Бельский В.Ю., Золкин А.Л. Философия. Ч. 2

241

5.2. Гуманитарная философия техники

Гуманитарная философия техники стремится выработать не техническое или транстехническое понимание сущности техники. Для Аристотеля было очевидным, что техническая деятельность человека не является самоцелью, а подчиняется прежде всего различным интерпретациям добра, а также политическим структурам, внутри которых она осуществляется.

Становление технически развитых обществ привело к тому, что гуманитарная философия техники начинает систематические попытки защиты своей фундаментальной идеи – принципа приоритета гуманитарного начала жизни над техническим. Гуманитарная составляющая в современной философии техники представлена такими мыслителями, как Л. Мамфорд, Х. Ортега и Гассет, М. Хайдеггер, Ж. Эллюль.

Основную причину всех социальных зол и потрясений современной эпохи американский философ и социолог Льюис Мамфорд (1985– 1990 гг.) видит в возрастающем разрыве между уровнями технологии и нравственности, который. По его мнению, уже в недалеком будущем угрожает человечеству порабощением со стороны безличной Мегамашины, т. е. предельно рационализированной, технократической организации общества. Научный прогресс со времен Бэкона и Галилея Мамфорд называет «интеллектуальный империализм», жертвой которого пали гуманизм и социальная справедливость.

По Мамфорду, сущность человека – не материальное производство, а открытие и интерпретация, значимость которых вряд ли можно переоценить. Человек – не «делающее», а прежде всего «мыслящее» существо, поэтому не орудия труда, а духовные ценности являются основой «человечности» человека. То, что мы знаем о мире, мы получили главным образом с помощью интерпретации, а не с помощью непосредственного знания и эксперимента. «Если бы внезапно исчезли все механические (технические) изобретения последних пяти тысячелетий, – пишет Мамфорд, это было бы катастрофической потерей для жизни, и все же человек остался бы человеческим существом. Но если бы у человека была отнята способность интерпретации … то все, что мы имеем на белом свете угасло бы и исчезло быстрее, чем в фантазии Просперо, и человек очутился бы в более беспомощном и диком состоянии, чем любое другое животное: он был бы близок к параличу»1.

1 Mumford L Man as Interpreter. N. Y., 1950. P. 2.

242

Средство интерпретации – язык, поэтому создание символической культуры посредством языка было, согласно Мамфорду, более важным для развития человечества, чем создание орудий труда.

На основе данной антропологической концепции Мамфорд устанавливает различие между основными типами техники: политехника и монотехника. Политехника, или биотехника, – это первоначальная форма техники, которая находилась в гармонии с многообразными потребностями и возможностями человека. Монотехника, или авторитарная техника, ориентируется главным образом на экономическую экспансию и военное превосходство, фактически – на власть. Корни монотехники восходят к пятитысячелетней древности, к тому времени, когда человек открыл то, что Мамфорд называет «мегамашина», т. е. строгую иерархическую социальную организацию.

Стандартными примерами мегамашин являются крупные армии, объединения работников в группы, такие, как, например, те, которые строили египетские пирамиды или Великую китайскую стену. Мегамашины часто приводят к поразительному увеличению количества материальных благ, однако ценою ограничения возможностей и сфер человеческой деятельности и стремлений, что ведет к дегуманизации. Крупная армия может завоевать обширную территорию, но лишь при условии насильственного насаждения среди солдат дисциплины, путем подчинения семьи и культуры милитаристским целям. Таким образом, создание мегамашины изменяет весь характер человеческой деятельности, поскольку работа над специальной задачей, отделенная от других биологических и социальных действий, завладевает всем временем индивида. Систематически обособляясь от всей остальной жизни, труд становится проклятием. И в качестве реакции на этот режим жизнедеятельности пробуждаются компенсирующие мечты об освобождении не только от рабства, но и от труда вообще.

И все же, по глубокому убеждению, Мамфорда, монотехника может быть устранена из нашей жизни, если ей на смену придет политехника, устроенная в соответствии с «биотехнической экономией» – моделированием техники по образцу биологии человека. Новая политехника должна также, по замыслу Мамфорда, установить тесную связь между искусством – символической формой коммуникации человеческого духа и властного манипулирования вещами.

243

6. Религия как предмет философского исследования

Философия религии как самостоятельная дисциплина формируется в эпоху Просвещения (17–18 вв.). Философы отстаивали право самостоятельно судить о проблемах религии, исходя из критериев рационального познания и данных науки. Эта идея ясно была выражена уже Декартом в «Метафизических размышлениях» (1641 г.). «Два вопроса, – пишет он, – о Боге и душе – всегда считались мною важнейшими среди тех, которые следует доказывать скорее посредством доводов философии, чем богословия».

