Бельский В.Ю., Золкин А.Л. Философия. Ч. 1

201

происходящего, считая заблуждением ссылки на субстанциальную основу явлений. Материя и сознание были сведены им к определенным сочетаниям ощущений. Так, материя выступает в его учении как «постоянная возможность ощущений», физические тела как комплексы «одновременных возможностей ощущений».

Герберт Спенсер (1820–1903 гг.) разработал эволюционистский позитивизм. Термин эволюция впервые был употреблен им в 1857 г. Затем его использовал Ч. Дарвин в своей концепции естественного отбора. Спенсер неоднократно подчеркивал то обстоятельство, что еще за год до выхода знаменитой книги Дарвина «Происхождение видов» (1859 г.) он разработал так называемый закон прогресса, воплотивший идею всеобщей эволюции. Поэтому дарвиновское учение он воспринимал как подтверждение своего закона на материале биологии. Эволюция, по Спенсеру, есть переход от менее связанной формы к более связанной; от гомогенного состояния к гетерогенному; от неопределенного к определенному.

Основной целью Спенсера стало создание синтетической философии, объединяющей данные всех наук и формулирующей их общие закономерности. Правда, он успел осуществить лишь часть своего замысла, опубликовав соответственно «Основания психологии», «Основания биологии» и «Основания социиологии».

2.2. Эмпириокритицизм

Основателями и главными представителями эмпириокритицизма были Рихард Авенариус (1843–1896 гг.) и Эрнст Мах (1838–1916 гг.).

Эмпириокритики унаследовали антиметафизическую установку позитивизма Конта, Спенсера и Милля, внеся в нее, однако, весьма значительные коррективы. Представители «первого позитивизма» предлагали просто отбросить метафизику, заменив ее совокупностью достижений конкретных, «позитивных» наук. «Второй позитивизм» попытался радикально и навсегда избавить науку от «метафизической опасности», обнаружив в реальном познавательном процессе источники метафизических заблуждений. Для этого, по их мнению, следовало методично, во всех деталях, проследить путь научного познания, избавляя его от априорных утверждений, а также от «скачков мысли», разрывов в рассуждении, которые недопустимы для подлинной науки.

Авенариус провозгласил возвращение к «чистому опыту», который нельзя трактовать ни идеалистически, ни материалистически. Поскольку опыт всегда является личным опытом, его следует проверять критикой, которая призвана очистить понятие мира от мифических и философских фантазий, чтобы получить универсальную концепцию мира,

203

заниматься выработкой проекта идеальной культуры, либо ей следует ограничиться пониманием исторически существующей культуры. Таким образом, философия открывает двойственность культуры как предмета мысли. С одной стороны, культура есть идеал, образец и ценность, а мысль о культуре есть способ деятельности, форма жизни – в – культуре; с другой стороны, культура есть объект познания, мысль о котором есть часть научного знания.

Виндельбанд понимал культуру как сознательное творчество жизни. Поэтому познание культуры ограничивается изучением того, что мы переживаем как нашу деятельность. Однако индивидуум не должен приписывать себе особые творческие силы в порождении предметов, которые были бы всецело индивидуальны. Как утверждал немецкий философ, там, где речь идет об истинных культурных ценностях, мы никогда не действуем как индивиды, или даже представители человеческого рода. Культуру, по его мнению, творят всеобщие функции разума, определяющие общезначимость культурных ценностей.

Итак, согласно Виндельбанду, наша индивидуальная сознательная жизнь включена в некую разумную связь, выходящую далеко за пределы существования каждого отдельного индивида. Эта связь и есть культура, а ее источник составляет тайну всякой духовной деятельности.

Проблемы культуры получили дальнейшее освещение в творчестве Генриха Рикерта. «Продукты природы, – писал он, – то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое человек вспахал и засеял»1.

Следовательно, для Риккерта природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура как то, что создано человеком, действующим сообразно ценностям. Во всех явлениях культуры мы всегда находим воплощение какой-либо признанной человеком ценности, ради которой эти явления и созданы.

