§ 2. Современная структура английского права

Правовая система Англии не признает деление права на частное и публичное. Его заменяет деление на «общее право» и «право справед­ливости», которые в совокупности образуют прецедентное право Ан­глии. К предмету общего права относятся уголовно-правовая тематика, договорное право и вопросы гражданско-правовой ответственности, а сферу действия права справедливости составляют дела о недвижимо­сти, наследовании, банкротстве, торговых товариществах и доверитель­ной собственности.

Отрасли английского права выражены не столь четко, как в конти­нентальных правовых системах, и проблемам их классификации уделя­лось гораздо меньше внимания. Объясняется это тем, что, во-первых, все судьи имеют общую юрисдикцию, т. е. могут разбирать разные ка­тегории дел: публичные и частноправовые, гражданские, торговые, уго­ловные и т. д. Во-вторых, английское право развивалось постепенно

путем судебной практики и законодательных реформ по отдельным во­просам. К этому необходимо добавить, что прецедентное право Англии дополняется статутным (законы) и делегированным (подзаконные акты) законодательством. При этом в Англии нет кодексов европейского типа, и английскому юристу право представляется однородным.

Самым важным источником английского, как и всего англосаксонско­го права, является судебный прецедент. Прецеденты создаются в Англии только высшими судебными инстанциями: Палатой лордов английского парламента, Апелляционным судом и Высоким судом. Решения Палаты лордов обязательны для всех нижестоящих судов. Апелляционный суд соблюдает все прецеденты Палаты лордов и свои собственные, Высо­кий суд связан прецедентами обеих вышестоящих судебных инстанций и своими собственными. Окружные и магистратские суды обязаны следо­вать прецедентам всех вышеназванных инстанций, а сами прецедентов не создают.

В 1966 г. Палата лордов приняла решение о возможности не соблю­дать свои собственные прецеденты в случае установленной необходимо­сти. Данное решение было закреплено Палатой общин в законе 1966 г. об отправлении правосудия.

Говоря о судебном прецеденте, следует подчеркнуть, что английские суды не могут принимать решения, какие им заблагорассудится. Поколе­ниями судей были выработаны правила судебного прецедента. Эти пра­вила выражаются в нескольких видах прецедентов. По этому поводу Р. Кросс, известный исследователь английского права, писал: «Если посмо­треть на прецедент с позиции судьи, то можно заметить, что прецеденты бывают нескольких видов. Так, в одном случае судья должен будет рас­сматривать предыдущее судебное решение как материально-правовое основание, на котором он должен принять точно такое же решение, какое было принято по аналогичному делу в прошлом, если, конечно, он не сможет убедительно обосновать, что должно быть принято дру­гое решение. Наконец, судья обязан принять точно такое же решение, как было принято по аналогичному делу в прошлом, даже в том случае, если у него найдутся веские доводы, что лучше этого не делать»¹.

Осуществляя правосудие, английский судья «примеривает» конкрет­ный случай не к уже готовой норме, а к ранее произошедшему случаю, имеющему правовое значение, и устанавливает их сходство, после чего принимает решение относительно того или иного прецедента. В свою очередь, любой прецедент состоит из двух частей: ratio decidendi (осно­вание решения) и obiter dictum (попутно сказанное). Лишь первая часть имеет обязательное значение. Именно в ней излагаются нормы права, на основе которых было разрешено дело. И основная задача юриста со­стоит в том, чтобы выделить, точнее, обнаружить ratio decidendi. Однако вопрос о методах различения частей прецедента не является решенным и во многом зависит от усмотрения судьи.

