Справедливость: полисные трактовки ( Платон, Аристотель )

Итак, греческая Античность мыслит политику исходя из приоритета интересов Целого (точнее, трактуя эту связь гражданина и воспитавшего его сообщества как естественную, неразделимую). В соответствии с данной установкой возникает понимание, что от решения главной политической проблемы — как, в соответствии с какими принципами должно быть устроено это Целое — зависит и благополучие каждого отдельного человека. Одновременно здесь присутствуют и представления, согласно которым жизнь полиса, как и «вписанная» в него жизнь индивида, не может рассматриваться в отрыве от бытия всего сущего, единого и целостного бытия мироздания. Важнейшей характеристикой политического мышления древних греков, отмечаемой исследователями, являлся натурализм — общее представление о том, что всем вещам в этом мире соответствуют некие природные («естественные») «образцы», которые выступают в качестве естественного мерила каждой вещи5. В то же время сама жизнь как будто подсказывала, что бытие, частью которого человек является, устроено иерархически, т. е. в соответствии с неким общим принципом, на основе которого становится возможным различать качественные характеристики каждого элемента мироздания в соответствии с некоторым представлением о благе. Согласно этому представлению мир являет собой упорядоченное Целое, внутри которого ничто не выглядит произвольным: все вещи располагаются в некотором порядке, образующем естественную гармонию мироздания. При этом крайне важно, что гармония эта мыслилась как универсальная: одновременно она распространялась и на универсум в целом, и на социально-политическую организацию, и на психо-физическую структуру человеческого существа.

На подобных космологических представлениях (уходящих своими корнями в мифологию) политическая философия основывала свое понимание того, каким должно быть справедливое устройство города-государства. Практическим же импульсом для развертывания подобной политико-философской рефлексии явился простой вопрос: как прекратить бесконечные гражданские войны6 и найти такую форму политической организации общества, которая удовлетворяла бы всех представителей противоборствующих сторон? Собственно, здесь и возникает вопрос об особом нормативном политическом порядке, в рамках которого решается проблема соразмерного распределения политической власти. Именно эту задачу — поиска теоретических оснований справедливого и благого общежития граждан ставили перед собой величайшие умы Античности — Платон и Аристотель.

«Идеалистический» подход: Платон В собственно политическом плане особенностью решений, предлагаемых Платоном и, затем, Аристотелем, является их консервативный и аристократический характер. Оба философа, хорошо знавшие политическую практику демократических Афин после Перикла (и знаковым событием здесь выступает казнь Сократа), в своих работах выступают строгими критиками демократии, по сути отождествляя ее с охлократией — властью толпы, «черни»8. Одновременно оба мыслителя являются и противниками олигархического правления (власть богатых), существовавшего во многих греческих полисах. Задача, которую ставят перед собой и Платон, и Аристотель, состоит в том, чтобы найти теоретические основания для политического устройства, которое основывалось бы не на интересах бедного большинства (демократия) и не на притязаниях богатого меньшинства (олигархия), но на доводах разума. При этом каждый мыслитель, решая общую проблему, предлагает собственный проект политического устройства и собственную логику его обоснования.

Рассуждения о политической справедливости Платона в теоретическом плане обусловлены его космологическими и антропологическими воззрениями. Согласно основным положениям платоновской космологии универсум имеет тройственную структуру: это высший мир умопостигаемых идей или первообразов; душа мира, охватывающая мир чувственных вещей; телесный мир чувственно воспринимаемых вещей. Эти три мира расположены в иерархическом порядке, так что умопостигаемые сущности располагаются наверху, а телесные (чувственные) — внизу. Душа занимает промежуточное положение и по своей природе ближе к Уму. Подобным образом согласно Платону устроена и человеческая душа. В ней мы также находим три основных начала: разумное, с помощью которого человек способен рассуждать, вожделеющее, которое устремляет помыслы человека к чувственным вещам, и промежуточное — яростное начало, по своей природе тяготеющее к разумному.

Правильная деятельность души, так же как и космоса, обусловлена надлежащей иерархией и функциональным разделением: каждое из перечисленных начал имеет свою «сферу компетенции» и подчиняется вышестоящему началу. «Итак, способности рассуждать подобает господствовать, потому что мудрость и попечение обо всей душе в целом — это как раз ее дело, начало же яростное должно ей подчиняться и быть ее союзником». И далее: «Оба этих начала, воспитан - ные таким образом, обученные и подлинно понявшие свое назначение, будут управлять началом вожделеющим...» Платон подчеркивает, что главная опасность для всего строя души исходит именно от вожделеющего начала, которое «составляет большую часть души каждого человека и по своей природе жаждет богатства». Если два высших начала ослабят свою бдительность, то низшее может попытаться поработить их.

