8

(далее именуемая Переписка) содержала важные обязательства, которые позднее были англичанами нарушены и будто бы англи­ чане бессовестно предали своих союзников арабов. Такой подход крайне выгоден с точки зрения политики, поскольку чрезвычайно упрощал объяснение происходивших событий.

На самом деле, Переписка явилась довольно удачным диплома­ тическим ходом — искусным, но незавершенным по ряду причин. Анализ этих причин, а также характеристика интерпретаций Пере­ писки, как официальных 1916—1939 гг., так и появившихся в ис­ ториографии, являются задачами данного очерка.

Англо-хиджазские письменные переговоры 1915—1916 гг. об­ суждали те вопросы, которые и на сегодняшний день являются неразрешенными в ближневосточной политике. Установление ха­ лифата, например, один из пунктов переговоров, который, очевид­ но, каждая сторона понимала по разному. На рубеже XX—XXI вв. метаидея халифата считается одним из наиболее важных факторов, влияющих на отношения «Север—Юг».

Переписка оговаривала также определенные аспекты статуса тер­ риторий на Ближнем Востоке — нынешних Ирака, Сирии, Ливана. Палестина в Переписке вообще не упоминалась. Однако после за­ вершения переговоров 1915—1916 гг. арабская сторона, ссылаясь на положения Переписки, поставила вопрос о законности суще­ ствования в Палестине «еврейского национального очага». Стоит также напомнить, что сейчас Израиль де-юре не признают Сирия

иЛиван; формально не признает Израиль и ХАМАС, победивший на выборах в Палестинскую национальную администрацию 25 ян­ варя 2006 г.

Обе стороны, участники переговоров — и Великобритания,

иарабские лидеры, представители Хашимитской династии, — сыг­ рали весьма красивую и довольно запутанную партию в «большой ближневосточной игре». Ниже будет предпринята попытка изу­ чить эту дипломатическую партию.

Историография вопроса

В историографии на переписку Мак-Магона — Хусейна ссыла­ ются довольно часто. Авторы, однако, лишь упоминают ее, пред­ почитая не рассматривать все условия и обстоятельства обмена письмами, а также договоренности, к которым пришли стороны. Нередко называют неверные даты обмена посланиями, иногда

9

начало и окончание письменных переговоров вовсе никак не дати­ руют. Мало кто из исследователей предлагает более или менее подробное рассмотрение хотя бы некоторых условий, о которых договорились Каир и Мекка в 1915—1916 гг.

В историографии присутствует много довольно распространен­ ных штампов, которые характеризуют Переписку и которыми весь­ ма часто пользуются. Поэтому необходимо хотя бы вкратце оха­ рактеризовать различные направления в историографии в их отношении к означенной Переписке.

Собственно при рассмотрении проблем международных отно­ шений на Ближнем Востоке в новое и новейшее время целесооб­ разно выделить две обширные группы исследовательских работ: «традиционную» и «ревизованную» (оба наименования принадле­ жат автору данного очерка)1. За основу классификации берется оценка ключевых проблем в историографии исследуемого региона.

К «традиционному» направлению относится большинство ис­ следований: работы зарубежных ученых — не только английских и американских, но и арабских, и израильских, — а также труды советских и российских авторов. Именно «традиционалисты» без должной проверки склонны воспроизводить оценки предшествен­ ников. В отношении изучаемой проблемы зачинателями «стандарт­ ных» воззрений выступили Т. Э. Лоуренс, Д. Дж. Хогарт, Амин Саид, Дж. Антониус.