Один из российских исследователей английского права А. К. Романов указывает по этому поводу: «В соответствии с современным подходом считается, что ratio decidendi - это то, что определено как таковое судом, рассматривающим новое дело с использованием предыдущего преце­дента, а не то, чем обосновал свое решение суд в первом прецеденте. Считается, что такой подход более объективный. Факты в первом и по­следующих делах вряд ли могут быть абсолютно идентичными. Поэтому судья в последующем деле должен решить задачу ограничительного или распространительного понимания как ratio decidendi, так и obiter dictum. Если судья приходит к выводу, что ratio не подходит к тем фактам, ко­торые он видит в рассматриваемом им деле, он ограничивает его дей­ствие. Если он решает, что ratio применимо к фактам, которых не было в том прецеденте, в котором оно было сформулировано, судья «раздви­гает» его рамки. К тому же такое понимание позволяет последующему суду отнести к obiter dictum то, что в первом прецеденте представлялось как ratio decidendi, но не выдержало проверки практикой»¹.

Таким образом, не следует считать, что правило прецедента сковы­вает судью. Очень многое зависит от его усмотрения. Ведь речь идет о необходимости совпадения фактов решаемого дела с фактами дела, в решении которого и была сформулирована прецедентная норма. Но полного совпадения фактов почти не никогда не бывает, и судья выбира­ет из нескольких прецедентов тот, который наиболее подходит для дан­ного дела с его (судьи) точки зрения.

Вторым по значимости источником английского права является нормативно-правовой акт - парламентский статут (закон) и делегирован­ное законодательство. Появление первого относится к концу XIII - нача­лу XIV в. Предшественниками парламентских статутов были ордонансы, ассизы и провизии, исходившие либо от монарха, либо от подчиненных ему структур, каковыми были и суды, либо от собраний знати. Парла­ментский статут (закон) в строгом понимании является официальным письменным актом, изданным законодательным органом государства. Следует при этом особо подчеркнуть, что «любой статут (закон) - это не просто формальный акт, постановление парламента, а нормативное предписание, являющееся строго обязательным для всех лиц, которым оно адресовано»².

В то же время исследователи отмечают, что, хотя английский парла­мент располагает полной свободой в вопросах принятия того или иного закона, фактически «статуты большей частью принимаются для внесения в действующее право необходимых дополнений и изменений»¹. Специ­фика английского права состоит в том, что закон может быть реализован только через прецеденты. Это означает, что для того чтобы статут стал действующим, он должен быть истолкован, конкретизирован судебны­ми решениями. В противном случае он становится мертворожденным актом. Р. Давид высказался по этому поводу весьма категорично: «Глав­ное - то, что закон, согласно традиционной английской концепции, не считается нормативной формой выражения права, а всегда является инородным телом в системе английского права. Суды, конечно, приме­няют закон, но норма, которую он содержит, принимается окончательно, инкорпорируется полностью в английское право лишь после того, как она будет неоднократно применена и истолкована судами... В Англии всегда предпочтут цитировать вместо текста закона судебные решения, применяющие этот закон. Только при наличии таких решений англий­ский юрист будет действительно знать, что же хотел сказать закон, так как именно в этом случае норма права предстанет в обычной для него форме судебного решения»².

В то же время, хотя судебный прецедент занимает в системе источ­ников права Англии доминирующее положение, тем не менее, статутное право характеризуется очень большим разнообразием. Во-первых, вы­деляют конституционные и обычные (текущие) законы. При этом следу­ет особо отметить, что в английской правовой системе никогда не на­блюдалось и не наблюдается наличие жесткой иерархии конституцион­ных и обычных законов.

Во-вторых, все парламентские статуты могут быть подразделены по признаку адресности на публичные и частные. Публичные законы рассчитаны на все общество в целом и на неоднократное применение. Частные, наоборот, адресованы строго определенному кругу лиц как фи­зических, так и юридических и содержат строго определенные установ­ления. Например, дарование или отмена привилегий, предоставление особых полномочий, изменение правового статуса³.

