Zarema_Kipkeeva_-_Severny_Kavkaz_v_Rossiyskoy_imperii_narody_migratsii_territorii
.pdf81 ордынцев существенно увеличилось ногайское население левобережья
Кубани. По некоторым данным к 1780 г. всего по берегам Кубани и её притокам насчитывалось 300-350 тыс. ногайцев16.
Миграции ногайцев в Закубанье происходили не стихийно, известно, что Османская империя предпринимала меры по заселению их в турецких владениях на восточном побережье Чёрного моря. В 1780 г. в Суджук-кале ордынцы предприняли попытку отправиться в Стамбул и там, «распродавши масло и невольников, кочевать на турецких степях», но Порта отказалась принять их, так как была заинтересована в верном воинственном населении в Закубанье. Комендант Суджука Ферах Али-паша поселил 40 тыс. ордынцев «в пограничных местах между русскими и черкесами»17. Однако, по сообщениям резидентов в Турции, в феврале 1782 г. в Синоп всё же прибыло 12 кораблей с ногайскими мигрантами18.
Вэтот период степи по обеим сторонам Кубани ещё занимали кубанские ногайцы. В 1782 г. Суворов считал касаевцев (мансуровцев) – 4 тыс. котлов, наврузов – 8 тыс. котлов19. Они кочевали в верховьях Егорлыка до крепости Ставрополь20. Набеги ногайцев на Азово-Моздокскую линию осложняли заселение здесь казаков: «Волнения не прекращались весь 1782 год; и до тех пор, пока существовала на Кубани орда, нечего было думать о заселении степного пространства нынешней Ставропольской губернии каким бы то ни было оседлым мирным населением»21 , – писал В.А. Потто.
Главная причина медленного освоения степных рубежей состояла в том, что для России Азово-Моздокская линия не представляла стратегической важности, она стремилась вывести свою границу на Кубань. Крымский хан уже не мог существовать без российской поддержки, в 1780 г. ему не подчинялись ни ногайцы, ни крымские татары. Он умолял Екатерину II защитить его, и снова в Крым была направлена русская армия»22.
ВЗакубанье борьбу против России возглавили братья Шагин-Гирея султаны Батыр-Гирей и Арслан-Гирей, утверждая, что все народы на Кубани вольны и не должны подчиняться хану, а закубанские народы – подданные
81
82 Турции23. Ногайцы правобережья Кубани бунтовали, опасаясь, что могут
оказаться под властью России. Резидент из Стамбула писал: «Шагин-Гиреево поведение подаёт повод кубанским жителям опасаться, чтоб, наконец, не уступил российскому двору Кубанской области. И потому оные жители прибегают к Порте и просят её покровительства и защищения»24. В начале 1782 г., изгнав Шагин-Гирея, братья написали в Стамбул, чтобы султан назначил другого, «на древних обычаях»25.
В такой обстановке Россия ввела в Крым и на Кубань крупные силы, которыми командовали: Кубанским корпусом – генерал-поручик А.В. Суворов, а Кавказским – генерал-поручик П.С. Потёмкин. Войска действовали под предлогом защиты Шагин-Гирея, но на самом деле должны были покончить с независимостью Крымского ханства, и правительство этого не скрывало: «Мятеж ногайцев представлял самое лучшее принудительное средство склонить хана к добровольной уступке его владений России, тогда как, действуя оружием, можно было только раздражать против неё татар и соседние державы (особенно Турцию) и тем затруднять достижение предположенной цели»26.
Шагин-Гирей отрёкся от престола в пользу Екатерины II ещё и потому, что, как всегда оказывается в таких случаях, его ханство погрязло в «долговой яме»: за несколько лет «дружбы» долг Шагин-Гирей в российскую казну достиг более 12 миллионов рублей. Императрица особо подчёркивала это обстоятельство и писала, что на присоединение Крымского ханства повлияло «желание возвратить в Государственную пользу, употребленные доныне на татар и для татар знатные денежные суммы»27.
