Гегелевскую категорию отчуждения в рукописи 1843 г. К. Маркс использует для характеристики отрыва государственных функций от общества и народа.

Ни одна из сторон государственной деятельности не должна быть монополией отдельных привилегированных лиц, так как все государст­ венные дела суть дела всего народа и каждого его члена. «Гражданин государства, — пишет К. Маркс, — в качестве того, кто определяет все­ общее, есть законодатель; в качестве того, кто выносит решения о еди­ ничном, кто действительно проявляет волю, он — государь»1. Народ является сувереном, и государство есть дело народа.

Специфическое отличие демократии Маркс видит в том, что «поли­ тический строй сам по себе не образует здесь государства»2. Он дает следующее обоснование отсутствию в демократии государства как ор­ ганизованной политической власти: «В демократии государство, как особый момент, есть только особый момент, как всеобщее же оно есть действительно всеобщее... Французы новейшего времени это поняли так, что в истинной демократии политическое государство исчезает.

Это верно постольку, поскольку в демократии политическое государст­ во как таковое, как государственный строй, уже не признается за целое»3.

В последующем (в произведениях зрелого марксизма) эта идея «ис­ чезновения» государства в условиях «истинной демократии» была трансформирована и развита в учение об «отмирании» государства и права при коммунизме.

5. Трактовка Марксом и Энгельсом гегелевского учения с позиций материализма и коммунизма

В феврале 1844 г. в Париже под редакцией К. Маркса и А. Руге вышел первый номер «Немецко-французского ежегодника». Статьи К. Маркса и Ф. Энгельса, помещенные в «Ежегоднике», свидетельству­ ют о переходе их авторов на позиции материализма и коммунизма4.

1 Там же. С. 246.

2Там же. С. 252.

3Там же. С. 253.

4 Это обстоятельство отмечал впоследствии и В.И. Ленин. - См.: Ленин В.И. Ноли, собр. соч. Т. 26. С. 82. К. Маркс поместил в « Ежегоднике» статьи « К еврейскому вопросу» и «К критике гегелевской философии права. Введение» (последнюю статью в дальней­ шем будем называть: «Введение»); Ф. Энгельс — «Наброски к критике политической экономии» и «Положение Англии».

224 Глава I. От младогегельянства до коммунизма

В статье «К еврейскому вопросу» К. Маркс говорит о двоякого рода эмансипации: политической и человеческой1. Во «Введении» К. Маркс говорит об уничтожении частной собственности, о связи классовой борьбы пролетариата с человеческой эмансипацией и всемирно-исто­ рической миссии пролетариата.

Ближайшую задачу «философии, находящейся на службе истории», Маркс формулирует как критику того положения вещей, которое нуж­ дается в иллюзиях религии: «Критика неба превращается, таким обра­ зом, в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики»2.

За исходную точку своего исследования и своей критики К. Маркс берет Германию. Отмечая ее отсталость, Маркс вместе с тем считал, что и порядки в передовых странах, переживших буржуазные революции, не могут представлять для Германии настоящего идеала. Будущее со­ временных народов — социализм, «человеческая высота» — это одно­ временно и будущее немецкого народа3.

Одно важное обстоятельство, по мысли Маркса, позволяет Герма­ нии принять участие в современной общеевропейской дискуссии: «Мы, немцы, переживаем нашу будущую историю в мыслях, в философии. Мы — философские современники нынешнего века, не будучи его ис­ торическими современниками»4. В этой связи Маркс дает высокую оценку гегелевской философии права, считая ее «возведенным в науку» «немецким мысленным образом современного государства»5. Учиты­ вая именно буржуазный характер этой философии права, К. Маркс связывает ее критику с критикой основ буржуазного строя. «Критика

немецкой философии государства и права, получившей в работах Гегеля свою самую последовательную, самую богатую и законченную форму­ лировку, — подчеркивает К. Маркс, — есть одновременно и критичес­ кий анализ современного государства и связанной с ним действитель­ ности, и самое решительное отрицание всей доныне существующей

формы немецкого политического и правового сознания, для которого

1 Указанное различие Маркс использовал для противопоставления буржуазной революции (политической эмансипации) идеи грядущей революции (человеческой эмансипации).

2Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 415.

3Подобные положения К. Маркса Г.- X. Шредер трактует как «диалектику отста­ лости». Эта «диалектика отсталости» состоит, по Шредеру, в радикальных следствиях из отсталой исходной ситуации. — См.: Schröder H.-Ch. Aspekte historischer

Rückständigkeit im ursprünglichen Marxismus / / Politische Ideologien und Nationalstaatliche Ordnung. München - Wien, 1968. S. 204, 206.

4Маркс К., Энгельс Φ. Соч. T. 1. С. 419.

5Там же. С. 421.

самым значительным, универсальным, возведенным в науку выражени­ ем является именно сама спекулятивная философия права»К

Недостатки прежней, в том числе и гегелевской, философии К.Маркс видит в абстрактности и оторванности от действительности. Отвергая гегелевский взгляд на задачи философии и представление ряда младо­ гегельянцев о всемогуществе теоретической критики, К. Маркс рас­ сматривает практику как единственное средство разрешения опреде­ ленных теоретических задач: «Уже как решительный противник преж­ ней формы немецкого политического сознания, критика спекулятивной философии права погружается не в себя самое, а в такие задачи, для разрешения которых имеется одно только средство — практика»2.

Здесь же К. Маркс высказывает одну из основных идей историчес­ кого материализма: «Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута матери­ альной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»3.

Связав социально-политический анализ общества с развитием ма­ териального производства, К. Маркс отмечает, что необходимым след­ ствием промышленного развития является зарождение пролетариата и его революционная борьба за переустройство общества.

Маркс при этом отмечает, что пролетариат, не притязая «ни на какое

особое право» и требуя «отрицания частной собственности, лишь воз­ водит в принцип общества то, что общество возвело в его принцип, что воплощено уже в нем, в пролетариате, помимо его содействия...»4.

Когда писалась статья «К критике гегелевской философии права. Введение», К. Маркс полагал, что после «Введения» он подготовит к печати свою рукопись 1843 г., содержащую развернутую критику геге­ левской философии права. Однако в дальнейшем, как это отмечается в «Предисловии» к «Экономическо-философским рукописям 1844 г.» (апрель — май 1844 г.), К. Маркс, найдя нецелесообразным «сочетание критики, направленной только против спекулятивного мышления, с критикой различных предметов самих по себе», решил дать критику права, политики, морали и т.д. в виде отдельных брошюр и лишь после этого в завершающей работе обобщить критику спекулятивной фило­ софии5. Известно, что, отказавшись от этих планов, К. Маркс в дальней­ шем связал критику идеалистической философии с разработкой и ос-

1 Там же.

2Там же. С. 422.

3Там же.

4Там же. С. 427, 428.

5См.: Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 519; см. также: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 415, 656-657.

вещением положений нового мировоззрения, о чем свидетельствуют совместные работы К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство» и «Немецкая идеология».

В названных «Экономическо-философских рукописях» содержится ряд положений, развивающих критику К. Марксом гегелевской фило­ софии права с материалистических позиций. Эту критику К. Маркс связывает с трактовкой проблемы отчуждения.

Характеризуя гегелевский подход как «ложный позитивизм» и «лишь мнимый критицизм», К. Маркс отмечает, что, по Гегелю, «чело­ век, понявший, что в праве, политике и т.д. он ведет отчужденную жизнь, ведет в этой отчужденной жизни как таковой свою истинную человеческую жизнь... Таким образом, теперь не может быть и речи о том, что Гегель просто приспосабливался к религии, к государству и т.д., так как эта ложь есть ложь его принципа»1.

