Zarema_Kipkeeva_-_Severny_Kavkaz_v_Rossiyskoy_imperii_narody_migratsii_territorii

101 территории Кабардинского приставства. Российская политика, направленная

на этно-политическую централизацию Кабарды, была связана с её российским статусом. Концепция Екатерины II по объявлению соседних народов «данниками» кабардинских князей позволяла переселять их на российскую сторону границы, как это произошло с абазинами-алтыкесеками и частью осетин. До заключения мирного договора между воюющими империями, народы, выбиравшие российское покровительство, продолжали переселяться на территории, взятые под контроль российскими властями и формально причисленные к российской Кабарде. Границы Кабардинского приставства были установлены с учётом новой этнической ситуации и охватывали территории, заселённые перемещёнными в район Пятигорья абазинами – алтыкесеками и ногайцами-солтанаульцами. Мигрировали не только народы, но и изменялись границы этнических территорий, причём существенно увеличивая их благодаря покровительству российских властей и предоставлением новых пастбищ на равнинах.

Когда средоточием военно-политической деятельности российских властей на Северном Кавказе стало Пятигорье, основной целью обозначилось заселение в степях от Кубани до Пятигорья как можно больше подданного населения, чтобы поставить заслон на путях сообщения турецкого Закубанья и российской Кабарды. Началось занятие близлежащих земель впереди границы и водворение на них под охраной войск российских подданных ногайцев и абазин-алтыкесеков, но самовольное переселение за Кубань рассматривалось как бегство российских подданных.

Таким образом перемещение в достаточно короткий период межгосударственной границы с Азово-Моздокской линии на Кубанскую определило интенсивность миграционных потоков населения, выбиравших подданство Российской или Османской империй. После раздела Крымского ханства в состав России вошли Крым и правобережье Кубани от устья до впадения в неё Урупа, дальше граница шла «сухим» путем по предгорной полосе до Георгиевска, где соединялась с Моздокской линией. Переселения за

101

102 черту этой линии ордынских и солтанаульских ногайцев, абазин-алтыкесеков

и кабардинцев рассматривались как бегства российских подданных на чужую территорию.

Примечания

1.Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год. Извлечения. Нальчик, 2001. С. 170.

2.Потто В.А. Кавказская война. Т. 1. Ставрополь, 1994. С. 94.

3.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 171.

4.Потто В.А. Указ. соч. С. 96.

5.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 170.

6.История Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1995. С. 104.

7.Дебу И. О кавказской линии и присоединённом к ней Черноморском войске, или Общие замечания о поселённых полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т. 1. Нальчик, 2001. С. 58.

8.Краснокутская Л.И., Фоменко В.А. Константиногорская крепость // Из истории народов Северного Кавказа. Вып.3. Ставрополь, 2000. С. 76.

9.Потто В.А. Два века терского казачества (1577-1801). Ставрополь, 1991. С. 289.

10.Ковалевский П.И. Кавказ. Т.2. История завоевания Кавказа. СПб, 1915. С. 29.

11.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 172.

12.Там же. С. 172-173.

13.Дебу И. Указ. соч. С. 56.

14.Зубов Платон. Картина Кавказского края, принадлежащего России, и сопредельных оному земель // Русские авторы XIX века о народах Центрального и СевероЗападного Кавказа. Т. 2. Нальчик, 2001. С. 38.

15.Гугов Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999. С. 293.

16.Там же. С. 593.

17.Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. Орджоникидзе, 1980. С. 34.

18.История Кабардино-Балкарии. С. 102.

19.Берозов Б.П. Указ. соч. С. 22.

20.Там же. С. 48.

21.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 318.

102

103

22.Там же. С. 181-182.

23.Там же. С. 173 – 174.

24.Гугов Р.Х. Указ. соч. С. 656.

25.АКАК. Т. I. Тифлис, 1866. С. 91.

26.Ковалевский П.И. Указ. соч. С. 29.

27.Потто В.А. Кавказская война Т.1. С. 99.

28.Бейтуганов С.Н. Кабарда: история и фамилии. Нальчик, 2007. С.40.

29.Кабардино-русские отношения в XVI –XVIII вв. Т. 2: Сборник документов. М., 1957. С. 330-331.

30.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 180.

31.Там же. С. 173.

32.Ковалевский П.И. Указ. соч. С. 29.

33.АКАК Т.1. С. 91.

34.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 180–181.

35.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763-1774. Сборник документов. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 197.

36.Там же. С. 202.