Миграции ногайцев на левобережье Кубани происходили по разрешению турецкой стороны: укрепляя ими кубанскую границу, османское правительство готовилось к неминуемому соседству с Российской империей. Очевидно раздел Крымского ханства Россия уже оговорила с Блистательной Портой. В конце 1782 г. суджукский комендант объявил, что «все народы Прикубанья, по султанскому фирману, являются подданными Османской
82
83 империи»28. А 8 февраля 1783 г. российское правительство официально
объявило царский манифест «О принятии полуострова Крыма, острова Тамана и всей кубанской стороны под Российскую державу»29. Так владения Крымского ханства разделили между собой две империи, утвердив русскотурецкую границу на Северо-Западном Кавказе по реке Кубань.
О создании отдельной Кубанской области для ордынских ногайцев, оказавшихся в составе России, уже не было и речи. Президент Военной коллегии князь Г.А. Потёмкин приказал А. В. Суворову переселить ордынцев на историческую родину, «в обезлюдившие после пугачёвского бунта Уральские степи»30. Значительная часть Буджакской, Джемболукской, Джетысанской и Джетышкульской орд успела бежать к родственным кубанскими ногайцам на левобережье Кубани, где Османская империя на периферии своих владений пыталась создать из них себе опору.
Чтобы вывести ордынских ногайцев из-под влияния Османской империи, российское правительство щедро субсидировало мероприятия по срочному их переселению с Кавказа. А.В. Суворов получил чёткое повеление Г.А. Потёмкина обезоружить и перевести на Уральскую степь все ногайские орды. Предъявить официальный протест Османской империи за приём ордынцев российские власти не могли, так как они не были официально приведены в российское подданство. Поэтому в апреле 1783 г. Г.А. Потёмкин велел привести к присяге всех ногайцев на правой стороне Кубани, не касаясь закубанских, «оставляя, однако, на волю мнительнейшим из татар удалиться куда желают, …когда им противно присягнуть в верности государю христианского закона»31. Воспользовавшись его неосторожным разрешением, ногайцы продолжили бегство на турецкую сторону.
Переселить ногайцев вглубь России можно было только как российских подданных, поэтому А.В. Суворов 28-29 июня 1783 г. для принятия присяги собрал 6 тысяч ордынцев у Ейского укрепления. Он весьма тщательно продумал обстановку «встречи на Ее»: с одной стороны «были зажарены сотни быков и баранов, приготовлено свыше 500 вёдер водки», с другой
83
84 стороны войска привели в боевую готовность «на случай волнений среди
ногайцев». Ордынцы «засели на разостланных коврах и, забывая постановления Корана, дружно осушали кружки с вином, мёдом и пивом», а Суворов за три дня уговорил многих мурз и султанов к переселению на раздольные кочевья за Волгой32. Протрезвев, ногайцы отказались от переселения и устремились к Кубани, но войска не пропускали их через кордоны. 31 июля в урочище Урай-Илгасы беглецы были разбиты: множество пало на месте, прочие загнаны в р. Ею, имеющую тинистый грунт, и перестреляны. Отчаянно сопротивляясь и потеряв до 3 тысяч убитыми, в том числе женщин и детей, большая часть ордынцев прорвалась через кордоны и ушла к Кубани, «побросав до 30 тыс. лошадей, до 40 тыс. голов рогатого скота и более 200 тыс. овец»33. Ордынцы бежали за Кубань на р. Лабу, часть ушла в построенную в 1781 г. турецкую крепость Анапу.
