Выпуск 8

Записи о паломничестве вКитай в поисках Закона Будды ___ 69

стали зажигать бамбук141,и когда тот взрывался, кричали: «Ванъсуй!»142.

Вуличных лавках сотни видов кушаний, изобилие необыкновенное.

Вяпонском государстве этой ночью повсюду — ив садах, и в домах, и пе­ ред воротами зажигают фонари143. В великой [стране] Тан не так. Тут, в от­ личие от нашей страны, зажигают только те фонари [что и] обычно.

После полуночи в монастыре ударили в колокол, и монахи собрались

вобеденном зале, чтобы вознести хвалы Будде. В момент поклонения Будде собрание монахов поднялось со своих мест и расстелив свои ци­ новки (см. коммент. 37) на земле, поклонилось Будде, после чего все снова сели на свои места. И тогда перед монахами предстали монах-га/сы (см. коммент. 95) и монах-распорядитель трапезной144. Они зачитали различ­ ные записи со счетами за год, уведомив монахов [о тратах]. Перед рассве­ том при свете фонарей все поели каши. Закончив трапезу, разошлись по своим комнатам. Поздним утром все вышли из своих келий и приняли участие в церемонии, обмениваясь поздравлениями. Монастырь устроил сбор пожертвований, который продолжался в течение трех дней.

Источники

1. АдатиКироку, Сиоири Рё:до: 2005 — Эннин. Нитто: гухо: дзюнрэйко:ки (ском­ мент. Адати Кироку и Сиоири Рё:до:): в 2 т. Токио: Хэйбонся то:ё: бунко, 2005.

2.iy, Хэ 1986 Юоньжэнъ. Жутан цюфа сюнь синцзи (с коммент. iy Чэнфу и Хэ Цюаньда). Шанхай: Шанхай гуцзи, 1986.

3.Оно Кацутоси 1989 Эннин. Нитто: гухо: дзюнрэй кожино кэнкю: (пер. ском­

мент Оно Кацутоси): в 4 т. Киото: Хо:дзо:кан, 1989.

5.Сёкунихонко:ки URL: http://ifs.nog.cc/kodaishi-db.hp.infoseek.co.jp/.

6.Нихон секи URL: http://ifs.nog.cc/kodaishi-db.hp.infoseek.co.jp/.

7.КимБусик. Самгуксаги. Кн. 2. М.: Восточная литература, 1995.

Литература

1. Рыбаков 2009 Рыбаков R М. Ткнская бюрократия Ч .1• Генезис и структура. СПб.: Петербургское востоковедение, 2009.

2.СаэкиАрикиё. Дзикакудайси-но кэнкю:. ТЪкио: Ёсикава ко:бункан,1986.

3.ЮаньКэ. Мифыдревнего Китая. М.: Наука, 1987.

141Считалось, что хлопки, получающиеся при бросании вогонь молодых побе­ гов бамбука, отпугивают злых духов. Со временем установили, что при добавле­ нии в коленце бамбука той или иной взрывчатой смеси хлопок будет еще громче, а сияние еще ярче. Более того, сияние могло при этом иметь самые разные цвета.

нарей содержится также в «Нихон секи». Во дворец были приглашены 2100 мона­ хов и монахинь, проводили чтение сутр, а в саду было зажжено 2700 фонарей (свиток 25,2-й годХакути,12-я луна, последний день года).

… кит дянъцзо, монастырский эконом.

Суетная придворная жизнь (несколько соображений

оповседневности «человека двора»

вдревней и раннесредневековой Японии)

М. В. Грачёв

ИСААМГУ

Чем был государев двор в Японии VIII-XII вв.? Каковы источники на­ ших знаний о нем? Для одних — это нескончаемая круговерть дворцовых церемоний, роскошных экипажей, изысканных манер, великолепных по­ строек; благоухание придворных дам и облачность кавалеров. Это чару­ ющее место, где вершатся судьбы и реализуются порой самые невероят­ ные карьерные стратегии. Это особый мир, напоминающий отдельную страну. Мир утонченный и поэтизированный, наполненный гармонич­ ными пропорциями и возвышенными устремлениями, в центре которого неизменно пребывает Божественный правитель, окруженный придвор­ ными — блистательными, воспитанными и обворожительными создани­ ями. Именно такая картина придворной жизни предстает перед читате­ лями «Повести о сиятельном принце ГЬндзи»1.

