Часть 4 ст. 290 ук рф предусмотрела посредничество во взяточничестве, совершенное в особо крупном размере, т.Е. Размер взятки превышает 1 млн. Рублей.

В ч. 5 ст. 291.1 УК РФ криминализовано обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Обещание означает дачу согласия взяткодателю, взяткополучателю либо иному лицу, действующему в интересах названных лиц, совершить действия, составляющие объективную сторону преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 291.1 УК РФ. Предложение посредничества состоит в инициативе лица стать посредником в даче-получении взятки. Предложение - это высказанное словесно или иной форме решение лица совершить действия, составляющие объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 291.1 УК РФ.

По-видимому, при криминализации деяний, предусмотренных в ст. 291.1 УК РФ, законодатель использовал положения Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию (ETS N 173), принятой в Страсбурге 27 января 1999 г., и Конвенции ООН против коррупции, принятой 31 октября 2003 г. Так, например, в ст. 15 Конвенции ООН против коррупции предложено криминализовать обещание и предложение публичному должностному лицу какого-либо неправомерного преимущества лично (имеется в виду взяткодателем) или через посредников.

Статья 291.1 УК РФ имеет примечание, в котором предусмотрено освобождение виновного в посредничестве во взяточничестве, если виновный после совершения преступления будет активно способствовать раскрытию и (или) пресечению преступления и добровольно сообщит органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о посредничестве во взяточничестве.

Раскрытие преступления предполагает установление обстоятельств совершения преступления, установления лиц, участвующих в преступлении. Пресечение преступления означает, что преступление еще несовершенно и действия лица как раз и способствовали тому, чтобы оно не было доведено до конца.

Следует отметить определенную логическую непоследовательность в описании условий освобождения от уголовной ответственности. На наш взгляд, слово "пресечь" означает активное внешнее воздействие лица на поведение иных лиц, поэтому не ясно, что имел в виду законодатель, о пресечении какого преступления идет речь. Пресечь собственное преступление несложно. Для этого просто нужно отказаться от продолжения совершаемых действий. Нельзя применить термин "пресечение" если имеются в виду действия, предшествующие передаче взятки, поскольку все формы преступного поведения составляют оконченное преступление. В связи со сказанным остается только догадываться, что имел в виду законодатель. Возможны различные варианты поведения посредника, например, прекратить можно преступное поведение иных лиц, участвующих в совершении преступления, если оно совершается группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Возможно, законодатель имел в виду пресечение преступлений, предусмотренных ст. 290 или ст. 291 УК РФ, совершаемых взяткополучателем или взяткодателем, но такое понимание пресечения выходит за рамки рассматриваемого преступления. Обращает на себя внимание еще одно обстоятельство, термин "пресечение" используется в ФЗ РФ от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности". В частности, в ст. 2 пресечение преступлений предусмотрено наряду с иными задачами стоящими органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

Освобождение от ответственности возможно лишь при том условии, что лицо, являющееся посредником во взяточничестве, добровольно сообщит органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о посредничестве во взяточничестве. Признак добровольности был в свое время раскрыт в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000 N 6, где указано,

что добровольность предполагает отсутствие информации у правоохранительных органов о факте совершения преступления до момента сообщения об этом виновным лицом (п. 22).

Безусловной новеллой Закона N 97 является закрепление в УК РФ самостоятельной ст. 291.1 "Посредничество во взяточничестве", к которому законодатель отнес непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование указанным лицам в достижении либо реализации соглашения между ними о получении или даче взятки... в значительном размере.

Означает ли это декриминализацию посредничества во взяточничестве для абсолютного большинства случаев (то есть для взяточничества в размере до 25 тыс. руб.)? Или же посредничество в даче или получении "простой" взятки может по-прежнему квалифицироваться как пособничество в совершении таких преступлений? Что ж, никаких препятствий для этого мы не видим. Но здесь возникает другая проблема.