37.Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа. 1793-1897 гг. Т. 2. Нальчик, 2003. С. 13.

38.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 196.

39.Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 3. С. 205.

40.Гугов Р.Х. Указ. соч. С. 227.

41.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 196.

42.Там же. С. 318.

43.Ногмов Ш.Б. История Адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 144.

44.Бутков П.Г. Указ. соч. С. 196.

45.Там же. С. 319.

46.Там же. С. 195.

47.Берозов Б.П. Указ. соч. С. 49.

48.Гугов Р.Х. Указ. соч. С. 642.

49.Полное собрание законов Российской империи с 1649 года Т. XXII (1784-1788). СПб, 1830. С. 885.

50.Карта Кавказа с показанием политического его состояния до 1801 г. / АКАК. Т. 1.

51.Цит. по: Берозов Б.П. Указ. соч. С. 28.

103

104

52.Рейнегс Якоб. Всеобщее историко-топографическое описание Кавказа // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 121.

53.Паллас Пётр Симон. Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793-1794 гг. // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 219.

54.Потоцкий Ян. Путешествие в астраханские и кавказские степи // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 233.

55.Клапрот Генрих–Юлиус. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 18071808 гг. // АБКИЕА. Нальчик, 1974. С.268.

56.Там же. С. 277.

104

105

ЧАСТЬ II. КУБАНСКАЯ ЛИНИЯ МЕЖДУ РОССИЙСКОЙ И ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИЯМИ (1783-1828)

ГЛАВА 1. КАВКАЗСКАЯ ЛИНИЯ – ГРАНИЦА РОССИИ

В период с 1783 до 1829 г. граница между двумя империями на СевероЗападном Кавказе сохранялась по Кубанской линии. Несмотря на две русскотурецкие войны за этот период Османской империи не удалось остановить не только укрепление российской власти на правобережье Кубани, но и распространение её влияния среди левобережных народов, оказавшихся после раздела Крымского ханства в подданстве султана. События в регионе развивались в русле геополитических целей России по вытеснению из региона Блистательной Порты.

Экономические и родственные связи, кочевой образ жизни и другие причины не позволяли местным народам полностью прекратить сообщения через Кубань. «Внешние» миграции северокавказских народов в регионе использовались российскими властями в расселении тех или иных народов с помощью военной силы на приграничных территориях, что давало заметные преимущества в зоне непосредственного соперничества с турками. Укрепление кубанской границы зависело от массовости поселений на российской стороне подданного населения, так как в безлюдных степях, используемых только кочевниками, сил переселённых сюда для охраны новых рубежей казаков не хватало.

Созданное в 1785 г. Кавказское наместничество состояло из Астраханской и Кавказской областей. Последняя, простираясь от Кубани до Каспийского моря, делилась сначала на шесть уездов: Екатериноградский, Кизлярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский, Ставропольский1. Основное население области составляли кочевые народы, но их численность неуклонно сокращалась из-за массовых переселений. С конца XVIII в. на Северном Кавказе актуальнейшей задачей стало скорейшее заселение

105

106 обширных степей, обезлюдивших после ухода Джембойлукской,

Джетисанской (Едисанской) и Джетишкульской (Едишкульской) орд: «пространство между Доном и Кубанью оставалось вольным и незаселённым»2 .

Значительная часть беглых ордынцев находилась ещё в Закубанье, и командующий Кавказским корпусом генерал-поручик П. С. Потёмкин вывел их оттуда, как беглых российских подданных, для водворения в пустующих степях восточного Предкавказья, Крыма и Таврической губернии. В 1785 г. часть ордынцев расселили между караногайцами в Кизлярской степи, однако смешения родственных колен не произошло, и в 1799 г. ордынцы переместились на правобережье Кумы в урочище Ачикулак Моздокского уезда3. Их потомки составляют в основном нынешнее ногайское население Ставропольского края4.

В 1787 г., перед началом новой войны с Турцией, российские власти вернули из Закубанья ещё 2 тыс. кибиток беглых едисанцев и присоединили к 1500 кибиткам той же орды между Еей и Азовом5. Часть едисанцев, джембойлуков и едишкульцев переселили в Таврическую губернию6. Екатерина II предупредила их: «Ни у России, ни у Порты Оттоманской не можете, конечно, найти ни убежища, ни защиты потому, что обе сии великие империи формальным договором точно и свято одна другой обещали полюбовно между собой согласиться, в рассуждении всяких надобностей по делам, до татарских народов касающимся»7. На левобережье Кубани могли остаться только подданные Османской империи, так как трансграничные перемещения ордынских ногайцев регулировались российско-османскими договорами, утверждавшими статус тех или иных народов.

