book-2016-china_history-v9

жение некоторыми категориями продуктов и товаров руководителей высокого уровня; вводило строгий контроль за пользованием чиновниками легковыми автомобилями, запрет на импорт иностранных легковых автомобилей, члены ПБ, секретариата ЦК, ПК ВСНП, Госсовета должны были пересесть на отечественные автомобили; запрещалась организация приемов и приобретение подарков за казенный счет, устанавливался строгий контроль за поездками за границу, а также за расследованием должностных преступлений.

Особое внимание привлекло положение о дальнейшем упорядочении тор- гово-промышленных и финансовых компаний. В 1987 г. на уровне министерства было принято решение, в соответствии с которым «административные органы могли создавать экономические организации и в соответствии с установленными правилами распределять доходы». В 1988 г. было создано более 400 тысяч компаний, в том числе министерства создали более 700 компаний.

Врезультате различных злоупотреблений в 1987 г. ими было присвоено более 20 млрд юаней, а в первой половине 1988 г. – 36 млрд юаней. С июля 1988 г. ГС начал регулировать деятельность этих компаний. 17 августа 1989 г. ГС принял «Решение о дальнейшем урегулировании деятельности компаний», в соответствии с которым ряд компаний подлежал закрытию, в отношении других начались расследования, предполагалось разработать ряд законодательных, налоговых и финансовых мер, чтобы обеспечить их здоровое развитие.

Врезультате к 1991 г. было закрыто 105 тысяч компаний или 35,2% от существовавших в 1988 г., в том числе 73 тысячи торговых, что составило 70% всех торговых компаний в стране.

Виюле 1989 г. ЦК принял «Распоряжение об усилении пропагандистской и идеологической деятельности», в котором указывалось, что реформы в Китае проходят в сложной международной обстановке, враждебные силы используют любые поводы и способы политического и идеологического воздействия для того, чтобы поддерживать и расширять течение буржуазной либерализации. Руководство КПК прямо заявило о неприемлемости для КНР утверждения принципов разделения властей, введении многопартийной системы, западная модель демократии связывалась исключительно с обеспечением интересов буржуазии.

Вслед за мерами по нормализации обстановки в обществе внимание руководства было переключено на вопросы усиления партийного строительства. 28 августа 1989 г. была принята «Директива об усилении партийного строительства». С осени 1989 г. по конец 1990 г. под руководством ЦК проходило расследование, в ходе которого определялась позиция и поведение кадровых работников и рядовых членов КПК в период указанных событий. На протяжении первой половины 1990 г. в закрытом порядке проводились судебные процессы над участниками выступлений, в основном были осуждены студенты и представители интеллигенции.

Государством был принят ряд мер правового характера. 31 октября 1989 г. ПК ВСНП принял Закон о митингах, уличных шествиях и демонстрациях, в соответствии с которым разрешалось проводить указанные мероприятия по представлению в орган общественной безопасности письменного заявления с

указанием цели и формы мероприятия, характера лозунгов, численности участников, маршрута и данных об организаторах. В случае отказа орган общественной безопасности должен был его мотивировать. Положениями закона было запрещено проводить митинги за пределами населенных пунктов, участвовать в демонстрациях иностранцам и т.д. Обязанности по контролю за соблюдением общественного порядка, а также право на применение оружия в случае угрозы жизни и здоровью граждан были возложены на Народную вооруженную полицию Китая совместно с другими правоохранительными органами.

Дестабилизация общественно-политической ситуации негативно отразилась на криминогенной обстановке. В 1990 г. наблюдался значительный рост числа уголовных преступлений: умышленных убийств – на 15%, ограблений – на 95,2%, воровства – на 68%, выросла подростковая преступность.

6–9 ноября 1989 г. состоялся 5-й пленум ЦК КПК 13-го созыва, который принял Решение ЦК КПК о дальнейшем оздоровлении экономики и углублении реформ, продолжив курс на упорядочивание и урегулирование, принятый 3-м пленумом в сентябре 1988 г. На пленуме продолжились кадровые перестановки.