Закономерен вопрос: почему Платон выстраивает иерархию частей души именно в таком порядке, при котором разумная часть оказывается главенствующей, а не в ином? Это обусловлено общей установкой греческой культуры на рациональность и рационализм как высшую форму человеческой деятельности. Древние греки считали, что предназначение человека в этой жизни возвышенно, что человек живет не ради удовольствия, но ради достижения совершенного состояния, добродетели. Но быть добродетельным и быть разумным, как считал еще Сократ, — одно и то же. Благая жизнь невозможна без рационального знания о том, что есть благо, а значит, человеческий разум — высшее начало, которому и следует подчиняться. Именно так и рассуждает Платон.

Гармонию, равновесие всех трех начал человеческой души, при котором безусловно господствует разум, Платон и называет справедливостью. А человек, который привел эти три начала в надлежащее равновесие, будет называться справедливым. «Такой человек не позволит ни одному из имеющихся в его душе начал выполнять чужие задачи или досаждать друг другу взаимным вмешательством: он правильно отводит каждому из этих начал действительно то, что им свойственно; он владеет собой, приводит себя в порядок, и становится сам себе другом...». Напротив, несправедливость — это «смятение и блуждание разных частей души, их разнузданность и трусость и вдобавок еще невежество — словом, всяческое зло». Таким образом, справедливость человеческой души — это правильный порядок господства, несправедливость же — нарушение этого порядка.

Подобное понимание этической справедливости проецируется Платоном и на устройство государства. Идеальное политическое сообщество, каким оно изображено в трактате «Государство» , — это иерархическое общество, состоящее из трех сословий — философов-правителей, воинов (стражей) и дельцов (ремесленников и земледельцев). Каждое сословие имеет четко очерченную сферу деятельности, выход за пределы которой расценивается Платоном как высшее преступление. Так, задачей правителей является устроение государственной жизни в соответствии с высшим знанием, задачей воинов- стражей — охрана существующего порядка, задачей низших слоев — экономическая деятельность во благо государства. Подобно этической справедливости (справедливости отдельного человека) политическая справедливость, по Платону, — это установление надлежащих отношений господства. Оправданием же подобного порядка вещей становится идея о том, что люди неодинаковы по своей природе и от рождения имеют разные природные задатки. У одних от рождения преобладает разумное начало, другие больше склонны к чувственным удовольствиям. Последних, полагает Платон, абсолютное большинство.

Но если общество, подобно душе, разделяется на разумную и неразумную части, то оно должно быть точно так же приведено в соответствие с принципом иерархии, утверждающим господство разумного начала. Естественным образом Платон приходит к идее кастового общества, в котором правят цари- философы.

«Реалистический» подход: Аристотель Проект Платона, несмотря на его теоретическую стройность, тем не менее, является утопическим, поскольку стремится гарантировать безопасное и наиболее благоприятное положение аристократии. Причем гарантировать определенным образом — апелляцией к необходимости правления ца- рей-философов16. Ученик Платона Аристотель, в общем руководствуясь той же задачей (обуздания низменных инстинктов толпы, как и неразумных аппетитов богатых), идет другим путем, направляя свои теоретические усилия в первую очередь на то, чтобы создать «работающую», практически действенную теорию справедливого города-государства.

Это отчетливо видится в разном подходе обоих мыслителей к самому понятию идеала.

Как указывает М. М. Федорова, в платоновской системе идеал представляет собой результат внешнего (божественного) вмешательства, тогда как у Аристотеля идеальное заключено в самих вещах. Каждая вещь, по Аристотелю, стремится реализовать заложенные в ней природой потенции, т. е. стать идеальной вещью (знаменитое аристотелевское понятие энтелехии). То есть все в мире движется, побуждаемое некими внутренними импульсами, а конечной целью этого движения является благо (эвдемония). Примерно так же происходит и в политике. Наилучший полис — это то, что возникает постепенно, проходя ряд фаз в своем развитии (начиная с семьи) и завершаясь совершенным и самодовлеющим состоянием.