Исходным пунктом современной философии религии стала разработка Юмом понятия «естественная религия»: противопоставленное «позитивной» или «исторической религии». С творчеством Канта связан и сам термин «Философия религии»: именно так он первоначально предполагал назвать свою работу «Религия в пределах только разума» (1793 г.). Главная задача «эпохи Просвещения», по Канту, – не просто освобождение от любых политических или религиозных догм, мифов, всех ограничений для мысли, а повсеместное торжество свободного разума. Отсюда – программный девиз: «Имей мужество пользоваться собственным умом!»

В отличие от просветительского атеизма Кант отрицает не бытие Бога, а традиционные способы доказательства его существования и определенные, выраженные в них представления о Боге. Так, для него неприемлемо представление о Боге как причине процессов, происходящих в природе: их научное объяснение оказывается вполне достаточным. Вместе со схоластической метафизикой и теологией Кант разрушил созданную ими картину мира, в которой Создатель и его творение описывались с помощью единой системы космологических понятий. Кант вводит Бога как постулат практического разума, вытекающий из понимания человеком самого себя как нравственно ответственного существа («моральное доказательство»). Во всей церковной жизни для Канта сохраняет значение лишь моральное служение Богу. Кант категорически утверждал приоритет морального сознания над сознанием религиозным: «Религия основывается на морали, а не мораль на религии».

Философия религии Нового времени стремилась расшифровать понятие Бога и объяснить религию с помощью разума, чтобы тем самым обрести общезначимый фундамент культуры и общественной жизни: понятия «Бог» и «религия» могут быть абстрагированы из многообразия конкретных исторических форм религий, с тем чтобы раскрыть

244

«сущность религии». На этой основе получают развитие различные направления критики религии в ее исторических, искажающих подлинную «сущность религии» формах, подменяющих веру суеверием. С точки зрения философского рационализма и позитивизма религия должна быть очищена от «бессмысленных догм и суеверий», чтобы отвечать здравому человеческому рассудку, или отброшена вообще, как воплощение «неразумия», плод обмана и невежества. Поверхностность такого понимания религии была показана Фейербахом, выдвинувшими концепцию «отчуждения», материалистический вариант которой впоследствии был детально разработан Марксом и до сих пор составляет основу рационалистической критики религии.

С середины XIX в. философия религии все более утрачивает притязания на духовное обоснование обязательной для общества морали, как это пытался сделать Кант. Конт и Спенсер разрабатывают социологический подход к религии как к одному из элементов общества, закладывая основы позитивистского подхода, разрушительного для традиционного богословия. На почве эволюционной теории возникают различные формы естественно-научного материализма и атеизма. Итог подводит Ницше: «Бог умер!» Неопозитивисты утверждают, что религиозные высказывания лишены всякого смысла и что критерий истинности к ним неприложим.

По своему существу религия рассматривается как один из видов идеалистического мировоззрения, противостоящего научному. «... Всякая религия, – писал Ф. Энгельс, – является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных».

Марксизм объясняет существование религии реальными общест- венно-историческими отношениями, подчѐркивая, что в основе религии лежит реальное отчуждение человека в обществе, в котором «...

человеческая сущность не обладает истинной действительностью» и потому получает иллюзорное осуществление в боге. К. Маркс и Ф. Энгельс связывали преодоление религии с революционным переустройством общества на коммунистических началах. «Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой. Строй общественного жизненного процесса ... сбросит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом

245

свободного общественного союза людей и будет находиться под их сознательным планомерным контролем».

В классовом обществе религия как элемент социальной структуры выполняет определенные функции, является одним из инструментов, при помощи которых идеи господствующих классов становятся господствующими в данном обществе идеями. Религия выступает как духовная опора «превратного мира», построенного на социальном неравенстве. В то же время, будучи включѐнной в борьбу классов, религия в определенных обстоятельствах может выражать и выражала интересы и стремления эксплуатируемых масс; их борьба против эксплуататоров облекалась нередко в форму борьбы одной религиозной идеи против другой.

И все же современная философия вновь обращается к религии как важному предмету философского размышления, стремясь понять отношение между философией и религией как самостоятельными величинами, так или иначе связанными между собой. Вместе с тем отношение между философией и религией неизбежно включает в себя большую или меньшую напряженность. Конституирующим религию моментом является существование рационально непостижимого откровения. В этой исходной основе религия остается принципиально отличной от философии, несмотря на все попытки преодолеть как мнимую несводимость «сущности» религии к таким определениям, которые были бы понятны философскому разуму.

6.1. Возникновение религии

Религия возникла, по-видимому, в эпоху верхнего палеолита (каменный век) 40–50 тыс. лет назад на относительно высокой ступени развития первобытного общества. Возникновение религии связано с таким уровнем развития человеческого интеллекта, когда появляются зачатки теоретического мышления и возможность отрыва мысли от действительности: общее понятие отделяется от обозначаемого им предмета, превращается в особое «существо». Эти возможности реализуются лишь в связи со всей совокупностью практической деятельности человека, его общественных отношений.