Для других двор источник корысти, лицемерия и фальши, где пле­ тутся интриги, где процветает мздоимство, гордыня и похоть, где в моде высокопарные словеса и лживые речи, обеспокоенность своей судьбой и безразличие к бедам других. Придворная жизнь погрязла в пороках и представляет собой верный путь к погибели. Здесь не приветствуется по­ рядочность, а торжествуют лишь зависть и карьеризм2.

1Реконструкцию придворной жизни эпохи Хэйан на основании исто­ рико-литературных источников см.: Morris I, The World of the Shining Prince. NewYork, 1964.

2 Таков совокупный образ придворной жизни в понимании тех чиновников, которые, исполняя свойдолг верных, бескорыстныхи справедливыхслуг, должны были увещевать правителя, докладывая обо всех изъянах, наличествующих как при дворе, так и в дальней округе, порицать пороки и возвеличивать совершен­ ства. Тккой придворный служащий, «всецело отдавая [себя] управлению, целей [непременно] достигал, оставаясь свободен (не стеснен рамками. М. Г.) от повы­ шений и понижений [врангахи должностях]». Сёкунихонги (Продолжение «Анна­ лов Японии») /подред. Аоки Кадзуо, СасаямаХаруо идр. Т.1-5. Токио, 1989-1998. Хоки, 8-9-18, 777 г. Подробнее об этом см., например, в составленном 1116 г. по повелению экс-государя Сиракава (1053-1129, прав. 1072-1086) объемном своде правил жизни столичной и периферийной: Тёя гунсай (Обозрение двора и даль­ ней округи). Токио, 1964.

Перед нами две противоположные точки зрения. Насколько справед­ ливы такие характеристики государева двора? Не является ли одна ре­ зультатом уникального воображения Мурасаки Сикибу, которое пред­ ставлено в наполненном символизмом и эстетикой художественном произведении, предназначенном преимущественно для женской аудито­ рии? Не заметен ли в другой сугубо личный, субъективный взгляд тех слу­ жащих, которые были подобны придворным-моралистам при европей­ ских монархиях Нового времени?

Двор — понятие многоаспектное и разноликое. Он представлял собой часть структуры государственного управления, но в то же самое вре­ мя — это дом государя с особыми институтами, предназначенными для личного обслуживания правителя; центр политической, социальной и хозяйственной жизни. Однако этим характеристики двора не исчерпы­ ваются. Двор — это не только социальная общность, где каждый придвор­ ный способен «иметь множество Я, так называемые „маски**, за которыми порой невозможно разглядеть его подлинное лицо»3. ГЪсударев двор центр культуры с присущим ему определенным набором поведенческих черт: манерами и манерностью, особым складом ума, специфическим языком, наполненным не только изяществом, но и двусмысленностью, ибо язык мог становиться тактическим оружием в борьбе с оппонентами и недоброжелателями, прямое значение употребляемых выражений по­ рой кардинальным образом расходилось с их реальным смыслом, а пере­ бранка зачастую превращалась в утонченное и выспреннее развлечение. Это «образ жизни», в котором обнаруживается сущностное двуличие, по­ скольку познать двор было сложнейшей задачей, а незнание придворных распорядков оказывалось губительным для дальнейшей социальной судьбы служащего дворца. В конце концов, можно было каждый день на­ ходиться при дворе, но в глазах других придворных мало к нему принад­ лежать, оставаясь «чужим» — из-за непринадлежности к «дует двора», не­ полного совпадения с «культурным типажем» придворного, принадлежа

ностей. С одной стороны, для того, кто впервые знакомится с придворной жизнью, она представляет собой изумительное зрелище, которое теряет свое очарование по мере погружения в атмосферу двора. С другой, чело­ век может чувствовать себя несчастным, находясь при дворе, но если во­ лей судеб он оказывается вдали от двора то недоволен еще больше, без­ мерно страдая от постылого подарка судьбы. Не понаслышке знавший жизнь двора при Людовике XIV знаменитый французский моралист Жан де Лабрюйер (1645-1696) вопрошал: «Кто назовет все бесчисленные от­ тенки цвета, меняющиеся в зависимости от освещения, при котором смо­ тришь на предмет? Точно также — кто ответит, что такое двор?»4 Рассуж­

3ГинзбургJL Я. Опсихологической прозе. J1., 1971. С .13.

