Учебное пособие 800272
.pdfвующих виртуальных игр (в этом плане важно подчеркнуть, что игра – суть один из фундаментальных феноменов бытия и человеческой культуры [2]), все стремительнее выходящих на уровень альтерреальности. Весьма важное значение ИИ со всей очевидностью будет иметь и в дальнейшем процессе освоения космического пространства [3, 164-167] и «гидрокосмоса» (Мирового океана) на нашей планете.
В свою очередь в российских крупных торговых сетях («Ашан», «Перекресток», «Магнит» и др.) рассматривается вопрос о переходе на электронные ценники, регулируемые ИИ (в этом случае останутся без работы тысячи сотрудников этих структур, специализирующиеся на перманентной смене данных ценников). Примечательно в этом плане и заявление Г. Грефа о том, что на среднем уровне, в связи с компьютеризацией и автоматизацией соответствующих процессов, в Сбербанке уже сокращено около 70% менеджеров.
На наш взгляд очевидно, что, наряду со множеством позитивных и полезных людям достоинств и качеств, искусственный интеллект – одновременно феномен небезопасный. Ибо если развитие ИИ пойдет по пути его трансформации в «сверхразумный» интеллект, может возникнуть ситуация самовоспроизводства ИИ (без участия и помощи людей); а также самосовершенствования и самообучения ИИ (опять-таки в формате независимости от людей). Прецеденты такого рода также уже имеются. Например, еще 3 года назад в одной из лабораторий ИИ Facebook специалисты вынужденно отключили соответствующих роботов («ИИ-ботов»), которые начали общаться на собственном языке. Более чем серьезны и опасности использования ИИ, ИИ-ботов в военных целях. И тем не менее в этом направлении сверхинтенсивные НИОКР ведутся в десятках государств мира. В результате уже в наши дни существует около 1100 боевых систем с искусственным интеллектом.
Таким образом, проблематика искусственного интеллекта применительно как к миру в целом, так и к нашей стране, отличается чрезвычайной неоднозначностью и противоречивостью. И дальнейшее развитие ИИ как средства и технологий оптимизации производственной, научно-исследовательской, профессиональной, творческой и иной деятельности людей требует в то же время не только интенсификации и диверсификации соответствующих процессов, но и их секъюритологически детерминированного упорядочения и подконтрольности. В этом плане проблематика искусственного интеллекта имеет не только технолого-технический, но и социально-гуманитарный характер, в том числе применительно к вопросам интеллектуального сопровождения процесса совершенствования соответствующих социокультурных институтов [6, 165-173]. Дальнейшая неосторожная и непросчитанная работа человечества с ИИ вполне может спровоцировать ситуацию, известную в мифологии как «ящик Пандоры». Попытка в процессе непродуманного развития ИИ полностью «открыть» его может вполне означать начало конца человеческой цивилизации. И поэтому дальнейшая разработка проблематики искусственного интеллекта должна пол-
21
ностью отвечать требованиям и принципам безопасности как мирового сообщества в целом, так и составляющих его государств.
Литература
1.Абросимова, И.А., Данилов, С.И. Социально-этические проблемы развития искусственного интеллекта [Текст] / И.А. Абросимова, С.И. Данилов // Гуманитарные и экономические стратегии общероссийского и регионального развития. Сборник научных трудов Всероссийской научной конференции.Саратов: СГТУ им. Гагарина Ю.А., 2018. С. 13-19.
2.Белоглазова, Л.А. Игра как феномен бытия. Монография [Текст] / Л.А. Белоглазова. Воронеж: ФГБОУ ВПО «Воронежский гос. технический университет», 2012. 123 с.
3.Душкова, Н.А. Из истории освоения космоса [Текст] / Н.А. Душкова // Вестник Воронежского государственного технического университета. 2011. Т.
7.№ 6. С. 164-167.
4.Казьмин, Д.Ю., Некрасова, Т.А. Проблемы цифровизации российской экономики [Текст] / Д.Ю. Казьмин, Т.А. Некрасова // В сборнике: Интеллектуальные системы управления в цифровой экономике. Сборник материалов Форум молодых ученых. Под редакцией О.Н. Пронской. 2020. С. 62-64.
5.Маслихова, Л.И. Дистанционное обучение. Проблемы и перспективы [Текст] / Л.И. Маслихова // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2015. № 3 (7). С. 94-99.
6.Радугин, А.А., Радугина, О.А. Социокультурный институт как идеальный конструкт культуры [Текст] / А.А. Радугин, О.А. Радугина // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2012. Т. 2. №
1.С. 165-173.
