nazarov-a-d_disser

261

Обратим особое внимание на аудио-видеозапись судебных разбирательств уголовного дела, особенно в суде первой инстанции. Информационной базой для апелляционного,

кассационного, надзорного рассмотрения дел является протокол судебного заседания суда первой инстанции. Именно в протоколе судебного заседания с максимальной точностью

(учитывая, что это не стенограмма судебного заседания) должны быть отражены показания допрошенных в суде подсудимого, потерпевшего, свидетелей, экспертов, результаты исследования в суде заключений экспертов, документов, протоколов следственных действий,

вещественных доказательств, действия всех участников судебного разбирательства. Однако достоверность протокола судебного заседания по многим уголовным делам вызывает сомнения. Ведь его ведет привычным способом (рукописно или на компьютере) секретарь судебного заседания (иногда в роли секретаря выступают помощник судьи, консультант суда).

Не успевая достаточно полно фиксировать показания участников процесса, секретарь судебного заседания записывает лишь то, что, на его взгляд, является наиболее важным. При этом им нередко допускаются фактические ошибки, искажения, многочасовые допросы в суде в протоколе судебного заседания умещаются на нескольких страницах. К сожалению,

секретари судебных заседаний нередко используют в работе недопустимый

«рационализаторский подход»: получают от следователей электронную версию обвинительного заключения и берут оттуда в протокол судебного заседания тексты показаний допрашиваемых в суде лиц и др. (негативная практика, получившая на сленге название «флеш-

приговор»).

Конечно, добросовестные секретари судебного заседания записывают ход процесса на диктофон или сотовый телефон; затем расшифровывают эти записи при изготовлении протокола судебного заседания, что, конечно, максимально делает его достоверным.

Безусловно, и стороны процесса, особенно сторона защиты, достаточно часто делают записи

(в том числе официально, иногда даже через письменное ходатайство, уведомляя об этом суд)

на свой диктофон хода судебного разбирательства, что впоследствии может быть использовано ими в споре за достоверные данные протокола судебного заседания ( однако, к

сожалению, не факт, что в случае обнаружения в нем неполноты и недостоверности данных даже при такой непроцессуальной аудиозаписи, можно добиться исправлений и добавлений в протоколе судебного заседания).

Достаточно редко судом (в первую очередь, по ходатайству участников процесса)

принимается решение об изготовлении протокола судебного заседания частями (как правило,

после каждого судебного заседания). В трехдневный срок после вынесения приговора протокол судебного заседания также не всегда бывает готов. Практически всегда судья уходит в совещательную комнату без готового протокола судебного заседания, имея на руках свои

263

позволило бы сформировать у судей апелляционной, кассационной и надзорной инстанций более качественный и достоверный подход к оценке доказательств и с большей долей объективности принять законное и обоснованное решение по данному делу.

В контексте подходов к судебному разбирательству в суде первой инстанции,

обозначенных Л.В. Головко и исследованных им сквозь призму различных моделей уголовного процесса, в том числе континентальной и англосаксонской, российская модель суда первой инстанции представляется нам особенной, в большей степени выстроенной на устранение следственных ошибок и недопущение собственных судебных ошибок. Это проявляется, к примеру, в следующих аспектах:

-повышенная значимость фигуры потерпевшего, который имеет право полноценно участвовать в судебном разбирательстве, в том числе используя квалифицированную юридическую помощь адвоката как представителя потерпевшего;

-в суде присяжных председательствующий судья, как и в обычном процессе, имеет право на следственную активность;

-широко допуская особый порядок судебного разбирательства (в том числе в контексте досудебного соглашения о сотрудничестве между прокурором и обвиняемым), законодатель выстраивает повышенную систему гарантий для принятия правосудного решения: проведение полноценного предварительного расследования, получение согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением, обеспечение обвиняемого правом на защиту (в том числе за счет государства), возможность перейти в предусмотренных законом случаях на общий порядок по инициативе потерпевшего, государственного обвинителя и суда; основанием для отмены приговора, вынесенного в особом порядке, может быть и дефицит доказательств в инкриминируемом обвиняемому деянии, собранных на предварительном расследовании по уголовному делу; отсутствие преюдициальной силы приговора, вынесенного в особом порядке, в том числе и при заключении досудебного соглашения между обвиняемым и прокурором.

Мы полагаем, что суд первой инстанции, отправляя правосудие по уголовным делам в обычном штатном режиме с соблюдением всех процессуальных процедур и принципов уголовного судопроизводства, имеет все процессуальные возможности в рамках действующего законодательства неукоснительно выполнить назначение уголовного судопроизводства, в том числе одновременно с этим при необходимости реализовать специальную цель уголовного процесса – выявить, исправить и предупредить следственные ошибки.