Значительное место в «традиционной» историографии занимает работа Дж. Антониуса «Арабское пробуждение: История арабского национального движения» («The Arab Awakening. The Story of the Arab National Movement»), изданная в Лондоне в 1938 г. Самого Дж. Антониуса можно считать одним из основоположников изуче­ ния ближневосточных проблем на Западе. Он смог в доступной форме донести до американского и европейского читателя суть происходивших в регионе процессов. Американские дипломаты, служившие на Ближнем Востоке, в 1939 г. настоятельно рекомен­ довали изучить труд Антониуса своим младшим коллегам для луч-

1 Э. и И. Карш употребляют термины «standard historiography» и «revised historiography». Обозначений данных понятий на русском языке не существу­ ет. Из-за трудности их перевода, а также дабы не путать с уже известными изменительными линиями в историографии — «новыми историками», пере­ смотревшими официальные воззрения на генезис арабо-израильского конф­ ликта, и так называемыми «историками-ревизионистами», подвергнувшими пересмотру историю Второй мировой войны — автор этих строк вводит соб­ ственные обозначения. По поводу второго термина см.: Ожегов С. И. Сло­ варь русского языка. Изд. 9-е, испр. и доп. М., 1972. С. 619.

10

шего понимания их тогдашнего места службы [Boyle, 2001, р. 2]. Более того, британские представители на Конференции «Круглого стола» по Палестине 1939 г. для облегчения своей работы штудиро­ вали именно книгу Дж. Антониуса, а не документы, находившиеся в их доступе, которые обязаны были тщательно изучать.

Работа, написанная очевидцем и непосредственным участником многих событий с явной симпатией к предмету исследования, не потеряла актуальности и в настоящее время. Можно смело отме­ тить, что выводы Антониуса весьма повлияли на оценки «традици­ онной» историографии с 1940-х гг. (Труд этого автора и до сих пор является одним из самых цитируемых по проблемам современного Ближнего Востока. Книга выдержала несколько изданий — напри­ мер, два в 1938, 1939, 1969 гг.)

Безусловной заслугой Антониуса является также полная публи­ кация восьми писем из переписки британского представителя в Египте и шарифа Мекки 1915—1916 гг., писем, в которых речь шла именно о границах территории арабской независимости.

Работы советских и постсоветских исследователей принадлежат к «традиционному» направлению в историографии. Российские (со­ ветские, постсоветские) исследователи, ссылаясь на Переписку, не всегда точно ее датируют: так, А. Ф. Миллер завершает Переписку 24 октября 1915 г. [Миллер, 1949, с. 252], очевидно, имея в виду в качестве предмета соглашения лишь территориальные гарантии, данные Хусейну. Некоторые же авторы вообще не называют точ­ ной даты начала и окончания Переписки, например, Е. М. Прима­ ков, Л. Н. Моджорян, Р. Г. Ланда [Примаков, 1978, с. 47-48; Моджорян, 1984, с. 43; Ланда, 2006, Страны Аравии.., с. 134].

Интересно, что российские авторы, по-видимому, принимая на веру мнения других исследователей, также называют в качестве условий договоренностей англичан и шарифа Мекки в 1915— 1916 гг. те, о которых речь в Переписке даже не велась. Евг. Дмит­ риев и Е. М. Примаков, например, утверждали, что в результате переговоров Великобритания принимала обязательства признать на очерченной территории независимость нескольких арабских государств [Дмитриев, 1978, с. 22; Примаков, 1978, с. 48]; В. Б. Луц­ кий был уверен в том, что на той территории должно было быть создано одно арабское государство [Луцкий, 1946, с. 9]. Уже в 2005 г. об этом - правда, без доказательств — пишет И. Д. Звягельская: «[В Переписке] содержалось предложение поддержать военные усилия Англии в обмен на образование вместо османских вилайе­ тов независимого арабского государства» [Звягельская, 2005, с. 47], и в 2006 г. Р. Г. Ланда [Ланда, 2006, Страны Аравии..., с. 134].

11

Российские авторы также настаивают на том, что Палестина дол­ жна была быть, по условиям договоренностей, включена в область «арабской независимости» [Луцкий, 1946, с. 9; Никитина, 1968, с. 6; Лазарев, 1960, с. 109; Государство Израиль, 1986, с. 48]. В со­ ветской и постсоветской историографии существует единственная работа, где предпринята попытка взвешенно проанализировать англо-арабскую Переписку 1915—1916 гг. в контексте исследова­ ния арабского национально-освободительного движения в период Первой мировой войны. Это труд М. С. Лазарева «Крушение ту­ рецкого господства на Арабском Востоке (1914—1918 гг.)» (М., 1960).

