Учебное пособие 800272

губерниях Российской империи. В дальнейшем предреволюционный политический кризис вызвал бурный рост революционных настроений, и уже к 1904 г. анархистские организации заявили о себе в 41 населенном пункте, в том числе Москве и Петербурге [3, 334].

Вместе с усилением революционного настроя в обществе росло и количество анархических организаций. В. М. Корноухов подсчитал, что в начале 1905 г. кружки анархистов существовали в 48 городах, в 1907 г. – 90. Большие по размаху цифры дает В. В. Кривенький: «в 1905 году действовало 125 организаций (в 110 городах), в 1906 году – 221 (в 155 городах), в 1907 году – 255 (в 180 населенных пунктах) [4, 117]. Следует заметить, что деятельность анархистов не ограничивалась лишь городами, некоторые организации разворачивали свою деятельность или печать в небольших населенных пунктах и деревнях, находя сочувствующих среди крестьян. В крупных городах могло существовать сразу несколько анархистских ячеек, причем как разной, так и одинаковой политической направленности. Если говорить о географии, то в период революции 1905– 1907 гг. анархистские организации осуществляли свою деятельность практически во всех регионах империи: центральный район, Северный Кавказ и Закавказье, Прибалтика, Юго-Западный район и другие [5, 117].

Как видим, быстрый рост анархистских организаций и расширение географии их деятельности были напрямую связаны с развитием революционной ситуации в стране. Что же касается вопроса о размерах анархистских группировок, то в основной массе анархисты предпочитали небольшие ячейки, от 3 до 30 членов. В главных же регионах их деятельности (Северо-Запад, Юг, Юго-Запад,

атакже Москва и Петербург) образовывались крупные федерации численностью от 80–90 до 150–200 человек, с разветвленной сетью малочисленных кружков [5, 118]. Общее количество членов анархического движения в России в период революции 1905–1907 гг. определить очень сложно, так как анархисты не создали единой партии, их группы были разделены и не имели какого-то общего центра. Примерные цифры говорят о том, что общее число членов анархистских организаций равнялось 7 тысячам человек [5, 118].

Рассмотрим этнический и возрастной состав анархистского движения. Считается, что в организациях анархистов до 40 % составляли русские, до 35 % украинцы. При этом в некоторых группах и округах среди анархистов оказывалось значительным (до 50 %) представительство евреев (прежде всего, в «чертах оседлости»), а на национальных окраинах – местного населения. Основную массу анархистского движения периода Первой русской революции составляли молодые люди, возрастом 18–24 лет. Возраст же лидеров движения, таких как Я. И. Кирилловский (Новомирский), А. А. Боровой и др., на момент 1905 г. не превышал 32 лет. В. В. Кривенький указывает, что среди анархистов встречались также 15–17-летние подростки и даже более младшие по возрасту (13–14 лет). Так, в Виленской группе секретарю группы С. Д. Гальперину было 13 лет,

ачлену группы Л. Я. Рудашеской – 14 лет [5, 124]. В. В. Комин, анализируя

91

данные, касающиеся приговоренных в 1907 г. к расстрелу 97 анархистов, замечал, что среди них «больше половины были несовершеннолетними» [3, 346].

Социальный состав анархистского движения был достаточно разнообразным. На стороне анархистов выступали не только представители интеллигенции, но и рабочих, крестьян. Основу же анархического движения составляли кустари, ремесленники, рабочие, студенты, представители интеллектуальных профессий, а также разночинцы и деклассированные элементы. В. В. Кривенький в своем труде проанализировал социальный состав 18 анархистских групп из самых разных районов империи: Московского, Петербургского, Екатеринославского, Сибири, Юго-Запада, Северо-Запада. Численность исследуемых составила более 1000 человек. Согласно его исследованию, большая часть из выбранных анархистов принадлежала к мещанскому и крестьянскому сословию (61 % всех исследуемых). Больше половины рабочих, состоявших в анархистских группах, не имели постоянной работы, остальные были заняты преимущественно в сфере услуг, в то время как рабочие крупных промышленных заведений практически отсутствовали [5, 123]. Об этом же заявлял С. Н. Канев в работе «Революция и анархизм», утверждая, что в анархисты вербовались в основном босяки и рабочие кустарного типа предприятий. Исследователь анархизма А. В. Щепкин так же подчеркивал эту мысль, указывая, что «анархизм отражал взгляды и надежды не пролетариата, а мелкой буржуазии (кустарников, ремесленников), деклассированных элементов, а также интеллигенции, выбитой из колеи жизни [5, 121].

