Коргун В. Г. - История Афганистана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

нению дуррани. Интересы последних выражали президент ППА С. Моджаддиди и его министр юстиции С. А. Гилани, хотя их родословная была скорее арабской, нежели пуштунской. Они выступали за возвращение экс-короля в Афганистан и формирование нового правительства под его эгидой. Хекматьяр был категорически против этого, называя Захир Шаха деспотом, тираном, открывшим страну для коммунистической пропаганды. Особую позицию занимал А. Р. Саяф, партия которого была сколочена из фрагментов разных политических группировок. Она не имела серьезной поддержки в Афганистане и, будучи ваххабитской, представляла скорее интересы Саудовской Аравии, нежели какой-то части афганского населения. Противоречия между лидерами оппозиции выливались зачастую в вооруженные столкновения между их отрядами.

Отказ пешаварского альянса предоставить места в «правительстве» шиитским лидерам вызвал болезненную реакцию Ирана, занявшего в итоге еще более враждебную позицию в отношении США и афганских суннитских лидеров.

В провинции Кунар бывший полевой командир из Исламской партии Афганистана маулави Джамиль ур-Рахман создал ваххабитскую организацию, не подчинявшуюся пешаварскому «правительству». Его финансировала Саудовская Аравия, и вместе с его боевиками против кабульского режима воевали сотни арабских наемников и добровольцев. После падения Асмара, центра провинции Кунар, он сформировал провинциальный Совет параллельно такому же органу власти, созданному семипартийным альянсом73.

Обиженным почувствовал себя и Б.Раббани, лидер наиболее крупной партии, набравший наименьшее число голосов и занявший незначительный пост в «правительстве». Игнорирование бывшею короля Захир Шаха и его сторонников вызвало недовольство в племенах. 8 февраля, накануне заседания Совета, группа влиятельных ханов и старейшин устроила в Пешаваре демонстрацию в его поддержку, которая была разогнана боевиками из Исламской партии Г. Хекматьяра74. Наконец, преобладание в «правительстве» пуштунов-гильзаев усилило трения между племенами дуррани и гильзаев.

Пешаварскому «правительству» так и не удалось серьезно закрепиться на территории Афганистана или провести обещанные ими всеобщие выборы. Тем не менее оно было признано Саудовской Аравией, Бахрейном, Малайзией и Суданом. ОИК пригласила министра иностранных дел «переходного правительства» Г. Хекматьяра занять место Афганиста-

на, но лишь как «представителя афганских моджахедов». США и Пакистан, в свою очередь, воздержались от официального признания этого «правительства», ссылаясь на то, что оно находится в эмиграции, не контролирует большую часть территории и не пользуется поддержкой большинства населения страны.

Как уже упоминалось, в период еще до вывода советских войск в Афганистане на контролируемой моджахедами территории начала складываться новая форма власти — локальные и региональные советы моджахедов. Наиболее крупные и разветвленные из них появились на севере — Наблюдательный совет во главе с А.Ш. Масудом (1985 г.) и на западе — Совет Гератской провинции, возглавляемый Исмаил-ханом (1987 г.). Президент Наджибулла заявил о готовности признать властные полномочия этих и других советов, даже если они формально не признают его власть. Это свидетельствовало о начавшемся процессе фрагментации власти и самого государства, принявшем долговременный характер.

Между тем само «переходное правительство» в Пешаваре оказалось непрочным. Противоречия между лидерами исламских группировок вспыхнули сразу же после его формирования. Недовольство манипуляциями пакистанцев, соперничество между партиями и неожиданно жестокое сопротивление со стороны кабульского режима не оставили никаких шансов пешаварскому «правительству». Через несколько месяцев после провала джалалабадской операции Ахмад Шах Масуд и его Наблюдательный совет Севера решили выдвинуть свой план действий в качестве альтернативы стратегии ISI. Однако планировавшийся ими захват важного в стратегическом отношении г. Кундуза пришлось отложить, когда Масуд узнал, что 9 июля 1989 г. один из полевых командиров Хекматьяра захватил и убил его десять крупных командиров и около 20 рядовых бойцов. Масуд выловил четырех виновных и по решению суда улемов повесил их. Рассерженный С. Моджаддиди назвал Хекматьяра преступником и террористом, после чего последний покинул «переходное правительство». Полевые командиры в самом Афганистане усиливали сопротивление попыткам ISI руководить ими и контролировать их военные действия.