Если квалифицировать посредничество во взяточничестве на сумму до 25 тыс. руб. как пособничество в получении взятки (ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 290 УК РФ), то получится, что максимальное наказание в данном случае - 3 года лишения свободы с 20-кратным штрафом. Но если квалифицировать такое же посредничество как пособничество в даче взятки (ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 291 УК РФ), то максимальным наказанием для посредника будет 2 года лишения свободы с 10-кратным штрафом. Конечно, санкции, которые грозили посреднику в соответствии с прежними редакциями ст. ст. 290 и 291 УК РФ, были еще менее сопоставимы. Но если законодатель решил предусмотреть единый подход к уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве, то не ясно, почему такой подход не был им выдержан в отношении наиболее распространенных случаев дачи и получения взяток.

Результатом такой неосмотрительности могут быть злоупотребления недобросовестными следователями и судьями, от квалификации которыми содеянного будет зависеть размер наказания. Кроме того, ответственность за посредничество в "простом" взяточничестве по сути была так же смягчена, как и за дачу и получение "простых" взяток (на сумму до 25 тыс. руб.).

Следует также обратить внимание на то, что санкции, указанные в ч. ч. 1 - 4 ст. 291.1 УК РФ, довольно близки к санкциям, предусмотренным соответствующими частями ст. ст. 290 и 291 УК РФ. Правда, и здесь законодателю не удалось избежать "хаотичности" в определении санкций.

Так, например, дача взятки в значительном размере (ч. 2 ст. 291 УК РФ) наказывается менее строго (лишением свободы на срок до 3 лет с 15-кратным штрафом), чем посредничество в получении или даче такой же взятки (лишение свободы на срок до 5 лет с 20-кратным штрафом). Хотя весьма сомнительно выглядит возложение на пособника, лишь содействовавшего совершению преступления, более строгой уголовной ответственности, чем на само лицо, давшее взятку. То же самое относится и к уголовной ответственности за дачу взятки в крупном размере и посредничеству в даче такой взятки (п. "б" ч. 4 ст. 291 и п. "б" ч. 3 ст. 291.1 УК РФ). И лишь за дачу взяток в особо крупном размере и посредничество в этом установлены одинаковые санкции (ч. 5 ст. 291 и ч. 4 ст. 291.1 УК РФ).

Кроме того, в ч. 5 ст. 291.1 УК РФ предусмотрена ответственность за "обещание или предложение посредничества во взяточничестве", в частности, в виде штрафа от 25 тыс. до 500 млн. руб. Об опасности столь широкого простора для усмотрения суда при назначении наказания нами уже было сказано. Но, пожалуй, еще более важной проблемой является сама конструкция состава "обещания или предложения" посредничества во взяточничестве. Пожалуй, ч. 5 ст. 291.1 УК РФ впервые в современном российском УК РФ устанавливает уголовную ответственность за "обнаружение умысла" лица, которое еще не предприняло никаких конкретных действий для совершения преступления.

Отметим, что принцип уголовного права, выраженный в изречении известного римского юриста Ульпиана "Никто не несет наказания за мысли", является общепризнанным, и до сих пор законодатель ему следовал, криминализируя лишь общественно опасные деяния, то есть действия или бездействие. Очевидно, что лицо, обещавшее или предложившее посредничество во взяточничестве, возможно, в дальнейшем и не выполнит своего обещания, что сведет на нет возможность причинения какого-либо вреда.

Почему же законодатель, решивший криминализировать "обнаружение умысла" в посредничестве во взяточничестве, не предусмотрел уголовной ответственности, к примеру, за "обещание или предложение" совершить убийство кого-либо (то есть совершения более опасного преступления)? Мы, конечно, не найдем ответа на этот вопрос и лишь отметим недопустимость закрепления подобной конструкции.

Итак, стремясь повысить эффективность борьбы с коррупцией путем усиления уголовной ответственности, законодатель отчасти действительно усилил последнюю. Однако для большинства случаев взяточничества ответственность смягчена. При этом положения Закона N 97 порою столь противоречивы или неопределенны, что способны запутать правоприменительную практику. Более того, создается впечатление, что некоторые новеллы были предложены лишь для увеличения его текстуального объема, то есть представляют собой имитацию усиления ответственности за коррупционные преступления и борьбы с коррупцией уголовно-правовыми мерами.