В. В. Кривенький выражал несогласие с утверждениями о значительном представительстве уголовного элемента в анархистских организациях. В составе изученных им 18 групп анархистов уголовных или криминальных элементов выявлено не было [5, 121]. Однако данные по другим группам убеждают, что определенная прослойка лиц с криминальным прошлым и настоящим среди анархистов все же существовала. Так, в белостокской группе, основу которой составляли еврейские рабочие, одним из самых знаменитых боевиков являлся уголовник Мовша Шпиндлер. Вообще миф о широком охвате уголовщины в анархистском движении активно поддерживался деятелями царской охранки. Например, П. П. Завразин писал, что в анархистских группах состоят два типа людей – идейные фанатики и дегенераты уголовники [5, 120].

В анархистские организации часто переходили члены других политических течений. Так, первая московская группа, образованная ФедоровымЗабрежневым состояла в значительной части из выходцев из эсеров и социалдемократов. Ее основным костяком была именно московская интеллигенция. О переходах в анархисты представителей других партий и политических течений пишет и В. Д. Ермаков. Из 190 исследованных им представителей анархистских групп 64 % были выходцами из других политических партий [3, 348]. Согласно данным сборника «Каторга и ссылка» на 275 анархистов, осуществляющих деятельность в 1903–1910 гг., большинство из них были перебежчиками из других политических групп. К примеру, в анархическое движение в этот период вли-

92

лись 96 бывших социал-демократов, 45 эсеров, 35 представителей бунда, 4 максималиста, а также члены национальных групп, принадлежавших к социалистическому крылу. По подсчетам, 204 из 275 представленных анархистов перешли в анархистские группировки из других политических лагерей [5, 126].

Такой переход был обусловлен тем, что анархисты, несмотря на некий теоретический и организаторский разброд, предлагали для борьбы с «эксплуататорскими элементами» понятные и «активные» меры. Тактика террора и экспроприаций, призывы «награбленное грабь» шли бок о бок с нарастанием в стране революционной ситуации. Конечно же, были случаи и обратного перехода, однако наиболее крупным этот феномен станет лишь в 1917 г., когда значительная часть анархистов перейдет к большевикам.

Таким образом, русское анархическое движение в начале XX в. было весьма неоднородным, включало в себя представителей различных сословий, профессиональных и возрастных групп. Будучи совсем юным радикальным политическим течением, оно привлекало в свои ряды таких же юных революционеров, готовых использовать в борьбе самые крайние меры, что и позволило анархистам, наряду с эсерами, стать ведущими практиками политического террора.

Литература

1.Пейч, Д. И. Колыбель анархистского террора [Текст] / Д.И. Пейч // Родина. – 2012. – № 12. – С. 109-111.

2.Комин, В. В. Анархизм в России [Текст] / В. В. Комин. – Калинин: Калининский государственный педагогический институт, 1969. – 243 с.

3.Ермаков, В. Д. Анархистское движение в начале XX в. на окраинах Российской империи [Текст] / В. Д. Ермаков // Центр и регионы в истории России. – СПб.: Скифия-принт, 2010. – С. 333-355.

4.Пирумова, Н. М. Социальная доктрина Бакунина [Текст] / Н. М. Пирумова. – М.: ЛЕНАНД, 2017. – 318 с.

5.Кривенький, В. В. Анархистское движение в России в первой четверти XX века: теория, организация, практика [Текст] / В.В. Кривенький. – М.: Политическая энциклопедия, 2018. – 430 с.

93

УДК 174 ББК 87.752

ВЛИЯНИЕ ДИСТАНЦИОННОГО ФОРМАТА ОБУЧЕНИЯ НА УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС СТУДЕНТОВ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ

В.С. Копицын, студент, Р.В. Дорохина, канд. филос. наук, доц.

