Бельский В.Ю., Золкин А.Л. Философия. Ч. 2

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ КАЗЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ИМЕНИ В.Я. КИКОТЯ»

В. Ю. Бельский, А. Л. Золкин

ФИЛОСОФИЯ

Учебник

Часть 2

Москва

2018

ББК 87.77

Б43

Рецензенты:

начальник кафедры философии и социологии Санкт-Петербургского университета МВД России кандидат философских наук, доцент полковник полиции А. С. Болдырев;

начальник кафедры философии и социологии Краснодарского университета доктор философских наук, профессор подполковник полиции С. В. Самойлов.

Бельский, В. Ю., Золкин, А. Л.

Б43 Философия : учебник для студентов вузов. Часть 2. – М. : Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя,

2018. – 311 с.

ISBN 978–5–9694–0585-1

Рассматриваются основные этапы развития европейской и восточной философии, проблемы современной философской методологии, онтологии, гносеологии, аксиологии, антропологии, социальной философии, философии культуры и философии права. На основе новейших достижений отечественной, а также англо-американской, французской и немецкой философии представлен целостный курс современного философского знания. Новизна и актуальность содержания – отличительные особенности этой книги.

Читатель сможет ознакомиться с идеями крупнейших философов современности, стать участником дискуссий между реалистами и антиреалистами, модернистами и постмодернистами, универсалистами и мультикультуралистами, либералами и консерваторами, западниками и славянофилами и т. д. Читатель узнает те ответы, которые современная философия может дать на вопросы о природе реальности, о возможностях и границах познания, о тайнах сознания и бессознательного, о сущности общества и смысле современной культуры.

Для слушателей и студентов гуманитарных специальностей.

ББК 87.77

ISBN 978–5–9694–0585-1

© Московский университет МВД России

имени В.Я. Кикотя, 2018 © Бельский В. Ю., 2018 © Золкин А. Л., 2018

4

Г л а в а 13. ОНТОЛОГИЯ

Онтология (греч. on, ontos – сущее, logos – учение) – учение о бытии: в классической философии – учение о бытии как таковом, выступающее базовым компонентом философской системы. Термин «онтология» был введен в XVII в. Р. Гоклениусом и параллельно – И. Клаубергом в варианте «онтософия» в качестве эквивалента понятию «метафизика». Употребление термина «онтология» в философии было закреплено мыслителем XVIII в. Х. Вольфом, который отличал его от термина «метафизика».

Несмотря на то, что термин «онтология» был введен только в XVII веке, проблема бытия существует в философии более двух тысячелетий. В классический период любое философское учение включало в себя рассмотрение онтологических вопросов и, как правило, содержательно совпадало с метафизикой. В современной неклассической философии существуют как течения, отождествляющие метафизику с онтологией, так и течения, разрабатывающие неметафизическую онтологию либо отвергающие возможность существования онтологии как таковой.

Разработка онтологии, как и всей системы философского знания, не является узко-академическим, абстрактным занятием: она несет большую культурно-историческую нагрузку. Философская трактовка бытия в значительной мере отражает общий характер культуры той или другой эпохи, составляет основу, ядро миропонимания. Интерпретация бытия (и даже отсутствие или исчезновение этой проблематики из поля зрения философов) вытекает из основной направленности развития культуры ее внутренних противоречий. Философское понимание бытия отражает установку культуры на поиски или отказ от абсолюта, углубление в теологическую проблематику или пренебрежение ею, стремление вникнуть в смысл истории или безразличие к ней, поиски смысла индивидуального человеческого существования или сосредоточенность на онтологическом измерении научного знания. Выражая историческое своеобразие мировосприятия и мироощущения, онтология, в свою очередь, обосновывает ценности, критерии и ориентиры человеческой деятельности.

5

1. Проблема бытия в истории философской мысли: классическая онтология

Понятие бытия возникло в античной философии в результате поиска ответа на вопрос: может ли мысль получить знание о действительности, основываясь только на своих собственных возможностях? Главной задачей философского знания было не только построение картины мира, но и обоснование своего права на эту попытку. Эмпирическая наука не нуждалась в такого рода самооправдании: наличие опыта служило достаточной гарантией целесообразности науки. Но философия претендовала на осмысление того, что в принципе не могло стать предметом опыта. Поэтому решающее значение для философии имеет вопрос о том, может ли мысль независимо от опыта открыть объективную общезначимую истину? Но ведь ряд мыслей и ряд вещей не могут пересекаться в силу своей природы. И все же философии нужно было найти точку пересечения этих параллельных рядов»1.