Суммируя изложенное выше, мы в качестве модели отправления по существу правосудия по уголовным делам в суде первой инстанции представляем «модель активного

264

суда», в котором сам суд и профессиональные участники уголовного процесса,

представляющие стороны обвинения и защиты, проявляют активность в установлении материальной истины по уголовному делу, рассматривая его полно, всесторонне и объективно

– с высоким стандартом доказывания обстоятельств инкриминируемого лицу общественно-

опасного деяния, используя при этом предоставленные уголовно-процессуальным законом полномочия по признанию доказательств недопустимыми, вынесению оправдательных приговоров, возвращению уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ и др.

Предлагаемая нами «модель активного суда» ориентирована на приоритет в использовании возможностей коллегиального рассмотрения уголовного дела (судом присяжных, коллегией профессиональных судей), рассмотрение дела в «штатном режиме» в обычном, а не особом порядке, ведение судебного процесса с использованием аудио-видеозаписи. Такая «модель активного суда» позволит, во-первых, минимизировать количество собственных судебных ошибок, а, во-вторых, качественно и эффективно выявлять, исправлять и предупреждать следственные ошибки.

Таким образом, именно через производство в суде первой инстанции в подавляющем большинстве случаев должен эффективно срабатывать судебный механизм устранения следственных ошибок.

§2. Устранение ошибок через производство в суде апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а также через возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Как написал в свое время Н.Н. Полянский, «сколько бы стараний ни прилагали суды для того, чтобы избежать ошибок в своей деятельности, все-таки возможна постановка в отдельных случаях ошибочных и несправедливых приговоров»483.

По справедливому мнению В.К. Случевского, «как бы ни была велика гарантия,

созданная законом в ограждение справедливости постановляемых судом приговоров,

возможность судебных ошибок при их постановке никогда не может быть устранена. Всякие,

обнаруживающиеся в приговоре судебном, ошибки не только нарушают интересы справедливости, но и создают, кроме того, опасность для интересов публичных, ослабляя действия уголовного закона»484.

483 Полянский Н.Н. Уголовный процесс. Уголовный суд, его устройство и деятельность: лекции. М., 1911.

С. 181.

484 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Введение / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2008. Ч. 2: Судопроизводство. С. 404.

265

А И.Я. Фойницкий заметил, что существенные интересы личности и общества нашли бы наиболее полное удовлетворение, если бы этим разбирательством могло заканчиваться все судебное производство по делу: достигалась бы быстрота процесса, в самой высшей мере могли быть выполнены требования непосредственности судебного разбора, его дешевизны и незыблемости судебных решений. Однако опыт свидетельствует, что разбор дела в одной инстанции, несмотря на все заботы о надлежащем его построении, оставляет возможности ошибки в приговоре, притом судебные места, действующие порознь, утрачивают внутреннее единство в понимании и применении закона, потому интересы правосудия оказываются необеспеченными и судебные приговоры перестают быть выражением истины485.

В уголовно-процессуальном механизме выявления, исправления и предупреждения ошибок судебные ревизионные процедуры486 являются неотъемлемой частью.

Классически судебная ревизия проводится по уголовным делам, по которым судебное решение (приговор, постановление) не вступило в законную силу и по которым оно вступило в законную силу. Л.В. Головко обозначает три важнейших постулата в судебной ревизии:

«1) каждая уголовно-процессуальная система должна предусматривать механизм пересмотра приговоров, когда один суд (судья) проверяет решения, вынесенные другим судом

(судьей); 2) этот механизм должен быть единственным способом исправления судебных ошибок,

т.е. любая судебная ошибка может быть исправлена исключительно в уголовно-

процессуальном порядке в рамках судебных проверочных производств; 3) механизм пересмотра приговоров должен быть строго и точно ограниченным как в

количественном, так и во временном смысле»487.

Таким образом, по мнению Л.В. Головко, полностью разделяемого нами, в государстве должна быть логичная инстанционная система в виде пирамиды, на вершине которой – высший судебный орган страны. Л.В. Головко указывает, что ретрактационный способ пересмотра приговора, когда приговор пересматривает тот судья, который его и вынес, в

Российской Федерации не применяется (судья не может повторно рассматривать одно дело):

применяется только реформационный способ - приговор пересматривает вышестоящий суд.