Проблема осложняется тем, что на практике существует большое множество полисов, имеющих различное устройство, в большей либо меньшей степени соответствующее идеальному образцу. Задача исследователя поэтому — не поиск абсолютного, идеального варианта, а попытка найти такую форму политического устройства (предварительно исследовав все имеющиеся эмпирические формы), которая была бы наиболее пригодной для жизни («хорошее общество»). Поэтому если у Платона вопрос о справедливости получает единственное и окончательное разрешение на основе обращения к некоему вечному и неизменному образцу, то у Стагирита нет однозначного, раз и навсегда данного ответа, что считать справедливым. Логика рассуждений Аристотеля — политическая, движимая скорее практическим благоразумием, а не отвлеченным умозрением, как у Платона.

С этой точки зрения небезынтересно разобрать ход мысли Стагирита, обнаруживаемый на страницах «Политики». При разборе притязаний на власть различных категорий граждан18 наибольшие затруднения у философа вызывает вопрос: кто должен править — основная масса свободнорожденных или только самые добродетельные граждане, коих в государстве меньшинство? Если право первых на власть связано с их наследственным достоинством, то право вторых — несомненно, с их особыми личными качествами, которые нельзя игнориро- вать. По сути, это вопрос о том, что является предпочтительным — гражданское равенство, обусловленное давней традицией, или неравенство, основанное на заслугах (меритократия).

С одной стороны, выбор кажется очевидным: «Что же значит, должны властвовать и стоять во главе всего люди порядочные? Но в таком случае остальные неизбежно утратят политические права, как лишенные чести занимать государственные должности». Уважение чести и достоинства свободного гражданина обязует нас неукоснительно соблюдать принцип гражданского равенства при распределении должностей, утверждает Аристотель. А это значит, что мы должны сделать выбор в пользу правления большинства, даже если это большинство состоит не из самых добродетельных граждан. Этому находится и своеобразное оправдание: «...ведь может оказаться, что большинство, из которого каждый сам по себе и не является дельным, объединившись, окажется лучше тех, не порознь, но в своей совокупности, подобно тому как обеды в складчину бывают лучше обедов, устроенных на средства одного человека».

В то же время Аристотель далек от мысли, что большинство как совокупность «частичных добродетелей» всегда будет обладать неоспоримым моральным превосходством над мень-шинством самых дельных людей: он утверждает лишь, что такое возможно только в некоторых ситуациях, по отношению «к некоему данному большинству». А это меняет все. В самом деле, «если кто-либо один или несколько человек, больше одного, но все-таки не настолько больше, чтобы они могли заполнить собой государство, отличались бы таким избытком добродетели, что добродетель всех остальных и их политические способности не могли бы идти в сравнение с добродетелью и политическими способностями указанного одного или нескольких человек, то таких людей не следует и считать составной частью государства: ведь с ними поступят вопреки справедливости, если предоставят им те же права, что и остальным...» (курсив мой. — Г. К.).

Что же остается делать в подобном случае? Отступить от императива гражданского равенства и повиноваться таким исключительным людям — утверждает Аристотель.

Аргумент в пользу такого (неравного) распределения должностей дает знаменитый аристотелевский пример с флейтистами: если мы считаем справедливым, что лучшие флейты должны доставаться тем, кто лучше всего владеет этим музыкальным инструментом, то такие качества, как благородство происхождения и богатство, никак не должны влиять на наше решение. Даже если лучший игрок не благороден и не богат, все равно он имеет безусловное право на получение лучшего музыкального инструмента. Подобным образом мы можем рассуждать и в отношении такого спорного предмета, как справедливое распределение политических должностей. Если кто-либо, даже не будучи благородного происхождения, превосходит всех остальных в отношении своих политических талантов, то не следует ли из этого, что он имеет преимущественное право на власть? Ответ кажется очевидным.

Итак, решение Аристотеля состоит в следующем: выбор в отношении того, что является предпочтительным, — гражданское равенство или меритократия (власть заслуженных) — всегда должен иметь контекстуальный характер. Ни традиционные права большинства, ни исключительные права добродетельного меньшинства не могут служить основанием для окончательного разрешения проблемы справедливости в пользу той или другой группы претендентов. Все зависит от конкретной ситуации. В одних случаях следует руководствоваться принципом гражданского равенства, в других следует предпочесть неравное распределение. Попытка решить проблему справедливости на основании только одного принципа — равенства или неравенства — неизбежно ведет к гражданским войнам и междоусобицам, что и демонстрирует пример демократии и олигархии. Поэтому воздавать каждому свое — равным равное, а неравным неравное — Аристотель считает сущностью справедливости. В собственно же политическом плане Стагирит выступает приверженцем смешанного правления, сочетающего в себе элементы демократии и олигархии, с сильной аристократической составляющей.