4 сентября 1989 г. Дэн Сяопин пригласил к себе домой Цзян Цзэминя, Ли Пэна, Цяо Ши, Ян Шанкуня, Сун Пина, Ли Жуйхуаня, Яо Илиня и Вань Ли и объявил о своей отставке со всех оставшихся постов, подготовив соответствующее письмо в ЦК. Он сказал, что отсутствие предельного возраста выхода на пенсию – критический недостаток китайской политической системы не только в последние годы жизни Мао, но и в позднеимператорский период. Поэтому он должен уйти при жизни, а комиссия советников – распущена. Сообщение о предстоящей отставке Дэн Сяопина появилось в печати 16 сентября.

В ответ на просьбу Дэн Сяопина, содержавшуюся в его письме в адрес ЦК от 4 сентября 1989 г., пленум принял «Постановление об удовлетворении просьбы товарища Дэн Сяопина об освобождении его от обязанностей Председателя Военного совета ЦК КПК и избрании на этот пост Цзян Цзэминя». В Постановлении Дэн Сяопин был назван «выдающимся руководителем», «генеральным архитектором» курса КПК после 3-го пленума 11-го созыва, «выдающимся марксистом». На пленуме выступил Цзян Цзэминь, который связал все успехи КПК в период реформ с «возрождением и развитием линии масс»

ипризвал в момент, когда явления разложения в партийной среде усилились, совершенствовать стиль КПК, усилить демократический централизм в партии

иобществе, коллективное руководство, укреплять партийную дисциплину. Председателем ВС ЦК КПК был назначен Цзян Цзэминь, первым замести-

телем председателя ВС – Председатель КНР Ян Шанкунь, заместителем председателя ВС – Лю Хуацин, начальником секретариата ВС ЦК КПК – Ян Байбин, который по совместительству был назначен членом секретариата ЦК КПК.

На последовавшем расширенном заседании ВС ЦК КПК в ноябре 1989 г. было принято решение об укреплении вооруженных сил как «ключевого фактора государственной стабильности». На основании этого решения с 1990 г. были увеличены военные расходы.

Кадровые перестановки в руководстве не могли стабилизировать ситуацию. Они лишь позволили ее немного смягчить и выиграть время для приня-

тия неотложных мер по борьбе с нарушениями принципов социальной справедливости, прежде всего с теми, которые вызывали наибольшее раздражение в обществе – коррупцией, семейственностью, нравственным разложением кадровых работников. Всего за 1988–1992 гг. было заведено более 200 тыс. дел о хищениях и взятках, среди осужденных было более 4600 кадровых работников.

В ноябре 1989 г. ЦК принял подготовленные ЦКПД «Предложения об улучшении стиля партийной работы и воспитании неподкупных кадров», в которых основное внимание было обращено на борьбу со случаями использования служебного положения в целях личного обогащения, запрет на занятие предпринимательской деятельностью, в том числе по совместительству, для всех кадровых работников и работающих в партийных и государственно-ад- министративных органах, на совмещение постов кадровых работников с работой в коммерческих структурах.

Преодоление последствий событий на площади Тяньаньмэнь продемонстрировало, что старшее поколение сохраняет контроль в руководстве партии. Но для самого Дэн Сяопина одним из важнейших был вопрос о преемственности власти. После ухода на пленуме с официальных постов, 10 ноября 1989 г. он опубликовал в «Жэньминь жибао» письмо, в котором объяснил свое решение желанием продолжить реформу системы партийного и государственного руководства, которую он предложил еще в 1980 г., и отказаться от системы пожизненного пребывания на государственных и партийных должностях. Он писал: в последние годы многие представители старшего поколения ушли со своих постов, на XIII съезде я заявил о желании уйти на пенсию, ЦК поддержал это намерение, и я был освобожден от постов члена ПК ПБ ЦК КПК, председателя Центральной Комиссии советников. За мной были сохранены посты председателя Военного совета ЦК КПК и Центрального военного совета. При решении всех важнейших вопросов ЦК запрашивал мое мнение, и я всегда поддерживал большинство членов ЦК, но всегда считал, что необходимо как можно быстрее провести замену руководящих кадров более молодыми, а старшее поколение освободить от постов. «После размышлений я решил уйти в отставку с нынешних постов, пока чувствую себя здоровым, чтобы сбылась моя давняя мечта. Это принесет пользу делу партии, государства и армии».