Средством конституирования духовного оказывается принцип «отнесения к ценностям», который отличается от простой оценки в смысле указания на отрицательность или положительность какого-либо феномена. Цель концепции отнесения к ценностям – определить принципы исторического или индивидуализирующего способа образования понятий. Чем занимается историк культуры? Он создает из хаотичной разнородности фактов схватываемую понятием индивидуальность культурных феноменов. Лишь на основе обнаруживающихся в культуре ценностей становится возможным конституировать понятие исторической индивидуальности. Таким образом, ценности не представляют со-

1 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век : антоло-

гия. М., 1995. С. 69.

204

бой не только физической, но и психической реальности. Главная их функция – служить основанием индивидуализации объекта культурологического знания.

Таким образом, вся реальность распадается на природу как совокупность действительного, понятого генерализирующим способом, и культуру как сущее, понятое индивидуализирующим способом через отнесение к ценностям. Культура, для Риккерта, – это сфера принципиально индивидуального, своеобразного, оригинального, несводимого к природному.

2.4. Неогегельянство

Другой формой возрождения классических форм философствования стало неогегельянство, получившее распространение в Англии, Германии, Италии, а позднее во Франции. Идеи классической немецкой философии проникли в Англию еще в 60–е гг. прошлого века, приняв форму «абсолютного идеализма». Они заняли даже господствующее место в академической среде, в значительной мере потеснив традиционные для этой страны идеи эмпиризма, восходящие к Беркли, Юму и шотландской школе. Одной из первых вышедших в Англии книг, излагающих гегелевскую философию, стала книга Д. Х. Стерлинга «Секрет Гегеля» (1856 г.). Под гегелевским секретом автор понимал идею конкретности всеобщего понятия. Кант, утверждал он, в своем учении об априорных формах рассудка показал, что категории входят в структуру объектов как явлений, Гегель же объективировал их как структурные элементы самого бытия, его «абсолютно универсальные принципы». Идея высшего единства и послужила основой для английского абсолютного идеализма, в центре которого стоит идея единства абсолютной реальности, понимаемой поразному. У Э. Кэрда это «самостоятельное и интеллигибельное целое», у Т. Х. Грина – «неизменный порядок отношений», у Ф. Брэдли – «полная система», «абсолютный опыт».

Согласно взглядам лидера британских неогегельянцев, Ф. Г. Брэдли, изложенным в его труде «Явление и действительность» (1893 г.), в познании всегда дается универсальное, поэтому фиксация и обобщение изолированных объектов несостоятельны. Подлинная реальность – это «Абсолют», а все описываемое в категориях пространства, времени, движения и причинности принадлежит сфере «видимости».

Итак, неогегельянство в англо-саксонских странах пролагало себе путь, хотя философская атмосфера здесь была традиционно неблагоприятная для освоения, пусть и критического, концепции широкого метафизического плана, какой была философия Гегеля. Но и на родной почве гегельянства, в Германии, судьбы неогегельянского движения складывались не менее драматично.

205

Толчок к развитию неогегельянства в Германии дали разногласия внутри неокантианского движения, а потом и утрата ими былого влияния. В этих условиях некоторые бывшие неокантианцы (А. Либерт, Й. Кон, Ю. Эббингауз) усмотрели выход в синтезе философских достижений Канта и Гегеля. Один из наиболее значительных представителей неогегельянства в Германии Г. Лассон отметил, что гегельянство – это кантианство, которое обрело целостную и завершенную форму.

Вто же время на немецких неогегельянцев определенное влияние оказала философия жизни, со свойственной ей иррационализмом. Поэтому при переиздании собрания сочинений Гегеля издатель и автор предисловий к ряду томов Г. Глокнер указал на противоречивый характер гегелевского рационализма, сосуществующего со своего рода мистикой, «прорывом в иррациональное». Гегель для Глокнера – иррационалист.