7.Цыренова, Л.А., Еремичев, В.И. Философия переходного барьера между разумом и искусственным интеллектом [Текст] / Л.А. Цыренова, В.И. Еремичев // Практическая философия: от классики до информационного социума. Сборник материалов Всероссийской конференции. Под редакцией Л.В. Баевой, К.А. Маркелова. Астрахань, 2018. С. 228-232.
22
УДК 93/94+352.075.2 ББК 63.3(2)64+66.3(2Рос),0
ЭВОЛЮЦИЯ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В РОССИИ
ВКОНЦЕ 1980–1990-х гг.
А.А. Кривцов, аспирант, А.В. Перепелицын, д-р ист. наук, проф.
Воронежский государственный педагогический университет
Рассматривается содержание отечественных концепций местного самоуправления и особенности их реализации в конце 1980–1990-х гг.
Ключевые слова: местное самоуправление, Совет народных депутатов, исполком, Верховный Совет
EVOLUTION OF LOCAL SELF-GOVERNMENT IN RUSSIA IN THE LATE
1980s and 1990s
A. A. Krivtsov, A. V. Perepelitzyn
Voronezh State Pedagogical University
The content of domestic concepts of local self-government and features of their implementation in the late 1980s and 1990s are considered
Keywords: local self-government, Council of people's deputies, Executive Committee, Supreme Council
История формирования и функционирования российских институтов власти на региональном и местном уровне в конце 1980–1990-х гг. привлекает внимание историков, политологов, философов различных направлений и школ. Оценить и понять значительные изменения, происходившие в местном самоуправлении, является непростой задачей, где требуется привлечение широкого круга разнообразных источников, учет динамики всей общественнополитической ситуации в стране и регионах.
В советской официальной пропаганде проблемы местного самоуправления решались максимально просто, в духе лозунга: «Вся власть Советам!». По факту, полномочия советов, как органов местной власти, начали сокращаться практически сразу после революции, реально страной управляла РКП(б)– ВКП(б)–КПСС через исполкомы и других органы, подчиненные центру [1, 11]. Тем не менее, на законодательном уровне в основу организации местной власти в СССР был положен принцип единства системы Советов как органов государ-
23
ственной власти, основная черта которой состояла в жесткой иерархической подчиненности вышестоящим уровням [4, 55]. В таком формате страна подошла к «перестройке», во время которой стали активно обсуждаться вопросы реформирования местной власти, происходило формирование ключевых концепций об устройстве местного самоуправления.
Вконце 1980-х гг. советский государственный аппарат оказался в трудном положении. Появилась потребность в научной теории, объясняющей под другим углом принципы местного самоуправления. Эта теоретическая концепция должна была базироваться на новых постулатах, а не на классическом марксистском подходе. В ней следовало учитывать принцип многофакторности, идеи правового государства, принципы разделения властей, многопартийности, политического плюрализма. Политики, философы, историки, публицисты, представители общественности, анализировавшие опыт самоуправления в стране разделились на два лагеря. Первый характеризовал местное самоуправление с точки зрения соотношения демократии и общественного самоуправления. Этой концепции придерживались И.П. Ильинский, В.А. Ясюнас, Ю.А. Тихомиров. Второй подход был диаметрально противоположен, его приверженцы считали, что проблема заключается в соотношении и взаимосвязи государственного управления и самоуправления. Эту точку зрения поддерживали Ю.И. Скуратов, М.В. Цвик, В.С. Гулиев, А.И. Щиглик. Именно эти два подхода к пониманию проблемы и определили основные направления в реформировании местного самоуправления в СССР, а потом и в России [2, 25].
Врамках XIX Всесоюзной партконференции преобразования в стране получили теоретическое обоснование. Ученые стали акцентировать внимание на связи местного самоуправления и децентрализации власти. Для поддержки курса на реформирование местного самоуправления на всесоюзном уровне в 1990 г. был принят Закон «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР». По этому закону страна жила до октября 1993 г., при этом единой теории, описывающей местное самоуправление в России, так и не было разработано [2, 26]. Еще одной примечательной особенностью развития местного самоуправления являлось то, что оно преобразовывалось в рамках иерархической модели сверху вниз, что в дальнейшем предопределило беспомощность местного уровня власти в принципиальных вопросах по отношению
кгосударственному уровню власти.