Подведем некоторые итоги. Представляется, что решение проблемы справедливости в греческой политической философии включает в себя четыре основных момента:

• представление о том, что равенство между людьми является не абсолютным, но относительным: эту идею лучше всего выражает принцип Аристотеля «равное для равных» (и наоборот, «неравное для неравных»). Исходя из этого, справедливость трактуется как требование, чтобы каждый занимался тем, что определено ему его природой. В этом смысле наилучшим состоянием является некий устойчивый социополитический баланс, в рамках которого достигается всеобщая удовлетворенность и разрешаются конфликты;

• приоритет во всех важнейших общественных делах отдается лучшим — аристократии, представители которой рассматриваются как мудрейшие, наиболее искусные и опытные в политике и, что самое главное, наиболее добродетельные. При этом добродетель и разум (а также богатство) в античной традиции взаимосвязаны. Поэтому, как отмечает Лео Штраус, несмотря на гражданские конфликты, раскалывавшие древнегреческое общество, в нем существовал устойчивый консенсус в отношении того, кого следует понимать под «лучшими» и кому должна быть вверена политическая власть;

• разрешение правовых коллизий достигается на основе практического рассуждения, принимающего во внимание не только интересы той или иной партии, но прежде всего общественную пользу (или благо). В целом для греческой мысли характерна ориентация на поиск блага, понимаемого практически — как благоденствия, процветания, благосостояния общества в целом. Отсюда и трактовка политики как искусства, постоянного поиска точек равновесия, который исключает любые неловкие или неосторожные решения, способные нанести ущерб общественному единству;

• исходя из данной практической ориентации, наилучшей признается смешанная форма правления. Ее отличительной чертой является то, что она соединяет в себе то лучшее, что есть у других форм — монархии, аристократии и поли- тии, но при этом оказывается свободной от их недостатков. Именно поэтому есть основания считать смешанную форму наиболее устойчивой и менее всего подверженной нравственной и политической порче.

5. Идеальное государство Платона («коммунистический проект») и его критика Аристотелем. Сравнение представлений о наилучшем государстве в диалогах Платона «Государство» и «Законы». Отношение к собственности и рабовладению.

Теория идеального государства Платона и социальные взгляды Аристотеля.

Аристотель критикует платоновский «коммунистический проект». Общность имущества противоестественна, а частная собственность соответствует природе человека. Человеку свойственно любить себя. В разумных пределах это нормально. Частная собственность – следствие себялюбия. Это стимул к труду, производству, обогащению. Общность имущества не дает стимулов к производству, ей трудно управлять, она содействует лени, стремлению воспользоваться трудами других.

Защита частной собственности не мешала Аристотелю осуждать чрезмерное обогащение. Он выделяет 2 формы накопления богатства. Первая – своим трудом, через производство, создание материальных благ, что увеличивает общее богатство. При второй форме – посредством торговли, спекуляции, ростовщичества – ничего нового не создается (эгоистическое обогащение). Идеал Аристотеля в том, чтобы собственность была частной, а плоды ее использовались для общего блага.

Упразднение семьи также уничтожает стимулы к труду.

В государстве должно господствовать право, а не люди (цари – философы по Платону). Законы – это уравновешенный разум, которому не мешают эмоции, симпатии, антипатии. Право, по Аристотелю, тождественно справедливости. Законное и справедливое должны совпадать.

Право неоднородно по форме, по своему происхождению. Аристотель выделяет в нем несколько пластов. Он говорит о естественном праве, которое везде признано, не нуждается в законодательном оформлении, т.е. о нормах, установленных людьми в форме законов и соглашений. Он различает писанный и неписаный закон, или обычай. Искусство законодателя состоит в том, чтобы создавать законы, соответствующие государству, а не подгонять государственный строй к придуманным законам. Закон может быть справедливым и несправедливым. Тем не менее, даже несправедливый закон имеет обязательную силу, иначе в обществе не будет порядка.

Не давая определения справедливости. Аристотель выделяет два ее вида – справедливость уравнивающую и распределяющую. Первая основана на равенстве, вторая предполагает неравенство и оправдывает его. Здесь Аристотель солидарен с Платоном. Тот говорил о справедливом неравенстве. Аристотель предпочитает формулу «неравная» (т.е. распределяющая) справедливость.