Однако события на Тяньаньмэнь не прошли бесследно и для самого Дэн Сяопина. Его влияние ослабло, а роль консерваторов усилилась, вместе с этим неизбежно пошел на спад реформаторский импульс.

Экономическое строительство после 4 июня

Устранение с политической арены Чжао Цзыяна и его ближайших сподвижников позволило Ли Пэну и его коллегам в правительстве более последовательно проводить новый экономический курс и активнее обосновывать его в официальной пропаганде. Чжао Цзыян и его советники (в частности Чэнь Ицзы и Су Шаочжи) были подвергнуты жесткой критике за пропагандировав-

шиеся ими теории «полезности инфляции» и «безвредности бюджетного дефицита», за «бездумное поощрение» развития волостных и поселковых предприятий и многое другое. На какое-то время в обществе возникло ощущение, что политика модернизации, экономических реформ и внешнеполитической открытости может быть полностью свернута.

Миссию защитника политики реформ и открытости и курса на модернизацию страны взял на себя Дэн Сяопин. Уже в первом публичном выступлении после событий 4 июня 1989 г. он подчеркнул, что случившееся не ставит под сомнение ни стратегию модернизации Китая «в три шага», ни ее цель – выход к середине следующего века на уровень среднеразвитых стран, ни возможность достижения этой цели. Была подтверждена и правильность политики реформ

иоткрытости, без которой, по его словам, не было бы столь существенного роста уровня жизни народа.

Вряде случаев на местах инициативно начались выступления в защиту некоторых оправдавших себя новаций. Например, в провинции Шаньдун уже в июле 1989 г. заявили о намерении проводить курс «два не менять и одно не забирать» – не менять систему ответственности директора и систему подрядной хозяйственной ответственности на предприятиях и не забирать назад права, ранее переданные предприятиям. В целом во второй половине года голоса в защиту курса реформ стали звучать смелее и чаще. Симптоматично, что орган отдела пропаганды ЦК КПК журнал «Баньюэтань» (№ 19) решился назвать 14 направлений преобразований предыдущих лет, не подлежащих изменению. В их числе были семейный подряд в деревне, курс на многообразие хозяйственных укладов при ведущей роли общественной собственности, подряд предприятий и отраслей, развитие горизонтальных хозяйственных связей

иприморского пояса внешнеэкономической открытости.

Тем не менее, в целом в стране на какое-то время возобладали идеи укрепления роли центра и плана в экономической жизни, всецелого подчинения мероприятий в рамках реформы хозяйственной системы более приоритетным на данном этапе задачам оздоровления и упорядочения экономики. В результате впервые с начала реформ в конце 1989 г. (ноябрь–декабрь) отмечались отрицательные темпы роста промышленного производства.

Концентрированное отражение идеи Ли Пэна и других адептов сильного планового начала нашли в Решении 5-го пленума ЦК КПК 13-го созыва «О дальнейшем проведении курса оздоровления и упорядочения и углублении реформы» от 9 ноября 1989 г. Этот документ, получивший известность как «39 пунктов», был назван западными китаеведами манифестом консервативных сил в китайском руководстве.

5-й пленум ЦК КПК 13-го созыва заявил об ответственности ЦК КПК и Госсовета за трудности и проблемы, возникшие в экономической жизни страны, и за ошибки в руководящей работе партии и правительства по осуществлению политики реформ. Прежнему руководству, под которым подразумевались не называвшиеся поименно Чжао Цзыян и его сторонники, инкриминировалось пренебрежение вопросами обеспечения комплексной сбалансированности и укрепления макрорегулирования, чрезмерно оптимистичная оценка ситуации

вдеревне, отсутствие глубокого понимания коренных особенностей Китая и общая переоценка его реальных возможностей. Экономические просчеты были объявлены закономерным следствием слабости идейно-политической работы. Констатировалось, что «в связи с ограничениями обстановки того времени» анализ проблем и трудностей в хозяйственной жизни и породивших их причин, данный 3-м пленумом ЦК КПК 13-го созыва, был «недостаточным». Это,

всвою очередь, породило отсутствие глубокого понимания и осознания необходимости и неотложности курса оздоровления и упорядочения, помешало добиться должной эффективности при его практической реализации.

