blokhina_n_a_metafizika_v_analiticheskoy_filosofii_ocherki_i

Метафизика в аналитической философии

дят одинаковое давление. Вместе с тем логически возможен

идругой вариант, когда константа больше или меньше той, которая существует в природе. Однако ситуация, возможная в логическом смысле, не имеет шансов на воплощение в природе. Существует огромное количество логически допустимых ситуаций, которые едва ли реализуемы в природе. Любая ситуация, в которой игнорируются законы природы, является логически допустимой. В такой класс ситуаций попадают воображаемые миры, где нет гравитации или которым присущи другие фундаментальные константы. Выходит, что совокупность природных возможностей является подклассом логических. Так, логически вероятным является существование как кубического километра золота, так и кубического километра урана-235. Однако в нашем мире реально может существовать только кубический километр золота.

Природная супервентность имеет место тогда, когда А-факты, присущие определённому положению вещей, естественным образом с необходимостью вызывают Б-факты, то есть когда связь фактов вида А и Б носит закономерный характер. Для описания естественной супервентности применимы контрфактические высказывания.

Логическая супервентность предусматривает природную супервентность. Если логически возможны две ситуации, характеризующиеся одними и теми же А-свойствами и для которых присущи и Б-свойства, то аналогичные ситуации существуют

ив природе. Однако обратное следование вовсе не обязательно: природная супервентность не предполагает наличия логической супервентности. Это хорошо видно на примере с газом. Ситуации, в которых идёт речь о природной супервентности, существование которой не предполагает наличия логической супервентности, Чалмерс называет ситуациями «простой природной супервентности» 32.

Чалмерс пишет, что вполне вероятно, что сознание локально или глобально супервентно естественным образом физическим свойствам мира в той мере, как если бы два создания, идентичные своими физическими свойствами, обладали

иодинаковыми качественными характеристиками своего опыта. Однако нельзя с такой же уверенностью утверждать, что сознание логически супервентно физическим свойствам. Многим кажется вполне правдоподобным существование индивида, который физически идентичен другому индивиду, имеющему сознание, но, тем не менее, не обладает сознанием вообще или обладает сознанием совершенно другого вида. Иными словами, природная супервентность не предполагает логической супервентности. «Необходимая связь между физической структурой и опытом гарантируется только законами

331

Метафизика трактата «Сознающий ум» Дэвида Чалмерса

природы и не [гарантируется] какой-либо логической или концептуальной силой», — заключает Чалмерс 33.

Используя образное описание Солом Крипке в статье «Именование и необходимость» (1972) сотворение мира Богом, Чалмерс так представляет себе разницу между логической и природной необходимостью, которую он называет решающей для своей концепции сознания. Если Б-свойства логически супервентны А-свойствам, тогда, поскольку Бог (гипотетически) создаёт мир с определёнными А-фактами, возникновение Б-фактов следует автоматически. Если же Б-свойства производны от А-свойств самым естественным образом, тогда Бог, после того как он удостоверился, что А-факты сотворены, должен дополнительно поработать, чтобы создать ещё и Б-факты: он должен удостовериться, что сотворил законы, связывающие А-факты с Б-фактами 34.

Альтернативные логическая/природная и глобальная/локальная разновидности супервентности могут пересекаться, создавая другие, более сложные разновидности супервентности.

Чалмерс не признаёт существования особой метафизической супервентности, которая основывалась бы не на логической

ине на природной необходимости. Метафизическая супервентность в своей основе имеет «метафизическую необходимость», о которой заговорили в связи с дискуссией, посвящённой обсуждению «опытной необходимости» («a posteriori необходимости») — понятия, введённого Солом Крипке в уже упомянутой статье «Именование и необходимость». Чалмерс считает, что метафизически возможные миры являются всего лишь логически необходимыми мирами, а метафизическая возможность утверждений — логической необходимостью с эмпирическим (a posteriori) семантическим поворотом.