«Ревизованная» историография появилась на Западе и начала развиваться с конца 1950-х гг. Пересмотр положений, выдвинутых «традиционалистами», видится вполне логичным. Ревизия стала осуществляться по прошествии времени как попытка стороннего наблюдателя, стоявшего над политической борьбой за Ближний Восток, разобраться в происходящих процессах.

Одним из основоположников нового течения следует считать Э. Кедури1. На основании документов Э. Кедури последовательно доказывал несостоятельность подходов «традиционной» историо­ графии, в т. ч. и на проблему переписки Мак-Магона — ХусейнаII. Его монография «В англо-арабском лабиринте: Переписка Мак-Ма­ гона — Хусейна и ее интерпретации (1914—1939 гг.)» («In the AngloArab Labyrinth: The McMahon — Husayn Correspondence and Its Interpretations, 1914—1939»), вышедшая в 1976 г., стала единствен­ ным крупным исследованием, которое полностью посвящено разбо­ ру Переписки 1915—1916 гг. Тогда, в 1976 г., Э. Кедури во многом изменил трактовку современной ближневосточной политики.

Уже упоминавшиеся Э. и И. Карш считают, что характерному для «традиционалистов» «представлению об истории современно­ го Ближнего Востока как о результате воздействия на него всеоб­

1 Кедури, Эли (1926—1992), С.В.Е., F.B.A., британский исследователь Ближнего Востока. См. его основные труды: England and the Middle East: The Destruction of the Ottoman Empire, 1914-1921. L., 1956; The Chatham House Version and other Middle Eastern Studies. L., 1970; In the Anglo-Arab Labyrinth: The McMahon — Husayn Correspondence and Its Interpretations, 1914—1939. Cambridge, Еп., 1976; а также сб. в память о нем: Elie Kedourie, СВЕ, FBA 1926-1992: History, Philosophy, Politics / Ed. by Sylvia Kedourie. L., Portland, Or: Frank Cass, 1997. (Middle Eastern studies, vol. 33, no. 4, October 1997, suppl.)

11 Хотя, по-видимому, первым начал критиковать взгляды «традициона­ листов» на Переписку И. Фридман [Friedman, 1970].

12

щей силы не удалось сформировать приемлемые рамки анализа для понимания борьбы за господство в регионе». По мнению английских исследователей, «история Ближнего Востока XXв., по существу, скорее высшая точка действия давнишних местных (курсив авторов. — Д. Ш.) тенденций, страстей и моделей поведе­ ния, нежели диктат извне». Эти местные участники, акторы, и являлись «скрытым механизмом регионального развития» [Karsh E.&I., 2003, р. 2].

Работы, пересматривавшие «стандартные» трактовки, были лишены того надрыва, который характерен для историографии «тра­ диционной». Историки, подвергавшие ревизии взгляды на проис­ хождение современного Ближнего Востока, рассматривали возник­ новение письменных переговоров Каира и Мекки в 1915—1916 гг. и их последствия в совокупности объективных и субъективных факторов, пытаясь холодно анализировать факты и их интерпре­ тации. Характерно, что «традиционалисты» в своих работах избе­ гают полемики с представителями «ревизованной» историографии, стараясь не замечать их выводов [Boyle, 2003; Fieldhouse, 2006].

Представляется необходимым обратиться к подробному рассмот­ рению отличий в подходах двух историографических линий.

Прежде всего, по мнению авторов «традиционного» направле­ ния, вся политика Великобритании на Ближнем Востоке после Первой мировой войны являлась примером «предательства» либо по отношению к арабам (Амин Саид, С. С. Бойль), которым давала гарантии независимости по «соглашению» с Хусейном, либо по отношению к евреям (например, Ш. Кац), которым Великобрита­ ния предоставляла обязательства по декларации Бальфура. «Преда­ тельством», потому что англичане, давая «противоречащие» друг другу обязательства — сначала по «Соглашению Мак-Магона — Хусейна», а затем по «Соглашению Сайкса — Пико» и декларации Бальфура — в конечном счете тех обязательств не выполнили. В этом, по мнению «традиционалистов», заключалась «двойствен­ ность» английской политики.