Узнав об истреблении ногайцев, турецкая сторона направила в конце августа к Ейскому укреплению войско закубанцев, которые после трёх дней боёв увели с собой многих оставшихся здесь ногайцев. А в конце сентября, преследуя их, Суворов тоже перешёл границу со своим корпусом, соединился с донцами атамана Иловайского и 1 октября напал на ногайский стан, раскинутый на правом берегу Лабы, в 12 верстах от Кубани34. После жестокого сражения в плен было взято более тысячи человек, в том числе 200 ногайцев-наврузовцев, впрочем, «сразу же отпущенных»35. То, что закубанцев не брали в плен, подтверждает, что целью вторжения на «турецкую» сторону были только ордынцы, как беглые российские подданные.
Суворов писал в донесении, что за Кубанью русские захватили кроме пленных до 6000 рогатого скота, до 15000 овец, а на обратном пути ещё 20000 рогатого скота и лошадей: «Донцы получили от татар богатейшую добычу, – такую добычу, какой (сколько известно по истории) ни прежде, ни после того не получали»36. Уцелевшие ордынцы пытались спастись в верховьях Лабы, но были вынуждены выйти к Суворову и согласиться вернуться на российскую сторону. Однако обратно на правобережье Кубани их не пустили, и «на
84
85 местах, где прежде кочевали ногайцы, поселено впоследствии Черноморское казачье войско»37.
По указу Екатерины II от 22 декабря 1782 г. в Кавказскую губернию переселялись крестьяне-однодворцы из Тамбовской, Курской, Орловской и др. губерний38. Началась массовая колонизация степных просторов русским населением, поэтому ордынцев перемещали в Крым, опустевший после массового бегства татар в Османскую империю, но большая часть ордынцев из Крыма также мигрировала в Турцию. Остальных в 1783 г. частью переселили за Урал, а частью оставили в Кавказской губернии, но переместили подальше от границы.
28 декабря 1783 г. Константинопольский договор утвердил раздел Крымского ханства: Крым и правый берег Кубани признавались за Россией, а левый берег Кубани до Чёрного моря за Османской империей. Статья 3 договора гласила: «Принимая за границу на Кубани р. Кубань, российский двор отрицается в то же время от всех татарских поколений, обитающих по левую сторону сказанной реки, т.е. рекою Кубанью и Чёрным морем».
Султан оказался столь сговорчивым, фактически так и не начав войны с Россией, потому что она удовлетворила его интересы на Северном Кавказе. Во-первых, всё левобережье Кубани до Чёрного моря становилось формально территорией Османской империи, хотя прежде крымские ханы противились присвоению турками черноморского побережья, что было подчеркнуто во 2 статье: «Всероссийский императорский двор не произведёт никогда в действие притязаний, кои татарские ханы чинили на землю Суджук-Кале, и, следовательно, признает оную принадлежащею во всей собственности Оттоманской Порте»39.
Для России присоединение Крыма и правобережья Кубани имело огромное значение: она получила выход из Азовского в Чёрное море и укрепила свои позиции на южных рубежах. С исчезновением на политической карте Крымского ханства северокавказские проблемы перешли в русло военно-политических отношений между Российской и Османской империями.
85
86 В 1783 г. Закубанье официально стало территорией Османской империей, и
последующие переселения туда ордынских и солтанаульских ногайцев, абазин-алтыкесеков и кабардинцев рассматривались как бегства российских подданных на чужую территорию. Однако в Закубанье в подданстве Османской империи оказались родственные им народы: кубанские ногайцы, абазины-шкарауа и западные адыги. Разорвать между ними сообщение без хорошо укреплённой и охраняемой пограничной линии, разумеется, оказалось невозможно.
Примечания
1.Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год. Извлечения. Нальчик, 2001. С. 167.
2.Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1996. С. 157.
3.Толстов В.Г. История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896. Тифлис, 1901. С. 50.
4.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 168.
5.Osmanli Devleti ile Kafkasya, Turkistan ve Kirim hanliklari arasindaki muna sebetlere dair arsiv belgeleri (16871908). Ankara, 1992. (Архивные документы, относящиеся к связям между Османской империей и Кавказом, Туркестаном и Крымским ханством (1687-1908). Анкара, 1992. С.54–55.