Эта идея получила дальнейшее развитие в философии Р. Кронера, который в своей работе «От Канта к Гегелю» также назвал Гегеля величайшим иррационалистом в истории философии и попытался доказать этот тезис, обращаясь к центральным понятиям гегелевской системы – Абсолют, Абсолютный дух, которые обозначают такие духовные сущности, которые по самой своей природе невыразимы, неисчерпаемы.

Вфилософии на рубеже XIX–XX в. и в первые десятилетия нашего столетия происходили особенно интенсивные процессы, связанные с поисками новых форм и парадигм философствования. В последние десятилетия XIX в. эти парадигмы рождались в разных точках «времени и пространства философии». Философские направления и школы лишь постепенно группировались вокруг наиболее значительных фигур, достигших успеха в поиске этих новых парадигм.

История таких направлений, начавшись в XIX в., переходит в век XX, когда некоторые из течений обретают еще больший вес в философии

икультуре, чем при своем зарождении. Философов, о которых идет речь, объективно объединяет то, что они призывали к критике традиций и переоценке ценностей, искали и находили новые парадигмы философствования.

Философия Нового времени основывалась на некоторых главных для нее принципах и ценностях: на вере в разум и науку, в развитие познания, госпосдствующее положение метода, системы, в человечество, в нравственно-гуманистические принципы, в обновляемую и примиряемую с разумом внутреннюю религиозность.

Уже в XVIII в. некоторые философы подвергали отдельные принципы и ценности сомнению, пытаясь вырваться за рамки рационализма, сциентизма, прогрессизма, логицизма. Но сколько-нибудь существенного воздействия на облик философии они не оказали. Более заметные из-

206

менения произошли в XIX в. Появились мыслители и соответственно формы философствования, которые, правда, еще не были способны разрушить традиционные рационалистические подходы, именно в это время достигшие высочайшего признания и широкого распространения, но уже пробили брешь в привычных воззрениях. Современники плохо понимали этих мыслителей, встречали их идеи враждебно. Но в XX в. пробил их исторический час: современная мысль проявляет глубокий интерес к идеям и концепциям этих философов.

Литература

Аблеев С. Р. История мировой философии. – М., 2016. Авдеев В. И. Философия : хрестоматия. – М., 2017. Батурин В. К. Философия : учебник для вузов. – М., 2016. Гриненко Г. В. История философии. – М., 2011.

Грядовой Д. И. История философии. Книга 3. Европейское Просвещение. Иммануил Кант. – М., 2014.

Философия : учебник для вузов / под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Сидо-

риной. – М., 2016.

Философия / под ред. В. Н. Лавриненко. – М., 2012.

Философия : учебник для вузов / под ред. В. В. Миронова. – М.,

2017.

Вопросы для повторения

1.Проанализируйте основные черты западной философии второй половины XIX– начала XX вв., выявите ее особенности.

2.Раскройте роль науки в философии XIX – начала XX в. Как происходит переосмысление традиций классической философии?

3.Почему иррационализм приобретает огромную популярность в

ХХв.?

4.Назовите основные направления поиска новых парадигм философствования во второй половине XIX – начале XX вв.

5.Что такое антисциентизм? Назовите основных представителей.

6.Что такое сциентизм? Назовите представителей.

7.Как представители «философии жизни» относились к классической философии?

8.Назовите представителей «философии жизни».

9.Назовите представителей экзистенциализма. Кто считается основоположником этого философского направления?

10.Кто являлся основоположником позитивизма? Какие этапа развития позитивизма вы знаете?

207

Г л а в а 9. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ

СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ

1. Аналитико-прагматистская традиция

Аналитическая философия является одним из наиболее значительных философских направлений современности, получившим признание в основном в англоязычном мире. Сегодня в аналитическом ключе работают философы самых различных стран – США, Великобритании, Канады, Австралии, скандинавских стран, Австрии, Нидерландов, Израиля, поэтому аналитическая философия представляет собой международный феномен. Значительная часть представителей современной англоязычной философии действительно видит в аналитической философии стандарт философской деятельности, свободной от беспочвенных спекуляций и нацеленной на критерии научности, рациональности и максимально возможной в рамках философии строгости.