Важным показателем справедливости Аристотель считает отсутствие крайностей между бедностью и богатством, золотую середину. Его этический принцип – ничего чрезмерного. В полисе он стремится достичь равновесия между бедными и богатыми, простыми людьми и аристократами, философами. Его называют идеологом здравого смысла среднего класса. Людей среднего достатка, не бедных, но и не слишком богатых, Аристотель считал лучшими в полисе, его опорой, т.к. они способны понять общее благо, не склоняясь к крайностям.

Соображения о справедливости и умеренности, о среднем пути, как ее главном принципе, лежат в основе учения Аристотеля о формах правления.

Аристотель делит государства по числу участвующих в управлении на три группы, где властвует один человек, немногие, большинство (см. схему). В зависимости от того, думают ли правители об общем благе или только о своих интересах, он подразделяет формы правления на правильные и неправильные. Подобная классификация встречалась у Платона, а до него у Геродота.

Правильная власть одного человека именуется монархией, неправильная – тиранией. Правильная власть немногих – аристократией, неправильная – олигархией. Правильная власть большинства называется политией, а неправильная – демократией.

Неправильную монархию – тиранию – Аристотель считает худшей из всех форм правления.

Аристократия – всласть ограниченного числа лучших в нравственном и интеллектуальном отношении лиц -–предпочтительнее монархии. При отсутствии выдающихся правителей обе формы (аристократия и монархия) перерождаются: монархия – в тиранию, аристократия – в олигархию.

При олигархии господствуют богатые. Царит полное неравенство, что несправедливо. Но несправедливо и полное равенство при демократии. Здесь преобладают бедные. Он выделяет несколько типов демократии. В одних случаях все граждане, богатые и бедные, на равных участвуют в осуществлении власти. В других – право занимать выборные должности связано с невысоким имущественным цензом. Худший вид демократии, когда народ правит, не опираясь на законы. Беззаконие роднит этот вид демократии с тиранией и олигархией.

Демократия – неустойчивая форма правления. Но она предпочтительней олигархии и аристократии.

Совершенная форма правления – полития – представляет собой вариант власти большинства. Она сочетает лучшие стороны олигархии и демократии, это «золотая середина», к которой стремится Аристотель.

Чистая форма политии – редкость, т.к. требует сильного среднего класса.

Особое внимание Аристотель уделял смене форм государства в результате насильственных или мирных переворотов. Причиной переворотов является нарушение справедливости, абсолютизация принципа, лежащего в основе разных форм правления. При демократии – это абсолютизация равенства (люди равны во всех отношениях). Олигархия наоборот, абсолютизирует неравенство. Аристотель связывает перевороты и социальными противоречиями, обусловленными имущественным цензом. Усиление одного из классов, слабость среднего класса – причина переворотов. Лучшим способом обеспечения стабильности – установление политии, смешанного строя, укрепленного среднего класса.

Население лучшего государства должно быть достаточным и легко обозримым. Территория лучшего государства должна быть одинаково хорошо ориентирована по отношению к морю и материку. Территория, кроме того, должна быть достаточной для удовлетворения умеренных потребностей.

Аристотель в отличии от Платона, выступает за «природное» происхождение и устройство государства, он выводит его из «природы человека», а не божественного установления. С особой силой сказывается эта его установка в трактовке рабства.

Аристотель считает, что рабство существует «по природе», ибо одни люди предназначены повелевать, а другие подчиняться и следовать указаниям первых. Рабы – это прежде всего варвары, отличные от господ как телом, приспособленным к грубому физическому труду, так и «рабской» душою. Раб – одушевленный инструмент, часть имущества господина, отличается от другого имущества лишь тем, что имеет человеческую душу и тело. Раб не имеет никаких прав, и по отношению к нему не может быть совершенно несправедливости, нельзя дружить с рабом, поскольку он раб, делает оговорку Аристотель, – но дружить с ним можно, поскольку он человек.

Вклад Аристотеля в историю учений об устройстве государства велик. Он создал новую методологию эмпирического и логического исследований, обобщил огромный материал. Его подход отличается реализмом и умеренностью. Он предложил и обосновал систему понятий, которой человечество пользуется до сих пор.