То обстоятельство, что гегелевская категория снятия соединяет в себе оба момента — и отрицание, и утверждение (сохранение), — озна­ чает, что отрицание предыдущей ступени отчуждения есть его утверж­ дение в качестве момента познания и перехода к следующей ступени. «В реальной действительности, — поясняет К. Маркс гегелевскую кон­ цепцию, — частное право, мораль, семья, гражданское общество, госу­ дарство и т.д. продолжают существовать по-прежнему, они только стали моментами, формами существования и наличного бытия человека, ко­ торые не имеют силы изолированно друг от друга, отменяют друг друга, порождают друг друга и т.д.»2. Подчеркивая связанную с этим некри­ тичность гегелевского подхода, К. Маркс отмечал, что спекулятивное исследование реальных явлений сводится к философскому разложе­ нию и восстановлению наличной эмпирии3.

По мнению канадского автора Д. О'Нейла, Гегель и Маркс давали схожую критику отчуждения как отчуждения от действия. Поэтому, полагает он, было «роковым то, что К. Маркс начал критику Гегеля с нападения на гегелевскую концепцию государства. К. Маркс атакует гегелевское государство как культурное всеобщее на том основании, что оно лишь в абстрактной форме опосредует разделение между частными интересами буржуазии, суммированными в доктрине естественных прав, и природой человека, предположительно очерченной в этой док­ трине»4. С такой трактовкой трудно согласиться, поскольку расхожде­ ние Маркса с Гегелем имело более фундаментальный характер.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 634.

2Там же. С. 635.

3См. там же. С. 626.

4О' NeilJ. Hegel and Marx on History as Human History / / Akten des XIV Interna­ tionalen Kongresses für Philosophie. Bd. II. Wien, 1968. S. 101.

228 Глава I. От младогегельянства до коммунизма

но лишь после освобождения ее от ее мистической формы, а это-то как раз и отличает от нее мой метод»1.

Эти мысли развернуто изложены Марксом в послесловии ко второ­ му немецкому изданию первого тома «Капитала » (1873)2. Здесь Маркс подчеркивает, что его диалектический метод в своей основе не только отличен от гегелевского, но и является его прямой противоположнос­ тью. Если диалектика в мистифицированной форме стала немецкой модой, так как казалось, будто она прославляет существующее положе­ ние вещей, то в своем рациональном виде она по существу критична и революционна. И Маркс, резюмируя смысл своего отношения к диалек­ тике Гегеля, пишет: «Мистифицирующую сторону гегелевской диалек­ тики я подверг критике почти 30 лет тому назад, в то время, когда она была еще в моде. Но как раз в то время, когда я работал над первым томом «Капитала», крикливые, претенциозные и весьма посредствен­ ные эпигоны, задающие тон в современной образованной Германии, усвоили манеру третировать Гегеля, как некогда, во времена Лессинга, бравый Мозес Мендельсон третировал Спинозу, как «мертвую собаку». Я поэтому открыто объявил себя учеником этого великого мыслителя и в главе о теории стоимости местами даже кокетничал характерной для Гегеля манерой выражения... У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой раци­ ональное зерно»3.

Прямая политическая характеристика гегелевской философии права как буржуазной теории дается Энгельсом в «Революции и контр­ революции в Германии» (1851 — 1852). «Наконец, и немецкая фило­ софия, этот наиболее сложный, но в то же время и надежнейший показатель развития немецкой мысли, встала на сторону буржуазии, когда Гегель в своей «Философии права» объявил конституционную монархию высшей и совершеннейшей формой правления. Иными сло­ вами, он возвестил о близком пришествии отечественной буржуазии к власти»4.

Примечательна оценка, которую дает Энгельс гегелевской филосо­ фии в «Развитии социализма от утопии к науке» (1880), написанной в период действия в Германии закона против социалистов. Приводя из­ вестные гегелевские слова из «Философии истории» о Французской революции как величественном восходе солнца и наступлении новой эпохи, Энгельс иронически заключает: «Не пора ли, наконец, против