В-третьих, в зависимости от способов систематизации, законы Ан­глии подразделяются на консолидированные акты и так называемые «кодифицированные» акты. (Фактически речь идет о различной степе­ни консолидации). Согласно сложившемуся в английской юридической литературе представлению, консолидация выступает в качестве такой формы систематизации права, которая позволяет объединить в одном общем законодательном акте, на основе единого предмета регулирова­ния, без изменения текста и содержания несколько сходных законода­тельных актов⁴.

Наиболее бурное развитие консолидация получила во второй по­ловине XIX - начале XX в. За этот период в Англии были разработаны и приняты десятки консолидированных актов, в т. ч. в области уголовного права (семь консолидированных актов было принято в 1861 г.), торгово­го права (1894 г.) и других отраслях права. Всего за период с 1870 г. по 1934 г. в стране было принято более ста консолидированных актов¹.

Как способ систематизации меньше всего подходит для английской правовой системы кодификация. Здесь она понимается как объединение в одном законодательном акте всех норм права, относящихся к одному институту. Например, в одном статуте объединяются нормы закона и все относящиеся к данному институту нормы прецедентного права. С мо­мента принятия такого законодательного акта остальные нормы, имею­щие косвенное отношение к институту, по которому принимался закон, выстраиваются вокруг него.

К числу таких актов относятся Закон об уголовном праве 1977 г., За­кон об уголовной ответственности за покушение на совершение пре­ступления 1961 г. и Закон о доказательствах полицейских и судебных 1984 г.²

В XX столетии, особенно во второй его половине, значение статутного права резко возросло. Обусловлено это было тем, что в Великобритании был взят курс на построение социального государства. Парламент при­нял законы в областях социального обеспечения, просвещения, здра­воохранения, законы, регулирующие развитие экономики, транспорта, коммунального хозяйства. Именно это новое законодательство (осо­бенно пенсионное, трудовое) гораздо больше всего интересует широкие слои английских граждан, чем то право, применение которого остается целиком в руках профессиональных юристов. Без учета этих новых яв­лений нельзя правильно оценить роль закона в современной правовой системе Англии и Р. Давид вполне справедливо констатирует в этих усло­виях, что «закон в сегодняшней Англии играет не меньшую роль, чем су­дебная практика»³.

В отличие от исполнительных органов стран континентальной Евро­пы аналогичные структуры Великобритании издавна лишены полномо­чий самостоятельно принимать подзаконные акты «во исполнение зако­на». В то же время Парламент достаточно часто делегирует свои полно­мочия по приему нормативно-правовых актов монарху, правительству, министерствам. Совокупность таких актов именуется «делегированным законодательством». Следует особо подчеркнуть, что на протяжении всего XX в. его роль постоянно возрастала, особенно в сфере образова­ния, медицинского обслуживания, социального страхования. К этому не­обходимо добавить, что акты делегированного законодательства имеют ту же законную силу, что и статуты Парламента, в соответствии с которы­ми они принимаются. Подобно статутам, акты делегированного законо­дательства могут быть определенным образом классифицированы. Вы­деляются приказы в Совете, постановления и инструкции, подзаконные нормативные акты.

Высшей юридической силой среди актов делегированного законода­тельства обладают приказы в Совете. Официально приказ в Совете пред­ставляет собой распоряжение, которое принимается Тайным советом. Однако на практике он издается правительством от имени монарха с по­следующим его утверждением в Тайном совете. Такая практика делает возможным наделение законодательными полномочиями ряд департа­ментов правительства.

Сами министры правительства могут издавать постановления и ин­струкции, но эта возможность должна быть предусмотрена статутом. По­становления и инструкции, наряду с регламентами, обозначаются поня­тием «статутные документы».

В муниципальных образованиях органами местного самоуправления принимаются подзаконные нормативные акты, распространяющие свое действие только на определенную территорию.

Практика делегированного законодательства имеет как свои плюсы, так и минусы. С одной стороны, исполнительная власть имеет возмож­ность оперативно решать стоящие перед ней задачи. К тому же акты ми­нистерств и муниципалитетов время от времени дополняются или изме­няются по усмотрению издавших их инстанций.