В названных направлениях (приоритет общего над частным и приоритет частного над общим) древнегреческая мысль отразила фундаментальное противоречие социальной жизни и внутренней жизни индивида – противоречивое единство общественного и индивидуального. Представители каждого направления вплоть до настоящего времени отстаивают свое право быть «проводником» человечества к лучшему будущему, формируя его специфический образ. Если мыслителям первого направления свойственно представление о лучшем будущем как о стабильном устойчивом обществе, ориентирующем его членов на ответственность за судьбу целого то для ученых второго – характерна выработка социального идеала, в котором лучшее будущее обозначается как динамичное, быстро совершенствующееся общество, ориентирующее его членов на открытость, свободу, ответственность за собственную судьбу. Мыслители, отстаивавшие приоритет общественного интереса над личным , в социальной политике делали акцент на идее «равенства равных», сторонникам же приоритета индивидуального интереса над общественным более важным представлялось решение задачи обеспечения «неравенства неравных». Таким образом, оба направления социальной мысли обосновали оправданность неравенства, но расставляли разные акценты.

Выводы: При рассмотрении философских взглядов Платона и Аристотеля видно, что они, расходятся в определении того, что представляет собой окружающая нас действительность. У Платона вещи чувственно воспринимаемого мира рассматриваются лишь как видимость, как искаженное отражение истинно сущего, у Аристотеля чувственно воспринимаемая вещь рассматривается как реально существующее единство формы и материи. Оба стоят на позициях объективного идеализма, так как придают особую, ведущую роль не материи (которая, по Аристотелю, пассивна), а идеальным субстанциям - идеям (у Платона) или форме (у Аристотеля). К тому же весьма важная роль приписывается мировому разуму - богу (Платон), высшей форме (Аристотель), что дает еще одно основание для характеристики этих теорий как объективно-идеалистических.

Таким образом, Аристотель критично относился в платоновской теории идей и критический пафос своей позиции он выразил, прежде всего, в учении о чувственной субстанции. Аристотель полагал, что если идеи радикально отделены от мира вещей, как это было у Платона, то они не могут быть ни причинами их существования, ни основанием для их понимания. Аристотель возвращает форму в чувственный мир, как имманентное начало последнего. Теория синтеза материи и формы стала, таким образом, альтернативой мира идей Платона. Однако, это не означает отрицания сверхчувственного мира. Это просто "понижение" статуса идей, утверждение, что идеи есть не более чем умопостигаемое обрамление чувственного.

Идеальное государство Платона Платон развил и усовершенствовал политические идеи своего учителя. Социально-политическим вопросам посвящены несколько произведений Платона: трактат «Государство», диалоги «Законы», «Политик». Все они написаны в жанре диалога между Сократом и другими греческими философами, например, Главконом, Адимантом, Кефалом.

В своих произведениях Платон говорит о модели «идеального», лучшего государства. Эта модель не есть описание какого-либо существующего строя, системы, а, напротив, модель такого государства, которого нигде и никогда не было, но которое должно возникнуть, то есть Платон говорит об идее государства, создает проект, утопию. Автор неоднократно пробовал воплотить в жизнь свой проект оптимального государственного управления. На Сицилии, в Сиракузах, во времена Платона было правление просвещенного тирана Дионисия, а его шурин Деон был поклонником Платона. Попытки афинского философа применить свои теории если не для управления всей территорией, то хотя бы небольшим селением, едва не закончились гибелью, и только из-за Диона его только продали в рабство. Анникерид, житель Эгины, узнав в готовом для продажи невольнике известного философа, купил его и немедленно дал ему свободу. Так же бесславно закончились и две последующие попытки устроить в Сиракузах государственное управление на основах разума.

Платона многое в уже существующих государствах не устраивало принципиально. В трактате «Государство» Платон пишет о том, что главная причина порчи обществ и государств (которые когда-то, во времена «золотого века» имели «совершенный» строй) заключена в «господстве корыстных интересов», обуславливающих поступки и поведение людей. В соответствии с этим основным недостатком Платон подразделяет все существующие государства на четыре разновидности в порядке увеличения, нарастания «корыстных интересов» в их строе.

1. Тимократия власть честолюбцев, по мнению Платона, еще сохранила черты «совершенного» строя. В государстве такого типа правители и воины были свободны от земледельческих и ремесленных работ. Большое внимание уделяется спортивным упражнениям, однако уже заметно стремление к обогащению, и «при участии жен» спартанский образ жизни переходит в роскошный, что обуславливает переход к олигархии.