Первоначально объектом религиозного отношения был реально существующий предмет, наделяемый сверхчувственными свойствами,

– фетиш. Фетишизм связан с магией, стремлением оказать влияние на ход событий в желаемом направлении при помощи колдовских обрядов, заклинаний и т. п.

246

В дальнейшем приписываемые предмету сверхчувственных свойства стали отделяться от него, превращаться в самостоятельные существа – «духов»; возникла вера в самостоятельную по отношению к телу «душу» (анимизм), создалась возможность удвоения мира на реально существующий и потусторонний, сверхъестественный. В процессе разложения родового строя на смену родовым и племенным религиям пришли политеистические религии раннего классового общества.

По своему характеру религии раннего классового общества это – племенные, а в дальнейшем национально-государственные религии, в которых вероисповедная связь между людьми совпадает с этническими и политическими связями (таковы, например, конфуцианство, синтоизм, индуизм, иудаизм). На более поздней стадии исторического развития появляются мировые, или наднациональные, религии – буддизм (6–5 вв. до н. э.), христианство (1 в.) и ислам (7 в.). Они объединяют людей общей веры независимо от их этнических, языковых или политических связей. Одной из важнейших отличительных особенностей таких мировых религий, как христианство и ислам, является монотеизм. Характерный для христианского монотеизма культ абстрактного человека связан с таким пониманием человека, в котором его реальные социальные характеристики, социальное неравенство между людьми, их имущественные, правовые и другие различия отбрасываются и «преодолеваются» как несущественные с точки зрения главного отношения, определяющего сущность человека, – отношения к богу. Складываются новые формы религиозной организации и религиозных отношений – церковь, духовенство (клир) и миряне; получает развитие теология.

6.2. Религия как подсистема культуры

Ритуал выступает в качестве древнейшей практики, лежащей в основе культуры. Ритуал представляет собой исходную форму знакового поведения первобытного человека. В ритуале есть три обязательных компонента:

1)ритуальное (символическое) действие (над определенными предметами или с помощью предметов);

2)мифологическое представление о значении совершаемого дейст-

вия;

3)сопровождающие действие словесные формулы.

В древности ритуал, будучи главным выражением культа высшей силы, т. е. ее почитания, умилостивления, жертвоприношения ей, выступал как основной культурный механизм сплочения племени, регулятор и стабилизатор его жизни. Смысл ритуала состоит в воспроизведении ми-

247

ропорядка; назначение ритуала – в стабилизации жизни, в том, чтобы обеспечить воспроизведение сложившихся норм в будущем.

Основные темы древнейших ритуалов – это сотворение космоса (миропорядка) из хаоса, природный круговорот жизни и смерти, зимы

илета, дня и ночи. Таковы, в частности, мотивы ритуальных тайных действ (мистерий) в честь умирающих и воскресающих божеств. Все важные и критические события в жизни первобытного коллектива и каждого человека не просто сопровождались некоторыми ритуалами, но переживались (проживались) путем совершения обряда. Многочисленные в древности праздники предназначались отнюдь не для отдыха, а для отправления главных ритуалов своей мифологии.

Религия мыслится верующими как связь между высшей и вечной сущностью (Абсолютом, Богом, богами) и людьми. Эта связь состоит в том, что Абсолют сообщил людям самое главное знание и между Абсолютом и людьми установился своего рода договор: люди стремятся жить, руководствуясь главным знанием, полученным от Бога, и надеясь на его помощь, поддержку, награду свыше, в том числе в некоторых религиях – на иную, вечную жизнь. В самых разных религиях в круг ключевых значений входят слова, связанные с передачей информации: Откровение, слово Бога, заповедь, завет, пророчество, благая весть, вестник, посланник, пророк, Священное Знание (Писание, Предание), Символ веры, истолкование священного Слова, проповедь, молитва.

Вистории разных религиозных традиций, и в первую очередь в религиях Писания, заботы об успешности и действенности учения выработали ряд специальных механизмов защиты и позиционирования самой важной информации.

Для религии характерна сакрализация произведения, содержащего главные религиозные истины. Религиозное сознание наделяет Откровение свойством святости (сакральности): слова, заповеди, главные истины вероучения мыслятся как дарованное Богом священное знание

– полное и совершенное. Степень сакрализация Писания в разных религиях различна. Так, в христианстве священно Писание, однако не его язык (языки). Святыми признаются также люди, которым приписывается создание отдельных книг Ветхого и Нового Заветов: В исламе священным считается не только вероучение, но и язык Откровения

идаже сама книга Коран, содержащее Откровение. Коран не был создан: он, а также арабские буквы, с помощью которых он был записан, каждое слово Aллаха, сама книга Коран существовали всегда, извечно

ихранились на седьмом небе в ожидании прихода того, кто в наи-

248

большей мере окажется достойным получить слово Бога. Этим человеком стал Мухаммад, пророк Aллаха.