4Жан де Лабрюйер. Характеры, или Нравы нынешнего века. М .; 1964.

С.160.

дение Жана де Лабрюйера справедливо, как нам представляется, и по отношению к японскому государеву двору в раннесредневековый период.

Настоящая чиновничья жизнь при дворе начиналась с того момента, когда служащий получал должность в аппарате управления. А потому по причине значительности церемонии назначения на должность (яп. нинканги) символизирующей вступление вполноценную придворную жизнь, в настоящей статье будет предпринята попытка реконструкции этого це­ ремониального мероприятия.

Назначение на должность, как явствует из текста кодекса «Тайхо Ёро рё» и нормативных установлений, могло осуществляться несколькими способами:

1) государевым указом (яп. теку) назначались высшие должностные лица (так называемый руководящий состав) общегосударственно­ го (министры, придворные советники, главы восьми отраслевых ведомств, руководители инспекционного управления и ревизион­ ных канцелярий), регионального (наместник правителя на о-ве

Кюсю) и провинциального (управители провинций) уровней5;

2)по докладу Большого государственного совета (яп. кандзо) назна­ чались старшие помощники руководителей6;

3)на младшие должности назначались по представлению Ведомства церемоний (яп. Сикибусё}7.

Публичное оглашение имен вновь назначенных чиновников пред­ ставляло собой весьма внушительное мероприятие. Для придворных пер­ вых пяти рангов церемония назначения на должности была обязатель­ нойдля посещения и воспринималась какчасть повседневной придворной жизни. Помимо этого, на церемонии должен был присутствовать и сам назначенец, ибо в противном случае его назначение не утверждалось.

Материалы государственного летописного свода «Сёку нихонгш позво­ ляют заключить, что в VIII столетии пока еще не были строго установле­ ны места проведения церемонии назначения на должности. В тексте мы встречаем насколько вариантов местоположения ритуального действа: «дворец Дайгокудэи>>, «дворцовый комплекс Дайра», «южный сад», «двор перед дворцом Дайгокудэш, «дворец Найандэш, «дворец государыни», «южный павильон» «помещение Большого государственного советаДайд- зёкаш, «помещение управы личной охраны государя» «помещение мо­

5 ТЬкст закона прямо не свидетельствует о назначение при помощи государе­ ва указа управителей провинций, однако в пояснениях к закону сказано, что на­ значение посредством государева указа распространяется на весь руководящий состав, включая периферийный уровень, к которому, несомненно, принадлежали управители провинций. См.: Рищгрё (Уголовные и гражданские законы) /под ред. Иноуэ Мицусада, Сэки Акира и др. Токио, 1994. С. 269-270; Рё-но сюгэ (Граждан­ ские законы с расширительными комментариями). Т. 1-4. Токио, 1972. Т. 2. С. 466.

6 Рицурё. С. 269-270; Рё-но сюгэ. Т. 2. С. 466-467. 7Рицурё. С. 269-270; Рё-но сюгэ. Т. 2. С. 467.

лельни перед статуей Будды Вайрочаны в храме ТодайдзФ3, «храм Сумидэра»9, «место подле шатра, установленного около дворцовых врат»10. Однако чаще всего церемониал проводился во дворце Полярной звезды (яп. Дайгокудэн).

В 819 г. обнародовано повеление государя, согласно которому все об­ щегосударственные ритуалы должны были соответствовать китайским образцам, а в 821 г. составляется свод внутридворцовых правил «Дайри- cuKw, детально регламентирующих различные стороны придворной жизни11.

