исходя из их географического распространения, этнополитической атрибуции и жанровой принадлежности [Кляшторный С.Г., 2003, с. 42–46]. В нашем случае будут иметь значение обо-

3 Пользуясь случаем, хотелось бы выразить благодарность к.и.н. В.В. Досовицкой (ИВ РАН), оказавшей помощь при работе с текстом японской статьи.

4 На 61-м заседании Постоянной международной алтаистической конференции (PIAC) 31.08.2017 группа исследователей, состоящая из М. Öльмеза, Д. Мауэ, А. Вовина и Э. де Ла Вассера, представила серию докладов, где было озвучено прочтение надписи на одной из стел, ее перевод и предложена интерпретация. Язык надписи охарактеризован исследователями как парамонгольский. Данная гипотеза вызвала настоящий ажиотаж и при этом встретила неоднозначную реакцию со стороны научного сообщества, часть которого восприняла ее с энтузиазмом, как научное открытие, часть – отнеслась скептически. В настоящее время дискуссии продолжаются. До полной публикации результатов исследования надписи какие-либо комментарии представляются поспешными.

9

Соседние файлы в предмете История стран Ближнего Востока