В начале 1960-х гг. в книге «Восстания арабов в XX веке» (рус­ ское изд. 1964 г.), раздел «Великая ложь», Амин Саид писал: «Мо­ жет быть, самой большой ложью англичан (хотя вся история анг­ лийского империализма полна лжи) явилось заявление Генри Мак-Магона (английского Верховного комиссара в Египте в 1914— 1917 гг., имевшего переписку с королем Хусейном и давшего из­ вестные обещания арабам от имени правительства Великобрита­ нии) о том, что данные арабам обещания независимости не касались палестинской территории, которая выделялась особо. Это заявле­

13

ние было сделано в циничном письме в газету «Таймс», опублико­ ванном 23 июля 1938 г.» [Саид Амин, 1964, с. 168].

Израильский историк Ш. Кац также говорит о том, что британ­ цы «обманули доверие еврейского народа, не выполнив обещаний» по декларации Бальфура [Кац, 1992, с. 53]. Однако резкие сужде­ ния национальных исторических линий объяснимы стремлением укрепить идеологические основания существования молодых го­ сударств — арабских и еврейского.

Очевидно, идею об «обмане» и «вероломстве» англичан по отно­ шению к арабам первыми обосновали британские участники тех событий. Э. Кедури называет зачинателем таких идей полковника Т.Э. Лоуренса [Kedourie, 1976, р. 315-316]. В сочинении «Семь столпов мудрости» (1926—1927 гг.) Т. Э. Лоуренс писал: «...Любо­ му, кто приложил бы столько усилий, чтобы привести это плохо организованное восстание к успеху вопреки воли его хозяев, при­ шлось бы уйти из него с такой запачканной репутацией, что впо­ следствии никакая сила на свете не позволила бы ему почувство­ вать себя чистым» [Лоуренс, 2001, с. 748; Lawrence, 2001, ch. 122]1.

Сэр Р. Сторс, бывший в период англо-хиджазских письменных переговоров секретарем по восточным делам в британском пред­ ставительстве в Каире и непосредственным участником тех кон­ тактов, в 1939 г. утверждал, что со стороны шарифа отношения с британцами были «жертвой именем перед исламом». Шариф Ху­ сейн, по выражению Р. Сторса, «навязал» англичанам такие обяза­ тельства, по которым те «в конце концов, были вовлечены в дело слишком глубоко — золотом, снаряжением и обещаниями... вовле­ чены глубже, чем большинству... представлялось в сентябре 1914 г.» [Storrs, 1939, р. 161].

Ниже в приложениях к докладу англо-арабской комиссии по изучению Переписки приводятся слова сэра Э. Грея, занимавшего в 1905—1916 гг. пост секретаря по иностранным делам. В 1923 г. лорд Грей заверял, что «с точки зрения престижа» Великобритании необходимо изучить все обязательства, «отыскать противоречия между ними, и, учитывая происхождение каждого обязательства

1 Кедури приводит иные отрывки из «Семи столпов...», в т. ч. по руко­ писям Т.Э.Лоуренса [Kedourie, 1976, р. 316, сноска 1]. Хотя полковник Лоуренс не был последователен во взглядах, в набросках предисловия, дати­ рованных 18 ноября 1922 г. и неопубликованных, к «Семи столпам мудро­ сти» он убеждал, что Англия вышла из «арабских проблем с чистыми рука­ ми», «выполнив все обещания Мак-Магона» [Documents relating.., 1939, р. 19-20].

14

и дату их появления, имея все факты перед собой, решить, что справедливого должно быть сделано».

