Смена курса

Великое землетрясение Канто было расценено большинством японцев как наказание свыше за отступление от традиционных ценностей и увлечение «вредными» западными идеалами. 10 ноября 1923 года император Тайсё (а на самом деле – регент принц Хирохито), издал манифест, призвавший японцев отказаться от «пагубных иностранных привычек» и укреплять «здоровый дух японской нации». Интерес ко всему западному быстро угас. Демократизация общества стала расцениваться как вредное дело. Консерваторы начали вытеснять либералов из политики. Начавшееся сокращение армии (в 1925 году расформировали 4 дивизии) прекратилось. Создались предпосылки для прихода к власти военных, которые опирались на старые представления, не успевшие измениться за годы демократических преобразований. Можно сказать, что землетрясение Канто развернуло корабль японской государственности в обратную сторону. Разумеется, дело было не только в землетрясении, сколько в отсутствии гармоничной связи между новыми тенденциями и старыми традициями.

С мая 1925 года начал действовать Закон о поддержании общественной безопасности, согласно которому всякий, кто сформировал организацию с целью посягательства на кокутай или систему частной собственности, и всякий, кто сознательно примкнул к такой организации, подлежал десятилетнему заключению. Если на систему частной собственности посягали только коммунисты и левые социалисты, то в посягательстве на кокутай можно было обвинить любую партию, выступившую с критикой существующих порядков.

Глава двенадцатая Япония в период с 1926 по 1945 годы

(первая часть периода Сёва)

Приход к власти военных

Период Сёва («Просвещённый мир») стал самым длинным периодом правления в истории Японии. Император Хирохито взошел на престол 25 декабря 1926 года и оставил его 7 января 1989 года. А если принять во внимание то, что принц Хирохито стал регентом при своем, неспособном к правлению отце, в 1921 году, то

втаком случае его пребывание у власти приближается к шестидесятилетнему сроку.

Девиз правления был справедлив для второй половины периода Сёва, когда Япония сделала ставку на просвещение, но в первой половине просвещением и не пахло. Ставка делалась лишь на силу, и такая позиция втянула Японию в ряд военных авантюр, которые закончились плачевно, но могли закончиться и еще хуже. Часть японских историков до сих пор предпочитает использовать формулировку 1938 года, согласно которой агрессивная политика японского правительства называется «установлением нового порядка в Восточной Азии», но историки должны использовать объективные термины, соответствующие сути процессов, которые они определяют, а не использовать те, что звучат пристойнее или красивее. Ни о каком «новом порядке» не было и речи – устанавливалась новая японская военная власть. Захват значительной части территории Китая и столкновения с Советским Союзом нарушали порядок, а не устанавливали его, давайте уж говорить начистоту, тем более, что все происходившее тщательно изучено и подробно осмыслено.

Отход от демократического курса происходил на фоне резкого всплеска ультранационалистических настроений. Если взгляды у всех ультранационалистов были одинаковыми, то тактики они придерживались разной. Одни собирались прийти к «укреплению императорской власти» (и установлению господства Японии сначала

вВосточной Азии, а затем и во всем мире) посредством военного

переворота. С этой целью проводилась идеологическая работа с

молодыми армейскими и флотскими офицерами. Другие же делали ставку на террор и, вместо вербовки сторонников среди военных, создавали боевые организации (то есть – террористические группы).

26 февраля 1936 года три столичных полка напали на резиденции высокопоставленных чиновников, которых ультранационалисты считали «врагами императора и Японии». Премьер-министру Окада Кэйсукэ удалось избежать расправы, но были убиты хранитель императорской печати Сайто Макото, министр финансов Такахаси Корэкиё и генерал-инспектор военного обучения Ватанабэ Дзётаро, а главный камергер двора Судзуки Иситаро был тяжело ранен. Также мятежники захватили здание парламента и ряд других правительственных учреждений в центре Токио. Они рассчитывали на то, что император одобрит их действия, но этого не произошло. Император назвал мятежников «предателями страны» и потребовал сложить оружие, что и было сделано. Двое из руководителей мятежа покончили жизнь самоубийством, а еще 19 человек, включая и идеолога японского ультранационализма Китта Икки, были повешены по приговору военного трибунала. Ультранационалистическое движение было обезглавлено, но это не означало отказа от ультранационалистских идей. Доктрина оставалась той же самой, просто военная верхушка не собиралась делиться властью с «молодыми офицерами» (такое название закрепилось за ультранационалистами-мятежниками).