Отсюда следует и деволютивный эффект пересмотра: переход полномочий по пересмотру приговора от нижестоящего суда вышестоящему488.

485Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 486-487.

486Употребление термина «ревизия» связано с тем, что в теории подход, называемый ревизионным началом, есть принцип ultra petita: рассмотрение дела «сверх жалобы» (суд не связан доводами жалоб, представлений заинтересованных лиц, а рассматривает дело в полном объеме). Именно такой подход принят в российских апелляции, кассации и надзоре. См. также: Головко Л.В. Курс уголовного процесса. С. 1069.

487Головко Л.В. Курс уголовного процесса. С. 1057.

488Там же. С. 1060-1061.

266

Российский уголовный процесс с 1 января 2013 года в качестве ревизии по уголовным делам, по которым судебное решение не вступило в законную силу, использует апелляционные процедуры, а в качестве ревизии по делам, где судебное решение уже вступило в законную силу, применяет кассационные и надзорные процедуры.

Ревизионные процедуры призваны выявлять, исправлять и предупреждать ошибки предыдущих стадий уголовного судопроизводства – в этом их ценность и основное назначение.

На наш взгляд, ревизионный процесс в российском уголовном судопроизводстве особенный. Если в классической континентальной системе пересмотра приговоров предусмотрены апелляция, кассация и вновь открывшиеся обстоятельства, а в англо-

саксонской – только апелляция, а приговор присяжных вообще не обжалуется (он же – «глас народа»!), то в «смешанной» российской модели уголовного процесса пересмотр приговора есть максимальный набор «фильтров» для выявления, исправления и предупреждения судебных ошибок: апелляция, кассация, надзор и новые или вновь открывшиеся обстоятельства.

Следует заметить, что когда ревизионные инстанции изменяют вид и размер назначенного виновному лицу наказания, то существенной ошибкой следует признавать, на наш взгляд, лишь те случаи, если вопреки правилам назначения наказания приговором суда назначено чрезмерно мягкое или чрезмерно суровое наказание. Во всех остальных случаях изменение вышестоящим судом вида и размера наказания лишь формально является ошибкой суда первой инстанции (вышестоящий суд ведь в конечном итоге изменил назначенное наказание), но, по сути дела, в данной ситуации каждый из судей при определении вида и размера наказания руководствовался законом и своим внутренним убеждением, которое ввиду различных внутренних и внешних факторов подсказывало свое «точечное» наказание,

зафиксированное в каждом из судебных решений.

Апелляционный механизм предполагает сплошную ревизию (пересмотр) уголовного дела: в необходимых случаях - полное проведение судебного следствия; в обязательном порядке – проведение прений, последнее слово подсудимого.

Ревизия в кассации и в надзоре является по своей сути документальной: исследуются материалы уголовного дела и доводы кассационных, надзорных жалоб и представлений.

Внешне кажется, что эффект от кассации, а, тем более надзора, незначительный. Но при этом следует отметить, что законодатель, на наш взгляд, пытается добиться того, чтобы приговор суда первой инстанции в подавляющем большинстве случаев был безошибочным – законным, обоснованным, мотивированным и справедливым; чтобы основная масса ошибок выявлялась и исправлялась в апелляционной инстанции, когда приговор еще не вступил в

267

законную силу. Законодатель заботится о стабильности приговора. До 2015 года определенный период времени действовало даже правило, которое ограничивало сроки кассационного и надзорного обжалования одним годом.

Проведенная реформа в части появления новых процедур апелляции, кассации и надзора связана с необходимостью разгрузить вышестоящие суды, особенно Верховный Суд РФ, от непомерного потока жалоб на судебные решения по уголовным делам. Действительно,

высшие судебные инстанции должны сосредоточиться на судебном надзоре, связанном с обобщением и регулированием судебной практики, выработкой судебной политики,

безусловно, коррелирующей с уголовной политикой и, в целом, с правовой политикой в государстве.

Недовольство участников процесса вынесенным судом первой инстанции решением по уголовному делу побуждает их многократно обжаловать данные постановления и приговоры в ревизионные инстанции: апелляционную, кассационную, надзорную. Причем, не только решения судебных стадий, но решения судов, принятые на досудебных стадиях. По этому поводу достаточно категоричную позицию занимал Ю.К. Якимович: не должно быть

«судебного контроля за судебным контролем», кроме решений о заключении под стражу и продления сроков содержания под стражей489.

