Islamskaya_mysl_1_2016

с момента его проявления в своей собственной форме в этом мире он был избран для того, что не было даровано ни одному из его представителей. Это нечто должно было стать столь великим, что оно охватывало все то, что получило распространение среди его представителей, и кое-что еще. Следовательно, Бог дал ему Мать Книги, которая охватывала все книги и писания. Она была открыта нам в кратком виде — в​ форме семи айатов, которые охватывают все остальные айаты» 108

Будучи воплощением предвечного Света и образцом Совершенного Че- ловека, Пророк соединяет в себе все божественные имена и их проявлен- ности. По замечанию С. Х. Насра, он является «универсумом, вечным ак- том Бога, каждое частное „измерение“ которого отождествляется с одним из пророков» 109. Поэтому каждая глава работы Ибн Араби Фу╕ӯ╕ ал-╝икам («Геммы мудрости») посвящена аспекту Совершенного Человека, пророку, который раскрывает миру одну из сторон божественной мудрости, а наи- более полное выражение эта мудрость получает в последнем пророке. Со- гласно Ибн Араби, Мухаммад «охватывает знание всех знающих, которые знают Бога, как тех, кто был прежде, так и тех, кто только грядет» 110. Ком- ментируя свидетельства традиции, говорящие в пользу такой интерпрета- ции, Ибн Араби пишет: «Господь сказал: Поистине, ты — великого​ нрава (хулу║ ‘а├ӣм) (68: 4). Когда у Аиши спросили о нраве Посланника Бога, она ответила: „Его нравом был Коран“. Она сказала, что он обладал осо- бым нравом, так что этот особый нрав должен был объединять все благо- родные признаки характера (макāрим ал-ахлā║). Бог описал этот нрав как „великий“, и подобным же образом Он описал Коран, когда сказал великий Коран (15: 87). Так что Коран является его нравом. Если человек, который не видел Посланника Бога, хочет увидеть его, то пусть он посмотрит в Ко- ран, ведь нет различия между тем, чтобы смотреть в Коран, и тем, чтобы смотреть на Посланника Бога. Это как если бы Коран принял очертание телесной формы по имени Мухаммад ибн Абдуллах ибн Абд ал-Мутталиб. Коран — это​ Божье Слово и Его атрибут, так что Мухаммад в его целост-

ности — ​это атрибут Бога. Кто повинуется посланнику, тот повинуется Аллаху (4: 80) и не говорит он по пристрастию (53: 3), ведь он являет-

ся языком Бога» 111.

108  Там же. II, 134.21.

109  Наср С. Х. Философы ислама. Авиценна (Ибн Сина), ас-Сухраварди, Ибн Ара-

би. М., 2014. С. 122–123.

110  Му╝ӣ ад-Дӣн ал-‘Арабийй. Ал-футӯ╝āт ал-маккиййа III, 142.27.

111  Там же. IV, 60.33.

•Во-вторых, суфии убеждены, что Коран не исчерпывается внешним измерением. Он имеет внутреннее измерение, ко- торое может быть вскрыто определенной группой людей. Более того, суфии утверждают, что в рамках исламской тра- диции к этому измерению обязательно должен быть доступ, иначе теряется ключ к сердцевине Корана, и религия превра- щается в набор внешних установлений.

•В-третьих, по мнению суфиев, доступ к сердцевине Корана обеспечивается мистиками, которые, с одной стороны, про- должают историческую традицию, восходящую к Пророку,

ас другой стороны, являются локусом «нисхождения» бого- откровенного знания, дарующего понимание Слова.

•В-четвертых, суфии полагают, что эзотерическое прочтение Книги принципиально многогранно, поскольку подлинным кораническим контекстом является Божественное Знание. Для выявления этой многогранности задействуются свое- образные герменевтические процедуры, актуализирующие почти неисчерпаемый грамматический и этимологический потенциал Слова.

•В-пятых, суфии подчеркивают глубинную связь между про-

роком Мухаммадом и Кораном. Мухаммад является как бы «живым Кораном». Причастность предвечному Свету Му- хаммада позволяет прикоснуться к сердцевине Корана.

Таким образом, суфийская герменевтическая традиция представляет со- бой комплекс оригинальных подходов к истолкованию Писания. Она до- полняет классическую традицию тафсиров, существенно углубляя ее. Мы полагаем, что дальнейшие исследования в данной области позволят лучше понять место суфийских тафсиров в исламской религии, а также осмыс- лить суфийскую герменевтику в компаративной религиозно-философской перспективе, для чего сделано пока еще очень мало.

Список литературы:

Абӯ ╚āлиб ал-Маккийй. ╒ӯт ал-║улӯб. Каир, 1991. (немецкий перевод: Abu Talib alMakki. Die Nahrung der Herzen. Stuttgart, 1992–1995).

Абу ╞āмид ал-│азāлийй. Джавāхир ал-╒ур’āн ва дурарух. Бейрут, 1983. (английский перевод: Abu Hamid al-Ghazali. The Jewels of the Qur’an. London, 1983).

