Уголовно-правовое противодействие коррупционным преступлениям в Российской Федерации (Мусаелян м.Ф.)

Уголовная политика в сфере противодействия коррупции (коррупционной преступности) является неотъемлемой составной частью антикоррупционной политики Российской Федерации как целостной системы последовательных мер по ключевым направлениям противодействия коррупции. Указанная политика должна иметь своей целью обеспечение неотвратимости уголовной ответственности виновных в совершении коррупционных преступлений, дифференциацию уголовной ответственности, достижение точного соответствия уголовно-правового регулирования степени и характеру общественной опасности коррупционных преступлений при их категоризации и квалификации. Кроме того, уголовная политика в сфере противодействия коррупции (коррупционной преступности) как составная часть антикоррупционной политики государства должна, с одной стороны, иметь уголовно-правовую направленность на предупреждение, выявление коррупционных преступлений, привлечение виновных лиц к ответственности (как в публичной, так и в частной сфере), а с другой, - не противоречить целям и требованиям (например административно-правовым) антикоррупционного законодательства в целом (в первую очередь Федерального закона от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" (далее - ФЗ "О противодействии коррупции")), быть ее логическим продолжением.

Коррупционные преступления, являясь основным объектом воздействия уголовной политики в сфере противодействия коррупции (коррупционной преступности), тесно взаимосвязаны с общеуголовной, организованной, экономической преступностью и нередко служат ее финансовой опорой. Понятие "коррупционные преступления" находится в непосредственной связи с понятием "коррупция", под которой, в соответствии со ст. 1 ФЗ "О противодействии коррупции", понимается злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, а также совершение вышеуказанных деяний от имени или в интересах юридического лица. В российском законодательстве понятия "коррупционное преступление" и "коррупционное правонарушение", в отличие от понятия "коррупция", не раскрываются. Одна из первых попыток определения понятий "коррупционное преступление" и "коррупционное правонарушение" была предпринята в Модельном законе о борьбе с коррупцией 1999 г., который к уголовно наказуемым коррупционным правонарушениям относил получение и дачу взятки, а также, на наш взгляд, достаточно широко понимаемое понятие "иные коррупционные правонарушения".

Одним из первых в юридической науке понятия "коррупция в уголовно-правовом смысле" и "коррупционное преступление" в их современном понимании наиболее точно определил профессор Л.Д. Гаухман. По мнению автора, в уголовно-правовом значении коррупция представляет собой предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния - коррупционные преступления - наиболее опасные проявления коррупции, субъектом которых являются должностные лица, которые совершаются посредством использования должностных полномочий из корыстной заинтересованности и в целях личного обогащения <4>. Полагаем, что точность, научная фундаментальность и практическая целесообразность определения "коррупции в уголовно-правовом смысле", предложенного профессором Л.Д. Гаухманом еще в 2000 г., подтверждается ее актуальностью и в настоящее время: понятие коррупции, предусмотренное ст. 1 ФЗ "О противодействии коррупции" в том числе включает в себя ряд коррупционных деяний (преступлений) (злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп).

Отсутствие четкой законодательной регламентации коррупционных преступлений нередко служит причиной достаточно произвольного определения круга коррупционных преступлений. Как известно, Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) не выделяет отдельную главу о коррупционных преступлениях. В УК РФ коррупционная преступность включает разные по своей уголовно-правовой природе деяния, в частности преступления, предусмотренные главами 23 и 30 УК РФ. Специфика предусмотренных УК РФ коррупционных деяний позволяет сделать вывод о том, что в основном они связаны со взяточничеством (ст. 290, 291, 291.1 УК РФ) и злоупотреблением или превышением должностных полномочий, совершенных в корыстных целях или с использованием своего служебного положения (например ст. 184, 201, 202, 203, 204, 285, 286, 289, 292, 299, 300, ч. 2 и 3 ст. 272 УК РФ и др.). Следует также отметить, что, кроме содержащихся в гл. 23 и 30 УК РФ основных составов коррупционных преступлений, в других главах УК РФ содержатся составы преступлений, субъектами которых выступают должностные лица, наделенные дискреционными полномочиями, что объективно создает условия для коррупционных проявлений.

