Бельский В.Ю., Золкин А.Л. Философия. Ч. 1

181

Главное философское достижение эпохи немецкой классики – диалектика, которая была разработана столь основательно, что открыла перед мыслью дотоле неизвестные горизонты. Историзм как принцип мышления прочно вошел в философскую культуру. Новой была идея диалектической логики, построения системы взаимозвязанных категорий. Философия оперирует предельно широкими понятиями, которые отражают не только различные стороны действительности, но и их взаимные связи, переходы, взаимное воздействие. Такие понятия гибки, текучи, переходят друг в друга. Определить их можно только через их место в системе.

4. Последователи и первые критики философии Гегеля: старогегельянцы и младогегельянцы

К концу 30-х гг. XIX в. в гегелевской школе наметилось разделение на старших гегельянцев («старогегельянцев»), начинавших свою философскую деятельность еще при Гегеле, и младшее поколение – младогегельянцев, чье философское становление происходило большей частью уже после смерти Гегеля и во многом заключалось в пересмотре гегелевских положений в полемике со «старогегельянцами».

Философские позиции основных деятелей гегелевской школы определились к началу 40-х гг. По ряду моментов эти позиции были либо очень близки друг другу, либо идентичны: наиболее значительные философские достижения Б. Бауэра, Л. Фейербаха, М. Штирнера, Ф. Цешковского, М. Гесса и начинающего К. Маркса были получены на более или менее общем направлении философских поисков.

4.1. Философское движение младогегельянцев

Уже к 1838 г. движение младогегельянцев начинает активно проявлять себя. Младогегельянцы объединяются в неформальное сообщество, члены которого дружно выступают против общих противников. Критика – в ее особом понимании – провозглашалась основным делом философии.

Критическая философия – название, закрепившееся за кантовской философской программой. Но у последователей Гегеля понимание критики и критического как такового вышло за пределы кантовского гносеологического подхода. Критицизм младогегельянцев был направлен уже не столько против догматизма, сколько против всего «позитивного», данного, существующего. Критика понималась как главное средство и воплощение «отрицательности», того, что Гегель называл «беспокойством», несущим в себе энергию преображения всего косного и за-

182

твердевшего. В толкование философии как критики входит самооценка философской мысли как орудия глобальных изменений в реальной жизни, культуре, социуме в целом. Вместе с тем, критическая философия младогегельянцев не подразумевала никакой позитивной философии; наоборот, в горниле философской критики, по их мнению, должно сгореть все ставшее и стабильное, будь то нечто реальнобытийственное или духовно закрепленное.

Начав с критики религии, младогегельянцы постепенно обращались к сферам политики, права, морали, образования и воспитания. Они стремились к непосредственному политическому воздействию на общество, искали средство усиления значимости и эффективности философского знания. В таком стремлении сказалось предчувствие того, что, как полагали младогегельянцы, грядет закат религий, а тем самым открывается пространство для новых жизненно-практических ориентации, моральных и социальных ценностей человеческой практики. В осуществлении этих стремлений младогегельянцы опирались на учения французских социалистов – Сен–Симона, Фурье и их последователей.

Размышления о философии в ее отношении к практической жизни стали довольно быстро сопрягаться с анализом течений и движений самой этой жизни, выраженных в нефилософских сочинениях и практических акциях и организациях. А. Цешковский, М. Гесс, К. Маркс, М. Штирнер, Л. Фейербах – все в той или иной степени принимали мысль о соединении немецкой философской критики с французскими идеями социалистически-коммунистической ориентации и тем самым о создании подлинно эффективной философской практики, вхождении философов в поле активного воздействия на образ жизни тысяч людей. Оппозицию этой тенденции гегельянства составлял Б. Бауэр, считавший, что теоретическая позиция философской критики должна быть элитарной.

4.2. Антропологический материализм Л. Фейербаха

Постепенно в рамках младогегельянцев начинается радикальный пересмотр гегелевской философии и создание взамен ей новой философии, отличной как от христианской религии, так и от прежней академической философии.

Фейербах назвал новую философию антропологией или «философией будущего», в которой должны исчезнуть слабые стороны религии и философии. По его мнению, сила религии заключается в ее мировоззренческой эффективности, тогда как слабость философии – в ее теоретической оторванности от мира, поэтому философия должна превра-

183

титься в практическую философию, стать новой формой моральнонравственного сознания.