Чалмерс скептически оценивает гносеологическую ценность

идругой разновидности супервентности — «слабой супервентности», определяемой модальной силой тезиса. Если тезис супервентности приложим к объектам одного единственного физического мира, он известен под названием «слабой» супервентности. Если же тезис распространяется на все возможные миры, он носит название «сильной» супервентности. Эти и другие виды супервентности анализировали такие авторы, как Дж. Ким, В. Сигер, Р. Хеар и Т. Хоган 35. Чалмерс считает, что понятие «естественная супервентность» по сравнению с понятием «слабая супервентность» является методологически более точным.

Супервентность и материализм

Логическая и природная разновидности супервентности имеют разные онтологические следствия. Логическая супервентность предполагает, что одни факты автоматически следуют за

332

Метафизика в аналитической философии

другими: если (гипотетически) Бог создал физические факты, то биологические следуют за ними. Существование одних предполагает существование других, поэтому одни факты описывают заново то, что содержат другие факты, находящиеся с ними в отношении логической супервентности.

В случае с простой естественной супервентностью онтологические следствия не столь прямолинейны. Так, если Б-свойства естественно супервентны А-свойствам в нашем мире, тогда может существовать мир, в котором наши А-факты не вызывают существования Б-фактов. Б-факты такого рода сообщают о мире что-то новое, находящееся вне зависимости от А-фактов. Бог помимо А-фактов должен был дополнительно потрудиться и сотворить нечто новое.

Чалмерс так определяет материализм (или физикализм): 1) это доктрина, согласно которой всё, принадлежащее миру, является физическим; 2) это доктрина, отрицающая существование чего-то сверх и вне физического; 3) это доктрина, постулирующая, что описание мира исчерпывается физическими фактами. Если применить для его характеристики понятие супервентности, материализм является истинным тогда, когда все позитивные факты, имеющие отношение к нашему миру, глобально логически супервентны физическим фактам. Такая формулировка даёт повод сделать следующее интуитивное допущение: если материализм верен, тогда, поскольку Бог изначально сотворил физические факты всего нашего мира, все факты в мире уже зафиксированы (и никакой альтернативы им быть не может). Фрэнк Джексон аналогичным образом определял физикализм, когда писал, что любой минимальный физический дубликат нашего мира без оговорок является дубликатом нашего мира 36.

Объяснение через редукцию

Удивительный прогресс науки многим обязан объяснительному приёму, известному как редукция. Практически все явления, выходящие за рамки микромира, могут быть объяснены с помощью терминов физики микромира, то есть сведéнием сущностей более высокого организационного порядка к сущностям более низкого организационного порядка. Так, репродукция в мире живого может быть объяснена с помощью генетики и механизмов развития клетки, что позволяет понять процессы порождения одного организма другим.

Чалмерс замечает, что редукционистское объяснение, с одной стороны, не требует редукции самого феномена, который мы пытаемся объяснить, и, с другой стороны, его нельзя путать с другим приёмом — редукцией теории более высокого порядка (если таковая вообще существует) 37.

333

Метафизика трактата «Сознающий ум» Дэвида Чалмерса

Кроме того, редукционистское обоснование не является единственным объяснительным приёмом на все случаи жизни. Можно говорить об историческом обосновании, в ходе которого прослеживается происхождение и развитие какого-либо феномена, например, жизни. Существует обоснование через категории более высокого уровня, такое, как объяснение поведения с помощью категорий «убеждение» и «желание». Редукционистское объяснение тоже правомерно, однако использование категорий более высокого порядка часто делает его более полным и чётким. Редукционистское обоснование не замещает эти и другие виды познания. У каждого из них своё место в системе объяснительных приёмов.