Мысль об «обмане», «предательстве» и «бесчестии» постепенно закрепилась в историографии. Английский историк Б. Лиддел Гарт так писал об участии Лоуренса в Парижской мирной конферен­ ции: «Отъезд Лоуренса из Дамаска... дал ему возможность принять участие в борьбе за честь Англии в том единственном месте, где она могла быть выиграна» [Лиддел Гарт, 2002, с. 514]. И до сей поры «традиционалисты» говорят о «предательстве» и «невыполненных обещаниях», данных британцами арабам [Boyle, 2001, р. XV; Fieldhouse, 2006].

Тезис о «предательстве» отвергает «ревизованная» историогра­ фия. А Э. и И. Карш вообще доводят его до абсурда. Это вовсе не англичане обманули Хусейна. Наоборот, это Хусейн «предал» ан­ гличан. Он обманывал британцев, создавая иллюзию, что пред­ ставляет «всю арабскую нацию без исключения», давая обещания, которые заведомо были невыполнимы, поощряя страхи британ­ ских представителей о переходе на сторону врага, и, наконец, ведя за спиной англичан переговоры с турками [Karsh E.&I, 2003, р. 228— 229]. Сторонникам ревизии Переписка казалась неким «соревнова­ нием» - «маневром» (у Э. Кедури) или же «торгом» (у Э. Карша).

Вторая область расхождения между двумя линиями в историо­ графии — взгляды на соглашение о разделе азиатской части Осман­ ской империи 1916 г., больше известном как «Соглашение Сайк­ са — Пико». Оно, как считает «традиционная» историография, противоречило договоренностям британцев с Хусейном.

Из всех авторов лишь Дж. Антониус предлагает аргументы в пользу тезиса о противоречии двух «соглашений». «Соглашение Сайкса — Пико, — пишет Антониус, — возмутительный документ. Оно не только результат жадности — алчности в ее худшем виде. Эта жадность еще соседствует с подозрением и ведет к глупости. Соглашение выступает еще и как поразительный образец лицеме­ рия» [Antonius, 1938, р. 248]. Прежде всего, по мнению исследова­ теля, «Соглашение Сайкса — Пико» создавало арабскому единению «искусственные препятствия», что «могло быть умышленным на­ мерением его авторов» [Antonius, 1938, р. 248].

«Другой особенностью соглашения, — утверждает Антониус, — стало то, что оно предусматривало перевернутую политическую конструкцию, где первые должны были оказаться последними, а последние первыми. Население Сирии и Ирака было более раз­ витым и зрелым в политическом плане, нежели население внут­ ренних районов. Тогда как соглашение непосредственно отдавало

15

большую часть Сирии и Ирак под иностранное управление, а внут­ ренние районы должны были образовать независимые арабские государства» [Antonius, 1938, р. 249].

Но более серьезным аргументом, чем приведенные выше, Дж. Антониус считал именно «обман»: «Переговоры по соглаше­ нию и его заключение осуществлялись без ведома шарифа Хусей­ на; условия, которые это соглашение содержало, прямо вступали

в противоречия с положениями договора сэра Генри Мак-Магона

сшарифом. И, что еще хуже: факт заключения соглашения бессо­ вестно скрывался от Хусейна. Потому что англичане понимали: поставь они шарифа в известность, он не колеблясь, разорвал бы союзнические соглашения с Великобританией» [Antonius, 1938,

р. 249].

Антониус был уверен, что Хусейн узнал о соглашении 1916 г., делившем арабские вилайеты Османской империи, после публика­ ции его условий большевиками в декабре 1917 г. [Antonius, 1938, р. 252—253]. В этом не сомневается ни один из авторов «традици­ оналистов» [Hogarth, 1924, р. 128; Fieldhouse, 2006, р. 58, 135; Лан­ да, 2006, Революционная Россия.., с. 43], в то время как в 1976 г.

Э.Кедури доказал совершенно обратное: уже в мае 1917 г. Хусейну было известно об условиях соглашения, разработанного М. Сайк­ сом и Ф. Жорж-Пико, английским и французским специалистами по Малой Азии.