Абу ╞āмид ал-│азāлийй. Илджāм ал-ʽавāмм ʽан ʽилм ал-╒ур’āн. Бейрут, 1985.

Абу ╞āмид ал-│азалийй. Ихйā’‘улӯм ад-дӣн. Бейрут, 1989.

Абу ╞āмид ал-│азāлийй. Фай╕ал ат-тафри║а байна ал-ислāм ва аз-занда║а. Дамаск, 1993/1413.

‘Абд ар-Раззā║ ал-Кāшāнийй [Му╝ӣ ад-Дӣн ал-‘Арабийй]. Ta’вӣлāт. Бейрут, 1968. (по ошибке опубликовано под именем Ибн Араби).

Абӯ ал-╒āсим ал-╒ушайрийй. Ла╙ā’иф ал-ишāрāт. Каир, 1980.

Рашӣд ад-Дӣн ал-Майбудӣ. Кашф ал-асрāр ва ‘уддат ал-абрāр. Тегеран, 1982–1983. (английский перевод части тафсира: Rashīd al-Dīn Maybudī. The Unveiling of the Mysteries and the Provision of the Pious. RoyalAal al-Bayt Institute for Islamic Thought, 2015)

Ни├āм ад-Дӣн ан-Нӣсāбӯрийй. │арā’иб ал-╒ур’āн ва ра─ā’иб ал-фур║āн. Каир, 1962– 1970.

Абӯ ʽАбд ар-Ра╝мāн ас-Суламийй. Зийāдат ╝а║ā’и║ ат-тафсӣр. Бейрут, 1986. Абӯ ʽАбд ар-Ра╝мāн ас-Суламийй. ╞а║ā’и║ ат-тафсӣр. Бейрут, 2001.

Абӯ Джаʽфар а╙-╚абарийй. Джāмиʻ ал-баййāн ʻан та’вӣл ал-╒ур’āн. Египет, 1954– 1957.

Абӯ Му╝аммад Сахл а╙-╚устарийй. Taфсӣр а╙-╚устарийй. Бейрут, 2002. (интернетпубликация на сайте www.altafsir.com; английский перевод: Sahl b. ‘Abd Allāh alTustarī. Tafsīr al-Tustarī. RoyalAal al Bayt Institute for Islamic Thought, 2011).

Му╝ӣ ад-Дӣн ал-‘Арабийй. Ал-футӯ╝āт ал-маккиййа. Каир, 1911. (русский перевод избранных глав: Ибн Араби. Избранное. Т. 1–2. М., 2015).

Рузбихāн ал-Ба║лӣ. ʽАрā’ис ал-баййāн фӣ ╝а║ā’и║ ал-╒ур’āн. Лакхнау, 1898. Абу Хамид ал-Газали. Возрождение религиозных наук. Том 3. Махачкала, 2011. Абу Хамид ал-Газали. Воскрешение наук о вере. М., 1980.

Абу Хамид ал-Газали. Ниша света // «Наставление правителям» и другие сочинения.

М., 2004.

ал-Джанаби М. М. Теология и философия ал-Газали. М., 2010. Кныш А. Д. Мусульманский мистицизм. Краткая история. М., 2004. Корбен А. История исламской философии. М., 2010.

Наср С. Х. Философы ислама. Авиценна (Ибн Сина), ас-Сухраварди, Ибн Араби. М., 2014.

Насыров И. Р. Основания исламского мистицизма (генезис и эволюция). М., 2012. Священный Коран. Смысловой перевод с комментариями. М.: Медина, 2015.

Романов В. Н. К жанровой эволюции брахманической прозы // Шатапатха-брахмана кн. I, X (фрагмент). пер. В. Н. Романова. М., 2009.

Смирнов А. В. Великий шейх суфизма. М., 1993.

Топоров В. Н. Исследования по этимологии и семантике. Том 1. Теория и некоторые частные ее приложения. М., 2004.

Хайдеггер М. Гераклит. СПб., 2011. Шиммель А. Мир исламского мистицизма. М., 2012.

Böwering G. The Mystical Vision of Existence in Classical Islam. Berlin, 1980. Chittick W. Ibn ‘Arabi. Heir to the Prophets. Oxford, 2005.

Chittick W. The Self-Disclosure of God. Principles of Ibn al-‘Arābī’s Cosmology. State University of NewYork Press, 1998.

Chittick W. The Sufi Path of Knowledge. State University of NewYork Press, 1989. Corbin H. L’Imagination créatrice dans le soufisme d’Ibn’Arabî. Paris, 1958. Elias J. The Throne Carrier of God.Albany, NY: SUNY Press, 1995.

Keeler A. Introduction to the Translation // Sahl b. ‘Abd Allāh al-Tustarī. Tafsīr al-Tustarī. RoyalAal al Bayt Institute for Islamic Thought, 2011. P. xv–lx.

Keeler A. Sufi Hermeneutics: The Qurʾān Commentary of Rashīd al-Dīn Maybudī. Oxford, 2006.