Одним из видов редукционистского объяснения является изучение тех функций, которые феномен выполняет или способен выполнить. Так, давая объяснение функции репродукции одного организма, мы тем самым объясняем репродукцию как таковую. То же самое, к примеру, относится и к процессу научения. Объясняя такой физический феномен, как тепло, мы можем изучить следствия теплового воздействия на объекты, то есть дать каузальное объяснение. Редукционистское объяснение через посредничество функционального анализа широко и продуктивно используется в когнитивных науках. Большинству нефеноменальных понятий можно дать функциональное объяснение. Психологические состояния характеризуются с помощью понятий, объясняющих те роли, которые они играют в жизни животного или человека.

Применительно к феноменальным состояниям сознания функциональное объяснение вряд ли продуктивно, замечает Чалмерс. Какое бы функциональное объяснение познанию человека мы ни дали, вслед за ним последует вопрос: почему это функциональное состояние сопровождается сознанием? Удовлетворительного объяснения пока не существует. Феноменальные состояния сознания нельзя объяснить, изучая их каузальные роли в жизни человека. Следовательно, какое бы функциональное объяснение познанию мы ни дали, логически вполне вероятно, что это объяснение нарисует нам такую картину познания, в которой возможно допущение, что никакого сознания в его феноменальном аспекте не существует. В реальности это невозможно, поскольку сознание действительно возникает как функция мозга; однако с точки зрения логики вполне возможно, что никакого сознания не существует. В такой объяснительной схеме никакого логического противоречия нет, считает философ.

Таким образом, если приведённое рассуждение правильно, оно позволяет сделать вывод, отмечает Чалмерс, что любое функционалистское и любое физикалистское объяснение ментальных феноменов будет неполным. Если воспользоваться выражением,

334

Метафизика в аналитической философии

введённым Дж. Левайном 38, то между такого рода объяснением и феноменальным пониманием сознания всегда будет существовать объяснительный провал. Однако, «если нас не будет беспокоить феноменология, когнитивные науки по-видимому обладают всеми ресурсами для того, чтобы удачно объяснить ментальное (the mind)», — заключает он 39.

Логическая супервентность и редукционистское объяснение

Механизм редукционистского объяснения связан с метафизикой супервентности. Природный феномен может быть редукционистски объяснён с помощью понятий, выражающих свойства более низкого уровня, только в том случае, когда этот феномен логически супервентен этим свойствам. Феномен может быть сведён к физическим терминам только в том случае, когда он логически супервентен физическому. «Редукционистское объяснение нуждается в отношении логической супервентности» 40. Например, именно потому, что репродукция логически производна от фактов более низкого уровня, её можно редуцировать к понятиям, выражающим эти факты.

Если феномен Ф логически производен от каких-либо свойств более низкого порядка, тогда исследование фактов более низкого порядка, ассоциирующихся с этим примером Ф, позволит утверждать, что данный феномен Ф — их логическое следствие. Анализ фактов более низкого порядка автоматически ведёт к объяснению Ф. Логическая супервентность является необходимым условием для редукционистского объяснения, однако,

едва ли достаточным.

Чалмерс называет две причины для правомерности такого утверждения. Во-первых, факты низшего уровня могут представлять некую смесь из различных, случайно выбранных фактов, не представляющих объяснительного единства. Во-вторых, вполне возможно, что разные примеры одного и того же феномена Ф могут сопровождаться разным набором фактов более низкого порядка, и тогда объяснение единичных случаев не даст нам объяснения феномена как вида.

Не умаляя объяснительного значения редукции, Чалмерс предлагает считать редукционистское объяснение не разъясняющим объяснением, а объяснением, которое только перемещает загадку. Объяснив феномен высшего уровня фактами более низкого уровня, мы встаём перед загадкой фактов теперь уже другого уровня, но и только. Загадка отодвигается, но не решается окончательно. Преодолеть разрыв между редукционистским объяснением и разъясняющим объяснением можно только благодаря двум особенностям физического знания о нашем мире — авто-

335

Метафизика трактата «Сознающий ум» Дэвида Чалмерса

номности и простоте этого знания. Законы микромира вполне объясняют физические явления в рамках физического знания. Кроме того, законы физики достаточно просты. Но даже это не делает редукционистское объяснение универсальным: многие сложные явления, например из области социологии или экономики, трудно свести к явлениям микромира, но это объяснение не будет всё равно проясняющим. Редукционистское объяснение не является универсальным, а только особенным.