Однако, с другой стороны, происходит передача правотворческого процесса в руки чиновников. И Парламент фактически устраняется из дискуссионного процесса по формированию содержания и направлен­ности положений делегированного законодательства, а количество этих актов, принимаемых ежегодно, намного превосходит количество парла­ментских статутов¹.

Самым древним источником права англосаксонской правовой семьи считается обычай. Поэтому с позиций истории «обычай стал той осно­вой, на которой вначале было создано, а затем развивалось в течение всего средневекового периода английское общее право»². К этому не­обходимо добавить, что в содержательном плане обычай имел очень важное значение для становления и развития англосаксонского права. Именно многочисленные обычаи составляли право Англии на первом этапе его развития. При этом в зависимости от местности обычное право сильно различалось.

Главное отличие правового обычая от неправового состоит в том, что первый санкционирован государством и обеспечен в случае его нару­шения государственным принуждением. В Англии «санкционирование» происходит на общегосударственном уровне и осуществляется централь­ными государственными органами в лице судебных актов и парламента.

Английский правовой обычай должен характеризоваться определен­ным набором признаков. По этому поводу английский правовед Н. Сал- монд пишет, что правовой обычай должен быть прежде всего разумным; не противоречить статутному праву (законам); быть установленным «как бы по праву», без использования силовых средств и должен иметь ха­рактер старинного обычая, существовать с «незапамятных времен»¹.

Разумность правового обычая связывается с фактом его применения при участии в судебном разбирательстве присяжных заседателей либо нескольких судей (иногда допускается и один). Относительно существо­вания с «незапамятных времен» следует указать, что здесь рубежным событием считается 1189 г. (год восшествия на трон короля Ричарда Львиное Сердце). Все, что было позднее, к «незапамятным временам» не относится.

Сегодня роль правового обычая среди других источников права не­прерывно сокращается. Однако в ряде таких областей, как местное са­моуправление, торговый оборот, конституционный процесс его значе­ние по-прежнему достаточно велико.

Правовой обычай проявляет себя как прямой источник права на уровне муниципальных образований. Например, «обычай может быть признан имеющим юридическую силу как источник конкретных субъек­тивных прав, подлежащих защите в суде»². Правда, при этом именно на местные обычаи распространяется требование, чтобы обычай был ста­ринным.

А вот на обычаи торгового оборота требование, чтобы обычай был старинным, не распространяется. Р. Давид отмечал, что «главным обра­зом в этой области и действуют после поглощения торгового права об­щим правом юридически обязательные обычаи»³. Именно торговые обы­чаи сыграли решающую роль в развитии коммерческого права Англии.

В Великобритании наблюдается отсутствие конституции как единого законодательного документа, но действует целый ряд конституционных

положений: суверенитет парламента, большая часть парламентских про­цедур, некоторые нормы о конституционном положении монарха, а так­же положения, определяющие прерогативу судов. Все они сформулиро­ваны на основе правовых обычаев. «Английское конституционное право казалось бы абсурдным, если его излагать без учета конституционных обычаев, которым теоретически не придается юридический характер, но которые господствуют в английской политической жизни»¹.

Очень многие вопросы парламентской процедуры, взаимоотноше­ний высших государственных должностных лиц, ритуально-этнические нормы поведения монарха, членов его семьи также регулируются в обычно-правовом порядке. Без конституционно-правовых обычаев Ан­глия превращается в абсолютную монархию.

Особое место среди источников английского права занимает юриди­ческая доктрина (наука). Если в романо-германской правовой семье она не является самостоятельной формой выражения и закрепления юриди­ческих норм, то в правовой системе Англии в качестве авторитетных про­изведений, которые использовались и могут использоваться в судебном процессе, выступают труды «О законах и обычаях Англии» Глэнвилла (XII в.), «О законах и обычаях Англии» Брэктона (XIII в.), «О держаниях» Литтлтона (XV в.), «Институции» Коука (XVII в.) и «Комментарии к зако­нам Англии» Блэкстона (XVII в.).