Выработка концепции самоуправления местной власти продолжалась вплоть до 1993 г. В рамках государственных структур было сформировано две концепции, обе подразумевали принятие новой конституции. Первая концепция, представленная президентом Б.Н. Ельциным, в итоге получила поддержку и была утверждена. Вторую концепцию разработал Верховный Совет и мест-
24
ные советы. Суть их предложений состояла в дальнейшем развитии системы советов. В определенном смысле это было развитие концепции времен Кронштадтского восстания: «Советы без большевиков!».
В то же время шли дискуссии в научных кругах. Новые предложения прозвучали в октябре 1992 г. на теоретической конференции Института государства и права Российской академии наук. Профессор К.Ф. Шеремет, проделав обширную теоретическую работу, констатировал, что следует различать две категории функций и полномочий, осуществляемых органами местного самоуправления. В первую входили полномочия, касающиеся непосредственно местной территории. Ко второй относились полномочия, затрагивающие прямое государственное управление (координация, контроль и надзор). Эта позиция лишний раз подтвердила дуализм местной власти, представляющей собой, с одной стороны, общественное самоуправление, а с другой – непосредственно принадлежащей к общей системе государственного аппарата. Любопытна позиция доктора юридических наук С.А. Авакьяна, развившего представление о дуализме самоуправления еще дальше. Он считал, что самоуправление сочетает
всебе два начала: государственное самоуправление и общественное самоуправление. Более того, при общественном самоуправлении, по мнению автора, власть и финансовая свобода местных общественных органов должны быть ограничены. Данная теория вполне вписывается в «государственническую» школу трактовки местного самоуправления, которую наиболее конкретно сформулировал Г.В. Барабашев. По его мнению, местное самоуправление является лишь низовым уровнем государственной власти. К концу девяностых и в следующие два десятилетия эта концепция возобладала на практике. Ее единственный минус был чисто бюрократический, следовало расписать и конкретно разграничить полномочия различных местных и региональных органов власти [2, 37].
По итогам теоретических дискуссий сформировалось два течения: «общественники» и «государственники». Спор был закрыт принятием Конституции Российской Федерации 1993 г., в которой тема местного самоуправления в общих чертах прописывалась в ст. 12. На практике старые органы местного самоуправления (Советы) были разгромлены, временные представительные органы власти функционировали под руководством городских администраций (исполнительных органов на местах) чуть более двух лет. Фактические изменения
вместном самоуправлении произошли уже в этот период, когда в 1994 г. после выборов изменились названия органов самоуправления и сократился депутатский корпус [3, 8].
Кмуниципальным выборам 1996 г. потребовался новый закон ФЗ №154 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской
25
Федерации» 1995 г. Проблема реализации закона заключалась в неясном разграничении полномочий местных и региональных органов власти. И все же данный закон впервые закреплял за местными органами власти варианты общественного неинституциализированного самоуправления для людей (сходы, референдумы) и многое другое. В конце 1990-х гг. федеральный центр вновь обратил пристальное внимание на организацию местной власти, приняв «Основные положения государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации», утвержденные Указом Президента РФ 15 октября 1999 г. Была констатирована необходимость проведения фундаментальных научных исследований в области местного самоуправления. Итоги исследований послужили базой для дальнейшего реформирования местной власти через принятие в 2003 г. ФЗ № 131 о местном самоуправлении.
Практическое реформирование местного самоуправления осуществлялось при содействии и контроле федеральных властей. Становление гражданского общества в 1990-е гг. предполагало формирование новых демократических органов власти. В позднем СССР, как и в предыдущие периоды, местные советы выполняли несколько функций: представительный орган власти, местный орган власти и законодательный орган местной власти. Всесоюзные выборы 1990 г. обновили депутатский корпус, и советы сыграли большую роль в ликвидации власти коммунистической партии и исполкомов в 1991 г. В дальнейшем на федеральном уровне произошло обострение конфликта между исполнительной (президент, правительство) и представительной (Верховный Совет) ветвями власти. В это противостояние в той или иной мере оказались вовлечены региональные и местные органы управления. После разгрома Верховного Совета России в октябре 1993 г. обсуждение теорий местного самоуправления прекратилось, началась реорганизация системы [5, 87]. В этой борьбе выиграла исполнительная власть в лице президента и правительства. Возобладала тенденция к централизации власти на всех уровнях. При этом можно обратить внимание на появление таких специфических институтов местного самоуправления, как ТОСы (территориальное общественное самоуправление), ТСЖ (товарищество собственников жилья) и др., развитие которых представляется важным для формирования в стране гражданского общества, привития гражданам чувства ответственности за собственную судьбу.
