Французское Просвещение И Революция 1989 г

70

71

72

ГЛАВА 2

ЭНЦИКЛОПЕДИСТЫ КАК ИДЕОЛОГИ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Противники французского Просвещения называли его пред­ ставителей философами. III. Палиссо, писатель, выделявшийся не столько своим дарованием, сколько яростной полемикой против просветителей , изображает их в своей нашумевшей в то время пьесе «Философы» убежденными врагами всякой добропорядоч­ ности. (Гельвецию, в частности, приписывается в пьесе такая сентенция: «правдивость есть всего лишь добродетель глупца».) Феодальные реакционеры не находили политических аргументов

73

против партии философов. Нельзя сказать, что таких аргументов у них не было вообще, однако эти аргументы дискредитировала сама жизнь. Кризис феодального строя был налицо. И оставалось лишь одно: третировать «философов» как ниспровергателей нрав­ ственных устоев общества 1

Но почему именно философов? Среди просветителей были и правоведы, экономисты, историки, естествоиспытатели и священ­ ники. Были среди них как выдающиеся мыслители, исследователи, так и просто образованные люди, стремившиеся пропагандиро­ вать знания для дискредитации предрассудков, суеверий, неве­ жества и связанных с ними феодальных учреждений. Именно убеждение в том, что знание, как провозгласил Ф. Бэкон, есть сила, и делало существенно разных по своим убеждениям, интел­ лектуальным интересам и занятиям людей просветителями. Lumen naturale — естественный свет разума, который уже мыслители XVII в. противопоставили догматическому теологическому мышле­ нию, обрел в Просвещении популярную, обращенную к широкой читающей публике форму. Это было закономерным развитием философии первых буржуазных революций, которая устами Д е­ карта провозгласила, что разум в равной мере присущ всем людям и представляет собой не что иное, как здравый смысл (bon sens), на недостаток которого никто не жалуется.

Ж. А. Кондорсэ, поздний представитель Просвещения, следую­ щим образом характеризует его типичных (но, по нашему мнению, отнюдь не наиболее выдающихся) деятелей: «В Европе вскоре образовался класс людей, менее занятых открытием и углубле­ нием истины, чем ее распространением, которые, поставив себе целью преследовать предрассудки в убежищах, где духовен­ ство, школы, правительство, старые корпорации собирали их и покровительствовали им, стремились разрушать народные за ­ блуждения скорее, чем расширять границы человеческих зна­ ний, — косвенный путь содействовать их прогрессу, который был не менее опасен, но также не менее полезен» 2 При всей своей одно­ сторонности, эта характеристика обладает ценностью историче­ ского свидетельства, прямо указывающего на идеологическую сущность, антифеодальный пафос Просвещения, которое обращ а­ лось не просто к ученым людям, как это было у мыслителей XVII в., а к более или менее широкой читающей публике.

«Французская энциклопедия» — закономерное выражение сущности Просвещения. И не случайно, конечно, что после выхода первого тома Энциклопедии (1751 г.) просветителей стали назы­ вать не только философами, но и энциклопедистами. Это само по себе отнюдь не обидное прозвище в устах реакционеров стало ругательством, так как они сразу же увидели в новом начинании «философов» кощунственное покушение на все устои существую­

щего общества.

Д. Дидро в небольшой заметке, подготовленной специально для Екатерины II, с благосклонностью которой он связывал на дежду на русское издание «Французской энциклопедии», откро

74

пенно писал: «Слово „энциклопедист" превратили в какой-то одиозный ярлык: его стали наклеивать на всех, кого желали изобразить перед королем как людей опасных, выставить перед духовенством как врагов религии, предать в руки судей как пре­ ступников и представить перед народом как дурных граждан. До сих пор считают, что энциклопедист — это человек, достойный виселицы. Неизвестно, когда все это кончится» 3

Дидро надеялся разъяснить русской императрице то же, что он безуспешно втолковывал господствующим сословиям своей страны: энциклопедисты — отнюдь не враги общества, они все­ мерно стремятся способствовать благоденствию нации. Ни Дидро, ии другие энциклопедисты не осознавали бризантной силы зна­ ния, просвещения, критики, направленных против устаревших общественных отношений, в сохранении которых были заинтере­ сованы люди, отнюдь не страдавшие слабоумием. Воодушевленные возвышенными социальными идеалами, энциклопедисты не вполне осознавали то, что они стремятся не просто усовершенствовать существующее общество, а уничтожить данный общественный строй. Но именно это хорошо понимали феодальные реакционеры, отличавшиеся достаточной ясностью классового сознания. Так, генеральный адвокат Омер Жоли де Флери выступил с грозным обвинением против первых шести томов Энциклопедии, а также книги Гельвеция «О духе» и «Естественной религии» Вольтера — -)ти философы активно сотрудничали в Энциклопедии. Де Флери заявил: «. .нечего скрывать от себя, что имеется определенная программа, что составилось общество для поддержания материа­ лизма, уничтожения религии, внушения неповиновения и порчи нравов. Разве подобные крайности не требуют самых сильных мероприятий? Не должна ли юстиция обнаружить всю свою строгость, взять в руки меч и поразить без различия всех свято­ татцев, которых осуждает религия и от которых отрекается оте­ чество?» 4