Цель своей книги «Сущность христианства» (1841 г.) Фейербах и определил, как «сведение религии к антропологии». Эта книга открывается постановкой важнейшего вопроса: в чем сущность человека, каковы отличительные признаки истинно человеческого в человеке. Ответ Фейербаха – разум, воля, сердце. «В воле, мышлении и чувстве заключается высшая, абсолютная сущность человека как такового и цель его существования. Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть. Но какова цель разума? – Разум. Любви? – Любовь. Воли? – Свобода воли. Мы познаем, чтобы познавать, любим, чтобы любить, хотим, чтобы хотеть, т. е. быть свободными … Истинно совершенно, божественно только то, что существует ради себя самого»1.

Согласно Фейербаху, человек есть абсолютная ценность. Относиться же к человеку как к высшей ценности, значит относится к нему как к Богу. Человек обретает это отношение, когда видит божественное в другом человеке. Заповедь любви к ближнему превращается у Фейербаха в основной моральный закон. Бог же традиционной религии для мыслителя

– это отчужденная и объективированная сущность человека. Бог есть некое символически зашифрованное изображение чисто человеческих свойств и качеств. Поэтому критика религии должна сводить религиозные образы к их земным прообразам, а устранение религиозного отчуждения, осознание человеком своей подлинной сущности – это важнейший этап на пути человеческого освобождения.

Определяя человека как создателя Бога, Фейербах стремился полностью реабилитировать те человеческие свойства, которые недооценивались в христианской традиции, служили свидетельством греховности слабости человека. Он высоко оценивает именно телесную, чувственную сторону человеческой природы. Человеческое тело, чувственность, по Фейербаху, есть «божественное начало», единящее человека с природой, гарантирующее целостность человека.

И все же уже современникам была очевидна ограниченность фейербаховской антропологии. Неудовлетворенность вызывало то, что моральное содержание этой философии было слишком тесно сращено с исходным материалом – христианской моралью. Как и в христианском Боге, в фейербаховском Человеке нет зла, что, естественно, создавало слишком большой отрыв фейербаховской этики от реального человека и его бытия – социального, исторического. Предельное возвеличивание человека задавало некий сверхреальный, потусторонний масштаб видения антропологической проблемы, что предопределило невозможность

1 Фейербах Л. Избранные философские произведения. М., 1955. Т. 2. С. 64.

184

превращения фейербахианского «человекобожия» в «практическую философию, способную вытеснить христианскую мораль.

В1843–1844 гг. К. Маркс и М. Штирнер, каждый по-своему, предприняли попытки решения проблемы человека, опираясь на мысли Фейербаха. Штирнер в своей книге «Единственный и его собственность» с индивидуалистических позиций рассмотрел процесс превращения через самопознание и преодоление отчуждения особого «Я» в «Единственного» – властителя себя и своего мира. Молодой Маркс в «Экономическофилософских рукописях 1844 г.» предложил концепцию социальной эмансипации, превращающей человечество в свободное сообщество свободных людей. Штирнер и Маркс резко отмежевались от фейербаховской практики непосредственных повторений христианской этики, заострив тем самым подлинную проблему, поставленную их предшественником – проблему безрелигиозной, постхристианской морали.

4.3.Философия Карла Маркса: проблема отчуждения

Втворческой биографии Карла Маркса (1818–1883 гг.) философия занимает относительно скромное место. Философские исследования Маркс вел в молодости, а затем профессионально занимался экономической теорией и лишь частично касался философских проблем в своих трудах. Однако вклад Маркса в общее наследие гегелевской школы является значительным.

Вобласти философии Маркс сам всегда считал себя учеником и последователем Гегеля, претендуя лишь на относительную самостоятельность собственных идей. Тем не менее он все же сумел критически подойти к гегелевской традиции и по-своему, оригинально реализовать некоторые потенции антропологии Фейербаха.

Уже в «Критике гегелевской философии права» (1844 г.) Маркс утверждал, что юридические и политические институты не могут объясняться ни из самих себя, ни из развития духа, ибо они суть следствия материальных условий жизни, которые он, вслед за английскими и французскими просветителями, называл «гражданским обществом». Подчинение гражданского общества государству Маркс считал одной из главных ошибок Гегеля. Развитием фейербаховской концепции религиозного сознания стало у Маркса истолкование идеологии как ложного извращенного сознания, выражающего реальность в «перевернутом» виде.

Наиболее значительными были исследования Маркса в сфере философии истории и философской антропологии. Ключевым понятием здесь выступает понятие отчуждения. Его суть в том, что некоторые свойства человека или результаты его деятельности делаются для него

185

чуждыми, а затем подчиняют или порабощают своих собственных создателей.