Отсутствие единства и военные неудачи вносили раскол в «переходное правительство». В то же время тупиковая ситуация в стране побуждала некоторых лидеров оппозиции идти на компромиссы с Кабулом. Так, в конце 1989 г. лидер Национального исламского фронта Афганистана С. А. Гилани имел

несколько негласных встреч с людьми из окружения президента Наджибуллы, в частности, с генералом Н. Х. Олуми75.

Несмотря на военные успехи президента Наджибуллы, войска которого отразили штурм Джалалабада, политическая ситуация в стране продолжала обостряться. Это во многом было связано с возобновившейся борьбой внутри правящей партии. Наиболее крупные разногласия возникли вокруг политики национального примирения. Ее не поддержали сторонники опального Б. Кармаля, не желавшие делиться властью с моджахедами. Против нее выступали и халькисты, сплотившиеся вокруг министра обороны генерала Шах Наваза Танай.

В декабре 1989 г. в Кабуле был раскрыт заговор халькистов против президента Наджибуллы. По обвинению в участии в нем были арестованы 127 человек, в том числе 14 армейских генералов. Среди арестованных были министр гражданской авиации Пача Голь Вафадар, бывший министр по делам племен правительства М. Дауда и Хасан Шарк. Выпущенный из тюрьмы по настоянию Таная П.Г. Вафадар тут же эмигрировал в Пешавар, где, по слухам, продолжил давнее сотрудничество с Г. Хекматьяром.

Узнав об аресте группы офицеров, министр обороны Ш. Н. Танай потребовал их освобождения, а также передачи всех силовых структур в распоряжение своего министерства. Однако его требования были отвергнуты.

Президент не рискнул арестовать Таная, хотя никто не сомневался, что он руководил заговорщиками, которые, по сообщению официальной прессы, были связаны с Хекматьяром76. Между министром обороны и президентом вспыхнул открытый конфликт. Вооруженного столкновения удалось избежать лишь с помощью советского посла Ю. Воронцова и министра иностранных дел Э. Шеварднадзе, который, прибыв в Кабул, с трудом помирил двух лидеров. Наджибулла под нажимом советского министра был вынужден освободить арестованных генералов. Но это была лишь видимость мира.

6 марта 1990 г. генерал Танай поднял вооруженный мятеж против президента. Президентский дворец был подвергнут бомбардировке. Вспыхнувшие в городе бои повлекли за собой многочисленные жертвы среди мирного населения. Однако мятеж в тот же день был подавлен. Генерал Танай и его ближайшие соратники, в том числе два члена Политбюро ЦК НДПА Н. М. Моманд и М. С. Карваль, кандидат в члены Политбюро, бывший министр обороны Н. Мухаммад и генерал А. Кадир Ага бежали в Пакистан, где в Пешаваре присоединились к Хекматьяру77.

Власти произвели широкие аресты. Общее число арестованных составило 623 человека, 58 из них вскоре были освобождены. По обвинению в симпатиях к заговорщикам были выведены из состава ЦК и самой партии, а затем арестованы старейшие деятели НДПА, члены ЦК первого созыва Г. Д. Панджшири и С. М. Зерай, потеряли членство в ЦК также генерал С. М. Гулабзой и рад других влиятельных фигур. Через месяц Гулабзой лишился и должности посла Афганистана в Москве. Всего из состава Политбюро были выведены 7 его членов из 18 и 24 кандидата78.

