Система бакухан и сословное деление общества
Слово «бакухан» образовано из слов «бакуфу» (правительство сегуната) и «хан» (феодальное владение). Включив владения даймё в систему управления государством, сёгунат обеспечил полный контроль за феодалами. Суть этого контроля можно выразить двумя словами: «налоги и ослабление». Бакуфу следило за тем, чтобы налоги взимались своевременно и в полном объеме. Контроль был тотальным и подкреплялся доносительством, поэтому ничего не могло попасть мимо казны к даймё. Если же какое-то княжество начинало слишком заметно богатеть, то с этим боролись при помощи различных мер, начиная с обложения дорогостоящими повинностями (например – по строительству дорог) и заканчивая сменой владений – бакуфу забирало высокопродуктивные земли и выдавало вместо них менее плодородные. Система кокудака, созданная при Тоётоми Хидэёси, позволяла объективно оценивать качество земель и распределять их с учетом этого фактора. Тодзама даймё и императорский двор получили относительно малоплодородные земли, а лучшая земля оказалась в руках дома Токугава и фудай даймё. При первых сёгунах, когда дела в государстве шли хорошо, дом Токугава получал со своих земель около 4 000 000 коку годового дохода!
Должности военных губернаторов-сюго были упразднены. Каждый даймё (а всего их было около 270) имел свою администрацию и собственные отряды самураев, но все «свое» и «собственное» находилось под властью и контролем бакуфу. По сути дела, даймё превратились в чиновников и управление ханами копировало структуру бакуфу.
Всеми местными делами ведал каро – глава администрации или, если хотите, главный вассал даймё. Поскольку половину своего времени даймё проводили в Эдо, каро можно назвать настоящими правителями ханов. Должность каро могла быть наследственной или
прижизненной, даваемой конкретному человеку. «Наследственные»
каро происходили из родственных даймё кланов или же из каких-то заслуженных, доверенных.
В самом начале третьего сёгуната подданные были разделено на 4 сословия: самураи, крестьяне, ремесленники и торговцы. Торговцы, согласно конфуцианским представлениям, стояли ниже крестьян и ремесленников, поскольку они ничего не производили. Примечательно отсутствие духовного сословия, которого словно и не существовало. Это было сделано намеренно. По логике, синтоистское и буддийское духовенство нужно было ставить на высшую ступень сословной иерархии или, хотя бы, вровень с самураями, иначе бы получилось несообразно. Но, изрядно навоевавшись с монастырями, Иэясу Токугава не захотел предоставлять духовенству высокого статуса и потому вообще исключил его из сословной системы. Но на деле духовенство почиталось наравне с самураями. Также вне сословной системы оказались хинин (дословно «не человек») и эта, представители «нечистых» с точки зрения буддийской этики профессий, например
– забоем скота или же выделкой кож. В категорию хинин входили нищие, бродяги (в том числе и странствующие монахи), охотники, могильщики, носители паланкинов, уборщики, то есть люди низких, но не «оскверняющих» занятий. У представителей четырех сословий было принято обращаться к хинин не по именам, а по названиям профессий. Хинин и эта должны были жить отдельно от других людей в особых поселениях или городских кварталах, носить особые одежды и соблюдать еще ряд дискриминационных правил. Изначально к хинин относились все артисты, но в начале XVIII века актёры кабуки,[78] кёгэна[79] и но[80] были выведены из этой категории.
Артисты театра Кабуки изображают бой самураев
Управление городами осуществляли назначаемые бакуфу градоначальники (мати бугё), которые подчинялись высшим государственным советникам родзю, вершившим всеми делами государстве. Но власть градоначальников не распространялась на проживавших в городах (преимущественно в столице Эдо) самураев, они управляли только ремесленниками, торговцами, хинин и эта. Под началом мати бугё находились квартальные старшиныматидосиёри, которым подчинялись старосты-нануси, отвечавшие за все, что происходило на вверенных их попечению участках.
Помимо советников-родзю сёгунам помогали управлять личные секретари, называемые собаёнин. При слабых сёгунах родзю и собаёнин становились фактическими правителями государства.