1.1. Постановка проблемы бытия в раннегреческой философии

Попытка обнаружения точки совпадения мышления и бытия была предпринята в раннегреческой философии. Пифагор усмотрел ее в числе, Гераклит в слове, Парменид – в бытии. Тем самым была найдена мысль, которая не могла оставаться просто мыслью, но всегда так или иначе заключала в себе объективность. Поэтому вопрос о бытии был фактически поставлен уже в первых построениях мыслителей, даже если они не содержали понятия бытия как такового. И в этих первых шагах философского мышления сказалась важная особенность понятия бытия – его тесная связь с понятием истины и понятием добра. Например, если Гераклит говорил о том, что огонь есть основа космоса, то его тождество во всех превращениях – благо, и он же – наилучшее состояние души. То же относится и к числу, которое, по мнению Пифагора, организует и мир, и душу. Теоретическая установка на созерцание космического порядка превращалась в жизненную установку на самосовершенствование, преодоление страстей, освобождение от угнетающего осознания бренности и непрочности мира, обретение самодостаточности через приобщение к истинному существованию.

Бытие как понятие было введено в философию Парменидом, который провозгласил: «Бытие есть, небытия же нет». Эта мысль, кажущаяся на первый взгляд бессодержательной тавтологией или наивным ло-

1 Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М. : Изд-во Моск. ин-та., 1986. С. 6.

6

гическим фокусом, тем не менее, отмечает важный момент в становлении онтологии. Доэлейские философы размышляли о сущих вещах, но не о сущем как таковом. Парменид же сделал предметом истолкования уже не «нечто существующее», а просто «существующее», направив на этот предмет не мысль о чем-то, а просто «мысль»: бытие и мысль в таком случае сливаются воедино, потому что их определения совпадают. Тем самым понятие бытия становится залогом объективности мышления, поскольку только в этом понятии мысль и существующее сливаются в единое целое. Сама возможность мысли о бытии как таковом показывает, что мышление не может быть полностью субъективным процессом, и в нем обязательно содержится, хотя бы как момент, неизбежная объективность.

Но в чем заключается эта объективность? На этот вопрос попытался дать ответ Сократ, который хотя и не употреблял сам термин «бытие», все же сделал важный шаг к обнаружению реальности, которая не является ни природой, ни человеком, однако, открываясь в мышлении, соответствует тому, что стало называться бытием.

Сократ, как известно, пытался выяснить со своими собеседниками, что такое прекрасное, и получал ответы, что прекрасное – это прекрасная девушка или прекрасная лошадь, или что-нибудь еще. К таким выводам приходили люди, когда он спрашивал их, что такое добро и зло. Однако подобные ответы не удовлетворили Сократа, поскольку то, что с одной стороны может быть добром, с другой – является злом, что злые поступки могут приводить к добру и т. д. Оказывалось, что вещи и поступки относительны, а смысл, идея, нечто общее в них – непреходящее и неизменное.

Добродетель есть знание – эмпирически многие люди знают, что делают зло, но тем не менее делают, полагая, что «в реальности» они полностью свободны от того, что существует «только в мышлении». С точки же зрения Сократа, они не знают, ибо знать – это совсем другое измерение мышления, мышление здесь – не эмпирические представления, мышление здесь – жизнь в строгом и точном смысле этого слова. Биологический и психологический смысл и содержание жизни лишь производны от онтологического, бытийного смысла. Подлинной мерой бытия оказывается индивид, живущий в особом бытийственном режиме – в том режиме, в котором живут красота вообще, добродетель, ум.

Суть в том, что речь идет об очень специфическом знании. Добродетель – знание, красота – знание, и в то же время Сократ утверждает: «Я знаю, что ничего не знаю». Оказывается, знание о незнании важнее

7

знания вещей, это – самое глубокое знание, его нельзя передать другому, оно может вырасти лишь из собственного осмысления. Это знание непосредственно связано с постижение своего сознания, мышления, пытающегося удержаться в своем бытийствовании: чем в большей степени мышление является мышлением, чем больше исследует само себя, чем очевидней и надежней его содержание, тем в большей степени оно существует, ибо тем более совпадает со своей собственной природой, тем больше оно приобретает признаки бытия. Реальность, о которой можно сказать «есть», – это уже не безличная природа и не абстрактная идеальность, а живое сознание. Подлинная действительность трактуется как действенное существование, содержащее в себе смысл или направленное на него, поэтому мыслить и быть – одно и то же.