Массовые аресты халькистов, поддержавших генерала Таная, прошли и в других городах. Новым министром обороны стал генерал А. Ватанджар, поменявший немало постов в правительствах Тараки, Амина и Кармаля. В числе мятежников оказался и А. Сарвари. Власти сообщили, что он покинул посольство в Адене, прибыл в Индию и установил контакты с ISI через Г. Хекматьяра и П.Г. Вафадара79. Сам Танай вскоре появился в Афганистане в качестве командующего фронтом от партии Хекматьяра в провинции Лoгар.

В течение 1990—1991 гг. продолжалась эрозия кабульского режима, который скорее плыл по течению, нежели определял характер общественно-политических процессов в стране. Он по-прежнему держался на плаву благодаря масштабной военной и экономической помощи СССР. Москва организовала «воздушный мост» с Кабулом, по которому в страну потоком шли оружие, продовольствие и даже деньги. Ежедневно в столичном аэропорту совершали посадку от 25 до 40 военнотранспортных самолетов Ил-7680. Так, с марта по июль 1989 г., по данным западных обозревателей, в Афганистан было поставлено 150 танков Т-55 и Т-62, 615 боевых машин пехоты (БМП), и тысячи тонн горючего. Оружие включало 550 ракет «Скад»81 стоимостью около 1 млн долларов каждая. Суммарная ежемесячная помощь Москвы оценивалась в 250—300 млн долларов82, то есть не менее 3 млрд долларов в год.

Президент еще пытался сохранить видимость единства и прочности партийно-государственной структуры, все более закручивая гайки и прибегая даже к чисткам. Так, в 1990 г. он отправил в отставку коррумпированного премьер-министра, члена Политбюро С. А. Кештманда, назначив на его место беспартийного Ф. Халекъяра, занимавшего до того пост губернатора Герата. В марте 1991 г. был выведен из состава руководства партии и исключен из нее за фракционную деятельность мэр Кабула А. К. Мисак, который тут же эмигрировал в Германию. Лишился своего партбилета и посол в КНДР

нимавший посты министра сельского хозяйства и заместителя министра иностранных дел А.Г. Лаканваль84.

Очередной удар по кабульскому режиму был нанесен августовским путчем 1991 г. в Москве. Руководство РА воздержалось от оценки действий ГКЧП по вполне понятным причинам: режим был креатурой верхушки КПСС и КГБ. Запрет КПСС осенью 1991 г. серьезно подорвал политическую опору партийно-государственной власти РА Дальнейшую судьбу Кабула решило соглашение, подписанное в сентябре 1991 г. между госсекретарем США Дж. Бейкером и министром иностранных дел СССР Б. Панкиным о прекращении с 1 января 1992 г. поставок оружия конфликтующим сторонам в Афганистане.

Начавшийся распад С С С Р выявил позиции российского руководства в отношении афганского конфликта, отличные от союзного: вместо курса на укрепление «братской дружбы» и «интернациональной солидарности» Россия ориентировалась на поиски баланса интересов в регионе, отбросив в сторону идеологические пристрастия. Это подтвердил визит в Москву представителей афганской оппозиции во главе с Б. Раббани в ноябре 1991 г., который провел переговоры с представителями российского руководства во главе с А. Руцким. И хотя дальше общих деклараций стороны не пошли, они согласились на создание в Кабуле «исламского правительства»85.

Прекращение поставок советского оружия, а затем и продовольствия кабульскому режиму выявило его внутреннюю слабость и политическую несостоятельность. Началась его агония. В этой критической ситуации Наджибулла предпринял судорожные попытки смены внешнеполитической ориентации. Лишившись помощи распавшегося СССР, он попытался сделать ставку на США, спекулируя на угрозе, которую несет Западу исламский фундаментализм. Адекватной реакции из Вашингтона не последовало.