Слабосильный сёгун Иэцуна и собачий сёгун Цунаёси
Отцом четвертого сёгуна Иэцуна, правившего с 1651 по 1680 годы был Иэмицу, внук основателя сёгуната Токугава Иэясу и сын второго сёгуна Токугава Хидэтада. При Иэмицу сёгунат Токугава достиг вершины своего могущества… А затем, как положено, начался спад.
Токугава Иэцуна
Сёгун Иэмицу скончался скоропостижно и это обстоятельство попытались использовать в своих целях многочисленные ронины – самураи, не имевшие сюзеренов и постоянного источника дохода. Эти «вольные мечи» жаждали очередной смуты, которая могла бы дать им стабильный доход и шансы на возвышение. Однако, бакуфу удалось предотвратить смуту. Новым сёгуном стал десятилетний Иэцуна, старший сын покойного Иэмицу. Иэцуна был слабохарактерным и болезненным человеком (далеко не всегда эти
качества сопутствуют друг другу). В его правление власть находилась
в руках советников-родзю, главным из которых был Сакаи Тадакиё, также известный как Ута-но-ками. Дом Сакаи был ветвью дома Минамото и одним из самых могущественных домов фудай даймё, неоднократно доказывавших свою преданность дому Токугава. Но интересы временщиков и правителей расходятся в корне. Для правителей в первую очередь важно благосостояние государства, а для временщиков первостепенное значение имеет их личное благосостояние. Правление Иэцуна стало началом упадка сёгуната Токугава, но, благодаря крепкому фундаменту, заложенному первыми тремя сёгунами, этот упадок растянулся на два века.
Токугава Цунаёси
Иэцуна стал первым из сёгунов дома Токугава, при котором возник дефицит бюджета – расходы стали преобладать над доходами. Если бы его преемником стал бы правитель, подобный Токугава Иэясу, пошатнувшееся положение сёгуната можно было бы выправить без особых последствий, но преемником слабосильного Иэцуна, не оставившего наследников, стал его младший брат, правивший с 1680 по 1709 годы. Сёгун Токугава Цунаёси вошел в историю под прозвищем «собачьего сёгуна».
Цунаёси был неординарным человеком и оценки его правления
сильно разнятся. Одни считают его первым правителем-гуманистом, защитником братьев наших меньших и покровителем искусств, а другие – тираном и самодуром. Истина же, как обычно, лежит где-то посередине.
Делами правления Цунаёси особо не интересовался, переложив эту скучную обязанность на плечи своих придворных, главным образом – на своего личного секретаря (собаёнин) Янагисава Ёсиясу. Но там, где сёгун Цунаёси считал нужным проявить твердость, он ее проявлял. В 1687 году вышел первый указ сёгуна о запрещении жестокого обращения с животными, который под страхом смерти запрещал убивать бродячих собак и кошек, а также загнанных лошадей. Такое гуманное начинание можно было бы только приветствовать и восхвалять, но у этой монеты имелась весьма неприглядная оборотная сторона – нарушители указа наказывались крайне негуманно, жестоким пытками и смертной казнью. До сих пор нет единого мнения относительно причин, побудивших сёгуна Цунаёси защищать животных и, в первую очередь, бродячих собак. В конечном итоге защита «братьев наших меньших» дошла до запрета торговли рыбой, которая или задыхалась без воды или же убивалась ударом деревянной колотушки. По одной из версий, Цунаёси таким образом пытался искупить грехи одной из прошлых своих жизней, в которых он якобы жестоко обращался с собаками. Другая версия объясняет защиту животных следованием буддийским канонам добродетели. Оно бы и хорошо, только истинный гуманизм не может быть однобоким. Если крестьяне осмеливались бросать камни в собак, разорявших их посевы, то казни предавалась вся деревня, от мала до велика. Сказать, что «собачий сёгун» Цунаёси не пользовался уважением и популярностью среди подданных, означает не сказать ничего. Токугава Иэнобу, племянник и преемник Цунаёси, начал свое правление с отмены указов о защите животных и это было встречено подданными с великим одобрением.