1.2. Классическая метафизика

Доплатоновская философия выработала понятие чистого бытия, причем философы греческого Просвещения, уточняя это понятие, пришли к выводу о том, что бытие не совместимо ни с миром явлений, ни с человеческим существованием, в чем сходятся как софисты, так и сократики. Собственно, философии в таком случае делать нечего, и она должна уступить место науке, религии, моральному практицизму. Выход из этого тупика указал Сократ. Истолковал это указание Платон.

Платоновская эпоха онтологии характеризуется переходом от констатации тождества бытия и мышления к обоснованию необходимой связи бытия с инобытием, а, следовательно, с миром явлений и с человеческим мышлением, раскрывающем смысл универсума. Платон выделил особый слой реальности, который может называться бытием, – реальности «умозримых видов» – идей. Элементарная единица бытия – идея – трактовалась Платоном как активная творческая сила и в то же время как цель стремления всего мира становления.

Платон окончательно оформил исконную тенденцию греческой философии к отождествлению бытия с истиной, добром и красотой, он также выявил две пограничные бытию сферы: Единое Благо, являющееся безначальным началом бытия, и сферы безвидного пространства – «материи», рассмотрел проблему истинного знания как бытия и заблуждения как небытия.

Благодаря Платону и Аристотелю систематизация онтологических интуиций стала осуществляться в рамках метафизики – учения о сверхчувственном бытии в его связи с инобытием. Так, по Аристотелю, теоретические науки – физика и математика – ставят вопрос о том, что значит быть чем-то, «первая философия» (т. е. метафизика) спра-

8

шивает о том, что значит быть. Вместе с тем, метафизика представляет весь универсум как ряд уровней осуществленности бытия, восходящий к вечно длящемуся акту осознанной полноты существования, применительно к которому выполняется требование «быть и мыслить – одно и то же».

Действительностью бытия у Аристотеля оказывается сущность, действительностью сущности – ум, который есть первосущность, поскольку он мыслит не что-либо отличное от себя, а сам себя. Мыслить о себе – значит существовать в полной мере. Отдельный человек тоже может мыслить о себе: это даже составляет особенность человеческой жизни, для которой бытие есть осознанное существование. Но он мыслит не совсем о себе, так как воспринимает себя через другое. Первосущность же мыслит именно себя. Если для человека быть – значит мыслить, о чем-то принадлежащем его существованию, но не тождественном ему, то для первосущности быть и мыслить это просто одно и то же. Поэтому Аристотель и утверждает, что бытие для человека само по себе благо и что осознанное благо есть наслаждение. Отсюда ясно, почему самосозерцание первосущности – высшее наслаждение, причем наслаждение, лишенное элемента пассивности и зависимости.

В философии Плотина бытие есть ум и высшее сознание. Ум мыслит не так; как делает это человек; не рассудок, переходящий при помощи логики от одной части знания к другой, а разум, схватывающий

всвоей интуиции целое, соответствует мысли бытия-ума. Мыслить для высшего ума – это значит просто быть. Ум мыслит себя как сущего и мыслит посредством того, что существует. Бытие есть сила, постоянно находящаяся в действии. Поэтому ум постоянно действует, хотя и особым образом, а именно простым своим существованием. Подвижность ума проявляется в беспрерывном творчестве все новых и новых идеальных конструкций.

Далее, ум есть жизнь, и все, что живо в низших слоях универсума, живо по причастности бытию. Чем ближе сущность к уму, тем больше

вней бытия и жизни, тем в большей мере она может претендовать на бессмертие. Смертно все; а то в чем жизнь, и то, что живо, различны. Но душа – не то, что живо, а сама жизнь; поэтому она бессмертна. Поскольку душа для Плотина – это в первую очередь рассудок, т. е. способность во времени, путем последовательного перехода воспроизводить единство идеи, постольку главный способ приобщения души к уму – это самопознание, мышление о себе. Однако душа не может достичь этого единым актом, поскольку она разъединена временем, а в ка-

9

ком-то смысле есть само время. Бытие же познает себя сразу, поскольку оно есть совершенная простота. Все, что не просто, пытаясь познавать себя, познает другое. Только бытие может стать абсолютным самопознанием.