Весной 1992 г. развал военно-государственной и партийной структуры кабульского режима принял необратимый характер. Армия оказалась расколотой между халькистами и парчамистами и в значительной мере деморализованной. Все новые районы переходили под контроль оппозиции. В марте 1992 г. объявил о разрыве с Кабулом и перешел на сторону моджахедов командир 53-й дивизии узбекский генерал А. Р. Дустом. В МазариШарифе в апреле он создал свою политическую организацию — Национальное исламское движение Афганистана, в которое вошли многие функционеры партии «Ватан» и моджахеды разных мастей, и распространил контроль над рядом северных провинций. Откололся от режима и генерал С. М. Надери, командир милицейских формирований в провинции Баглан. Влиятельные халькисты радикального тол-

ка — министр обороны А. Ватанджар и командующий ВВС и ПВО генерал Фаттах, парчамист вице-президент М. Рафи и другие открыто устанавливали контакты с Г. Хекматьяром. Не остался в стороне и А. Ш. Масуд, который получил двух влиятельных союзников в окружении Наджибуллы — членов Политбюро таджиков Фарида Маздака и Дауда Кавьяни. В конце апреля президента Наджибуллу предают ближайшие друзья и соратники-парчамисты во главе с министром иностранных дел Абдул Вакилем, которые планировали сместить его и создать новое правительство с участием исламской оппозиции. Деятельность Партии Отечества оказалась парализованной. 15 апреля Наджибулла вручил представительству ООН в Кабуле свою просьбу об отставке.

Глава IX

Афганистан во власти ислама

28 апреля 1992 г. вооруженные отряды оппозиции (А. Р. Дустома и А. Ш. Масуда) без боя вошли в столицу. Президент Наджибулла, отправивший накануне свою семью в Дели, пытался бежать, но был задержан в аэропорту людьми генерала Дустома и получил убежище в миссии ООН в Кабуле. Столица оказалась поделенной между четырьмя военно-политиче- скими группировками моджахедов: северо-западная и центральная часть города вместе с президентским дворцом отошла к А. Ш. Масуду, в юго-западной части разместилась шиитская партия «Вахдат-е ислами» («Исламское единство»), созданная в 1990 г. в Иране на базе проиранских шиитских группировок во главе с А. Мазари, район столичного аэропорта был занят отрадами генерала А.Р. Дустома, в южных пригородах укрепился Г. Хекматьяр.

Афганистан был провозглашен Исламским Государством Афганистан. В первые же дни в соответствии с соглашениями, достигнутыми лидерами семипартийного альянса в Пешаваре, были сформированы новые высшие органы государственной власти — Совет джихада (законодательная), куда вошли лидеры крупнейших группировок моджахедов, и Руководящий совет (исполнительная). Сохранились также Совет полевых командиров и Наблюдательный совет А. Ш. Масуда. Функции этих советов не были строго регламентированы, не имели они и четкой иерархии, поэтому зачастую дублировали друг друга.

Всоответствии с ранее достигнутой договоренностью на время переходного периода — 6 месяцев до всеобщих выборов — была установлена очередность смены президентов. Первым главой государства был назначен лидер НФОА С. Моджаддиди. Через два месяца его сменил Б. Раббани. Партия Отечества была запрещена и мгновенно распалась. Остальные леводемократические и ультралевые партии и группировки также канули в небытие.

Вновом правительстве были представлены семь партий пешаварского альянса и две шиитские партии — «Вахдат-е мелли» и Партия исламского движения во главе с аятоллой Мохсени (создана весной 1979 г.). Премьер-министром был

назначен соратник Хекматьяра А. С. Фарид. Однако это правительство обладало весьма ограниченным территориальным контролем. Каждая группировка имела в Кабуле зону контроля. Формально была создана правительственная армия, и А.Ш. Масуд получил пост министра обороны, но на практике все партии сохранили свои вооруженные формирования. Большая часть провинций осталась под властью или зоной влияния местных полевых командиров.

Летом 1992 г. в Кабуле начались вооруженные столкновения между группировками за передел власти. Основная борьба развернулась между Б. Раббани и Г. Хекматьяром. Формальным поводом послужило недовольство последнего пребыванием в городе отрядов генерала Дустома, обвиненного лидером фундаменталистов в сотрудничестве с бывшим коммунистическим режимом. Лидер ИПА начал обстреливать город ракетами из своей штаб-квартиры в Чарасья, в 20 км к югу от столицы. Одновременно в Кабуле вспыхнули бои между шиитами партии «Вахдат» и отрядами Исламского союза за освобождение Афганистана А. Р. Саяфа1.