Несмотря на некоторые успехи, достигнутые после 3-го пленума 13-го созыва, пленум констатировал, что «трудный момент еще не пройден», и заявил о выделении трех или более лет на оздоровление и упорядочение экономики. Были поставлены задачи постепенного снижения роста розничных цен до уровня менее 10% (именно такой уровень считался в КНР тех лет посильным для населения), сбалансирования финансовых доходов и расходов и ликвидации дефицита бюджета. Особо было подчеркнуто проведение жесткой кре- дитно-денежной и финансово-бюджетной политики. Масштаб инвестиций в основные фонды в 1990–1991 гг. предписывалось удержать на уровне не выше 1989 г. К приоритетным направлениям были отнесены: усиление поддержки сельского хозяйства, обеспечение стабильности роста добычи сырья и производства топлива, преодоление «слепого развития» перерабатывающих отраслей, укрепление ключевой роли крупных и средних государственных предприятий.

Китайское руководство сочло необходимым прояснить свое отношение к рыночной экономике. Как заявил Ли Пэн, доля рыночной экономики не может служить критерием прогресса или регресса реформ. Китай, по его словам, не может внедрить у себя полностью рыночную экономику, ибо это привело бы к хаосу в народном хозяйстве страны. В то же время нельзя, как это делалось

впрошлом, полностью перейти на плановую экономику. Китай, декларировал премьер Госсовета, должен идти по пути соединения плановой экономики с рыночным регулированием. В связи с этим на ведущее место была выдвинута задача дополнить оживление экономики на макроуровне «постепенным созданием такой системы макроэкономического регулирования, которая содействовала бы стабильному развитию народного хозяйства». На период проведения курса оздоровления и упорядочения экономики предписывалось усилить элементы плановости и централизации в хозяйственном управлении.

Врешении 5-го пленума ЦК КПК 13-го созыва особенно жесткой критике была подвергнута двухколейная система цен на средства производства. Ставилась задача в 1990–1991 гг. сократить номенклатуру продукции, подпадающей под ее действие, и, начав с угля, постепенно превратить двухколейные цены

водноколейные. Претензии к двухколейной системе цен были весьма многочисленны. Она обвинялась в нарушении принципа эквивалентного обмена, в утечке плановых ресурсов на рынок, негативном воздействии на материальное обеспечение ключевых государственных объектов строительства, внесении элементов хаоса в процесс обращения. Скорейшая ликвидация двухколейной

системы цен объявлялась «всеобщим требованием». Основной предлагавшийся для этого путь состоял в повышении ряда плановых цен, особенно в отраслях с низкой рентабельностью – угледобыче и электроэнергетике (на деле одной из причин их низкой рентабельности как раз и была наивысшая доля сбыта продукции по твердым государственным ценам – 95,8% по электроэнергии и 94,4% по углю, тогда как в машиностроении эта доля составляла 40,4%, а в химической промышленности – 51,3%).

Принципиальное значение имела установка «39 пунктов» на ежегодный прирост валового национального продукта на 5–6%, т.е. существенно ниже средних темпов за предшествующий период.

То обстоятельство, что «39 пунктов» были опубликованы в центральной печати КНР лишь 17 января 1990 г. – более чем через два месяца после официального принятия документа, свидетельствует о весьма непростом процессе согласования окончательного текста. Практически сразу же возник вопрос, насколько документ соответствует реальной обстановке, сложившейся в экономике страны. Коммюнике Государственного статистического управления КНР об итогах социально-экономического развития в 1989 г. показало, что цели, поставленные в рамках курса оздоровления и упорядочения, частично выполнить удалось. Так, на 50 млрд юаней удалось снизить объем совокупных общественных инвестиций в основные фонды. Прирост промышленного производства составил 8,3%, а без сельской промышленности – 6,8%. В то же время борьба с перегревом дала и огромный побочный эффект, подчас явно нежелательный. Так, валовой национальный продукт вырос всего на 3,9%, при этом общественный розничный товарооборот снизился на 8,9%. Не удалось выйти на намечавшиеся параметры сдерживания роста цен, который составил 17,8%. Фактические доходы примерно трети горожан и части крестьян снизились. Увеличилась городская безработица, несколько миллионов крестьян потеряли работу на поселково-волостных предприятиях. Более поздние статистические расчеты показали, что снижение фактической заработной платы рабочих и служащих в 1989 г. составило 4,8% и оказалось самым значительным за все годы реформ.