Для того, чтобы правильно понять историческую роль энци­ клопедистов, следует в полной мере осмыслить основные черты предпринятого ими издания. Дело в том, что «Французская энцик­ лопедия» не была первым энциклопедическим изданием. Идея энциклопедии, т. е. систематического изложения всей суммы приобретенных человечеством знаний, зародилась уже в античную эпоху. И хотя термина «энциклопедия» тогда не было, в культуре древнегреческого общества имелось уже представление об объеме, круге (encyclos) образования (paideia), который необходим каж ­ дому свободному греку в качестве общей основы для занятий какой-либо политической или интеллектуальной деятельностью. Сочинения Аристотеля, по-видимому в согласии с замыслом их создателя, представляют собой нечто аналогичное энциклопедии: в них Стагирит излагает все достижения философии и науки своей

ЭПОХИ.

В средние века нередко предпринимались попытки системати­ ческого объединения имеющихся знаний. При этом предполага­

75

лось, что эти знания в основном исчерпывают все доступные человеку представления о мире. Таким, например, был объемистый труд Винчено Бовэ «Spéculum maius». Стремление к энциклопеди­ ческому суммированию знаний обнаруживают названия многих средневековых фолиантов: «Summa», «Universitas» и т. д. В XVI в.

появляется и термин «энциклопедия». Некто Рингельберг опуб­ ликовал в 1541 г. в Базеле капитальный справочник, названный энциклопедией.

На заре Нового времени Ф. Бэкон выдвинул план создания «Globus intellectualis», и французские энциклопедисты именно в Бэконе видят своего непосредственного предшественника и учителя, разработавшего рациональную систему классификации всех знаний.

Ж . Пруст в обстоятельном исследовании, посвященном «Фран­ цузской энциклопедии», называет ее многочисленных предше­ ственников — справочные издания более или менее специального назначения: исторические, экономические, коммерческие и т. д.5

во Франции Т. Корнейлем в 1694 г. и переизданный Фонтенеллем в 1732 г. со многими исправлениями и дополнениями. Это издание вышло в свет менее чем за 20 лет до появления первого тома «Французской энциклопедии».

Энциклопедические по своему характеру справочные издания выходили в свет, разумеется, не только во Франции. В 1732— 1754 гг. в Германии была опубликована многотомная энцикло­ педия — «Grosses Vollstândiges Universal-Lexikon aller Wissenschaften und Künste». В 1704— 1710 гг. в Лондоне выходит в свет капитальный энциклопедический справочник Д. Харриса, в 1737 г. — Энциклопедический словарь Т. Д ай к а 6 Ф. Энгельс имел все основания утверждать: «Для восемнадцатого века характерной была идея энциклопедии. .» 7 В 1727 г. Э. Чемберс опубликовал в Лондоне двухтомную энциклопедию, которая в последующие полтора десятилетия, т. е. за 13 лет до выхода первого тома «Французской энциклопедии», выдержала пять изданий8 Это был крупный и во многом заслуженный успех. Французский иссле­ дователь Ж. ле Гра отмечает, что «оригинальность этой энцикло­ педии состояла в особенности в ее резко выраженном критическом отношении к правительству и религии» 9 Именно энциклопедия Чемберса привлекла внимание французских книгоиздателей, кото­ рые решили перевести ее и издать во Франции. Дидро, которого привлекли к этому делу, на первых порах полностью поддерживал инициативу парижских издателей. Но вскоре он пришел к выводу, что Франции необходима энциклопедия иного типа. Энциклопедия, заявил он, вообще не может быть изложена в двух томах. Кроме того, суммирование и популярное изложение всей совокупности человеческих знаний предполагает объединение усилий многих специалистов, в то время как все статьи английской энциклопедии были написаны самим Чемберсом. И Дидро сумел убедить изда-

76

социально-политический пафос, критика существующего поло)- жения вещей, программа радикального обновления обществ^ путем разумного переустройства его учреждений и распростра­ нения знаний, применение которых образует могущественную силу общественного прогресса. «Мы составили бы себе совер­ шенно ошибочное представление об Энциклопедии, — справед­