Воронежский государственный технический университет

Коронавирус, пандемия, самоизоляция, удалёнка – это ключевые слова, которые будут всплывать в памяти людей, если попросить кратко описать 2020 год. Ситуация с пандемией, охватившая и заставшая врасплох весь мир в начале 2020 года, болезненно ударила по всем аспектам жизни людей и всему, что им подвластно. Не оставила в стороне и такую важную и незаменимую сферу жизни, как образование

Ключевые слова: дистанционное образование, студенчество, университет, интернет

IMPACT OF DISTANCE LEARNING ON STUDENTS' LEARNING PRO-

CESS DURING THE PANDEMIC

V.S. Kopitsyn, R.V. Dorokhina

Voronezh State Technical University

Coronavirus, pandemic, self-isolation, remote /distance – these are the keywords that will pop up in people's memory if you ask them to describe 2020 in 5 words. The pandemic that took the entire world by surprise at the beginning of 2020 has hurt all aspects of people's lives and everything that they can control. I did not leave aside such an important and irreplaceable sphere of life as education

Keywords: distance education, students, university, internet

Каково же влияние дистанционного обучения на качество образовательного процесса в целом?

У каждого преподавателя и студента свой подход и своё видение ситуации в связи с карантином и с так неожиданно упавшими на их плечи дополнительными обязанностями. Во-первых, пришлось осваивать новые компьютерные технологии, а именно - воспроизведение звуко-, аудио- и видеоустройств. Во-вторых, освоение для большинства преподавателей новых методик преподавания с сохранением прежних результатов, а для студентов адаптация к дистанционному формату обучения. В-третьих, — это сохранение качества информации в учебном процессе без видимых отличий от формата проведения привычных занятий в режиме live.

Таким образом, задача преподавателя состоит в стабильности и укреплении профессиональных навыков и компетенций в условиях дистанционного обучения, а также их новом освоении. Еще одна важная задача, стоящая перед каждым преподавателем в обновленных условиях работы - это видеть своих

94

студентов каждый раз в онлайн-формате кого не выспавшимися, а иногда не приведшими себя в порядок и не подготовившись ко встрече должным образом, проявить свой педагогический такт, деликатно указав на ошибки во внешнем виде, несоответствующие дресс-коду. Некоторые студенты для себя решили, раз обучение идет из дома, дистанционно, то можно и выглядеть «подомашнему» например, с непричесанными волосами, без футболки, лежа на кровати или держа гаджет на коленях во время онлайн-лекции. Проработка этих нюансов является важной этичной и этикетной установкой в организационных вопросах дистанционного обучения.

Первый критерий плодотворного функционирования учебного процесса и взаимодействия сторон «студент-преподаватель» – это внешний вид. Причем внешний вид как студента, так и преподавателя в равной степени. На работу и учебу мы все ходим соответствующе одетыми. Вы должны выглядеть «соответственно окружению и органично для себя» [3, p.26]. Любая одежда, помимо праздничной, пляжной и спортивной настраивает на рабочее состояние. Корнел Уэст – американский философ, богослов, литературный критик считает свой костюм «воинскими доспехами — он помогает ему встречать “пули и стрелы”, неизбежные в его работе». Он говорит: «Когда я надеваю "униформу", у меня поднимается настроение, ведь мне надо всегда быть готовым вступить в бой и сражаться» [1]. В этом моменте все зависит от организованности и внутренней культуры человека. Если студент опаздывал на занятия, находясь ещё в условиях классического формата обучения, то он будет продолжать начатое и в процессе дистанционного. Ключевую роль играет самодисциплина и самоконтроль, ответственность и серьезное отношение к происходящему (эти факторы помогают по жизни вообще, а не только в учебе). Ответственный человек, рассчитывает время так, чтобы успеть выполнить запланированное вовремя и для этого ему не нужен тайм-менеджмент. К примеру, если он позволит себе поспать дольше, он все равно ускорится в процессе сбора к занятию и подойдет к нему в срок.

Неответственный человек – антоним описанному выше. Таковым быть намного удобнее и вольготнее: можно не приводить себя в порядок, не готовиться к выполнению домашнего задания. Часто на дистанционном обучении преподаватели беспощадны к студентам с точки зрения объемов выдаваемого материала и домашней работы, в отличие от того же очного посещения, срòвни геометрической прогрессии. Такие студенты учатся и вообще живут, надеясь на «пронесет» или «спишу у отличников быстренько», тем более дистанционное обучение открывает широкий простор действий для такого рода учащихся. Например, можно придумать массу махинаций с камерой в свою пользу, которые плохо осведомленный в технике преподаватель будет не в силах распознать, особенно если он уже почтенных лет.

