Глава 3. СВОБОДА И ПРАВО

Как точку зрения такой абстрактной всеобщности воли, отрицатель­ ной свободы Гегель характеризует религиозный фанатизм и революци­ онное разрушение старых порядков (при этом прежде всего он имеет в виду период революционного террора якобинцев в ходе французской революции). «Это, — поясняет Гегель, — свобода пустоты, которая, воз­ веденная в действительный образ и страсть и оставаясь вместе с тем только теоретической, представляет собой в области религии фанатизм индусского чистого созерцания, а обращаясь к действительности, ста­ новится как в области политики, так и в области религии фанатизмом разрушения всего существующего общественного порядка и устранени­ ем всех подозреваемых в приверженности к порядку, а также уничтоже­ нием каждой пытающейся вновь утвердиться организации. Лишь раз­ рушая что-либо, эта отрицательная воля чувствует себя сущест­ вующей»1.

Хотя такой отрицательной воле кажется, что она стремится к како­ му-то позитивному состоянию, например, ко всеобщему равенству или ко всеобщей религиозной жизни, но на самом деле эта отрицательная воля как «фурия разрушения»2 по сути своей отвергает любую позитив­ ную действительность, обособленность и объективную определенность всякого позитивного порядка.

Эта абстрактная всеобщность воли снимается в переходе от неопре­ деленности к различению и полаганию некоторой определенности в ка­ честве какого-то предмета или содержания; таким путем воля вступает

вналичное бытие. Это — момент особенного в определении воли, мо­

мент конечности и обособления, когда «я не только волит, но волит нечто»3. В данном моменте то особенное, чего хочет воля, выступает в виде ограничения: воля вообще должна себя ограничивать, чтобы быть волей. Единичность воли есть единство и синтез моментов всеобщности и особенности, есть конкретное и истинное, само понятие свободы воли

вспекулятивной философии Гегеля. Тем самым единичность предстает как конкретное понятие свободы, которая ни неопределенна (всеоб­ щность воли), ни определенна (особенность воли), а представляет собой их единство (единичность воли): в своем ограничении воля находится у

себя самой. «Свобода состоит в том, чтобы хотеть определенное, но в этой определенности быть у себя и вновь возвращаться во всеобщее»4.

Особенность воли (конечную волю) Гегель рассматривает также в качестве момента перевода субъективной цели в объективность путем

1 Там же. С. 70-71.

2Там же. С. 71.

3Там же. С. 73.

4Там же. С. 75.

нравственность. Каждая из этих частей, в свою очередь, делится на три соответствующих отдела: учение об абстрактном праве затрагивает рас­ смотрение собственности, договора и неправды; учение о морали — умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравствен­ ности — семью, гражданское общество и государство.

Соотношение частей и отделов гегелевской философии права обо­ значает соответствующую иерархию ступеней диалектического движе­ ния понятия права и реализации свободной воли.

Всфере абстрактного или формального права воля непосредственна

иабстрактна. Внешним наличным бытием воли является не созданный ею предмет со свободным содержанием, а непосредственная внешняя вещь. Это — право абстрактно свободной личности.

Всфере морали воля из внешнего наличного бытия рефлектирует в себя и в качестве субъективной единичности противостоит всеобщему, которое раздвоено в виде внутреннего добра и внешнего мира. В данной сфере выступает право субъективной воли в отношении ко всеобще­ му—к праву мира.

Всфере нравственности достигается синтез этих двух предшеству­ ющих абстрактных моментов. Идея в себе — добро — реализуется и во внешнем мире. Свобода уже предстает не только как право субъектив­ ной воли, но также и как действительность и необходимость. Нравст­ венность обнаруживается в семье, гражданском обществе, государстве.

Всфере абстрактного права лицо (субъект) свободно для себя, сво­ бодно дать себе наличное бытие в вещах; первый вид свободы предстает как собственность. Но наличное бытие в вещах случайно и не адекватно свободе. В морали это несоответствие снимается. Теперь человек сво­ боден не только в отношении к внешней непосредственной вещи, но и

всебе самом, в субъективной области. Всеобщая цель внутренней сво­ боды — добро — достигает реализации в сфере нравственности.

Вдогегелевской философской, политико-правовой и юридической литературе понятие «право» не употреблялось в столь широком, как у Гегеля, значении, охватывающем всю ту область, которая обозначается

всистеме гегелевской философии как особая сфера объективного духа.

Каждая ступень (абстрактное право, мораль, нравственность) есть, по Гегелю, право. Сама идея свободы проявляется в виде прав этих ступеней — от более абстрактных форм права до конкретных. Посколь­ ку ступени развития идеи свободы диалектически соподчинены друг другу, правом в гегелевской философии является также каждая после­ дующая ступень развития идеи свободы по отношению к предыдущей.