Одна из причин жалоб на судебные решения состоит, на наш взгляд, в том, что суды,

провозглашая их, доходчиво не разъясняют подсудимым, потерпевшим суть и мотивы вынесенных постановлений и приговоров490. Конечно, представляется важным, чтобы текст приговора был понятен всем заинтересованным участникам, особенно не юристам, детально аргументированным и мотивированным, убедительным. К тому же, и провозглашенным надлежащим образом (чтобы все участники комфортно слышали текст по громкости и темпу его прочтения). Но устное разъяснение смысла приговора воспринимается обычными людьми всегда доходчивее и убедительнее.

489Якимович Ю.К. Проверка приговоров и иных судебных актов по уголовным делам судами второй инстанции // Правовые проблемы укрепления российской государственности: cб. статей / Под ред. М.К. Свиридова. Томск, 2005. Ч. 29. С. 164-172.

490Автор исследования в 2001 – 2016 годов находился на научных стажировках в Германии и посетил 18 судебных заседаний по уголовным делам, обнаружив следующее: суд, как правило, в финале рассмотрения дела провозглашает резолюцию принятого им решения, а затем, предложив всем участникам сесть на место, достаточно долго (иногда, даже дольше, чем само судебное разбирательство по существу), своими словами, доходчиво объясняет сторонам, почему он положил в основу обвинения те или иные доказательства, почему он те или иные доказательства отверг или отнесся к ним критически, в какой степени и почему он учел позиции прокурора и адвоката, и др. А если учесть, что в Германии, как и в ряде других европейских государств, уголовная политика направлена на принятие гуманных решений в отношении подсудимых, то после прослушивания со стороны судьи подобной «лекции на правовую тему» осужденному, вряд ли, понадобится загружать суд излишними жалобами. Как нам было сказано немецкими судьями, их решения по уголовным делам стороны обжалуют примерно в 5-7% случаев.

268

Другая причина обжалования судебных решений на различных стадиях – надежда сторон, прежде всего осужденного, на выявление и исправление вышестоящим судом ошибок,

прежде всего в объеме обвинения, квалификации деяния и размере назначенного наказания.

И, следует заметить, что подобные надежды осужденных не часто, но сбывались:

вышестоящие суды выявляли и устраняли ошибки нижестоящих судов.

В 2015 году в апелляционном порядке было рассмотрено 129 331 дело или 13,81% от всех дел, рассмотренных судами первой инстанции.

Суды апелляционной инстанции отменили:

-309 обвинительных приговоров судов первой инстанции и вынесли оправдательные приговоры (0,24% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-4 127 судебных решения и направили уголовные дела на новое судебное рассмотрение

всуд первой инстанции (3,19% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел), в том числе – 86 решений ввиду чрезмерной мягкости назначенного судом наказания (0,07%);

-656 решений и возвратили уголовные дела прокурору для устранения препятствий к их рассмотрению (0,51% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-500 решений и прекратили уголовные дела в виду примирения сторон, деятельного раскаяния подсудимого (0,39% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-103 решения и прекратили уголовные дела по иным основаниям (0,08% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-665 решений и прекратили уголовные дела по другим основаниям (0,51% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-105 решений и прекратили уголовные дела в части обвинения (0,08% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел);

-1 329 решений и вынесли новые обвинительные приговоры (1,03% от рассмотренных

впорядке апелляции уголовных дел).

Суды апелляционной инстанции изменили:

-300 решений (0,23% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел) с

изменением квалификации деяния и без снижения наказания;

-2 204 решения (1,70% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел) с

изменением квалификации деяния и смягчением наказания;

-167 решений (0,13% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел) с

изменением квалификации деяния и усилением наказания;

-11 907 решений (9,21% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел) без изменения квалификации деяния и смягчением наказания;

269 - 2 412 решений (1,86% от рассмотренных в порядке апелляции уголовных дел) без

изменения квалификации деяния и усилением наказания491.

Приведенные статистические показатели не в полной мере отражают значительную активность суда и участников судебного разбирательства (особенно при апелляционном рассмотрении в районном, городском и приравненном к ним, судах итоговых решений,

вынесенных мировыми судьями), которая проявляется ими в судебном заседании, особенно во время судебного следствия, когда заявляются отводы и ходатайства, вновь исследуются доказательства, устраняются из их числа недопустимые, вовлекаются в процесс доказывания новые доказательства, дается объективная оценка каждому доказательству в отдельности и их совокупности, устраняются нарушения Конституции РФ, общепринятых норм международного права и процессуальные нарушения, изменяется и уточняется уголовно-

правовая квалификация инкриминированного подсудимому общественно-опасного деяния,

рассматривается вопрос о справедливости назначенного наказания, в первую очередь, на предмет его чрезмерной мягкости или чрезмерной суровости и др.