Таким образом, в российской действительности возобладала концепция, согласно которой полномочия местной власти определяются вышестоящими исполнительными органами. В Конституции 1993 г. упоминалось, что местная (муниципальная) власть не является государственной властью. Эту статью аннулировали в 2020 г. с принятием новых поправок к Конституции в результате всероссийского голосования. Это означает дальнейшую централизацию власти,
26
окончательное включение местного самоуправления в систему государственной власти.
Литература
1.Анфертьев, И.А. Основные направления деятельности ЦК РКП(б) в конце 1917 – начале 1920-х гг. (по документам Центрального комитета РКП(б)) [Текст] / И. А. Анфертьев// В эпоху перемен: бунт, восстание и революция в XVII–начале XX вв. в российской провинции: материалы Всероссийской научной конференции (21–23 сентября 2017 г., г. Елец). – Елец: Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, 2017. – С.5-24.
2.Местное самоуправление: учебник для академического бакалавриата[Текст] / под ред. Н. С. Бондаря. – М.: Издательство Юрайт, 2017.– 386 с.
3.Положение о выборах в органы местного самоуправления в Липецкой области // Панорама. – 1994. – 1 февраля (№9).
4.Чихладзе, Л.Т. Советская модель организации местного самоуправления [Текст] / Л. Т. Чихладзе// Вестник Московского Университета МВД России. – 2012. – №10. – С. 54-59.
5.Щукин, Д.В. История России 1991–1999 гг.: учебное пособие для бакалавров[Текст] / Д. В. Щукин. – Елец: Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, 2016. – 235 с.
27
УДК 338.245:629.78 ББК 66.4(0)3:67.911.19
МИЛИТАРИЗАЦИЯ КОСМОСА: ПРАВО И ПРАКТИКА
А. В. Саврико, студент, А. Ю. Золотарев, канд. ист. наук, доц.
Воронежский государственный технический университет
В данной работе рассматривается острая проблема современного мира, а именно милитаризация космического пространства. Данная тематика является достаточно актуальной в глобальном мире, так как произошла денонсация значительного количества ключевых космических договоров
Ключевые слова: милитаризация, космическое пространство, космическое оружие, космическое право
OUTERSPACE MILITARIZATION: INTERNATIONAL LAW
AND PRACTICE
A.V. Savriko, A. Y. Zolotarev
B. Voronezh State Technical University
The article deals with the problem of militarization of outer space. This topic is quite relevant in the modern world due to the termination of a large number of important international treaties
Keywords: militarization, outer space, space weapons, space law
Первые предпосылки к запрету эксплуатирования космических летательных аппаратов в военных целях отчетливо проглядываются в 1961 году с того момента, ООН стала регистрировать запускаемые в космос объекты. В 1963 г. был заключен бессрочный договор, запрещающий любые испытания ядерного оружия в трех средах, включая космос, поскольку к тому времени стало ясно, что загрязнение этих общих для всего человечества пространств, несет вред всем, не взирая на государственные границы. Это, в частности, продемонстрировали испытания "Starfish", проведенные США в космосе над Тихим океаном. Взрыв на высоте 400 км привел к выходу из строя электротехники на Гавайях и нескольких спутников [1].
В 1967 г. в рамках ООН был заключен договор, регулирующий освоение государствами космического пространства и небесных тел [2]. Соответствующий договор стал общей международно-правовой основой для исследования космоса в мирных целях, устанавливающий четкие границы для формирования космического права. Государства, участвующие в этом договоре, преследовали
28
цель расширения научно-технических знаний в сфере исследования космоса только мирным путем, т. е. действия должны быть направлены на пользу всему человечеству. При анализе ст. № IV договора четко прослеживаются конкретные запреты на развертывания любого типа оружия массового уничтожения, угрожающих возникновению военного положения на околоземной орбите. Как отмечает Михаил Лысенко, «жесткий, универсальный запретительный режим применим только к небесным телам». Ведь запрет не распространяется на размещение и использование ядерного оружия массового уничтожения в открытом галактическом пространстве. Однако общепринятого уточнения в определение понятия «оружие массового уничтожения» приведено не было, что открыло перед мировыми космическими державами безграничные возможности для применения инновационных разработок нового типа оружия массового уничтожения [3, 4].