Самопознание не только открывает уму-бытию себя, но и выводит

квысшему уровню единого, в котором находит свое окончательное завершение. Само единое уже не мыслит, но это не недостаток его, а превосхождение мышления. Превосходя мышление, единое относится

кнему как благо к бытию. Бытие и само есть благо. Существование – уже само по себе есть добро. Но благо как таковое – это единое. Поэтому оно есть высшая цель всех существ и самого бытия.

1.3. Проблема бытия в Средние века и Новое время

Эпоху от раннесредневековой философии до XVIII в. объединяет то, что категория бытия, сформированная и получившая конкретный смысл в античной онтологии, развивалась теперь в контексте принципиально иных методов. В Средние века статус высшего типа знания имела теология; для Нового времени таковым является научное знание. Это диктовало нормы и задачи философского типа знания, причем онтологический метод не только не отбрасывался, но и наделялся важными функциями. Следовательно, возникла очень сложная задача соединения разнородных методов. Онтологический метод предполагает, что открытая и изучаемая им реальность есть внеприродная действительность и совершенно автономная сфера универсума. Последнее нельзя было совместить с теологией, первое – с наукой. Тем не менее поиск приемов соответствующих совмещений продолжался вплоть до XVIII в., когда в связи с деятельностью французских материалистов и скептического эмпиризма был поставлен вопрос о размежевании философии с метафизикой.

Специфика средневековой онтологии наиболее ярко проявилась в философии Фомы Аквинского, который осуществил различение сущности и существования. Высшей реальностью у него оказывается Бог, сущность которого в том, чтобы существовать. Во всех остальных вещах тварного мира сущность и существование не совпадают. Мы можем знать, что бог существует, но не можем знать, что он такое, так как в нем нет «что». Бог есть «само бытие». Акт творения – следствие абсолютной полноты «самого бытия». Лишь Бог прост. Ангелы не имеют материи, но состоят из сущности и существования. Человек состоит из формы и материи, а кроме того из двух бытийных начал: сущности и существования.

10

Оппонент Фомы Дунс Скотт полагал, что не нужно выделять существование как особый аспект реальности, поскольку сущность, взятая в своей абсолютной полноте, это и есть существование. Задача философии, утверждал Дунс Скотт, – это постижение бытия, а не Бога; последним должна заниматься теология.

Философия Нового времени сосредоточила свое внимание на выявлении онтологических предпосылок научного познания. Эти предпосылки коренятся в исходном отношении человека к миру, в отношении познающего субъекта и того объективного содержания, которым это сознание способно обладать в особых формах научного опыта. Первую наиболее последовательную постановку вопроса о таких предпосылках мы встречаем у Декарта.

Декарт находит субстанциальную основу мысли о бытии в чистом акте самосознания («мыслю, следовательно, существую»). В этом акте мышление перестает быть субъективностью и не просто имеет бытие своим предметом, но само становится бытием. Построив учение о двух субстанциях идеальности и протяженности, Декарт также сделал шаг от онтологического пренебрежения материей, характерного для всей предшествующей философии.

Исходное отношение идеальности и протяженности составляет ядро онтологического обоснования новой науки. В соответствии с этим обоснованием полагается фундаментальная оппозиция сфер внутреннего и внешнего, мыслящего «Я» и телесного мира, идентифицируемого с измеримой протяженностью. Телесное выступает в явлениях, которые всякий раз связаны с миром внутреннего, т. е. с «Я» – в качестве конечного пункта онтологической достоверности. Я и сознание заключено во внутренний мир индивидуального «тела», при этом каждый элемент внешнего мира репрезентируется через содержание сознания. Непосредственное познание внутреннего мира является условием познания внешних предметов и достигается посредством интроспекции и интуиции. Предметом науки является «общее», не существует наук о «единичном» – с последним имеет дело история.

Разумеется, данная программа не была единственной. Эмпиристы провозглашали: общее никогда не может быть тождественным бытию, мыслить – значит – не быть, быть – значит быть единичным фактическим существованием. Последовательно проводя главный принцип эмпиризма Беркли выдвинул тезис: «быть – значит быть воспринимаемым», тем самым исключив из бытия все косвенно данные и достроенные мышлением типы действительности, оставив лишь бытие духов и воспринимаемых ими идей. Юм извлек из эмпиризма вывод,