6.Сенютин М. Военные действия донцов против ногайских татар в 1777-1783 годах // Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 244.
7.Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. С. 156 – 158.
8.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 169.
9.Там же. С. 170, 313.
10.Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М, 1959. С. 104.
11.Сенюткин М. Указ. соч. С. 244.
12.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763-1774. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 157.
13.Бутков П. Г. Указ. соч. С. 184.
14.Толстов В.Г. Указ. соч. С. 50.
15.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 185-188.
86
87
16.Народы Карачаево-Черкесии. С. 349.
17.Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 87.
18.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 156.
19.Бутков П.Г. Указ. соч. С.318.
20.Сенюткин М. Указ. соч. С. 258.
21.Потто В.А. Кавказская война. Т. 1. С. 110.
22.Кинросс Л.. Указ. соч. С. 440.
23.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 158.
24.Там же. С. 39.
25.Там же. С. 167.
26.Сенюткин М. Указ. соч. С. 267.
27.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 220.
28.Там же. С. 206.
29.Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. М., 1992. С. 271.
30.Потто В.А. Указ. соч. С. 110.
31.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 188 – 189.
32.Потто В.А. Указ. соч. С. 111.
33.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 319.
34.Потто В.Г. Указ. соч. С. 113.
35.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 191.
36.Сенюткин М. Указ. соч. С. 313.
37.Потто В.А. Указ. соч. С. 113.
38.Полное собрание законов Российской империи с 1649 года Т. XXII. (1784 - 1788). СПб., 1830. С. 271.
39.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 193.
87
88
ГЛАВА 7. КАБАРДА И ПЯТИГОРЬЕ В СИСТЕМЕ АЗОВО-МОЗДОКСКОЙ ЛИНИИ
Интенсивное укрепление Азово-Моздокской линии в 1777–1783 гг. имело важное значение в создании прочного тыла для дальнейшего продвижения войск из Кабарды и Пятигорья. По предложению князя Г.А. Потёмкина, наместника Азовского и Астраханского, укрепление новой границы было поручено астраханскому губернатору генерал-майору Якоби, ему же были вверены и войска Кизлярского края1. Азово-Моздокская линия, начинаясь в устье Дона, направлялась через крепости Ставрополь, Александровск, Георгиевск, Екатериноград и доходила до Моздока2.
Чтобы противопоставить горцам и ногайцам воинственное казачье население, Якоби в 1777–1779 гг. поселил в центре этой линии Хопёрский и Волжский полки, составившие пятисотенный Хопёрский казачий полк3. С этих пор быстро увеличивающееся оседлое население постепенно оттесняет кочевников и прочно занимает лучшие их земли. В.А. Потто писал: «Ни казаку не удержаться бы перед горцами без помощи государства, ни государству с одной регулярной армией не одолеть бы беспокойного Кавказа. Сами горцы превосходно понимали разницу между занятием страны военной силой и истинным завоеванием её, то есть заселением. Они говорили: «Укрепление – это камень, брошенный в поле: дождь и ветер снесут его; станица – это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу застилает и охватывает все поле»4 .
Укрепление Азово-Моздокской линии предполагало строительство крепостей не только в степном пространстве, которое подвергалось набегам кубанских татар, но и в центре Кавказа, где положение также было «столь опасным, что являлось нужным обеспечить рубеж по Тереку и связать его с Азовом»5. Кабарду окружили крепости Екатериноградская, Георгиевская, Солдатская, Константиногорская, построенные в 1777-1780 гг6. Выход на р. Куму и за р. Терек без разрешения властей для кабардинцев был закрыт, они
88
89 обитали «промеж Моздока и Георгиевской крепости на полдень параллельно в
двух несогласных уездах, то есть в Малой и Большой Кабарде. …Деревни их начинаются уже в 30 верстах на полдень от Линии, они лежат по речкам: Тереку, Череку, Нальчику, Чегему и Баксану; простираются на 50 и 40 верст до высоких гор»7, – указывал И. Дебу.