Вторым неотъемлемым критерием, без которого точно не получится эффективного рабочего процесса – это интернет-ресурс. С его помощью будет

95

возможно получить обратную связь и оперативно реагировать на события, контролировать учебный процесс.

По опыту участия в подобных видео-конференциях могу сказать точно: самой актуальной и повторяющейся проблемой всегда оставались, остаются и будут оставаться проблемы со связью, которые возникают из-за перегрузки сети, ведь все занимаются примерно в одно время.

А что делать тем, кто живет вдали от нормальной связи – в деревне? Бывали случаи, когда таким ученикам или студентам приходилось следовать к единственному источнику интернета и связи – телевышке или вышке сотовой связи, чтобы уловить хоть какой-то сигнал. Спрашивать же будут со всех, независимо от условий, в которых находится тот или иной студент в равной мере. Несправедливость! Надо учитывать внешние факторы!

Доктор технических наук, сертифицированный инструктор онлайнобучения Динцис Д.Ю. про обучение с применением дистанционных технологий, написал следующее: «Будет расти роль преподавателя. Какими бы ни были продвинутыми технологии, их надо уметь использовать с пользой для ученика. Технологий становится всё больше, а значит, всё больше возможностей для обучения и подачи материала» [2]. Здесь речь идет преимущественно об учениках, а не студентах, но посыл главной мысли содержания текста сохраняется: ценность преподавателя никуда не исчезнет, а будет только расти, особенно в таких сложных и проверочных моментах, которые нам подкидывает жизни.

С другой стороны, будучи оптимистом в любой ситуации, можно расценить всю сложившуюся ситуацию с позитивной точки зрения. Не наступи этой пандемии, так и не увидели бы, не уделили чуть больше внимания и заботы тем, кто рядом каждый день, но всё не хватает времени поговорить спокойно, все куда-то спешат. А здесь некая приостановка жизненного ритма, которая пошла всем на пользу!

Литература

1.Хьюлетт, C. Облик лидера: Недостающее звено между способностями и успехом; Пер. с англ. [Текст] / С. Хьюлетт. — М.: Альпина Паблишер, 2019. – 233 c.

2.Dintsis, Danil. Implementing Complex Fuzzy Analysis for Business Planning Systems. [Электронный ресурс]: Режим доступа: https://www.intechopen.com/books/modern-fuzzy-control-systems-and-its- applications/implementing-complex-fuzzy-analysis-for-business-planning-systems.

3.Sylvia Hewlett, Kerrie Peraino, Laura Sherbin, and Karen Sumberg, «The Sponsor Effect: Breaking Through the Last Glass Ceiling». Harvard Business Review Research Report, December 2010.

96

УДК 330.59 ББК 65.01

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНТУРЫ БЕДНОСТИ В РФ: РЕАЛИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ

К.В. Гребнева, студент, В.А. Смышляев, д-р полит. наук, проф. Воронежский государственный технический университет

В статье анализируется проблематика социально-экономической дифференциации в нашей стране в условиях транзитивного периода и перманентных антироссийских санкций. Приоритетное внимание уделяется определению основных мер по преодолению в РФ бедности и социальной диссоциации, оптимизации политики Российского государства в социаль- но-экономической сфере

Ключевые слова: экономический рост, социально-экономическая диссоциация, абсолютная и относительная бедность, прогрессивная шкала налогообложения, средний класс, государственная социально-экономическая политика

SOCIO-ECONOMIC CONTOURS OF POVERTY IN THE RUSSIAN FEDERATION: REALITIES AND PROSPECTS FOR OVERCOMING

K.V. Grebneva, V.A. Smychlyaev

Voronezh State Technical University

The article analyzes the problems of socio-economic differentiation in our country in the conditions of a transitive period and permanent anti-Russian sanctions. Priority attention is given to determining the main measures to overcome poverty and social dissociation in the Russian Federation, and optimizing the policy of the Russian state in the socio-economic sphere

Keywords: economic growth, socio-economic dissociation, absolute and relative poverty, progressive taxation scale, middle class, state socio-economic policy

Всложной и противоречивой практически по всем паттерн-аспектам архитектонике процесса социально-экономического развития современной России, на наш взгляд, одной из наиболее удручающих проблем, относящихся к категории социально несправедливых, является неоправданно масштабная и многовекторная бедность [1, 11-15], тесно связанная с ситуацией социоимущественного расслоения диссоциативного типа.