Knysh A. Sufism and Qur’an // Encyclopaedia of the Qur’an. Vol. 5. P. 137–159.

Lory P. Les Commentaires ésotériques du Coran d’après ʿAbd al-Razzâq al-Qâshânî. Paris, 1980.

Massignon L. Essai sur les origins du lexique technique de la mystique musulmane. Paris, 1968.

Nwiya P. Exegese coranique et langage mystique. Nouvel essai sur de le lexique technique des mystiques musulmans. Beyrouth, 1970.

Sands K. Z. Sufi Commentaries on the Qur’ān in Classical Islam. London and NewYork, 2006.

Г. В. Валиев

(Высшая школа экономики, г. Москва)

Анри Корбен: герменевтика Слова

Биография

Анри Корбен (1903–1978) — французский​ философ, теолог, более всего известный как исследователь исламского мистицизма и персидской фило- софии. Герменевтика Писания является лейтмотивом всех его работ: от самых ранних до зрелых. Испытав влияние протестантской теологии и ми- стики, русской религиозной философии, немецкой философии (в первую очередь М. Хайдеггера, переводчиком которого на французский язык он является) и исламского платонизма, Корбен разработал оригинальный под- ход к пониманию и интерпретации писаний трех авраамических традиций.

Для более глубокого понимания истоков мысли французского философа требуется обратиться к некоторым вехам его жизненного пути, рассказать о том, кто и каким образом повлиял на Корбена и в русле какой традиции он двигался.

Анри Корбен родился в Париже в 1903 году. Получил среднее образова- ние в аббатском колледже святого Маура, затем в семинарии города Исси. После этого получил степень лиценциата по схоластической философии

вПарижском католическом институте. С 1925 года посещал курсы фран- цузского философа-неотомиста Этьена Жильсона на тему «Латинский ави- ценнизм в Средние века» в Высшей Практической Школе. Под влиянием Жильсона стал изучать арабский язык в Национальной Школе Восточных Языков. В дальнейшем Корбен говорил о неизгладимом следе, который оставил на нем Жильсон: он стал для него ярким примером того, как следует интерпретировать тексты схоластической философии; Корбен ориентиро- вался на него ипри работе снаследием исламской мысли. После окончания

в1928 году Школы Высших Исследований с диссертацией, посвященной стоицизму и августинизму в трудах испанского поэта XVI века Луи де Леона, и в 1929 году Школы Восточных Языков по профилю арабский,

турецкий иперсидский языки, Корбен становится ассистентом впарижской Национальной Библиотеке. Там он впервые встречает знаменитого знатока исламского и христианского мистицизма Луи Массиньона, который также оказал огромное влияние на его творчество: Массиньон был автором нова- торского подхода кисследованию ислама среди европейцев, который заклю- чался не в «объективации» оного, но в полном проникновении в сущность рассматриваемого учения. Строгий взгляд каталогизатора и дескриптора никогда не сможет понять существа веры, она от него ускользает; только взор понимающий, действительно внимающий учению способен уловить происходящее в сознании мистика.

Массиньон делает Корбену важный подарок — ​рукопись книги пер- сидского философа Сухраварди; этому мыслителю было суждено стать для Кобрена ориентиром на его духовном пути. В то же время Корбен зна- комится с трудами Мартина Лютера, Себастьяна Франка, Каспара Швенк- фельда, Валентина Вайгеля, Якоба Бёме. Обращение к трудам этих мыс- лителей способствовало тому, что Корбен всерьез озаботился феноменом «священной книги» и связанной с ней герменевтической проблематикой. В первой половине 30-х годов Корбен совершает ряд путешествий в Гер- манию. Его собеседниками становятся Эрнст Кассирер, Мартин Хайдеггер, Рудольф Отто и другие. Тогда же происходит его знакомство с Карлом Бартом, одним из создателей диалектической теологии — ​важнейшего направления протестантской теологии XX века. Благодаря ему, Корбен оз- накомился с трудами Серена Кьеркегора, знаменитого философа и теолога, который многими исследователями считается основателем или предтечей такого философского направления, как экзистенциализм. И Карл Барт, и Серен Кьеркегор серьезно повлияли на Корбена: первый как пример «падения» европейской теологии, ее вырождения, второй же, напротив, во многом направил поиски Корбена: как мы покажем ниже, проблема понимания в целом, проблема экзистенции человека, являющейся герме- невтичной, понимающей по своей природе, руководила мыслью Корбена долгие годы. Говоря же о русской мысли, нельзя не отметить влияние на Корбена Ф. М. Достоевского: последний также является предтечей рели- гиозного направления в экзистенциализме, он серьезно повлиял на Хай- деггера, который на долгие годы станет учителем Корбена (о чем будет подробно сказано ниже).

В тот же период Корбен знакомится с русским философом-эмигран- том Н. А. Бердяевым, который тоже находился под впечатлением от работ Достоевского. В Бердяеве Корбен нашел родственную душу и источник постоянного вдохновения. Можно сказать, что из современников Бердяев имел на Корбена наибольшее влияние. Так, Корбен перенял у Бердяева