Отчуждение для Маркса есть некая организующая структура человеческой производительности, которая захватывает весь социальный универсум. Во всей истории «собственное деяние человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того, чтобы он господствовал над ней»1. Человек, или люди, сами создают все то, что сами же и отчуждают, делают чуждыми себе. При этом «отчужденные силы» становятся достаточно автономными от человека, как, например, государство. Хотя люди постоянно создают эту форму своего общежития, для них она выступает как данная, внеисторичная, абсолютная. Такое положение Маркс часто называет извращенным, поставленным на голову миром – люди воспринимают то, что, хотя и существует, но само это существование фантомно, фантастично, отчужденно.

Процесс освобождения от отчуждения Маркс называл социальной революцией. Враждебный людям мир отчуждения должен превратиться в мир разумных, моральных отношений между человеком и природой, что одновременно означает и универсальное развитие, полный расцвет сущностных сил человека.

4.4. Социальная философия Маркса

Маркс разработал оригинальный метод интерпретации социальной истории. Называя этот метод диалектическим, Маркс отдавал авторство Гегелю, оставляя за собой приоритет лишь в приспособлении метода для своих собственных исследовательских задач.

Обоснованию различий между научным социализмом и утопическим посвящен, в частности, «Манифест Коммунистической партии». Маркс и Энгельс считают главной ошибкой социалистов-утопистов (Сисмонди, Бабеф, Сен–Симон, Фурье, Оуэн) их непризнание самостоятельной исторической роли пролетариата. Социалисты проклинают капиталистическое общество, но указать выход из критической ситуации не могут. Утопическому социализму противостоит «научный» социализм, вооруженный знанием, раскрывающим тайну капиталистического производства. Материалистическое понимание истории открывает единственно верный путь к освобождению трудящихся от ига капитала.

Неизбежность победы пролетариата Маркс обосновывает в «Капитале». У товара есть две стоимости – потребительская и обменная. Обменная стоимость дает возможность приравнивать совершенно несхо-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. : в 9 т. М., 1985. Т. 2. С. 30–31.

186

жие виды товаров по количеству общественно необходимого времени для производства товарной единицы. Однако товарный обмен – не столько отношение между вещами, сколько отношения между людьми. Причем не только вещь, но и труд – предмет купли-продажи. Капиталист оплачивает рабочему стоимость жизни его самого и семьи. Но труд как товар не просто товар: он создает неучтенную прибавочную стоимость. Например, за шесть часов «необходимого» времени рабочий покрывает стоимость товаров, достаточных для его содержания. Но, работая еще шесть сверхурочных, неоплаченных нанимателем часов, наемный рабочий создает прибавочную стоимость. Так, разница между постоянным капиталом и переменным дает формулу капиталистического производства: Д–Т– Д’, где Д – деньги на покупку средств производства и рабочей силы (Т), а Д’ – начальный капитал плюс прибавочная стоимость. Постоянно увеличивающаяся прибавочная стоимость, между тем, не «съедается» капиталистом, но вкладывается в дело. Так аккумуляция капитала и сосредоточение богатства и роскоши в руках немногих на одном социальном полюсе порождают ужасающую масштабами нищету на другом полюсе. Чем меньше магнатов, узупрпирующих власть и богатства в своих руках, тем больше масса люмпенов. Централизация средств производства и социализация труда входит в противоречие с сутью частной собственности. Итак, пробил последний час капиталистической частной собственности. «Экспроприаторы должны быть экспроприированы».

Вместе с тем, следует отметить, что в массовое сознание вошел более конкретизированный вариант марксовой философии истории. Для него характерны представления о материальном производстве как субстанции истории, об эксплуатации как эквиваленте социального отчуждения, об иерархии форм на историческом пути к бесклассовому обществу, классовой борьбе и т. д. Этот вариант родственен исходной идее Маркса об отчуждении и эмансипации человечества, но более наукообразен, близок обыденному сознанию и политическоой практике XIX в.

Некритичность и позитивизм этих представлений, бывших источниками популярности, а затем и разочарования, состоят в примирении с наличными типами политического радикализма. Идеологическая действенность марксистского оправдания радикалистских реальностей XIX– XX вв. оказалась высокой; концепция исторических формаций и по сей день привлекательная для массового сознания, причем в мировом масштабе. Абстракции «капитализм», «социализм» и другие еще и сейчас используются для введения в политический праксис эффективных ценностных ориентаций; впрочем, на этом уровне рассмотрения марксизм уже выходит за пределы собственно философского знания и должен быть изучаем в рамках массовых идеологий.