Методология движения и конкретизации понятия, «снятие» предыдущей ступени в последующей, соотношение абстрактного и кон­ кретного, примат синтезированного перед своими односторонними мо-

52 Глава 3. Свобода и право

ментами и т. п. — характерны для всей гегелевской философии в целом. Специфичным для философии объективного духа — это, в сочетании с предметной сферой исследования, и делает ее философией именно права — является то, что соподчиненность ступеней развития объектив­ ного духа Гегель изображает как диалектический ряд прав этих ступе­ ней. Развитие в сфере объективного духа предстает в виде субордина­ ции прав, как преимущество конкретного права перед абстрактным, как «снятие» более абстрактных форм права в последующих, более кон­ кретных и синтетичных, его формах.

Правовое значение ступенчатого характера развития идеи свободы состоит в иерархической соподчиненности этих ступеней: быть более конкретным в гегелевской системе ступеней (абстрактное право, мо­ раль, семья, гражданское общество, государство) — значит быть само­ стоятельнее и истиннее предыдущей ступени, быть тем правом, в кото­ ром «снимается» право более абстрактной ступени. Таким образом, иерархия ступеней идеи, характерная для всей гегелевской философии, в сфере общества, социально-политической проблематики, где речь идет о свободе, приобретает особый, а именно правовой смысл в двояком отношении: во-первых, каждая ступень, по Гегелю, есть право; во-вто­ рых, несамостоятельность и неистинность каждой предыдущей ступени развития идеи перед последующей ступенью трактуется как право пос­ ледующей ступени по отношению к предыдущей.

Диалектика свободной воли порождает систему форм (и ступеней) права, что ведет к многозначности понятия «право». Это понятие упо­ требляется в «Философии права» в следующих основных значениях: А) право как свобода («идея права»), В) право как определенная сту­ пень и форма свободы («особое право»), С) право как закон («позитив­ ное право»).

А). Все ступени развития объективного духа определяются идеей свободы, и сама эта сфера есть реализация свободы в формах, способах и институтах человеческого общежития. «Свобода» и «право» в сфере объективного духа выражают единый смысл: в этом отношении «фило­ софия права» могла бы называться «философией свободы».

Идея права развертывается в систему права, которая и есть, по Геге­ лю, царство реализованной свободы. Отношения права и свободы опо­ средуются в гегелевской философии через свободную волю, которая представляет свободу и ее реализацию во всех перипетиях диалектичес­ ких приключений идеи права.

В). Система права и свободы представляет собой иерархию «особых прав». В гегелевской философии проблемы объективного духа, вся об­ щественная, социально-политическая сфера специфически приобрета­ ют «правовой статус». Каждая ступень развития идеи свободы в каче-

стве определенного наличного бытия свободы (свободной воли) есть, по Гегелю, особое право. «Каждая ступень развития идеи свободы обла­ дает своим собственным правом, так как она есть наличное бытие сво­ боды в одном из ее определений»1.

Как особое право Гегель трактует каждую последовательную сту­ пень самоуглубления идеи свободы: абстрактное право, мораль, семью, гражданское общество, государство. «Моральность, нравственность, го­ сударственный интерес каждое в отдельности представляют собой осо­ бое право, так как каждая из этих форм есть определение и наличное бытие свободы»2. Эти «особые права» даны исторически и хронологи­ чески одновременно (в рамках одной формации объективного духа); они ограничены, соподчинены и могут сталкиваться, вступать во взаи­ моколлизии. На вершине иерархии особых прав стоит право государст­ ва, над которым возвышается лишь право мирового духа во всемирной истории3.

По поводу распространенных споров о коллизиях морали и права Гегель замечает, что само их столкновение порождено тем, что они, являясь каждая в отдельности особым правом, находятся на одной линии. Эти коллизии вместе с тем, по Гегелю, подчеркивают ограничен­ ность и соподчиненность форм особого права, кроме абсолютного права мирового духа.

Наиболее конкретным правом является государство. Оно является той действительностью свободы, в рамках и контексте которой осталь­ ные, более абстрактные права и свободы достигают своей цели и разум­ ного удовлетворения. Гегелевское государство как нравственное целое не только обладает абсолютным правом по отношению к составляющим его моментам, но и само является правом в его развитой целостности; оно, следовательно, есть правовое государство — не как пожелание и идеал, а как идея, действительность.

1 Там же. С. 90.

2Там же.

3Государство является основным субъектом гегелевской концепции истории, но на арене истории оно предстает в качестве действительного и органического духа народа

всоотношении с другими государствами — духами других народов. В этом столкновении духов различных народов дух именно одного народа берет верх, «получает действитель­ ность и открывается во всемирной истории, как всеобщий мировой дух, право которого есть наивысшее» (там же. С. 94), т. с. этим наивысшим правом мирового духа опять-таки обладает не какое-либо иное образование, а государство, но только одно государство, представляющее дух ведущего в данную историческую эпоху народа. Впрочем, наличие или отсутствие у государства права мирового духа не сказывается особым образом в гегелевской конструкции внутригосударственной жизни.