После устройства Азово-Моздокской линии район Пятигорья стал неотъемлемой частью империи. Будущие города и посёлки Кавказских Минеральных Вод «сначала развивались как крепости и укрепления, а потом после изучения свойств целебных источников, как известные курорты»8. В 1780 г. в пяти верстах от современного г. Пятигорска, на р. Подкумок поставили Константиногорскую крепость, за ней, т.е. за пределами АзовоМоздокской линии, остался «знаменитый углекислый источник Нарзан»9. В «полное владение и пользование России» отошла почти вся территория Кавказских Минеральных Вод, кроме Кисловодска, который «на этот раз оставался за линией русских владений»10.
За этой линией, в верховьях рек Кума, Подкумок и Кичи-Малка, начиналась территория независимого Карачая. Пограничная крепость была построена при слиянии рек Золотушка и Подкумок, где генерал Медем в 1769 г. располагал лагерь Кубанского корпуса. «В сем месте горы Кавказские делают крутой поворот, и Константиногорская крепость, стоя в сем угле, делает связь между рекой Малкой, идущей в Каспийское, и рекою Кубанью вливающейся в Чёрное море. Предмет её построения заключался …в том, чтоб пресечь кабардинцам лёгкую удобность соединяться с закубанцами и в Бештовых горах находить убежище»11 , – писал П.Г. Бутков.
Водворённые в Пятигорье в 1769 г. абазины-алтыкесеки (аулы Трамова и Бабукова) и ногайцы-солтанаульцы (аул Каррас) были формально причислены к Кабардинскому приставству, но Россия уже не нуждалась в усилении Кабарды. Строительство крепостей на южной границе империи влекло за собой серьёзные изменения в русско-кабардинских отношениях. Возведение напротив их жилищ в урочище Бештамак крепости Екатериноградской и
89
90 усиление российской власти «развернуло в Кабардах знамя мятежей, каковых ещё доселе не происходило»12.
Причиной недовольства кабардинских князей оставались побеги крестьян в российские крепости, где их опять стали принимать под защиту: «Взаимная злоба между князьями и народом возраставшая, побудила многих из народа, более других угнетаемого, искать в крайности своего убежища и покровительства в наших владениях, почему многие и поселились на Линии»13, – писал И. Дебу. Поэтому владельцы жаловались Екатерине II на «утеснения от заведения Линии».
Другая причина недовольства кабардинских князей была в том, что правительство начинало оказывать покровительство соседним народам Кабарды по р. Терек. Надежды на то, что кабардинцы сами «приведут» якобы подвластные им народы в подданство России, не оправдались. Стремление показать независимые горские народы частью Кабарды, представляя их подвластными кабардинских князей, обернулось фактически поддержкой их набеговой системы в отношениях с соседями.
Правительство пыталось всеми мерами укреплять авторитет кабардинских князей, и многие авторы описаний кавказских народов строго придерживались этой концепции. Однако горские народы входили в состав России самостоятельно. П. Зубов, например, признавал, что «соседственные Кабарде народы с крайней охотой признавали также себя подданными России, каковое подданство кабардинцев признано Портой в Кючук-Кайнарджийском трактате в 1774 г.»14. То есть горские народы хотели быть в составе России на тех же правах, что и кабардинцы, не признавая себя «кабардинскими подвластными», как трактовался их статус в тактических интересах России.
В новых обстоятельствах, когда российские крепости с военным контингентом расположились в непосредственной близости от них, кабардинцы постепенно теряли свои преимущества на предгорных равнинах. Горцы пользовались этими землями и платили кабардинским феодалам, что и подавалось как «подвластность». Р.Х. Гугов пишет, что ингуши спускались на
90