Самовольное переселение за Кубань рассматривалось как бегство российских подданных, например, абазин-алтыкесеков, бежавших от притеснения кабардинцев. В 1786 г. центром Кавказской области, преобразованной в губернию, стал г. Екатериноград на р. Тереке, что диктовалось необходимостью присутствия военных сил в Кабарде для охраны

106

107

важнейшей коммуникации с Закавказьем через Осетию. Тогда же Екатерина II приказала сформировать войско из горцев и платить им жалованье, предполагая превратить новых воинственных подданных в подобие казаков, т.е. «быть поселённым войском». Для начала она велела содержать в этом войске от Большой Кабарды 600 чел., от Малой – 300 чел., от ингушей – 300 чел., от осетин – 500 чел., «употребляя их на службу при Влади-Кавказе для очищения дорог от воров и для военных действий»8.

Абазины-алтыкесеки жили в стороне от стратегически важных мест: до 1785 г. аул Бабукова находился на Верхней Куме, а скот они пасли до горы Боргустан9. Затем П.С. Потёмкин приказал им переместить аулы на р. Подкумок10. Однако кабардинские князья, пользуясь покровительством Потёмкина и получив от него разрешение выходить на левобережье Малки, предъявили на абазин свои права: «В 1785 г. при поддержке командования кордонной линии на «народном» собрании кабардинской знати на р. Гунделене было вынесено постановление, подтверждавшее зависимость абазин»11. Тогда они, отказавшись платить дань кабардинским князьям, в 1786 г. «бежали в Северный Карачай»12. И хотя за ними сразу же послали войска, абазинские князья успели увести аулы в устье Малого Зеленчука13.

В Пятигорье остался только абазинский аул Джантемирова, а водворённые на Малке абазины попали в зависимость к кабардинским князьям. Примечательно, что абазинские князья никогда не признавали себя подвластными Кабарде. Так, Адиль-Гирей Кешев (Кячев), северокавказский просветитель второй половины XIX в., резко критиковал высказанное Ш. Ногмовым мнение о данничестве абазин: «Это мнение только кабардинцев. Сами же абазинцы, не отрицая того, что им приходилось иногда терпеть от вдесятеро сильнейших кабардинцев, никогда, однако, не признавали над собой их власти, и не только во время автора, но и прежде никогда не платили им никакой дани. Под этой последнею кабардинцы, очевидно, разумели добычу, какую их шайкам удавалось иногда разбойническим образом

107

108 захватить в наездах своих на абазинские аулы, преимущественно в рабочее время, когда мужчины находились в поле»14.

В своих притязаниях на абазин Мисост Атажукин, как и его отец Магомет (Бамат), опирался на российские власти. В 1786 г. кабардинцы избрали его старшим князем Кабарды под принуждением П.С. Потёмкина. При этом Мисост Атажукин угрожал своему народу в случае неповиновения «выселиться в Бештау и навсегда оставить Кабарду»15. Авторы очерка «Абазины» пишут, что в этот период «тапанта обитали в степной полосе верхней части бассейнов Кубани, Кумы и Малки»16. На самом деле они находились до начала русско-турецкой войны 1787-1791 гг. у ногайцев в устье Малого Зеленчука.

Кубанские ногайцы оказались в конце XVIII в. в крайне сложном положении, кочуя по обширной территории, разделённой между двумя империями. Подобные перекочевки составляли основу их хозяйственной жизни, только теперь для сохранения обычных маршрутов кочевания ногайцы вынуждены были переходить государственную границу. И русские, и турки пытались использовать вечных кочевников в своих военно-политических интересах, привлекая на свою сторону владетельных князей – султанов из рода бывших крымских ханов Гиреев. Многие из них переходили на российскую службу, так как Екатерина II указом от 22 февраля 1784 г. позволила «князьям и мурзам татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства»17. Мирные аулы султанов селились на правый берег Кубани и служили своеобразным заграждением между казачьими поселениями и закубанскими народами. Официально кубанские ногайцы оставались в подданстве Османской империи, и у них нашли приют беглые абазины-алтыкесеки накануне русско-турецкой войны 1787-1791 гг.