В этой ситуации Б. Раббани отказался передать власть следующему кандидату. В декабре 1992 г. он созвал в Кабуле так называемый Совет особо уполномоченных и компетентных, который избрал его президентом страны сроком на полтора года. Однако лидеры большинства группировок бойкотировали заседание Совета, поэтому продливший полномочия Б. Раббани оказался нелегитимным президентом2. Это катализировало новый виток вооруженной борьбы. В начале зимы 1993 г. Раббани также включился в борьбу против шиитов.

Одним из главных действующих лиц в новом военном противостоянии стал генерал Дустом. Отчаявшись получить посты в новых органах власти, которые он потребовал у президента в ноябре 1992 г., после продления срока полномочий Б. Раббани он ушел со своими отрядами на север, где в Маза- ри-Шарифе создал собственную администрацию, распространив свою власть на четыре северные провинции.

Борьба различных политических сил в этот период получила преобладающую национальную окраску — в основном между пуштунами и непуштунами. В рамках этого противостояния доминирующую роль играли четыре этнически очерченные военные силы — узбеки во главе с Дустомом, поддерживаемые Узбекистаном, шииты, объединившиеся вокруг партии «Вахдат-е ислами» и поддерживаемые Ираном, пуштуны во главе с Хекматьяром, получившие поддержку от зарубежных исламистов и ISI, таджики, ведомые А. Ш. Масу-

дом, у которого не было прямого зарубежного спонсора, хотя он и установил контакты с потерпевшей поражение таджикской оппозицией.

В январе 1993 г., когда Кабул вновь оказался в эпицентре боевых действий, саудовский король Фахд выступил с призывом о мире. В итоге лидеры партий моджахедов под покровительством Пакистана, Саудовской Аравии и Ирана в феврале 1993 г. подписали в Исламабаде соглашение, совершив после этого поездку в Мекку и поклявшись там на «святой Каабе» выполнять его3. По этому соглашению, президентом остался Б. Раббани, получивший полномочия главнокомандующего вооруженными силами, премьер-министром был назначен Г. Хекматьяр, которому было предоставлено право формировать правительство после консультаций с президентом. Однако конфликт между премьером и оставшимся в своем кресле (хотя и с неясным статусом) министра обороны А. Ш. Масудом, сделал новое правительство неработоспособным. Вооруженные столкновения в столице продолжались.

Весной 1993 г. военно-политическая борьба в стране поднялась на более высокий уровень — были созданы две противостоящие друг другу коалиции, в формировании которых не последнюю роль сыграл этнический фактор. В одной из них объединились Дустом, Масуд и лидер исмаилитов Надери. Эта коалиция поддерживала таджика Раббани и заявляла, что выражает интересы национальных меньшинств севера. Во вторую входили фундаменталисты Хекматьяр и Саяф. К ним примкнула шиитская партия «Вахдат-е ислами». Между двумя альянсами развернулась борьба за власть. Другие лидеры группировок моджахедов также разделились: пуштун Ю. Халес склонялся к поддержке Хекматьяра, а остальные влиятельные лидеры — С. Моджаддиди, С. А. Гилани и М. Н. Мухаммади — формально были на стороне Б. Раббани, но в вооруженной борьбе не участвовали. Лозунг джихада был отброшен, на поверхность вышли политические амбиции лидеров моджахедов.

Одновременно предпринимались новые попытки сформировать органы центральной власти мирным путем. В апреле 1993 г. в Джалалабаде собрались руководители моджахедов (кроме Раббани и Халеса). Совещание приняло крайне драматичный характер и грозило при негативном исходе, то есть в случае отказа его участников достичь согласия, привести к новой вспышке вооруженных столкновений. В итоге, несмотря на острые разногласия, было подписано Джалалабадское соглашение, по которому основные партии (кроме Дустома)