К особенностям редукционистского объяснения Чалмерс относит следующие:

1)Реальные случаи редукции обычно не доходят до уровня микрофизики. Редукционистское объяснение обычно происходит

сиспользованием терминов просто более низкого уровня.

2)Вполне вероятно, что, будучи объяснённым редукционистски, феномен, тем не менее, может оставаться не до конца объяснённым, в частности, не доведённым до уровня микромира.

3)Требование локальной логической супервентности является чрезмерно строгим для редукционистского объяснения.

4)Редукционистское объяснение таких феноменов, как жизнь, научение или тепло, в принципе состоит из двух объяснительных процедур: экспликации и собственно объяснения. Экспликация предусматривает выявление средствами анализа того, что требует объяснения. Это концептуальная составляющая редукции. Собственно объяснение даёт нам знание о фактах более низкого порядка, к которым ведёт логическая связь от самого объясняемого феномена. Это эмпирическая составляющая редукции. Чалмерс замечает, что на практике между экспликацией и собственно объяснением в редукции резкой границы не существует, они происходят параллельно 41.

Для объяснения сознания Чалмерс акцентирует внимание на двух обстоятельствах: 1) если терпит неудачу логическая супервентность, терпит неудачу и любая разновидность редукционистского объяснения; 2) логическая супервентность отодвигает метафизическую тайну относительно феноменов более высокого порядка к тайне феноменов более низкого порядка 42.

Концептуальная истина

и необходимая истина

Чтобы доказать состоятельность своего убеждения, что сознание логически несупервентно материальному, Чалмерсу приходится тщательно анализировать используемый им понятийный аппарат, в частности, понятия концептуальной истины и необходимой истины.

Под концептуальной истиной понимают такое значение высказывания, которое зависит только от значений входящих в не-

336

Метафизика в аналитической философии

го терминов. Во второй половине ХХ века понятие концептуальной истины подверглось пересмотру. Чёткое различение концептуальной и эмпирической истин критиковал Уиллард Куайн в статье «Две догмы эмпиризма» (1951). По мнению Чалмерса, три направления критики концептуальной истины связаны со следующими обстоятельствами:

1.Для большинства понятий не существует дефиниций, которые не могли бы подвергнуться пересмотру (чаще всего эту позицию связывают с «Философскими исследованиями» Людвига Витгенштейна, впервые опубликованными в 1953 году).

2.Большинство явно концептуальных истин подвергаются пересмотру под напором эмпирических свидетельств (точка зрения, защищавшаяся У.в.О. Куайном в статье «Две догмы эмпиризма»).

3.Выдвинутая Солом Крипке идея апостериорной необходимости в «Именовании и необходимости» (1972) была призвана показать, что употребление и условия использования, истинность или ложность многих терминов, которые приложимы ко всем возможным мирам, не обязательно имеют априорный характер.

Защищая понятие концептуальной истины со стороны критиков от перечисленных нападок, Чалмерс утверждает:

1.Значение понятия концептуальной истины чаще всего релевантно не определению, а интенсионалу — той функции, которая точно устанавливает, как это понятие используется в различных обстоятельствах.

2.Подверженность концептуальных истин пересмотру под напором опытных данных ничего не меняет, если речь идёт об условных суждениях, где говорится о производности сознания. Так, факты могут показать, что антецедент условного суждения ложен, что, однако, не делает всё суждение ложным. Поскольку рассуждения

осознании носят не локальный, а глобальный характер, то аргумент Куайна становится несостоятельным и может кардинально изменить ситуацию только в случае с локальной производностью 43.

3.Традиционно считалось, что все концептуальные истины познаваемы a priori, как и все необходимые истины, и что классы истин a priori, необходимые истины и концептуальные истины, тесно взаимосвязаны и даже взаимозаменяемы.