Особенности проведения политики «оздоровления и упорядочения экономики» в 1990–1991 гг.

«Тяньаньмэньский синдром» оказал глубокое воздействие на руководство КНР. Главный политический лозунг того времени – «политическая стабильность превыше всего» – отразился и на подходах к текущей экономической политике. Доклад Ли Пэна о работе правительства, сделанный 20 марта 1990 г. на третьей сессии ВСНП 7-го созыва, открывался постановкой сугубо политических задач: решительной защиты стабильности государства и общества, необходимости отстаивания социалистического пути и руководства компартии, следования курсом поступательного, стабильного, скоординированного развития народного хозяйства, обеспечения стабильности и преемственности

основополагающего политического курса. В связи с возникновением в народном хозяйстве явлений массовой взаимной задолженности экономических субъектов и «вялости рыночного сбыта» плановые ориентиры на 1990 г. были установлены весьма скромные: прирост валового национального продукта – 5%, промышленного производства – 6%.

В течение года линию Ли Пэна и фактически поддержавшего его Цзян Цзэминя пытался скорректировать Дэн Сяопин, неоднократно подчеркивавший необходимость для Китая поддерживать в период до конца века «удовлетворительные темпы экономического развития», неприемлемость для Китая сохранения на длительное время среднегодового прироста в 4–5%, особенно в контексте быстрого экономического роста стран Восточной и Юго-Восточной Азии. В самом конце 1990 г. Дэн Сяопин прямо призвал не бояться идти на некоторый риск и во всеуслышание заявил, что развитие рыночной экономики не тождественно капиталистическому пути.

Позиция Дэн Сяопина имела определенный общественный резонанс. В средствах массовой информации возобновилась пропаганда достижений Китая в первом десятилетии реформ, стали раздаваться требования ускорить переход от старой хозяйственной системы к новой, вновь обрел позитивное звучание термин «рыночная экономика», предпосылками которой, по утверждению У Цзинляня, «вовсе не являются частная собственность и западная демократия». В июле и сентябре 1990 г. ЦК КПК были проведены совещания с участием ведущих экономистов, на которых развернулись горячие споры о «плановом» и «рыночном» выборе.

Вместе с тем призывы Дэн Сяопина к ускорению темпов экономического развития и осуществления реформы не нашли отражения в Предложениях ЦК КПК по 8-му пятилетнему плану (декабрь 1990 г.) и в принятом четвертой сессией ВСНП 7-го созыва (март–апрель 1991 г.) документе «Десятилетняя программа народнохозяйственного и социального развития КНР на 1990-е годы и основные положения 8-го пятилетнего плана». Судя по этим документам, официальное китайское руководство предпочитало следовать в 1990-е годы сугубо эволюционным путем развития и курсом постепенности преобразований, видя главную задачу экономической работы в обеспечении «поступательного, стабильного и гармоничного развития народного хозяйства».

Исходя из того, что для учетверения годового объема ВВП к 2000 г. по сравнению с 1980 г. в девяностые годы достаточен был бы среднегодовой прирост в 5,7% (с учетом его роста в восьмидесятые годы в 2,23 раза), плановые темпы прироста на десятилетие были определены в 6% (по сравнению с 9,1% в среднем за 1979–1989 гг.). Производство ВВП в 2000 г. в ценах 1990 г. должно было составить по плану 3110 млрд юаней. Среднегодовые темпы прироста валовой продукции сельского хозяйства планировались в 3,5%, а промышленности – 6,8% (в 1978–1989 гг. они составили соответственно 5,9 и 12,4%). Крайне низки применительно к Китаю были ориентиры в инвестиционной сфере: на 8-ю пятилетку (1991–1995 гг.) среднегодовой прирост вложений в основные фонды по стране в целом должен был составить 5,7%, а прирост инвестиций в капитальное строительство в государственном секторе всего 2,1% (среднегодовой

прирост инвестиций на техническую реконструкцию планировался в 9,8%). В то же время акцент на плановость чувствовался в многочисленных ориентирах физических объемов производства на 2000 г.: они были названы – по зерну (500 млн т), хлопку (5,25 млн т), углю (1400 млн т), электроэнергии (1100 млрд кВт. час), стали (80 млн т), химудобрениям (120 млн т), полиэтилену (3 млн т), пряже (5,57 млн т) и химволокнам (2,6 млн т).