Для религии также характерна догматизация главных истин вероучения. Догматы – это главные положения вероучения, они утверждаются церковью в качестве истин Богооткровения, неизменных и не подлежащих критике. К догматам относятся не все истины Писания, но только те из них, которые составляют область веры, например, догмат монотеистических религий о единственности Бога; в религиях, признающих Спасение, – догматы о конце света, при этом в христианстве – также догматы о бессмертии души, воскрешении мертвых, страшном суде, рае и аде и о загробном воздаянии человеку, а в католичестве – еще и догмат о чистилище; в исламе – догмат о несотворенности и предвечности Корана; догматы о Мухаммаде как печати nророков, о Коране как завершенном пророчестве и т. п.

Содержание догматов дано Писанием, но их четкие формулировки были выработаны богословами и утверждены высшими церковными инстанциями. Догматы как общецерковные вероучительные истины отличаются от частных богословских мнений по различным конкретным вопросам веры, не отраженным в догматах. Богословские мнения,

втом числе мнения отцов церкви в христианстве или авторов хадисов

вСунне пророка в исламе, не обладают свойством непогрешимости. Краткий свод основных догматов составляет Символ веры – главный текст, повторяя который верующие свидетельствуют о своей вере. В иерархии религиозных текстов Символы веры находятся на самой ее вершине.

7. Философский анализ современного этапа развития человеческой истории: модернизм и постмодернизм

Современная философия культуры характеризуется противостоянием двух теорий современной эпохи. Согласно одной из них, мы живем в эпоху современности – модерна, проект которого только должен быть завершен. Другая теория рассматривает настоящее как эпоху постсовременности – постмодерна, как границу Нового и пост-Нового времени.

7.1.Модернизм и его постмодернистская критика

Вкачестве общекультурной доктрины начало модерна обычно связывается с эпохой Просвещения. Расцвет Просвещения был одновременно и расцветом модерна, его принципов, ценностей, норм, идеалов. Модернизм укоренен во всей европейской культурной традиции. Уже в

249

античной культуре вырабатываются основные идеи модерна – идеи разума, гуманизма, демократии, права.

Вместе с тем, эти общие идеи в эпоху Просвещения были переосмыслены определенным образом. «Просветительский» разум всегда претендовал на прозрачность, простоту, «естественность» («естественный свет») и намеренно дистанцировался от бессознательного, от всевозможных аффектов, искажающего преломления социальных и иных факторов. «Все подобные явления, – замечает П.К. Гречко, – рассматривались им не иначе, как досадное и в общем-то искусственное искажение, затемнение его естественной, первородной чистоты. Как не вспомнить знаменитые бэконовские идолы! Для такого разума традиционной, никогда не снимаемой проблемой было его очищение от аффектов, страстей, эмоций, которые, как полагали, затрудняют доступ к истине, до неузнаваемости размывают ее лучезарный облик»1.

Сторонники постмодернизма считают, что новоевропейская рациональность оказалась в итоге совершенно несостоятельной, что все ее притязания: и на открытие законов, и на универсальность, и на прогресс, но главное – на руководство человеческой жизнью, ее обустройством – так и остались на уровне притязаний, пустых заявок, несбывшихся надежд. Вернее, их реализация на поверку оказалась радикально двусмысленной, зловеще двуликой.

Разум сделал более совершенной и благородной нашу жизнь, однако он же стал источником, если не причиной, многих бед и страданий: проникновение в субатомный мир обернулось трагедией Хиросимы, Нагасаки и Чернобыля; функциональная целесообразность всей нашей жизни нашла свое воплощение в Освенциме и Бухенвальде. Таким образом, постмодернизм устанавливает прямую связь между рациональностью и тоталитаризмом. «Прощание с навязчивой идеей единства» является, по мнению Ж. Ф. Лиотару, важнейшей задачей постмодернистской философии.

Со второй половины 80-х гг. среди западных теоретиковпостмодернистов все более стало распространяться мнение о маскарадном, карнавальном характере общественной жизни. «Следствием такого положения вещей, – отмечает И. Ильин, – оказалась актуальной шекспировская сентенция «Весь мир – театр», и создание новой теории театра стало равносильно созданию новой теории общества»2. Мир современной культуры для постмодернистов становится миром симулякров – фантомов сознания, кажимостей.

1Гречко П. К. Концептуальные модели истории. М., 1995. С. 90.

2Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998. С. 184.