Судебная реформа 90-х годов возродила в России мировую юстицию492. Для ревизии решений мировых судей в уголовное судопроизводство была введена процедура апелляции в федеральных судах районного (городского) уровня.

Следует отметить, что такое апелляционное производство выгодно отличалось и отличается от процедур кассации и надзора, представлявших и продолжающих представлять собой, как уже нами отмечалось выше, некий конвейер, «пятиминутки» по рассмотрению уголовных дел. Апелляционное производство в районном суде, как правило, идет размеренно:

исследуются доказательства, в том числе те, которые не были предметом исследования в суде первой инстанции, стороны заявляют различные ходатайства, качественно проходят прения и др. Апелляционный суд при таком темпе и подходе может принять более взвешенное решение,

в том числе и отличное от предыдущего в любую сторону (улучшение или ухудшение для осужденного) решение493.

Заметим, что до 1 января 2013 года процедура апелляции распространялась только на решения мировых судей, а также на промежуточные решения всех судов первой инстанции,

но продолжали действовать еще «советские» процедуры кассации и надзора.

Как отмечалось уже выше, с 1 января 2013 года в России действует новый ревизионный порядок по уголовным делам: апелляция – по всем уголовным делам и промежуточным

491Приложение №26, 27, 29, 30.

492Воскобитова Л.А. Судебная власть: возникновение, развитие, типология: учеб. пособие. Ставрополь, 2001. С. 115-125; Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь, 2003. С. 44-64; Воскобитова Л.А. Мировая юстиция и восстановительное правосудие: теория и практика развития, 2007. 334 с.

493Сидорова Н.В. Апелляция в системе производств в суде второй инстанции в уголовном процессе России. Томск, 2006.

270

решениям, рассмотренным и принятым судами первой инстанции; кассация и надзор – по судебным решениям, которые вступили в законную силу.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, ошибки, допущенные судом первой инстанции, подлежат исправлению судом второй инстанции в процедурах, наиболее приближенных к производству в суде первой инстанции494.

Конечно, это совершенно новый подход к ревизионному производству. В той же,

Германии, имеются и апелляция, и кассация, но это процедуры по делам, по которым судебные решения (прежде всего, приговоры), не вступили в законную силу. Однако немецкий уголовный процесс не знает процедуры надзора495. На первый взгляд даже сложно сказать,

какой из процессов имеет преимущества. Хотя по логике, наличие еще одной, помимо апелляции и кассации, ревизионной инстанции в виде надзора – это дополнительный заслон на пути неправосудных решений и ошибок при отправлении правосудия по уголовным делам.

С теоретической и практической точек зрения и прежние, и новые процедуры ревизии дела должны стратегически работать на выявление, исправление и предупреждение ошибок по уголовным дела, на принятие законных (правосудных), обоснованных (мотивированных) и

справедливых решений.

Ученые-процессуалисты И.Л. Петрухин, Г.П. Батуров, Т.Г. Морщакова еще в советское время подчеркивали, что «...кассация, судебный надзор и пересмотр дел по вновь открывшимся обстоятельствам, взятые вместе, представляют собой системное образование,

объединенное общими целями, главная из которых - выявление и исправление судебных ошибок»496. В свое время они приводили интересную статистику, подтверждающую данное утверждение.

По данным их выборочного исследования (1972 год), суды первой инстанции обнаруживают и исправляют ошибки прокурорско-следственных органов путем возвращения дел для доследования – 3,7%, вынесения оправдательных приговоров – 1,0%, прекращения дел

– 3,4% от всех дел, поступивших в суды первой инстанции из прокурорско-следственных органов - итого 8,1%. К этому следует добавить еще 8,7% следственных ошибок,

исправленных судами первой инстанции путем изменения обвинения. Таким образом, суды первой инстанции обнаруживают следственные ошибки по 16,8% уголовных дел, переданных прокурорами в судебные органы (этот показатель увеличивается до 19,4%, если учитывать

494 Постановление Конституционного Суда РФ По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда от 16 мая 2007 г. №6-П [Электронный ресурс] // Сайт Конституционного Суда РФ. Электрон. дан. Систем. требования: Adobe Acrobat Reader. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision19708.pdf (дата обращения 06.02.2017).

495Шредер Ф-К. [и др.] Уголовно-процессуальное право Германии. С. 214, 221-233.

496Петрухин И.Л. Теоретические основы эффективности правосудия. С. 308.