Характерно, что Антониус отчасти воспроизводил бытовавшую в арабском мире уверенность интеллектуалов и политиков.

Э.и И. Карш отмечают, что мнение о противоречии британских обязательств перед арабами и англо-французского соглашения о раз­ деле 1916 г. было на Ближнем Востоке «общепринятым обвинени­ ем Запада, до сей поры доводимое до народа через обязательный набор школьных и университетских учебников, объяснения средств массовой информации и речи политиков» [Karsh E.&I., 2003, р. 228].

Как уже указывалось, именно Э. Кедури доказывал, что

М.Сайкс и Ф. Жорж-Пико довели до сведения Хусейна основные положения закрытого англо-франко-русского соглашения 1916 г. уже в мае 1917 г., т. е. до публикации его положений большевика­

ми в декабре 1917 г. [Kedourie, 1976, р. 163—166]. Надо отметить, в первой крупной работе 1956 г. Э. Кедури еще не был уверен в том, что Хусейн знал об условиях «Соглашения Сайкса — Пико» [Kedourie, 1956, р. 38-39].

«Ревизованная» историография не видит в двух договоренностях никаких противоречий. Э. и И. Карш вообще считают, что «историо­ графические дебаты о Соглашении Сайкса — Пико были бурей в ста­

16

кане воды» [Karsh E.&I., 2003, р. 247]. Именно обязательства бри­ танцев «признать и поддержать независимость арабов» привели к на­ чалу переговоров о разделе азиатской части Османской империи [Karsh E.&I., 2003, р. 222]. Английские исследователи указывают, что «добиваясь основания большого независимого арабского госу­ дарства или конфедерации, соглашение Сайкса — Пико действовало как катализатор скорее арабского объединения, нежели дробления» [Karsh E.&I., 2003, р. 228]. Интересно, что сейчас в «ревизованной» историографии, видимо, вслед за авторами «традиционалистами», начали давать моральную оценку некоторым событиям. То же ка­ сается и англо-франко-русского соглашения о разделе азиатской части Османской империи. Английский исследователь Т. Пэриз говорит о «противоречии в целях» или о «противоречиях по духу» между «Соглашением Сайкса — Пико» и договоренностями МакМагона с Хусейном. Этот же автор в отношении договоренностей о разделе Азиатской Турции 1916 г. оперирует понятием «старая дипломатия» [Paris, 2003, р. 35—36].

«Традиционная» историография (советская, российская постсо­ ветская, западная, арабская) склонна преувеличивать значение араб­ ского национализма. Авторы, придерживающиеся такой линии, ни­ сколько не сомневаются в том, что Хусейн был выразителем арабской национальной идеи. Для них «договор» А. Г. Мак-Маго­ на с шарифом Мекки и последовавшее затем Арабское восстание явились высшей точкой всего национального движения в начале XX в. Тогда письмо от 24 октября 1915 г. британского представи­ теля в Египте, в котором Великобритания предоставляла «гаран­ тии» арабам, естественным образом становится хрестоматийным [см., например: Arab Nationalism.., 1964, р. 89—93].

То, что Хусейн выражал чаяния «арабской нации» должен был подтверждать так называемый «Дамасский протокол», якобы по­ лученный Фейсалом, сыном Хусейна, 23 мая 1915 г. от лидеров арабских тайных обществ «аль-‘Ахд» и «аль-Фатат»1. В этом доку­ менте содержались требования арабских националистов к англича­ нам. «Дамасским протоколом», по мнению «традиционной» исто­

1 «Аль-Фатат» — полное название «Джами‘а аль-‘Арабийя аль-Фатат» («Мла­ доарабское общество»), организация, созданная в 1911 г. в Париже, с 1914 г. общество начало активную деятельность в Дамаске [Лазарев, 1960, с. 35]. «Аль-‘Ахд» («Клятва») — общество арабских националистов, основано в Стам­ буле в 1913 г. ‘Азизом ‘Али аль-Мисри [Лазарев, 1960, с. 46—47]. Эти два общества упоминаются также полковником Лоуренсом, хотя и в несколько искаженном виде [Lawrence, 2001, ch. 4]. О деятельности организаций «альФатат» и «аль-‘Ахд» см. также: Котлов, 1986.