преобразования феодального общества. И хотя создатели Энцик­ лопедии не формулируют открыто свои социально-политические задачи (это в принципе было невозможно в тогдашнем обществе), они неустанно разъясняют, обосновывают, детализируют про­ грамму Просвещения, политический подтекст которой был доста­ точно очевиден не только ее сторонникам, но и врагам. Характе­ ризуя Энциклопедию как один из интеллектуальных источников Великой французской революции, Д. Морнэ пишет: «Замысел, громогласно провозглашенный Энциклопедией, заключается в том,

на этой земле, для этой земли. Мистическому идеалу она проти­ вопоставляет идеал реалистический. Более того: энциклопедия доказывает реальность и эффективность этого идеала. Она подво­ дит итоги уже достигнутому прогрессу и таким путем говорит о том, что обещает будущий прогресс» 13

Сотрудники Энциклопедии не были единомышленниками в обычном смысле слова. Вольтер и Руссо — мыслители, которые едва ли были согласны друг с другом хотя бы в одном, имеющем принципиальное значение теоретическом вопросе. Но оба они — критики господствующих общественных отношений, хотя и вы­ ступают против них с разных позиций. Разногласия между дру­ гими сотрудниками Энциклопедии также не менее существенны. Одни из них материалисты, другие — деисты, третьи — атеисты, четвертые придерживаются теистического мировоззрения. Поли­ тически сотрудники Энциклопедии также занимали различные позиции по отношению к монархии, демократии, республике, сословному представительству, привилегиям и т. д. И тем не менее Энциклопедия представляла собой нечто единое, если иметь в виду самое главное, перед которым все разногласия отступают на вто­ рой план. Энциклопедия, замечает цитируемый выше Д. Морлей, «соединяла членов враждебных между собой школ, стремившихся к разрушению существующего строя, и вела их к одной великой созидательной цели. Она служила сборным пунктом для умствен­ ных усилий, которые иначе расходились бы в разные стороны» 14 Именно союз «враждебных между собой школ», т. е. в сущности политическое объединение, которое, естественно, выдвигает на первый план главную, более того, важнейшую задачу, и стал одним из основных источников мощи Энциклопедии. Если бы ее авторский коллектив состоял из одних единомышленников,

78

если бы, например, среди сотрудников Энциклопедии не было священников, влияние этого издания едва ли было бы столь зна­ чительным.

Таким образом, разногласия, нередко даже острая полемика между теми, кто сотрудничал в Энциклопедии, — все это пере­ крывалось общностью главной задачи, решение которой, правда, мыслилось по-разному, но сама задача оставалась при этом не­ сомненной для всех. Как правильно замечает Ж. Пруст, «энцикло­ педисты, вопреки разнообразию их воззрений, были согласны друг с другом в самом главном: все они отвергали старую теорию монархии, якобы основанной на божественном праве; все они разрушали традиционный союз между троном и алтарем и вос­ станавливали суверенитет нации, как ее собственность и право» 15

Каковы же были те конкретные формы, которые принимало это единство перед лицом общего врага? Этот вопрос тем более уместен, что на страницах такого подцензурного издания, как Энциклопедия, было практически невозможно открыто обосновы­ вать суверенитет нации, отрицая тем самым суверенитет короно­ ванного владыки. Существовали, однако, пути, которые если не непосредственно, то в конечном счете вели к осуществлению за ­ дачи, объединявшей всех энциклопедистов, всех просветителей вообще. Главным из этих путей был, на наш взгляд, обстоятель­ ный, серьезный, мы бы сказали почтительный, рассказ о повсед­ невных делах трудового народа, о значении его труда для благоденствия нации, о мастерстве народных умельцев.

Когда Дидро убеждал парижских издателей отказаться от перевода энциклопедии Чемберса и начать издание «Французской энциклопедии», он, сверх сказанного выше, отмечал, что труд Чемберса недостаточно, неудовлетворительно выражает дух Нового времени, его основную направленность на совершенство­ вание «механических искусств», т. е. ремесленного производства. В Проспекте «Французской энциклопедии», составленном Дидро, труд Чемберса подвергается основательному критическому раз­ бору, особенно в той его части, которая касается производства. В этой связи Дидро указывает, что «в отделе механических искусств все нуждается в дополнении. Чемберс читал книги, но совсем не видел мастеров, между тем как есть много вещей, которым можно научиться только в мастерских» 16.

Искусство ремесленников, подчеркивает Дидро ( и это состав­ ляет одну из главных идей его введения в Энциклопедию), оказа­ лось недооцененным в течение веков. Образованные люди пре­ небрегали его изучением. Между тем хороший часовщик по праву заслуживает имени художника. Да и другие рабочие, которые достигают совершенства в своей профессии, не просто ремеслен­ ники, но также художники, подлинные мастера. И все же, не­ смотря на эти очевидные, по мнению Дидро, факты, авторы, которые когда-либо касались труда ремесленников, не входили в рассмотрение самого процесса производства, игнорировали весьма важные для существа дела подробности, проявляя боль­

79