В вышедшей в 1972 году работе «Именование и необходимость» Сол Крипке доказывал, что существует большой класс необходимо истинных высказываний, чья истинность постигается не априорно, а апостериорно. В качестве примера он взял высказывание: «Вода — H2O». Знать априорно этот факт мы не можем, а можем только предположить, что «вода — XYZ». Но поскольку вода состоит из комбинации двух атомов водорода и одного атома кислорода в нашем мире, то она имеет точно такую

337

Метафизика трактата «Сознающий ум» Дэвида Чалмерса

же структуру и во всех возможных мирах. Из этого вытекает, что «вода — H2O» — это не априорная, а опытно познаваемая истина.

Предложенная Крипке идея о существовании апостериорной необходимой истины разрывает тесную, до недавнего времени признававшуюся неоспоримой связь между концептуальной и необходимой истинами и создаёт определённые сложности для согласованного изложения концепции сознания самого Чалмерса, признаётся философ. Но затем он добавляет, что эти сложности преодолимы. Подсказку для такого преодоления Чалмерс увидел у целого ряда мыслителей — самого С. Крипке, Х. Патнэма, Н. Каплана, Р. Сталнэкера, Д. Льюиса, М. Эванса, М. Дейвиса и А. Хамберстоуна. Выход состоит в интуитивной догадке Сола Крипке, что между значением и необходимостью имеются два измерения.

Пересматривая классическую картину отношения обозначаемого и обозначающего, предложенную Готлобом Фреге («Смысл и денотат», «Понятие и вещь», «Мысль: логическое исследование»), Сол Крипке выдвинул идею о существовании не одного, а двух интенсионалов. Существуют два способа связи референта с именем, каждый из которых зависит от того состояния мира, о котором идёт речь. Во-первых, существует отношение референции в нашем реальном мире. Если же мир будет другим, то и значение будет другим. Так, если окажется, что в описываемом мире содержащееся в морях, реках и океанах окажется XYZ, то понятие «вода» будет обозначать XYZ, если же содержимым океанов, рек и морей окажется H2O, то «вода» будет обозначать H2O. Во-вторых, между референцией в нашем мире и референцией в мире контрфактическом существует следующее отношение: чтобы определиться с референцией в возможных мирах, мы должны зафиксировать референцию в реальном мире. В нашем мире водой является жидкость, содержащаяся в морях, реках и океанах. Если эта жидкость с названными характеристиками имеет химическую формулу H2O, то и в любых других мирах она будет H2O.

Первый вид референции имеет дело с первичными интенсионалами, второй — с вторичными, утверждает Чалмерс. Первичный интенсионал раскрывает специфику понятия, указывает на то, что мы понимаем под понятием ещё до того, как это понятие объяснено. На вопрос, что такое вода, мы будем вести речь о прозрачной жидкости, содержащейся в морях, реках и океанах. Только потом мы узнаем, что вода — это H2O. Вторичный интенсионал такого понятия, как «вода», не детерминирован a priori, поскольку он зависит от того, чем обернётся реально существующий мир. Вторичный интенсионал логически зависит от первичного интенсионала. Чалмерс добавляет, что именно первичные интенсионалы более всего важны для его кон-

338

Метафизика в аналитической философии

цепции сознания, объясняющей феномены реального физического мира 44.

Используя выражение У.в.О. Куайна «центрированный возможный мир» (a centered possible world), к которому он прибегал в очерке «Пропозициональные объекты» (1969), Чалмерс ещё раз поясняет суть отношения между первичным и вторичным интенсионалом на примере индексикальных выражений. Так, референция местоимения «я» непосредственно зависит от того, кто его использует. Первичный интенсионал — это указание на индивида, находящегося в центре своего (центрированного) мира. Вторичным интенсионалом понятия «я» будет уже Дэвид Чалмерс, являющийся значением термина «я» во всех возможных мирах.