17

риографии, тайные организации давали Хусейну право выступать от имени «всей арабской нации».

Существовал или нет, этот документ — однозначно утверждать невозможно. Его условия излагает только Дж. Антониус, осталь­ ные же, в основном, ссылаются на его труд. Однако существование «Дамасского протокола», позволяло верить в скоординированные действия разрозненных и малочисленных тайных обществ. Оцен­ ки численности таких кружков, которые представляют авторы двух линий в историографии, разнятся. Так, М. С. Лазарев называл та­ кое количество: «аль-Фатат» — более 200 чел. и «аль-‘Ахд» - до 4 тыс. членов [Лазарев, 1960, с. 35, 46]. «Ревизованная» историо­ графия не склонна давать большие количественные данные: сооб­ щается о 100 членах обоих тайных обществ [Karsh E.&I., 2003, р. 216, 383, сноска 33].

«Традиционная» историография и ее оппоненты сходятся во мнении, что Хусейн был искусным политиком. Но первые, пред­ ставляя короля Хиджаза простой жертвой «подлости» англичан, получается, отказывают ему в этом самом искусстве политика

идипломата. Последние же, наоборот, далеки от того, чтобы рас­ сматривать Хусейна простой жертвой «империалистов» — англи­ чан, а потом и французов. Э. и И. Карш так характеризуют пере­ говоры Мак-Магона с Хусейном: «Это были сложные торги, в которых обе стороны боролись за самый престижный трофей, который только возможно выиграть: Хусейн — за огромную импе­ рию для себя и своей семьи, Мак-Магон — за то, чтобы привлечь всю “арабскую нацию” на сторону союзников. Никто из участни­ ков не принимал предложений партнера в качестве окончательного,

икаждый стремился сделать их выгоднее, прежде чем территори­ альный спор разрешится без соглашения, позволяя другой стороне придавать потребные истолкования заявленным преимуществам

иобязательствам» [Karsh E.&I., 2003, р. 235].

Среди остальных спорных моментов в историографии остано­ вимся еще на одном: входила ли Палестина в «область арабской независимости». Эта проблема с самого появления имела полити­ ческий характер. Довольно подробно интерпретацию вопроса о Па­ лестине в Переписке разбирает И. Фридман [Friedman, 1970], мно­ гие авторы оставляют данный вопрос открытым (М. Дж. Коэн [см.: Cohen, 1987], Э. Кедури).

«Традиционная» историография всегда настаивала и продолжа­ ет настаивать на том, что Палестина была включена в «территорию арабской независимости» (Дж. Антониус, А. Дж. Тойнби, советский исследователь В. Б. Луцкий). Однако в большинстве случаев, как

18

уже указывалось, эти утверждения не всегда обоснованы. Так, в со­ ветской историографии только М. С. Лазарев, основываясь на пол­ ном тексте Переписки, доказывает включение Палестины в «об­ ласть арабской независимости» [Лазарев, 1960, с. 109].

Кажется необходимым привести аргументы Дж. Антониуса в пользу вхождения Палестины в область, «гарантированную» ара­ бам. Доводы, изложенные в «Арабском пробуждении» (1938 г.), послужат доказательствами, используемыми арабскими предста­ вителями на Конференции по Палестине 1939 г.