Важнейшая задача церемониальных сводов виделась в стандартиза­ ции ритуальной практики, приведения ее к строго установленным образ­ цам, дабы по причине «многочисленных искажений» и «неправильного соблюдения» устоявшихся придворных распорядков «суть церемоний не канула в веках»12.

Все это, в частности, касалось придворных одежд. Как и у государя, одежды которого служили примером статусной символики и атрибутики, у чинов аппарата управления различные элементы, присущие костюму, должны были свидетельствовать о высоте (или относительной высоте) и значимости общественного положения. Символические знаки власти, применяемые в повседневной жизни государя и чиновников, были чрезвычайно многообразны и предполагали этикетность поведения, строгую иерархию знаков местообитания (дворец государя и усадебный комплекс сановника), даже особые речевые конструкции во время общения с окру­ жающими. В данном случае речь идет о так называемых вещественных символических знаках, которые могли включать различные предметы и элементы одежды, указующие на должностной статус.

Парадное одеяние чиновника (яп. сокупгай) можно рассматривать как полифункциональное явление, но в первую очередь оно использо­ валось для посещения дворца и участия в придворном церемониале. Строгий регламент всего официального служебного костюма (лекси­ кон деталей, присущий ^сокутай», его внешний вид, фасон и расцвет­ ку) определял закон13. В эпоху Хэйан традиции предшествующих вре­ мен хоть и были подвергнуты некоторой коррекции, но, в целом, сохранили свое качество. Внешний вид чиновника при дворе государя должен был являть доскональное следование устоявшимся правилам, а любая ошибка могла неприятным образом сказаться на последую­ щей судьбе придворного.

8 Сёкунихонги. ТЬмпё сёхо, 1-4-12, 749 г.

9 Сёку нихонги. ТЬмпё дзинго, 2-10-20, 766 г. 10Сёку нихонги, Хоки, 2-11-23,771 г.

11Нихон киряку (Краткие анналы Японии). Токио, 1995. Конин, 9*4-17, 819 г.; 9-5-7,819 г.

12Шсики. Дайрисики (Церемониал. Дворцовые установления). Токио, 1981. С. 305-306.

13Рицурё. Указ. изд. С. 351-358.

Придворный костюм (одежда, связанная единством назначения, до­ полненная аксессуарами и прической) должен был включать такие обяза­ тельные элементы:

•головной убор (были предусмотрены различные шапки для воен­ ных и гражданских чиновников, а также служащих первых пяти рангов и низкоранговых чиновников)14

•деревянная табличка «сяку» (указывала на ранг и служила пропу­ ском во дворец)15,

•широкий кожаный пояс «сэкитай» с украшениями из нефрита (пояс чинов первых пяти рангов должен был иметь вставки из ага­ та, что символизировало чистоту помыслов слуг государя)16,

•печать (подвешивалась к поясу с левой стороны при помощи спе­ циальных шнуров),

•мешочек с металлическими рыбками «гёташ (прикреплялся к поя­ су с правой стороны для создания гармонической симметрии с дру­ гими аксессуарами)17,

•длинный шлейф «ситагасанэ-но кё» (длина и ширина шлейфа за­ висели от ранговой позиции придворного, а цвет — от сезона)18,

•коробочка «тсасимоно» с косметическими средствами (была обяза­ тельной для чинов свиты государя и содержала различные парфю­ мерные и ароматические вещества)19,

14Сайкюки (Записи из Западного дворца). Токио, 1994. С. 547; Сёюки (Записи Правого министра). Т. 1-10. Токио, 1959-1986. Эйсо, 1-1-18, 989 г., Тёва, 2-8-12, 1013г., 4-4-3,1015г.; Тк>юки(Записи Правого министра). Т. 1-7. Токио, 1934-1935. Кандзи, 7-10-3, 1093 г” Эйтё 1-2-17, 1-2-27, 1096 г.

15Ткблички изготавливались из различных пород деревьев— дуб, османтус, вишня, священное дерево сакак:и(клейераяпонская) криптомерия. См.: Энгисики(Внутриведомственные инструкции годов Энги). Т. 1-3. ТЪкио, 1998. Т. 3. С. 908; Юсоку кодзицу дайдзитэн (Большой словарь обыкновений и дел стародавних) / под ред. Судзуки Кэйдзо. Токио, 1995. С. 357.