Вэтом плане представляется важным отметить, что с научнометодологической, междисциплинарной и экономико-теоретической точек зрения феномен бедности возможно интерпретировать прежде всего как финансо- во-экономическое положение индивида либо социальной группы, в условиях которого они не в состоянии самостоятельно полностью оплачивать стоимость

97

необходимых благ. Иными словами, бедность представляет собой прежде всего острую недостаточность средств существования, а точнее, крайнюю недостаточность имеющихся имущественных ценностей, товаров, денежных средств для приемлемой жизни и жизнедеятельности. И жизнь бедных людей, как свидетельствуют реалии, отличается неприглядностью, унизительностью, беспросветной нуждаемостью и убожеством.

С феноменом бедности связана и такая дефиниция, как «черта бедности», под которой возможно понимать прежде всего уровень доходов, ниже которого невозможно обеспечение минимальных пищевых и непищевых потребностей человека. Состояние же людей, живущих ниже порога бедности в связи с тем, что их доходы и имеющиеся у них ресурсы не позволяют удовлетворить самые элементарные физиологические и социальные потребности, есть нищета. Особо следует подчеркнуть, что распространенность бедности может наблюдаться даже в странах, для развития которых характерен экономический рост.

Причина такой ситуации – присвоение основных результатов экономического роста и динамичного развития меньшинством соответствующего госу- дарственно-организованного общества. Так, например, лидером Латинской Америки по темпам и масштабам экономического роста в последней четверти 1970-х гг. была Чили (ежегодный экономический рост приближался к 10%). Но более 52% населения этой страны существовало (по вышеназванной причине) в бедности.

Наша страна, как известно, является обладательницей огромных даже по мировым масштабам обширных территорий, природных богатств и водных ресурсов (в этом плане РФ – 1-я в мире). Кроме того, в общемировых рейтингах Россия относительно качества образования занимает достойную 33-ю позицию; а по уровню экономического развития и среднестатистическим показателям реальных доходов мы 40-е в мире среди примерно 170 относительно крупных стран. При этом Российская Федерация обладает одними из самых мощных в мире золотовалютными резервами (у нас их больше, чем у ФРГ, Англии и Франции вместе взятых). По этому показателю мы превосходим даже Соединенные Штаты, и уступаем лишь Китаю и Японии. Примечателен и тот факт, что на счетах только зарубежных банков у граждан нашей страны сконцентрирован 1 триллион долларов. Огромные средства вложены также в заграничную недвижимость вкупе с самолетами, вертолетами, яхтами etc.

Как очевидно, Россия – богатая страна! Но одновременно РФ – суть государство социально-имущественных диссоциативных контрастов и миллионов бедных людей. Так, среднедушевой доход в месяц в размере свыше 120 тыс. руб. имеют лишь 10% россиян, на которых приходится 50% всех богатств РФ (даже в США и ФРГ 10% самых богатых владеют вдвое меньшей долей богатств; а в КНР эта же страта владеет втрое меньшей частью общенациональных богатств). В то же время у 10% самых бедных в России среднемесячный душевой доход в 15 раз ниже, чем у 10% самых богатых россиян (в Евросоюзе эта разница составляет 8-10 раз; в скандинавских странах – 5-6 раз; а в Японии

98

–4,5 раза). В 2019г. абсолютная бедность в РФ поразила 13% населения (примерно 19 миллионов человек), а ведь в их соответствующих семьях сосредоточено 20-25% всех детей России... Относительная же бедность (это когда доходы ниже медианного значения в 26 тыс. руб.) обрушилась на 18% населения нашей страны (то есть на 26 миллионов россиян). Рассуждать в такой ситуации о достойном уровне качества жизни и свободы в нашей стране [3, 45-48], а также о перспективах человеческого капитала и развития социально-экономической сферы в РФ крайне затруднительно…

Представляется особо удручающим и такой факт: 65% бедных в России – это работающие люди, зарплаты которых откровенно занижены. Здесь представляется уместным отметить, что зарплатная дифференциация в нашей стране беспрецедентно высока. Так, у 10% высокооплачиваемых россиян заработок в 12,5 раза выше, чем у 10% низкооплачиваемых (в Латинской Америке эта разница составляет 10,2 раза; в США и западноевропейской части Евросоюза – 3,5 раза; в скандинавских странах – 2,9 раза). Кстати, в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике доходы богатых и бедных различались в 3 раза…