1.1. Формирование аналитической философии. Программа логицизма

Одним и важнейших факторов формирования аналитической философии стало создание математической логики немецким ученым Г. Фреге (1848–1925 гг.). Определив математические понятия «число» и «количество» в терминах чисто логических понятий «класс» и «отношение», он представил математику как продолжение логики, отказавшись, таким образом, от кантовских пространственных и временных интуиций как основы математического знания. В своей фундаментальной работе «Основные законы арифметики» Фреге предпринял попытку полной формализации арифметики, считая, что для доказательства математических теорем не требуется никаких иных аксиом и правил вывода кроме логических. Эта идея стала основой программы логицизма, оказавшей существенное влияние на становление аналитической философии.

Последователь Фреге английский философ Бертран Рассел (1872– 1970 гг.) увидел в этой программе уже не столько способ обоснования математики, сколько мощное оружие в борьбе с философским скептицизмом. Он надеялся, что логицизм станет средством построения единой науки евклидианского типа.

Если бы Расселу удалось показать, что математика не нуждается в какой-либо иной интуиции, кроме логической, автономно обеспечивающей принятие тривиальных аксиом и правил вывода, то действительно была бы одержана серьезная победа над скептицизмом. Ведь

208

скептицизм, нацеленный на сокрушительную критику знания, также нуждается в неопровержимой логике. Поскольку же для математики, как предполагалось, не требуется какая-либо иная интуиция, кроме логической, постольку и для аксиом, и для трансляции истинности останется только один источник достоверности.

Однако в 1902 г. в первом томе «Основных законов арифметики» Фреге было найдено противоречие, получившее название парадокса Рассел – Цермело. Истоки парадокса лежали в определении множества, которое позволяло рассматривать в качестве такового объекты любой природы, в том числе и сами множества. При этом допускалось, что множество может включать в качестве своего элемента и самое себя. Например, класс чайных ложечек сам не является чайной ложечкой, однако класс вещей, которые не являются чайными ложечками, сам является одной из вещей, которые не являются чайными ложечками.

Существуют и примеры не негативного характера: класс всех классов сам является классом. В связи с этим Рассел разделил множества на те, которые не содержат себя в качестве своего элемента (нормальные множества) и те, которые включают себя в число своих элементов (ненормальные множества). Трудности же возникают, когда ставится вопрос о принадлежности множества всех нормальных множеств к первому или второму типу. Такое множество будет одновременно и нормальным и ненормальным.

Рассел сообщил об обнаруженном парадоксе Фреге, который увидел в нем крушение всей своей программы логицизма. Однако английский философ попытался спасти эту программу, выяснив, что причиной парадоксов является особая рефлексивная самоотнесенность: в качестве члена тотальности включается нечто, указывающее на саму эту тотальность, причем это нечто само имеет определенное значение только в случае фиксированности тотальности.

Для того, чтобы исключить обнаруженную самоотнесенность, Расселом была разработана теория типов, в которой предусматривалось строгое различение объектов разных логических уровней: индивидуумы, классы, классы классов и т. д. Иначе говоря, выход из логических парадоксов был найден в четком разделении логических типов (или категорий) и во введении запретов на подстановки аргументов, ведущих к бессмысленности функций.

1.2. Логический атомизм

Рассел утверждал, что сущностью философии является логика, а не метафизика. Философские учения, строившиеся на основе различных метафизических установок, неизбежно терпели крушение. Логика же, в

209

отличие от быстро меняющихся, переживающих то и дело кризисы метафизических концепций и даже естественных наук, претендует на определенную окончательность, и якобы способна обосновать не только математику, но подвести прочный фундамент и под философию, исключив из нее все «метафизические химеры».

Богатые ресурсы новой логики Рассел предлагал использовать в философии для того, чтобы выяснить природу основных элементов реальности. Для этого требовался анализ, с помощью которого обнаруживалась, с одной стороны, логическая форма предложений, которые должны быть истинными относительно мира, а с другой – формы фактов, делающих наши утверждения истинными. Если, например, показано, что вся математика есть в действительности логика, то натуральные числа не могут считаться элементами реальности, поскольку сводятся к классам, которые, в свою очередь, редуцируются к «пропозициональным функциям».