2. Олигархия. В олигархическом государстве уже имеется четкое разделение на богатых (правящий класс) и бедных, которые делают возможной совершенно беззаботную жизнь правящего класса. Развитие олигархии, по теории Платона, приводит к ее перерождению в демократию.

3. Демократия. Демократический строй еще более усиливает разобщенность бедных и богатых классов общества, возникают восстания, кровопролития, борьба за власть, что может привести к возникновению наихудшей государственной системы тирании.

4. Тирания. По мнению Платона, если некое действие делается слишком сильно, то это приводит к противоположному результату. Так и здесь: избыток свободы при демократии приводит к возникновению государства, вообще не имеющего свободы, живущего по прихоти одного человека тирана.

Отрицательные формы государственной власти Платон противопоставляет своему видению «идеального» общественного устройства. Огромное внимание автор уделяет определению в государстве места правящего класса. По его мнению, правителями «идеального» государства должны быть исключительно философы, для того чтобы в государстве властвовали рассудительность, разум. Именно философы обуславливают благосостояние, справедливость государства Платона, ведь им свойственны «… правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине». Платон считает, что любое новшество в идеальном государстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить «идеальное»). Очевидно, что именно философы будут охранять «идеальный» строй, законы от всяческих нововведений, ведь они обладают «…всеми качествами правителей и стражей идеального государства». Именно поэтому деятельность философов обуславливает существование «идеального» государства, его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от порока, каким является любое нововведение в государстве Платона. Не менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь «идеального» государства будет построена по законам разума, мудрости, там не будет места порывам души и чувствам.

Если в государстве Платона существуют люди, которые занимаются законами и устройством государства, то естественно предположить, что в нем существуют и люди, занимающиеся исключительно земледелием, ремеслом. Действительно, основной закон существования «идеального» государства состоит в том, что каждый член общества обязан выполнять только то дело, к которому он пригоден.

Всех жителей «идеального» государства автор разделяет на три класса. Низший класс объединяет людей, которые производят необходимые для государства вещи или способствуют этому; в него входят самые разные люди, связанные с ремеслом, земледелием, рыночными операциями, деньгами, торговлей и перепродажей это земледельцы, ремесленники, торговцы. Несмотря на то, что торговцами и земледельцами могут быть совершенно различные люди, все они, по Платону, стоят приблизительно на одной ступени нравственного развития. Внутри этого низшего класса также существует четкое разделение труда: кузнец не может заняться торговлей, а торговец по собственной прихоти не может стать земледельцем.

Принадлежность человека ко второму и третьему классам, а это классы воинов-стражей и правителей-философов, определяется уже не по профессиональным, а по нравственным критериям. Нравственные качества этих людей Платон ставит гораздо выше нравственных качеств первого класса.

Так Платон создает тоталитарную систему разделения людей на разряды, которая немного смягчается возможностью перехода из класса в класс (это достигается путем длительного воспитания и самосовершенствования). Переход этот осуществляется под руководством правителей. Характерно, что если даже среди правителей появится человек, больше подходящий для низшего класса, то его необходимо «понизить» без сожаления. Таким образом, Платон считает, что для благосостояния государства каждый человек должен заниматься тем делом, для которого он приспособлен наилучшим образом. Если человек будет заниматься не своим делом, но внутри своего класса, то это еще не гибельно для «идеального» государства. Когда же человек незаслуженно из сапожника (первый класс) становится воином (второй класс), или же воин незаслуженно становится правителем (третий класс), то это грозит крахом всему государству, поэтому такой «перескок» считается «высшим преступлением» против системы, ведь для блага всего государства в целом человек должен делать только то дело, к которому он наилучшим образом приспособлен.

Вслед за Сократом, считавшим тремя основными добродетелями умеренность (знание, как обуздывать страсти), храбрость (знание, как преодолеть опасности), справедливость (знание, как соблюдать законы божественные и человеческих), Платон пишет о том, что «идеальное» государство должно обладать, по меньшей мере, четырьмя главными добродетелями: мудростью, мужеством, рассудительностью, справедливостью.