Вдокладе на сессии ВСНП в 1991 г. Ли Пэн особо подчеркнул, что ключом

кразвитию экономики Китая являются оптимизация структуры производства и повышение экономической эффективности, что ориентация в 1990-е годы на 6-процентный прирост призвана «предотвратить уклон к односторонней погоне за количеством и завистливое соперничество за темпы роста» с тем, чтобы создать условия для обеспечения научно-технического прогресса, а тем самым и для повышения качества экономического роста и общих качественных характеристик народного хозяйства.

Свою лепту в поддержку эволюционно-поступательной концепции развития Китая в девяностые годы внес и Цзян Цзэминь. В своем выступлении перед советской общественностью в Москве 17 мая 1991 г. он подчеркнул: «Поддержание народного хозяйства в состоянии поступательного, стабильного и скоординированного развития является важным принципом нашего экономического строительства… Во избежание резких подъемов и спадов в экономике, нестабильности развития, нельзя… гнаться за скороспелыми результатами, завышать темпы. В этом десятилетии мы будем сохранять средние темпы – около шести процентов среднегодового прироста экономики – и неизменно держать в центре внимания всей хозяйственной работы повышение экономической эффективности».

Предложенная стране на рубеже 1990–1991 гг. программа развития на девяностые годы отличалась иным, чем в 1984–1988 гг., видением места реформы в иерархии экономических задач, иными представлениями о соотношении плановых и рыночных начал в хозяйственной жизни страны, явно более близкими чэньюновскому образу «птицы в клетке», чем призывам Дэн Сяопина «действовать порешительнее, шагать побыстрее». Сроки создания основ новой системы социалистического планового товарного хозяйства – а теперь на эту задачу стало отводиться десять лет вместо прежних пяти, – темпы и методы реформ в 10-летнем плане и основных положениях восьмой пятилетки были поставлены в прямую зависимость от посильности для государства и населения бремени, порождаемого теми или иными преобразованиями. Реформа была подчинена задачам обеспечения общественной стабильности и развития экономики и даже целям самосовершенствования социалистического строя, являющегося, как декларировалось, исходным пунктом и конечным ориентиром преобразований.

Что касается «органического соединения плана и рынка», то Ли Пэн отводил плану ведущую роль в определении целей, количественных параметров развития народного хозяйства, регулировании его отраслевой и территориальной структуры, а также «важной экономической деятельности, имеющей отношение к ситуации в целом». Рынку же ведущая роль отводилась лишь на

микроуровне – в повседневной деятельности предприятий, в обычной технической реконструкции и небольшом строительстве.

При определенной привлекательности данного видения развития экономики страны в девяностые годы ему был присущ ряд серьезных недостатков. Во-первых, небесспорна была сама идея обеспечить повышение эффективности экономики и улучшения качества роста за счет опоры на усиление плановости и централизации экономической жизни, резко контрастировавшей как с интересами регионов, особенно наиболее развитых приморских территорий, так и с реальными экономическими процессами предыдущего десятилетия. Во-вторых, и это главное, предлагаемый вариант развития абстрагировался от менявшейся на глазах международно-политической обстановки, от явно усилившегося внешнего вызова Китаю.

Фундаментальным вызовом идейно-теоретическим устоям и самому существованию КНР стало поражение командно-административной модели социализма в Восточной Европе и особенно распад СССР. Среднегодовые темпы прироста ВНП в 6%, с некоторыми оговорками приемлемые в 1990 г., уже к началу 1992 г. выглядели неадекватными изменившейся ситуации. Чтобы не стать очередным подтверждением «теории домино», КНР необходимо было как никогда ранее убедительно продемонстрировать всему миру и собственным гражданам свою способность, говоря словами Дэн Сяопина, обеспечить развитие и раскрепощение производительных сил, наращивание совокупной мощи государства и улучшение жизни народа. Дополнительным аргументом в пользу ускорения темпов роста стал усилившийся «Тайваньский вызов», а в более широком плане – вызов всей Восточной и Юго-Восточной Азии, старых (Южная Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур) и новых (Малайзия, Индонезия, Таиланд, Филиппины) «азиатских драконов». В период 1981–1990 гг. среднегодовой прирост ВВП в ряде из них был вполне сопоставим с китайским (около 9%) – в Южной Корее 9,8%, на Тайване 8,5%, в Гонконге 7,1% и в Сингапуре 6,3%. Эти обстоятельства сыграли важную роль в последующем пересмотре главных параметров и самой идеологии программы развития КНР на 1990-е годы.