Вдальнейшем между СССР и США (1972 год) был подписан договор о противоракетной обороне, в котором обозначались конкретные ограничения, относящиеся к развертыванию и эксплуатации систем противоракетной обороны, в том числе в космосе [5]. Необходимо отметить, что в качестве компонентов данной системы статья 1 договора перечисляла только ракеты. Кроме того, стороны не брали на себя обязательств по прекращению НИОКР в данной сфере. И когда в 1983 г. президент Рейган объявил о начале Стратегической оборонной инициативы (СОИ), формально это не нарушало договор 1972 года. Вопервых, все работы в итоге не вышли за рамки НИОКР; во-вторых, никакого запрета на размещение в космосе противоракетных лазеров, пучкового оружия
идругих инновационных средств поражения договор не содержал. Впрочем, технологический уровень 1980-х гг. не позволял всерьез говорить о создании таких средств. По этой причине США в итоге взяли курс на выход из договора по ПРО, освободив себя от запретов на создание противоракет, базирующихся на кораблях и суше, а не на развитие космического компонента системы. Произошло это в 2002 г. Однако использование космического пространства для целей создания противоракетного щита с повестки дня не снято.
Вусловиях "разрядки" был принят еще ряд международных соглашений по космосу.
В1977 г. была открыта для подписания конвенция, в которой рассматривались запреты на использование различных видов средств, воздействующих на окружающий мир отрицательно [6]. Она зафиксировала запрет на пагубное, долгосрочное, серьезное последствие после применения средств, влияющих на околоземное пространство (ст. № I Конвенции). Этим действием была поставлена жирная точка в намеренном причинение вреда природным ресурсам галактики в целом, а также участники Конвенции завуалировано запретили применение оружия в военных целях.
Существенные недостатки вышеуказанных договоров (1963 и 1967 года) были исправлены в Соглашении 1979 года [7]. Во-первых, в документе (ст. № 1, 3) описывается более точное уточнение места запрета эксплуатирования ору-
29
жия, а именно указывались тела солнечной системы и любые места в космосе, приближенные к Луне. Во-вторых, впервые в ст. № 3 Соглашения раскрывается более широкое понятие – эксплуатации космоса в мирных целях. Именно этот факт запрещал создание силовой угрозы и переход к враждебному действию [3, 8].
В настоящее время договоры, ограничивающие милитаризацию космоса, за исключением договора 1972 г., не утратили силу, но содержат большое количество пробелов, позволяющих участникам современной гонки вооружений злоупотреблять своими возможностями.
Речь идет прежде всего о противоспутниковом оружии. Например, противоспутниковое оружие США, а именно про ракеты SM-3, эксплуатируемые и развертываемые на морских суднах или наземных устройствах, которые способны ликвидировать орбитальные спутники, находящиеся на высоте 250 км. Космический аппарат представляет собой трехступенчатый космический корабль на твердых компонентах топлива. Китай также разрабатывает противоспутниковые ракетные комплексы. В 2015 году было осуществлено успешное испытание инновационного космического аппарата Dong Neng-3. Оно показало, что данная ракета может быть, как ликвидатором орбитальных спутников, так и уничтожать баллистические ракеты, использующиеся в военных целях. Стоит отметить инновационный комплекс, направленный защиту Российской Федерации, А-235 с ракетами «Нудоль», представляющий собой засекреченную разработку гиперзвуковой ракетной системы. Главная задача, ставящаяся перед комплексом – уничтожать межконтинентальные баллистические ракеты в непосредственной близости к цели. Ракетная система «Нудоль» представляется собой двухступенчатую ракету с твердым топливом, расположенную в герметичном отсеке специализированной шахты. Ракеты данного типа способны уничтожать боеголовки с ядерным веществом, космические летательные аппараты и коммуникационные спутники с помощью комплекса PL-19. Технические характеристики ракеты значительно отличаются от своих предшественников, а именно поразительная способность ракеты «Нудоль» превышает значение поразительной способности ракеты «Амур» в 1,7 раз, а скорость перехвата почти в 3 раза.
Создание, разработка и использование военных спутников-инспекторов считается одной из важнейших мировых задач. Российская Федерация использует для этого серию спутников под названием «Космос». Например, «Космос2499» является военным малым спутником с прозвищем «kamikaze», обладающим возможностью маневрирования между различными орбитами. Есть мнения, что данный вид спутников-инспекторов обезвреживает спутниковые системы при непосредственном контакте или с помощью нарушения системы связи с командным пунктом противника. Также, выдвигаются гипотезы о потенциальном применение в спутниках-инспекторах ранее разработанных лазерных космических оружий мощностью около 40 ватт.
30