Палестина — часть вилайета Бейрут и санджак Иерусалим — особо, как считал Дж. Антониус, в Переписке не упоминались,

иисходя из этого, следует предполагать, что Палестина входила

в«область арабской независимости», поскольку обратного огово­ рено не было. Если бы А. Г. Мак-Магон намеревался исключить Палестину из этого района, он бы указал в письме 13 декабря 1915 г. (так Дж. Антониус датирует письмо 6), что кроме вилай­ етов Алеппо и Бейрут, изъятию подлежит и санджак Иерусалим. Антониус резко выступал против заявления У. Черчилля, тогда британского государственного секретаря по делам колоний, сде­

ланного в июне 1922 г., где было сказано, что Палестина входит в территорию «частей Сирии, находящихся к западу от районов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо», поскольку слово «район» или «область» (англ. district) должно было читаться как «вилайет». А поскольку «вилайет Дамаск» включал часть Сирии к востоку от Иордана, - т. е. Трансиорданию, - то часть Сирии к западу от Иордана — т. е. Палестина — входила в территории, исключенные из британских обещаний шарифу. Дж. Антониус опровергал заяв­ ление У. Черчилля на том основании, что слово «район» не могло подразумевать «вилайет», т. к. «не существовало вилайетов Да­ маск, Хомс и Хама, а был один вилайет Сирия с административ­ ным центром в Дамаске и крупными городами Хомс и Хама». Фраза А. Г. Мак-Магона — «части Сирии, находящиеся к западу от районов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо», по логике Дж. Ан­ тониуса, имеет смысл только когда в слово «district» вкладывается его обычное значение — т. е. «район», «область» — но никак не «вилайет». Таким образом, настаивал Антониус, Мак-Магон ис­ ключал из территории признания арабской независимости неболь­ шую юго-западную область вилайета Алеппо, северную часть ви­ лайета Бейрут, независимый санджак Ливан и полосу вдоль северо-западной границы вилайета Сирия, т. е. районы, непо­ средственно прилегающие к городам Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо [Antonius, 1938, р. 177-179].

19

Что касается «ревизованной» историографии, то интересную ин­ терпретацию указанной проблемы предлагают Э. и И. Карш, спра­ ведливо придерживающиеся следующего мнения.

Во-первых, на основании архивных документов Э. и И. Карш утверждают, что авторы британской ближневосточной политики «рассматривали четыре города (Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо. — Д. Ш.) как олицетворение всей территории возможной арабской империи в Сирии, что в силу самого факта исключало Палестину из территории этой империи» [Karsh E.&I., 2003, р. 238].

Во-вторых, никто из англичан, принимавших тогда решения, «не питал ни малейшей иллюзии, что они могут даровать Святую землю потенциально (курсив авторов. — Д. Ш.) младшему партнеру (т. е. арабам. — Д. Ш.) за спиной союзников, не вызвав при этом ярости не только во Франции, но и в России, с того времени, как комиссия де Бюнсена сделала вывод, что «...Палестина должна быть признана территорией, которую следует сделать предметом особых переговоров, поскольку в этом в равной степени заинтересованы как воюющие державы, так и нейтральные» [Karsh E.&I., 2003, р. 242].

В-третьих, Палестина делилась на две административные еди­ ницы — вилайет Бейрут (северная часть, примерно до Яффы) и не­ зависимый санджак Иерусалим (южная часть). В письме от 24 ок­ тября 1915 г. британский представитель точно не определил, какие территории не являются «исключительно арабскими», а также те районы, где Великобритания не может действовать «не нанося ущерба интересам своей союзницы Франции». Однако, признавая, что вилайет Бейрут входит в оговоренные А. Г. Мак-Магоном ис­ ключения, Хусейн «прямо признал применение тех исключений на северную Палестину и косвенно — на всю страну». И, поскольку Мак-Магон одобрил такой подход Хусейна, «особо подчеркивая в ответе шарифу, что французские интересы затрагивают вилайет Бейрут, оба партнера по переговорам, без сомнения, имели в виду именно то, что Палестина была исключена из области предполага­ емой арабской империи» [Karsh E.&I, 2003, р. 242].

Можно заключить, что «традиционная» историография явилась отчасти отражением воззрений интеллигенции и отчасти сама фор­ мировала эти воззрения, вселяя в современников и последующие поколения уверенность в правоте или «арабского дела», или Из­ раиля, таким образом решая во многом политические задачи. «Ре­ визованная» историография, наоборот, скептически воспринимая действительность, стремилась представить объективную картину происходящих процессов и их генезиса.