16Сайкюки. С. 552; Сёюки. Эйсо, 1-3-2, 989 г.; Ъоюки. Кандзи, 5-1-16, 1091 г.; Энгисики. Т. 3, С. 909, 911.

17Украшение «гёташ было обязательно для придворных 5-го ранга и выше применялось при посещении важнейших придворных церемоний (интрониза­ ция, пиршества, сезонные праздники и т. д.). Придворные советники и принцы 5-го ранга и выше имели право носить «гёташ срыбками, изготовленными из зо­ лота, на фиолетовом шнуре, иные придворные 4-5-го ранга использовали рыбок из серебра и меди (Энгисики. Указ. изд. Т. 3. С. 910-911).В 1005г. вовремя пожара в государевом дворце придворные в суете потеряли в общей сложности 49 ком­ плектов «гёташ из золота серебра и меди, а потом оказалось не просто устано­ вить принадлежность украшений (Сёюки. Канко, 2-11-17, 1005 г.).

18Юсоку кодзицу дайдзитэн. С. 348.

19Сёюки. Эйсо, 1-11-12, 989 г. «Такимоно» связывалась с еще одним символом знатного придворного, а именно с веером (яп. хиоги) (Дэнряку (Календарь госпо­ динаТЬдадзанэ). Т. 1-5. Токио, 1960-1970. Касё, 1-4-3, 1106 г.).

•церемониальный меч (яп. тати)20с перевязью (яп. хирао), сделанной из специального материала (меч с широкой перевязью был атрибутом

лиц, обладающих статусом советника двора)21,и т. д.22 Пристальное внимание к вопросам соответствия элементов придвор­

ного костюма чиновников нормам, декларируемым в официальных сво­ дах, становится одной из весомых причиной появления при дворе щего­ лей и модниц. К примеру, знаменитый поэт Аривара Нарихира (825-880) слыл среди придворных первейшим знатоком модных тенденций, но в то же время стал предметом многочисленных пересудов и главным героем придворных сплетен и анекдотов23.

В «Дайрисики» устанавливаются и правила проведения церемонии на­ значения чиновников. Церемония «нинкангш должна была проходить в конце первого лунного месяца в соответствии со строго определенными правилами.

1• Все участвующие в парадных одеждах собирались у врат Живот­ ворящего света (яп. Сёмэймон).

2.Когда врата открывались, участников встречал высокопостав­ ленный чиновник в ранге министра (яп. дайдзин) и приглашал их войти во внутренний двор перед дворцом Пурпурных покоев (яп.

Сисиндэн).

3.Чиновники 5-го ранга и выше проходили во внутренний двор и занимали приготовленные для них места, которые заранее мар­ кировались при помощи табличек, где были написаны соответ­ ствующие градации ранговых позиций (5-й младший ранг ниж­ ней ступени, 5-й младший ранг верхней ступени, 5-й старший ранг нижней ступени и т. д.); указующие таблички расставлялись

20 Ножны такого мечаукрашались пластинами из драгоценных металлов (для старших министров пластины изготавливались из золота, для старших придвор­ ных советников— из серебра и т. д.) (Сайкюки. Указ. изд. С. 553; Энгисики. Т. 3. С. 910; Юсоку кодзицу дайдзитэн. С. 464-465).

21Ширинаперевязибылатри «суш (ок. 9см), адлина— девять «сякгу» (ок. 2,7м). После того какпомощникглавыличной охраныгосударя Минамото Цунэфуса был назначен на должность придворного советника (яп. санга) ему была пожалована повозка (соответствующая положению советника), пояс «сэкиташ, церемониаль­ ный меч, широкая перевязь, атакже было дозволено пользоваться эскортом, при­ личествующим должности санги (Мидо кампакуки (Записи канцлера из павильо­ на с буддами). Т. 1-3. ТЪкио, 1952-1954, Канко, 2-6-19,1005 г.). Величина эскорта строжайшим образом регламентировалась: принц крови, Левый и Правый ми­ нистр 14человек сопровождающихнаконях, старший советникдвора— 12че_ ловек придворный советник среднего ранга 10человек, санги— 8 человек (Эн­ гисики. С. 912).