Вместе с тем возрождение новой эры централизованного контроля не состоялось и по другой, более прозаической причине. Резкое ухудшение макроэкономических условий хозяйствования в связи с вялостью рыночного спроса привело к невозможности реализации долгосрочных подрядных контрактов, на которые делалась ставка в реформе государственных предприятий. В целом в промышленности наблюдалась стагнация: за первые четыре месяца 1990 г. промышленное производство выросло лишь на 0,5%.

Суровая необходимость оживления народного хозяйства заставила отступить от сверхжесткой экономической политики уже вскоре после ее провозглашения. На практике экономические преобразования в 1990 г. отличались более высокой динамикой и большей широтой диапазона, чем это следовало из официальных предписаний. В частности, особенно быстро пошло формирование рынка ценных бумаг на местах, как бы выпавшего из поля зрения центрального руководства. В октябре 1990 г. в г. Чжэнчжоу начал действовать первый в КНР оптовый рынок зерна.

Пришлось воздержаться и от возвращения в рамки директивного планирования значительной части производства и оборота основных видов материальных ресурсов. В 1990 г. по государственному директивному плану в той или иной степени распределялись 72 вида материальных ресурсов. По стали доля директивного плана составляла 42,5%, по углю – 42%, по пяти основным видам цветных металлов – 36%, по автомобилям 20% и по цементу 12%. То есть резерв для проявления местной инициативы, в том числе в капитальном строительстве и развитии перерабатывающей промышленности, оставался значительным.

Наиболее последовательно заявленная жесткая экономическая политика проводилась в сфере сдерживания роста цен. В начале апреля 1990 г. Государственный комитет цен принял решение поддерживать «в основном стабильными» цены на 40 главных видов потребительских товаров и 7 видов услуг, в том числе на зерно, муку, растительное масло, свежие овощи, мясо, яйца, рыбу, сахар, чай, хлопчатобумажные ткани, обувь, стиральный порошок, спички, мыло. В итоге рост индекса розничных цен по сравнению с 1989 г. удалось снизить сразу до 2,1%, что и стало главным достижением в социально-эконо- мической сфере в 1990 г.

Вто же время темпы прироста ключевых параметров народного хозяйства и показатели экономической эффективности оказались преимущественно неудовлетворительными. Согласно сообщению Госстатуправления, валовой национальный продукт вырос на запланированные 5% (позднее этот прирост был снижен до 4,1%, а прирост валового внутреннего продукта оценен лишь в 3,8% – минимальное значение за весь период реформ), валовая продукция промышленности – на 7,6%, розничный товарооборот – только на 1,9%. При этом прибыль и налоги госбюджетных промышленных предприятий сократились на 18,5%, а реализованная прибыль в госбюджетной промышленности – даже на 58%. В государственной и кооперативной торговле прибыль сократилась еще значительнее – на 85%, доля убыточных предприятий превысила в этой сфере экономики 45%.

В1991-й год КНР вступила с достаточно широким пониманием необходимости активизации экономической реформы как главного условия преодоления застоя в народном хозяйстве. Особое внимание уделялось повышению экономической эффективности в деятельности предприятий. Выступивший на специальном совещании по этому вопросу Ли Пэн назвал ряд мер по созданию более благоприятных внешних условий для деятельности предприятий, среди которых на первом месте фигурировало «надлежащее расширение прав предприятий на сбыт своей продукции».

Вконце февраля в Пекине состоялось всекитайское рабочее совещание по реформе хозяйственной системы, итоги которого впервые с 1988 г. широко освещались в центральной печати. В материалах совещания еще фигурировал прежний тезис о «механизме функционирования экономики, сочетающей плановое хозяйство и рыночное регулирование». Однако декларированные цели реформы на 1990-е годы уже заметно вышли за те консервативно-ограничи- тельные рамки, которые были характерны для периода 1989–1990 гг. В частно-