Несмотря на то что в настоящее время в законодательстве Российской Федерации понятие коррупционного преступления не выработано, это не означает, что, например, преступные деяния, предусмотренные ст. 201, 202, 204, 285, 290, 291, 291.1, 292 УК РФ и т.п., не объединены общими признаками. На наш взгляд, законодатель в УК РФ ограничился лишь перечнем форм коррупционных деяний, выделив каждый из составов преступлений в самостоятельную уголовно-правовую норму, и признает общественно опасным уже сам факт получения лицом денег, ценностей, иного имущества и т.п. за совершение конкретных коррупционных действий. В то же время некоторые попытки по определению коррупционных преступлений предпринимаются в ведомственных нормативных правовых актах Генпрокуратуры, Следственного комитета и МВД РФ, которые относят те или иные деяния к категории коррупционных. Несмотря на то что предусмотренные указанными актами перечни коррупционных деяний не идентичны, такой подход, на наш взгляд, является определенным прогрессивным шагом в вопросе определения общих и специальных признаков коррупционного преступления и унификации его понятия. В качестве примера можно назвать, в частности, Указание Генпрокуратуры РФ N 387-11, МВД РФ N 2 от 11 сентября 2013 г. (содержит Перечень N 23 "Преступления коррупционной направленности"), Приказ Следственного комитета при прокуратуре РФ от 19 марта 2009 г. N 7 (содержит указание на 43 коррупционных деяния), Приказ Генпрокуратуры РФ от 11 февраля 2008 г. N 23 (содержит указание на 21 коррупционное деяние). Анализ коррупционных деяний, предусмотренных вышеуказанными нормативными правовыми актами, позволяет сделать вывод о том, что коррупционное преступление - это общественно опасное деяние, предусмотренное УК РФ, посягающее на авторитет и законные интересы государственной власти, государственной, муниципальной и иной службы и выражающееся в противоправном извлечении лицом каких-либо благ или преимуществ для себя или других лиц либо в предоставлении благ или преимуществ из корыстной или иной личной заинтересованности.

Необходимо отметить, что одним из эффективных инструментов уголовно-правового противодействия коррупции является криминализация общественно опасных и имеющих достаточно широкую распространенность деяний, что предполагает установление, в соответствии с международно-правовыми стандартами, уголовной ответственности за общественно опасные деяния, ранее не признававшиеся таковыми; создание квалифицированных составов преступлений с учетом новых признаков, отягчающих ответственность. Результатом криминализации, как правило, является конструирование новых специальных составов преступлений, а также распространение "коррупционных признаков" на некоторые другие (нередко смежные) составы преступлений, которые при наличии определенных характерных элементов приобретают свойства коррупционного преступления. Наиболее подробно вопрос о криминализации как способе уголовно-правового воздействия на коррупционную преступность был рассмотрен профессором В.П. Кашеповым и Т.О. Кошаевой <5>. В то же время следует отметить о нецелесообразности проведения политики криминализации деяний (в том числе связанных с коррупционными злоупотреблениями), если эффективная борьба с тем или иным негативным для общества и государства явлением возможна с помощью иных правовых мер (например гражданско-правовых, административно-правовых и т.п.).

Важнейшим шагом в направлении повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с коррупционными деяниями и создания более совершенного механизма уголовно-правового противодействия коррупционным проявлениям явилось принятие Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции". В результате принятия вышеуказанного Федерального закона в УК РФ была установлена ответственность за посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ) (непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере), а также было введено уголовное наказание в виде кратного штрафа за совершение коррупционных преступлений. По сути, это совершенно новый подход, проявленный законодателем в решении проблемы наказания за коррупционные преступления, вследствие чего в вопросе назначения наказания упор был сделан на материальное взыскание - штраф, который может исчисляться в величине, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки (например санкция ст. 204, 290, 291, 291.1 УК РФ). Хотя в настоящее время такой вид штрафа достаточно широко назначается судами Российской Федерации, какие-либо выводы об его эффективности, как и излишней репрессивности уголовной политики в сфере противодействия коррупции (коррупционной преступности), преждевременны.

Несмотря на наметившиеся тенденции к ужесточению административно-правовых средств противодействия коррупции (запреты, ограничения и обязанности, предъявляемые к соответствующим лицам), на наш взгляд, существует объективная необходимость усиления также уголовной ответственности за совершение, например, коррупционных преступлений в составе организованных групп или преступных сообществ. Усиление уголовной ответственности за некоторые коррупционные преступления может быть реализовано также путем включения в уголовно-правовые нормы дополнительных квалифицирующих признаков, отражающих коррупционный характер действий субъектов преступного поведения.