22 Подробное описание элементов придворного официального костюма см.: Гёндзи моногатари дзутэн (Иллюстрированный словарь «Повести о Гёндзи») / под ред. Акияма Кэн и КоматияТЪрухико. Токио, 1997. С. 80-91.

23 Подробнее см.: Ториимото Юкиё. Хэйантё-но фассён бунка (Культура моды в периодХэйан). Токио, 2003.

daw. Присутствие назначаемого лица во время церемонии было строго обязательным. В отличие от правил, зафиксированных в ^Дайрисикш, из сводов внутридворцового распорядках-XII вв. явствует, что во время це­ ремонии назначения на должности присутствующие во внутреннем дво­ ре пред дворцом Пурпурных покоев чиновники первых пяти рангов рас­ полагались в два ряда. Между этими рядами был проход, организованный таким образом, чтобы линия, соединяющая врата Сёмэймон и вход во дворец Сисиндэн, оставалась свободной25. Тем не менее во время проведе­ ния церемонии «дзимоку» появляются новые элементы, ранее ей не свой­ ственные. Известны случаи, когда по причине недостаточного знания придворного церемониала людьми, приезжавшими на «нинканги» из дальних провинций, перепутывались группы и ряды, к неудовольствию блюстителей дворцового распорядка и высокопоставленных чиновни­ ков. Участники церемонии под любым предлогом старались пролезть

впервый ряд, а бывало, что по договоренности приподнимали других участвующих, дабы те, хоть на мгновение, могли лицезреть государя26. Обычно за несколько дней до «дзимоку» сановные особы собирались во дворце Чистой прохлады (яп. Сэйрёдэк) и в присутствии государя обсуж­ дали кандидатуры для предстоящего повышения. Секретарь собрания (яп. сигтицу) фиксировал имена получивших одобрение чиновников и записывал их в список юмагакш (доел, «великое пространство»). Назва­ ние список получил по причине своего внешнего вида: наименование должностей записывалось таким образом, что у вакантных постов име­ лись пробелы, куда и было положено вписывать имена вновь назначен­ ных на должности служащих27. Интересно, что церемония повышения

врангах (яп. дзёи), которая в раннехэйанский период проходила в рамках жестко установленных правил, к началу XI в. стала более напоминать своеобразное театрализованное представление. В дневнике Фудзивара Митинага (966-1027) упоминается, что одна из таких церемоний нача­ лась в первой половине часа Петуха (17:0018:00), а завершилась в конце часа Собаки (20:00-21:00), т. е. продолжалась не менее трех часов28. Со­ гласно существовавшей традиции, сразу после оглашения государева указа о повышении в рангах проводились ритуальные танцы «хайму»

25 Бо удзансё (Заметки с Северной горы). Токио, 1994. С .13, 22; ГЬкэ сидай (Домашний распорядок дома Оэ). Токио, 1991. С. 804, 807-808; Сайкюки. С. 3233,58.

26Сакэйки(Записилевого старшегоцензораЦунэёри). Токио, 1936. Ангэн, 1-11- 18,1021 г.; гекуё (Яшмовые листья). Т. 1-3. Токио, 1975. Дзёан, 1-1-16,1174г.

27Во время таких обсуждений случалось немало «словесных баталий» и прояв­ лений искусства красноречия. В 1005 году обсуждение кандидатур на должности управителей трех провинций продолжалось с часа Овна (01.00-03.00 ночи) до часа Быка (11.00-13.00 дня), т. е. длилось не менее 10 часов (Мидо кампакуки. Канко, 2-1-27,1005г.). Регламентпроведения «дзимоку» см.: Бокудзансё. С. 22-25; 1Ъкэсидай. С. 176-229; Сайкюки. С. 58-76.

28В тот день повышения в ранге удостоились 35 человек (Мидо кампаку ки. Канко, 2-1-6,1005г.).