Ситуация осложняется ещё и в связи с тем, что такая социальноэкономическая поляризация российского общества самым негативным образом влияет на состояние валового внутреннего продукта. Ведь богатая часть россиян свои потребности удовлетворяет во многом за счет импортных товаров, а также за счет приобретений за рубежом; а спрос на продукцию нашей отечественной экономики формируют прежде всего средний (имеющий тенденцию к сокращению) и низший классы российского общества. Между тем их финансо- во-экономическая состоятельность и соответственно покупательная способность в вышеохарактеризованных условиях либо стагнирует, либо падает. И если за минувшее тридцатилетие ВВП, например, в КНР вырос в 3,5 раза; в США

–в 2,5 раза; в Евросоюзе – в 2 раза; то российский ВВП вырос лишь на 10%...

На наш взгляд, дальнейшие перспективы динамичного, качественного и

конкурентоспособного развития Российской Федерации, находящейся на историческом этапе неоиндустриализации [4, 74-83] и экономической цифровизации [5, 62-64], по многим ключевым параметрам будут зависеть от того, насколько эффективно в нашей стране на уровне политики Российского государства будет осуществляться борьба с бедностью, уже являющейся одной из наиболее серьезных угроз как национальной безопасности РФ, так и социальноэкономическому развитию России [2, 27-34]. И в этом плане более чем востребована последовательная и динамичная реализация целого комплекса мер. Однако прежде чем решать проблемы выхода Российской Федерации в паттернформат экономического роста, следует обеспечить рост доходов и уровня платежеспособности населения (ведь только в предыдущем году реальные располагаемые доходы россиян снизились на 9,5%). Соответственно налицо острая актуальность решения следующих задач.

99

Повысить минимальные зарплаты до 20 тыс. руб. с синхронной корректировкой других (более высоких) ставок зарплаты в нынешнем диапазоне от 12,1 до 70 тыс. руб. Синхронная установка необлагаемого налогом минимума доходов – 20 тыс. руб. на душу. Соответственное внедрение прогрессивной шкалы налогообложения на душевые доходы от 70 тыс. руб. и выше (с учетом западноевропейского, скандинавского и китайского опыта). Введение повышенного налогообложения на недоступные среднему и низшему классам торговые сети, строительство элитного жилья, дорогие гостиницы, приобретаемые предметы роскоши.

В ряду этих мер было бы логичным и сокращение разницы в доходах высшего и низшего децилей работающих с 15 до 8-10 раз (а далее – и до 5-6 раз, ведь такой разрыв есть не только в Японии и скандинавских странах, но даже и в Казахстане).

Решение данной задачи способно обеспечить соответствующую «рокировку»: на лидирующие позиции по концентрации доходов выдвинется средний класс (до 40% в общей структуре доходов), а доля доходов нынешних 10% самых богатых уменьшится приблизительно до 30%.

Наконец, увеличить средний размер пенсии с 15 до 20 тыс. руб. И параллельно принять меры по корректировке в сторону уменьшения разрыва в величине пенсий различных категорий населения, включая государственных служащих, депутатов, региональных и муниципальных чиновников, судей и проч.

Таким образом, в нашей стране, пока еще по многим критериальным аспектам и индикаторам относящейся к «обществу риска» [6, 24-32], есть резервы для реального перехода в режим устойчивого развития, преодоления масштабной бедности и уменьшения социально-экономической дифференциации [7, 217-225]. В том числе путем ориентированного на социальное большинство перераспределения имеющихся в РФ средств и ресурсов. В этих условиях возникнут перспективы по росту среднего класса и соответствующему уменьшению низшего класса в России. Вполне реально поэтапное увеличение среднего класса в РФ до 55-67% от общей численности населения. А, как известно, именно полноценный и многочисленный средний класс и способен стать наиболее мощной и действенной базой поддержки экономических и иных преобразований, ориентированных на динамичное развитие всех ключевых сфер жизнедеятельности Российского государства и общества в формате.

Литература

1.Алтухова, А.А., Богатищева, К.Ю. Проблема преодоления бедности в России [Текст] / А.А. Алтухова, К.Ю. Богатищева // Мировая наука. 2018. № 3 (12). С. 11-15.

2.Баландина, Н.Г. Бедность как угроза социально-экономическому развитию России [Текст] / Н.Г. Баландина // В сборнике: Экономика России: новые

100