Мудростью не могут обладать все жители государства, но правители-философы, избранные люди, безусловно, мудры и принимают мудрые решения. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных классов людей, то рассудительность должна быть присуща всем жителям, она «подобна некой гармонии», она «настраивает на свой лад решительно все целиком». Под четвертой добродетелью справедливостью автор понимает уже рассмотренное деление людей на разряды, касты: «…заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие это есть справедливость». Следовательно, разделение людей на классы имеет для Платона огромное значение, определяет существование «идеального» государства (ведь оно не может быть несправедливым), и тогда неудивительно, что нарушение кастового строя считается высшим преступлением. Так государство Платона незаметно, ради лучшей цели, приобретает те недостатки, которые рассматривал сам автор, описывая «порочные» государства (например, расслоение общества в олигархическом государстве).

Характерно, что Платон, живший во времена всеобщего рабовладельческого строя, не уделяет рабам особого внимания. В «Государстве» все производственные заботы возлагаются на ремесленников и земледельцев. Здесь же Платон пишет, что в рабство можно обращать только «варваров», неэллинов, во время войны. Однако он же говорит, что война зло, возникающее в порочных государствах «для обогащения», и в «идеальном» государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Как писал В. Ф. Асмус, в трактате «Государство» «…класс рабов как один из основных классов образцового государства не предусматривается, не указывается, не называется». Это не значит, что автор выступает против угнетения человека человеком, просто, по его мнению, высшие разряды (касты) не должны иметь частной собственности, чтобы сохранить единство. Тем не менее, в диалоге «Законы», где также обсуждаются проблемы государственного устройства, Платон перекладывает основные хозяйственные заботы на рабов и чужестранцев, но осуждает воины.

В связи с рассмотренным разделением людей на разряды возникает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определения способности человека к некоему делу, и только к нему? По-видимому, в «идеальном» государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди правители-философы. При этом они, естественно, будут выполнять закон, ведь закон важнейшая составляющая «идеального» государства, и его выполняют все без исключения (доходит до того, что дети должны играть (!) по законам государства). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности человека, но и осуществляют регламентацию брака, имеют право (и должны) убивать малолетних детей с физическими недостатками (здесь, как и в некоторых других случаях, Платон берет за образец государственное устройство современной ему Спарты).

Философы, на основах разума, управляют остальными классами, ограничивая их свободу, а воины играют роль «собак», держащих в повиновении низшее «стадо». Этим усугубляется и без того жестокое разделение на разряды. Например, воины не живут в одних местах с ремесленниками, людьми труда. Люди «низшей» породы существуют для обеспечения «высших» всем необходимым. «Высшие» же охраняют и направляют «низших», уничтожая слабейших и регламентируя жизнь остальных.

Можно предположить, что такая всесторонняя мелочная регламентация важнейших поступков человека, которые он, по современным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в «идеальном» государстве этого не происходит, напротив, единство людей Платон считает основой такого государства. Во времена древности, «золотого века», когда сами боги управляли людьми, люди рождались не от людей, как сейчас, но от самой земли. Люди не нуждались в материальных благах и много времени посвящали занятиям философией. Во многом единство древних обуславливалось отсутствием родителей (у всех одна мать земля). Платон хочет достичь того же результата, «обобществив» не только людское имущество, но и жен, детей. Автор хочет, чтобы никто не мог сказать: «Это моя вещь», или «Это моя жена». По идее Платона, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, браком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими, а худших с худшими. После родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое время, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах касты) считаются отцами всех детей, а все женщины общими женами всех мужчин. Как писал В. Асмус, для Платона общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для класса воинов-стражей, которым автор уделяет огромное внимание. По его мнению, отсутствие вражды внутри класса стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний.

Таким образом, правящие классы государства Платона составляют коммунистическое единство. Этот коммунизм, как уже говорилось, не допускает среди высших классов бедности или богатства, а, следовательно, по логике автора, уничтожает среди них раздоры. Прообраз власти у Платона это пастух, пасущий стадо. Если прибегнуть к этому сравнению, то в «идеальном» государстве пастухи - это правители, воины это сторожевые собаки. Чтобы удержать стадо овец в порядке, пастухи и собаки должны быть едины в своих действиях, чего и добивается автор. Платоновское государство обращается с «человеческим стадом», как мудрый, но жестокосердный пастух со своими овцами. Этого скрестить с тем-то, этих на бойню. Видно, что, по нашим представлениям, это тоталитарная программа, при которой кучка людей (пусть даже мудрейших) подчиняет «…жалкие вожделения большинства…разумным желаниям меньшинства».

Прошедшие тысячелетия показали, что последующие утопии недалеко ушли от прародительницы, созданной гением Платона, который ярко проявился и в создании основ объективного идеализма и разработке его в целостном виде.