187

В целом философия Маркса относится к достижениям гегелевской школы и является связующим звеном между идеями полузабытых гегельянцев и поисками общественной мысли XX в.

Уже младогегельянство попыталось превратить философские достижения немецкой классики в средство преобразования существующей практики. Наиболее отчетливо эта мысль была выражена Марксом: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»1. Философия стала пониматься Марксом как революционная теория, преобразующая мир.

Литература

Аблеев С. Р. История мировой философии. – М., 2016. Авдеев В. И. Философия : хрестоматия. – М., 2017. Батурин В. К. Философия : учебник для вузов. – М., 2016. Гриненко Г. В. История философии. – М., 2011.

Грядовой Д. И. История философии. Книга 3. Европейское просвещение. Иммануил Кант. – М., 2014.

Философия : учебник для вузов / под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Сидо-

риной. – М., 2016.

Философия / под ред. В. Н. Лавриненко. – М., 2012.

Философия : учебник для вузов / под ред. В. В. Миронова. – М.,

2017.

Вопросы для повторения

1.Назовите основные социокультурные предпосылки формирования немецкой классической философии.

2.Какие периоды в творчество Канта вы знаете?

3.На какие вопросы отвечает философия Канта?

4.Раскройте основные идеи философии Фихте.

5.Раскройте основные идеи философии Шеллинга.

6.Раскройте основные идеи абсолютного идеализма Гегеля, его учения о человеке, обществе и государстве.

7.В чем заключались различия взглядов младогегельянцев и старогегельянцев?

8.Дайте характеристику антропологического материализма и гуманизма Фейербаха.

9.Почему Фейербах называвал свою философию антропологией или «философией будущего»?

10.Дайте характеристику марксистской философии, определите

еевзаимоотношения с немецкой классической философией.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 2.

188

Гл а в а 8. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВВ.

После распада гегелевской школы в европейской философии XIX в. начинается период критики наследия немецкой классической философии и поиск новых парадигм философствования. Этот процесс осуществлялся в рамках двух тенденций: антисциентистской и сциентистской. Первая тенденция представлена прежде всего именами таких мыслителей, как А. Шопенгауэр, С. Къеркегор, Ф. Ницше, сыгравших роль своего рода «возмутителей спокойствия» в философии XIX в.: почти не признанные современниками, они, тем не менее, пролагали дорогу новым моделям философствования.

Другой фронт критики классической философии еще в XIX веке открыло позитивистское направление, которое отвергло не все наследие прежней философской мысли, а главным образом выступило против ее «метафизического, «спекулятивного» уклона. В XIX в. родился так называемый «первый позитивизм», который, как потом оказалось, стал провозвестником будущих позитивистских, антиметафизических движений (второй позитивизм и третий позитивизм). Позитивизм оказал на философию, на человеческую культуру немалое влияние. Особенно мощные корни пустил он в естествознании и философии естественных наук; на рубеже XIX–XX в. его прибежищем сделались и такие дисциплины, как физиология и психофизиология.

В 79–90 гг. XIX в. в европейской философии стал характерен возврат к классике: появляется неогегельянство и неокантианство. Под лозунгом «Назад к Гегелю!» начинает формироваться неогегельянство. Наиболее видные его представители – английские философы Дж. Д. Стерлинг, Э. Кэрд, Ф. Брэдли; немецкие – Р. Кронер, Г. Лассон: итальянские – Б. Кроче, Дж. Джентиле. Неокантианство рождается под лозунгом «Назад к Канту!». Неокантианство было представлено двумя школами – марбургской (Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер) и фрейбургской (баденской) (В. Виндельбанд, Г. Рикерт).

189

1. Антисциентистская тенденция в философии XIX–XX вв.: критика классического философствования

1.1. Волюнтаризм Шопенгауэра

Первым крупным антигегельянцем был Артур Шопенгауэр (1788– 1860 гг.) – критик христианства, сторонник религий Индии (буддизма

ииндуизма). Известность он приобрел в 50-е гг. XIX в, хотя современникам казался чудаком, эксцентриком, чьи экстравагантные идеи обречены на забвение. История, однако, показала, что различные философские течения и направления впоследствии стали возводить свои идеи к концепции Шопенгауэра, и в особенности к его критике, направленной в адрес традиционной философии.