В начале войны закубанцы готовили нападение на Кавказскую линию под предводительством известного Шейха Мансура, прибывшего из Чечни, чтобы принять участие в войне на стороне Турции. По сведениям П.Г. Буткова, между Урупом и Лабой собралось до 8-тысяч темиргоевцев, бесленеевцев,

108

109 кипчаков (ногайцев) и абазин18. П.С. Потёмкин с 8 тысячным войском при 35

орудиях артиллерии и войско генерала Елагина, перейдя Кубань, предали огню селения, но жители успели уйти в горы. Преследуя их, Елагин прошёл с войском вверх по Урупу более 50 вёрст, но не увидел никаких аулов и «скопищ неприятельских», а обнаружил и напал только на ногайцев, которые «прятали здесь свой хлеб». Было убито до 2000 человек, «получено в добычу немало скота, который и разделён войску»19, – писал П.Г. Бутков.

Как только началась война в Закубанье, кабардинские князья изъявили желание участвовать в экспедициях российских войск, так как Екатерина II обещала, что в случае верности «всякое добро, в том числе и распространение земель в пользу их, сделано будет»20. П.С. Потёмкин с корпусом находился в лагере при устье Танлыка, а кабардинцев хотел использовать для занятия Верхней Кубани. 13 сентября 1787 г. он писал президенту военной коллегии Г.А. Потёмкину о сборе кабардинского войска на Малке, которому назначил «следовать к вершинам Кубани, и от Каменного моста спуститься по берегу до корпуса, …чтоб войско Большой Кабарды охраняло всегда дистанцию от Каменного моста до Невинного мыса»21. Однако эти планы не осуществились.

В сентябре П.С. Потёмкина сменил генерал П.А. Текелли, и Мисост Атажукин, «считавшийся нашим другом и охранителем устанавливаемых нами порядков, начинает двоедушничать»22. Н.А. Волконский передал отношение нового начальства к князьям: «Кабардинцы, как видно из их поведения, находили, что делали нам большую честь своим подданством, и очень были недовольны нашим надзором и вмешательством в домашние дела, где того требовали не только наши интересы, но и их собственное благоденствие… Они в лице своих представителей, нами обласканных и возвеличенных, стремились удержать за собой полную самостоятельность, независимость и неприкосновенность, а также пользоваться нашим покровительством только в тех случаях, где это было выгодно для них одних»23.

109

110 Солтанаульцы остались верны России и кочевали под охраной войск по

Тохтамышу, правому притоку Верхней Кубани, поэтому теперь их стали называть «тохтамышевскими» ногайцами. В ноябре войска отправились в экспедицию за Кубань, и тохтамышевский владелец Ислам Мусин, сын солтанаульского Мусы-мурзы, оказывал П.А. Текелли посредничество в переговорах с закубанцами, содействовал возвращению угнанных людей и скота, за что его представили «к награждению чином и жалованием»24.

Авот беглые абазины-алтыкесеки не хотели возвращаться на свои места

ивместе с закубанскими ногайцами бежали в верховья Малого Зеленчука, в нейтральный Карачай. В погоне за ними российские войска прошли к вершинам Главного Кавказского хребта и догнали их на речках Марухе и Аксауте. Бежать дальше через снеговой хребет они не смогли, и вскоре «большая часть абазинцев прислала к Текелли депутатов, просила о помиловании и изъявила желание вступить в российское подданство»25. Требование новой присяги обусловливалось военным временем и участием их в военных действиях неприятеля.

Войска насильственно возвратили абазин-алтыкесеков в Пятигорье. Только аулы князей Бибердова и Дударукова, укрывшиеся на р. Марухе, «остались безнаказанными вследствие обещания их выселиться в границы наши», что и исполнили добровольно в 1789 г.26. В 1790 г. они находились уже на Куме, «по обеим сторонам ниже и выше Овечьего броду, весьма спокойно»27. Бабуков аул на этот раз поселили подальше от Кабарды, в 4-х верстах от Георгиевска28. Так, в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. беглых абазин-алтыкесеков вывели из Карачая и возвратили в Пятигорье, откуда они бежали в 1786 г.

Отдельные группы абазин ещё до окончания войны опять бежали в горы. Так, П.А. Текелли звал назад князя Сарал-Ипа Лоова, обещая: «получите все от Вас захваченное кабардинцами»29, но в начале 1789 г. он всё ещё скрывался то в Теберде, то в верховьях Малого Зеленчука30. Князь Кячев укрылся в верховьях Кубани, выше устья её правого притока Мары. Именно к этому

110