В настоящее время остается открытым также вопрос об установлении в УК РФ, в соответствии с Конвенцией ООН против коррупции от 31 октября 2003 г., уголовной ответственности за незаконное обогащение. На наш взгляд, следует согласиться с мнением профессора С.В. Максимова о том, что в УК РФ деяние, связанное с незаконным обогащением, можно криминализировать путем установления уголовной ответственности за злостное незаконное обогащение <8>. Полагаем также, что эффективное уголовно-правовое противодействие коррупции, предупреждение и пресечение коррупционных преступлений невозможны без восстановления в УК РФ такого вида наказания, как конфискация имущества, соблюдение конституционных и уголовно-правовых законоположений о предупреждении преступлений в судебной практике, на которые, в частности, обращает внимание в своих трудах профессор А.В. Галахова, а также устранения проблем в правоприменительной сфере, в частности преодоления коррумпированности в правоохранительных органах, прокуратуре и судах (по экспертным оценкам примерно 20% дел в судах Российской Федерации разрешается коррупционным путем ).

Следует отметить, что в настоящее время в юридической литературе ведутся достаточно серьезные дискуссии по поводу необходимости введения в Российской Федерации уголовной ответственности юридических лиц, в том числе с целью их привлечения к уголовной ответственности за коррупционные правонарушения. Актуальность указанной проблемы порождает объективную необходимость проведения серьезных научных исследований в этой области <11>. На наш взгляд, установление в Российской Федерации уголовной ответственности юридических лиц создаст неразбериху в теории уголовного права, потребует концептуальных изменений институтов Общей части УК РФ, а также породит непреодолимые трудности в правоприменительной практике. Поэтому считаем целесообразным в случае возникновения объективной необходимости введения уголовной ответственности юридических лиц основательно изучить международный опыт по данному вопросу и создать проект УК РФ, в котором его институты будут преобразованы под юридических лиц. Как справедливо отмечает академик РАН Т.Я. Хабриева, практика применения мер юридической ответственности (уголовной, административной, гражданско-правовой) за коррупционные нарушения, совершенные юридическими лицами, требует дополнительного изучения эффективности используемых мер.

С точки зрения повышения эффективности уголовно-правового противодействия коррупционным преступлениям абсолютно верным представляется мнение профессора Л.Д. Гаухмана о том, что минимизации уголовной ответственности за получение взятки (ст. 290 УК РФ) служат нормы, содержащиеся в ст. 304 УК РФ ("Провокация взятки либо коммерческого подкупа") и ст. 575 ГК РФ ("Запрещение дарения"), которые "в сочетании с общеизвестными трудностями доказывания взяточничества представляют собой прочную оболочку, защищающую должностных лиц от уголовной ответственности за получение взяток". В качестве основных, первоочередных и неотложных направлений повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с коррупционными преступлениями автор отмечает исключение ст. 304 из УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 575 из ГК РФ, а также включение в ст. 91, 98 и 122 Конституции РФ оговорки, согласно которой статус неприкосновенности неприменим в случаях совершения лицами, указанными в этих статьях, общественно опасных деяний, предусмотренных УК РФ (последнее направление может быть реализовано путем референдума). Мы полностью согласны с мнением профессора Л.Д. Гаухмана и считаем необходимым внесение вышеуказанных изменений и дополнений в законодательство Российской Федерации.

Таким образом, в настоящее время повышение эффективности уголовно-правового противодействия коррупционным преступлениям требует:

1) дальнейшей конкретизации законодательного понятия коррупции;

2) совершенствования уголовно-правового понятия коррупции;

3) выработки единых подходов к определению коррупционного преступления и его признаков;

4) обеспечения неотвратимости и дифференциации уголовной ответственности;

5) достижения точного соответствия уголовно-правового регулирования степени и характеру общественной опасности коррупционных преступлений;

6) применения комплексных мер, способных воздействовать на причины и условия совершения коррупционных преступлений;

7) объективного анализа и обобщения судебной и следственной практики о коррупционных преступлениях;

8) устранения недостатков в правоприменительной практике.

Зарубежное уголовное законодательство в сфере противодействия коррупционным преступлениям и проблемы его имплементации.