Источники собственной философии Шопенгауэра – Платон, Кант

иУпанишады. В своей книге «Мир как воля и представление» он выступил как кантианец. Исходный трансцеденталистский тезис определяет, как теоретико-познавательную, так и этическую позицию Шопенгауэра. Мир он рассматривал как совокупность представлений, которые обусловлены априорными формами пространства, времени и причинности. Мир – это покров Майи, и здесь заметно влияние Веданты.

Однако Шопенгауэр внес существенную коррективу в трансцендентализм кенигсбергского мыслителя, отождествив «вещь–в–себе» с волей. Поскольку Кант утверждал, что моральный закон выводит нас за рамки явлений, а моральный закон касается воли, постольку волевые акты принадлежат реальному миру, а не миру явлений. Явления, соответствующие волевому акту – это телесные движения. Поэтому, утверждал Шопенгауэр, тело есть видимость, реальностью которого является телесное движение. Но воля, которая находится за явлением, не может состоять из некоторого числа волевых актов, ведь пространство и время, ответственные за индивидуацию, принадлежат только явлениям, а «вещь–в–себе» в пространстве и времени не существует.

Поэтому моя воля, в том смысле, в котором она реальна, не может иметь начало и конец и состоять из различных волевых актов, так как именно пространство и время суть источники множественности. Воля поэтому единственна и безвременна, это воля вселенская, поскольку «отдельность» – это иллюзия, являющаяся продуктом субъективного аппарата пространственно-временного восприятия. То, что реально – это воля, проявляющаяся во всей Вселенной, в равной степени и в одушевленной, и в неодушевленной природе.

Космическая воля зла, она – источник страданий. У воли нет фиксированного конца, который, будучи достигнутым, принес бы удовлетворение. Воля слепа, свободна, бесцельна, иррациональна, ее суть – кон-

190

фликт, боль, бесконечные мучения. Воля, не имея сознательной цели и во многих своих формах оставаясь слепой, темной волей, делает мир вечным становлением, бесконечным потоком.

Мир как поток, становление наделен у Шопенгауэра такими антропоморфными качествами, как бесконечный поиск, тоска, внутреннее противоборство, страдание. Пессимизм в шопенгауэровском учении становится неизбежным следствием не зависящего от человека устройства самой вселенной. Человек же мыслиться как воплощение особенно глубокого противоречия. В своей жизни он детерминирован противоречивым взаимодействием причин – следствий, стимулов – реакций, мотивов – действий. «Свобода воли», о которой так много спорили философы, для Шопенгауэра не более чем иллюзия невежд, плод их воображения.

Человек, по Шопенгауэру, – сгусток вожделений. Это животное дикое, цивилизация – это временное одомашненное состояние. Люди делятся на жертв и демонов. Человек на каждом шагу ждет неприятностей, живет в непрерывной войне и умирает с оружием в руках. И все же, парадоксальным образом, воля, в конечном счете, ведет к новой мудрости, к простоте и достоинству человека.

Шопенгауэр вынужден признать, что человек все же располагает определенной мерой свободы, которая проявляется, прежде всего, в том, что человек способен к познанию, к «возвышению» сознания. Освобождение мыслится Шопенгауэром на основе эстетического опыта, человек упраздняет себя как волю, преображает себя в чистый «глаз мира», который рассматривает идеи, сущности, образы вне времени и пространства, причинности. Гений улавливает вечные идеи, аннулируя тем самым волю, обучаясь в эстетическом опыте понимать бесполезное как таковое. Трагедия – высшая форма искусства, объективируя страдания, показывая безвинную гибель праведников, помогает узнать истинную природу мира. Музыка же выражает саму волю, а не идеи, т. е. объективации воли. Но искусство кратковременно. Полное освобождение от страданий надо искать другим путем – это путь аскезы, как освобождение от фатального чередования страдания и тоски. Человек может это сделать и подавить в себе волю к жизни.

Для этого он должен признать других равными себе, исключить любые различия между своей и чужой индивидуальностью, проявлять сострадание по отношению к другим людям. Следует подавить в себе ненависть и презрение к другим людям. Все это и приводит человека к свободе. Парадоксальным образом одним из следствий пессимизма, доводимого до крайней степени, оказывается призыв мыслителя к поистине титаническим усилиям человека, все-таки способного к «спасению», «избавлению» среди юдоли зла и страданий. Чем меньше чело-