Как первичные, так и вторичные интенсионалы могут претендовать на роль значения. В качестве выхода Чалмерс предлагает называть первичные и вторичные интенсионалы соответственно априорными и апостериорными значениями.

Принимая такое двуаспектное понимание значения, мы получаем две разновидности концептуальных истин (или истин, благодаря значению входящих в формулируемые суждения понятий). Первичный интенсионал обосновывает истины a priori (такие, как «вода — это прозрачная, содержащаяся в морях, реках и океанах жидкость»). Вторичный интенсионал не обосновывает априорные истины, а только те истины, которые будут верны во всех контрфактуальных возможных мирах (такие, как «вода — H2O»). Оба суждения о воде выступают концептуальными истинами, истинность которых вытекает из разных аспектов значения.

Оба варианта концептуальной истины, по мнению Чалмерса, это в то же время и необходимые истины.

Вхождение первичных и вторичных интенсионалов в состав пропозиций, определяет условие истинности этих пропозиций, которые можно подразделить на первичные и вторичные. При этом «первичные пропозиции в большей степени, чем вторичные пропозиции, схватывают суть того, как вещи выглядят с точки зрения субъекта... Легко также доказать, что именно первичные пропозиции, а не вторичные управляют когнитивными и рациональными отношениями, существующими между нашими мыслями. По этой причине вполне естественно будет считать первичные пропозиции когнитивным содержанием мысли» 45.

Логическая необходимость, концептуальная истина и мыслимость

Высказывание является логически необходимым, если и только если оно истинно во всех возможных мирах. Согласно идее Чалмерса о двух аспектах значения (первичном и вторичном интенсионалах), существуют два варианта логической

339

Метафизика трактата «Сознающий ум» Дэвида Чалмерса

необходимости высказываний — необходимость 1 и необходимость 2.

Логическая необходимость и возможность высказываний может рассматриваться с двух сторон: со стороны логической возможности существования миров и со стороны интенсионалов, детерминирующих входящие в состав высказываний термины. Логически возможным Чалмерс предлагает считать любой мир, который мы логически можем помыслить сотворённым Богом (существование Бога в данном случае не обсуждается).

Что касается концептуальной истины, то если мы приравниваем значение к интенсиональному содержанию термина, то связь между истиной, достигаемой благодаря значению, и логической необходимостью легко устанавливается. Если высказывание логически необходимо, его истинность будет побочным продуктом интенсионалов этого высказывания и его структуры. Точно так же, если высказывание истинно благодаря своим интенсионалам, оно будет истинным в любом из возможных миров.

Высказывание концептуально истинно, если и только если оно необходимо истинно. Это положение распространяется и на концептуальные истины с первичными интенсионалами, и на концептуальные истины с вторичными интенсионалами, которые соответственно демонстрируют два варианта необходимости: необходимость 1 и необходимость 2.

Если мы будем достаточно аккуратны в нашем рассуждении, предупреждает Чалмерс, мы сможем проследить связь между логической возможностью высказывания и возможностью его помыслить (conceivability). Иногда раздаются голоса, что если использовать примеры, похожие на то, что «вода — это XYZ», мы будем говорить о случаях, когда мыслимость чего-либо не будет предполагать возможности его существования. Чалмерс с такой идеей не соглашается, считая, что ситуация здесь намного тоньше. Существуют два вида мыслимости, зависящие от того, оцениваем ли мы термины высказывания в представимом мире согласно первичным или вторичным интенсионалам. Высказывание типа «вода — это XYZ» является первым видом мыслимости, поскольку это высказывание истинно в представимом мире XYZ. Мыслимость первого вида нельзя путать с возможностью второго вида: априорная мыслимость того, что вода является XYZ, не предполагает апостериорной возможности того, что существует мир, в котором водой является XYZ 46.

Существование двух видов логической необходимости — первичной и вторичной — позволяет говорить о двух видах логической супервентности. Если мы говорим о логической супервентности с первым интенсионалом, речь идёт об априорной логической супервентности. Если же что-то супервентно на осно-

340