Значение этих источников заключается в том, что мнения юристов, изложенные в них, являлись обязательными для судов. «Англия - стра­на, где некоторые доктринальные труды, написанные, правда, судьями, получили квалификацию авторитетных книг (books of authority); произ­ведения Глэнвилла, Литтлтона, Коука имеют огромный престиж. Их из­ложение права своей эпохи имело в судах авторитет, равный авторитету закона во Франции»².

Особо значимыми являются «Комментарии к законам Англии» У. Блэкстона. По своему содержанию они представляют собой системати­ческое изложение институтов английского права. Теоретические вопро­сы методологии осмысления законодательства, правовых источников и путей модернизации права освещаются главным образом во введении к первому тому.

Особое внимание Блэкстон уделил правильному толкованию стату­тов. Именно в его «Комментариях» впервые в законченном виде была представлена теория толкования законодательства.

На современном этапе развития правовой системы Англии мнения вы­дающихся юристов по-прежнему сохраняют свое значение. Правда, теперь речь идет не только о теоретических суждениях авторов, а и о представлен­ных в них обязательных прецедентах, приводимых и анализируемых уче­ными. В частности, как признают сами английские юристы, «Институции» Коука цитируются в судах чаще, чем любой другой сборник прецедентов.

К сказанному необходимо добавить, что, начиная с конца XIX - на­чала XX в. все большее значение в правовых системах этих стран в каче­стве источников права стали иметь не столько мнения отдельных, пусть даже самых выдающихся юристов, сколько цельные систематизирован­ные доктрины, сложившиеся в результате многолетней академической и практической деятельности юристов¹. Примером такой доктрины явля­ется stare decisis - принцип обязательности следования прецеденту.

С правовой точки зрения подобные доктрины представляют собой «достаточно аморфное явление, за которым может скрываться целая цепочка «каучуковых» норм, требующих, в свою очередь, дальнейшей конкретизации и уточнения от одного судебного дела к другому»².

Приведенный выше материал показывает, насколько сложна и ори­гинальна система источников английского права. В основных своих чер­тах она повторяется в правовых системах англосаксонской семьи, кото­рая сложилась в результате проведенной в течение трех веков экспан­сионистской политики Великобритании.

Британская колониальная империя сложилась путем как мирной ко­лонизации, так и военных захватов. Первая английская колония была основана в Северной Америке в начале XVII в., тогда же началось англий­ское проникновение в Индию. Разгромив Францию в Семилетней войне (1758 - 1763 гг.), англичане овладели Канадой. В XIX в. были полностью завоеваны Индия, Бирма, Непал. Одновременно шло освоение Австра­лии и Новой Зеландии, захватывались колонии в Африке.

Во второй половине XX в. британские колонии обрели независи­мость. Однако все они, как правило, стали членами Британского Содру­жества. В итоге в семье англосаксонского общего права образовались две подгруппы. В первую наряду с правовой системой Англии входят правовые системы Ирландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, а также других бывших колоний Британской империи. Почти все они так или иначе относятся к системе английского общего права. Отличитель­ной чертой данной подгруппы является взаимное влияние правовых си­стем. Это связано с широким действием принципа «убедительного пре­цедента», суть которого состоит в том, что прецедент, сформулирован­ный в одной правовой системе, может стать убедительным для другой, т. е. стать ее источником права. В результате 50 % прецедентного права Новой Зеландии проистекает из Англии, 10 % - из Австралии. В Австра­лии 1/3 прецедентного права - английская. Даже английская правовая система черпает прецеденты из Австралии, Канады и Новой Зеландии (примерно 1 %)\

Вторую подгруппу образуют правовые системы США - 50 правовых систем штатов и 1 федеральная правовая система.