Первичные элементы мира Рассел называл «логическими атомами». Логические атомы – конечный пункт логического анализа, факты, которые сами уже не могут быть определены в терминах более простых сущностей. К числу логических атомов, которые следует принципиально отличать от атомов физических, т. е. логических конструкций из чувственных данных, Рассел относил чувственные данные (впоследствии – ощущения) и универсалии (предикаты и отношения). Логические атомы – то несомненное, или «факты», на что только и может опираться философ. Факты бывают частными («это белое») или общими («все люди смертны»), они либо положительные («Сократ был жив»), либо отрицательные («Сократ не жив»). Существуют также абсолютно общие факты (например, факты логики), относящиеся не к частным фактам, но только к общим фактам (синтаксису высказываний), есть факты о фактах и т. д.

Однако, продолжает Рассел, не может быть ложных или истинных фактов. Ложность и истинность – свойство только предложений, символизирующих факты. Атомарное предложение выражает «атомарный факт», т. е. логический атом, нечто далее неделимое. Молекулярное предложение фиксирует некоторое соединение (конъюнкцию, дизъюнкцию и т. д.) атомарных предложений и может быть выражено как функция истинности входящих в него атомарных предложений. Иначе говоря, истинность или ложность молекулярного предложения определяется истинностью или ложностью входящих в него атомарных предложений. Истинность же или ложность последних зависит только от отношения их к описываемым ими фактам.

210

1.3. «Логико-философский трактат» Людвига Витгенштейна

Людвиг Витгенштейн (1889–1951 гг.) – один из крупнейших философов XX столетия, создатель оригинальных концепций – ранней, представленной в «Логико-философском трактате» (1921 г.) и поздней, развернутой в «Философских исследованиях» (1953 г.) и других работах. И хотя две концепции Витгенштейна несхожи, а по ряду положений и диаметрально противоположны, они связаны единым лейтмотивом – языковым подходом к философии.

Важнейшую задачу философии Витгенштейн видел в том, чтобы определить границы языка – пределы, в которых могут формулироваться осмысленные предложения. Цель философии – обретение ясного видения мира, причем философские фразы не составляют теории, они суть деяния. Философия и толкуется как «критика языка», мыслимая в первую очередь как призванное изменить самого человека дело воли, скорее, чем задача познания, выражающаяся в совокупности высказываний.

С «Логико-философского трактата» начинается новое самопонимание аналитической философии, кульминацией которого стало отрицание возможности философской истины вообще. Рассел полагал, что раз логический анализ устанавливает предельные элементы реальности, то философия мало чем отличается от науки, характеризуясь только большей общностью своих терминов. Витгенштейн же стал утверждать, что философия не может осуществить такой анализ предложений, который позволил бы установить то, что они имеют общего с представляемой реальностью. Тотальность истинных предложений представляют всю реальность, и только они являются осмысленными, поэтому какие-либо последующие метапредложения (т. е. предложения о предложениях, а не о реальности) не удовлетворяют условиям осмысленности языка. Предложения только показывают то, что они имеют общего с реальностью, т. е. свою логическую форму, но не в состоянии ее высказать. Философия тогда не может состоять из особых философских предложений, поскольку их вообще быть не может. Прояснение же предложений, как задача философского анализа, есть деятельность, а не совокупность утверждений.

1.4. Этическая проблема в «Трактате» и «мистическое»

Однако не программа логицизма, взятая сама по себе, вдохновляла творчество Витгенштейна. Он, прежде всего, стремился уяснить подлинное значение аналитического метода, при этом наибольшую важность для него имели проблемы смысла жизни, добра и зла. Именно с этими проблемами философ и пытался соотнести аналитический метод, так объясняя замысел «Логико-философского трактата»: «Основное содержание книги – этическое … Моя книга состоит из двух частей: одна