§ 3. Правовая система Китайской Народной Республики

Будучи частью дальневосточной цивилизации, Китай является на се­годняшний день самым старым государством на Земле, существующим как централизованное государство 2200 лет. На протяжении всех этих веков сущностные характеристики китайской государственности почти не меня­лись. Это, во-первых, жестко централизованная государственность, не по­зволяющая отдельным территориям существовать автономно. Материко­вый Китай по своей сути продолжает оставаться империей, беспощадно по­давляя силой оружия любые выступления на своих окраинах. Во-вторых, жесткая автократическая власть главы государства вне зависимости оттого, как он называется - император, генеральный секретарь или председатель. И, в-третьих, абсолютное господство государственной формы собствен­ности. И прежде, и сейчас. Как пишет крупный востоковед Л. С. Васильев, «система гарантий, которая позволила бы любому считать себя социаль­ной единицей и тем более беспрепятственно, без страха за свое будущее заниматься предпринимательской деятельностью наподобие античного

гражданина или средневекового купца в феодальном европейском горо­де, - такой системы не было. Контрольные же функции чиновника, всегда стоявшего на страже интересов казны и хорошо сознававшего, что та часть избыточного продукта, которая попала в карман собственника, может счи­таться как бы вынутой из казны, за счет которой жил и он сам, ставили это­го собственника в зависимое от власти положение, порой доходившее до произвола, вымогательств, прямых экспроприаций»¹.

Становление государственности в Древнем Китае (государство Шан (Инь), государство Чжоу, государство Цинь, государство Хань) сопрово­ждалось возникновением права, которое на первой ступени своего раз­вития было обычным. Позже, по мере развития государства появляется другая форма права - закон. Первыми источниками китайского пись­менного права считают иньские «книги со сводами законов» и «правила ведения судебных дел». В X в. до н. э. чжоуский правитель My-ван раз­работал Уложение о наказаниях, насчитывавший 300 статей и представ­лявший собой закрепление норм обычного права. Более поздними за­конами считаются законы на бронзовых сосудах Чжэньского сановника Цзы Чаня и «бамбуковые законы» Дэн Синя.

В V в. до н. э. в Китае возникает мощное идейное течение, связанное с именем Конфуция (Кун Фу-цзы), который сформулировал весьма чет­кие этические и ритуальные нормы с ориентацией на общепризнанную мудрость древних. Конфуций отрицал эффективность закона в качестве средства поддержания порядка в обществе, отводя основное место ри­туалу и традиции.

«Если править с помощью закона, улаживать, наказывая, то народ остережется, но не будет знать стыда. Если привить на основе добро­детели, улаживать по ритуалу, народ не только устыдится, но и выразит покорность»², - говорил Конфуций.

Великий философ трактовал государство как большую семью. Власть правителя он уподоблял власти отца, а отношения в обществе и государ­стве - семейным отношениям. Основу же семейных отношений состав­ляла абсолютная власть отца, сыновья почтительность и культ предков.

Из конфуцианства следовало преобладание норм морали над норма­ми права в регулировании любых вопросов общественной жизни, вклю­чая самые важные. Согласно идеям Конфуция, на переднем плане долж­ны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение.

Вследствие таких взглядов китайцы отрицательно относятся к евро­пейской идее права с его строгостью и абстрактностью. Человек не дол­жен настаивать на своих правах, поскольку долг каждого стремиться к согласию и забывать о себе в интересах всех. В любом случае конкрет­ное решение должно отвечать справедливым и гуманным чувствам, а не быть втиснутым в рамки юридической схемы. Возмещение вреда не должно ложиться непомерным грузом на плечи должника и вести его семью к разорению.

По этическому учению конфуцианства гражданин, считающий, что кто-то по отношению к нему пренебрег правилами «ли» (т. е. правилами гармоничного, «правильного» поведения), должен стремиться к беспри­страстному разрешению конфликта посредством спокойного обсужде­ния, нежели подчеркивать возникшие разногласия, настаивая на своих правах или апеллируя к судье. Само понятие субъективного права до на­чала XX в. в Китае отсутствовало.

Китай в течение веков жил, не зная организованных юридических профессий. Суд творили администраторы, сдававшие для занятия по­ста экзамены литературного характера. Они не знали права и руковод­ствовались советами своих чиновников, принадлежащих к наследствен­ной касте. Людей, сведущих в законе, презирали, и если советовались с ними, то тайно.

Однако в III до н. э. господствующей в Китае стала школа фа-цзя (ле- гистов). Согласно ее позиции, власть должна основываться не столько на добродетели правящих (правлении людей), сколько на подчинении за­кону (правлении законов). Взгляды легистов изложены в трактате, при­надлежащем Шан Яну. Он и другие легисты настаивали на необходимо­сти постоянно действующих законов; правитель должен знать их, а под­данные - строго исполнять. Это была концепция права и закона, близкая к западной. Однако взгляды легистов остались чуждыми сознанию боль­шинства китайского населения, при династии Хань конфуцианство снова возобладало, и с тех пор его господство было постоянным.

Противостояние конфуцианства и легизма породило противоборство двух концепций в системе управления государством: «жэньчжи» - прав­ление посредством гуманной личности и «фачжи» - правление посред­ством права.

И политики, и правоведы в Китае давно уже осознали: без ликвида­ции слепой веры в правление посредством гуманной личности устано­вить конституционное правление невозможно. Эта вера сильна и сегод­ня. Дискуссии о «фачжи» и «жэньчжи» не прекращаются. Первая ассоци­ируется с легистской концепцией закона («фа»), а вторая - с концепцией «ли» Конфуция.

На практике «правление посредством гуманной личности» предпо­лагает разрешение конфликта правителем, который руководствуется не нормой права, а принципами особого философско-правового комплекса, включающего в себя ритуал, нравственность, гуманность, чувство долга ит. д.

В процессе исторического развития ритуал «ли» и закон «фа» сбли­зились и слились, но господствующее положение занял «ли». Это озна­чало приоритет морали перед законом и в конечном итоге привело к ослаблению идеи закона, который стал оцениваться всего лишь как ору­дие репрессии и подавления¹.

Начиная с правления второй китайской императорской династии Хань, китайские кодексы содержали лишь административно-правовые предписания либо нормы уголовного права.

Первый китайский кодекс, дошедший до наших дней, - кодекс ди­настии Тан (618-907 гг.). Танский кодекс состоит из 30 цзюней (частей- свитков), содержит 502 статьи, сведенных в 12 разделов. В основном это нормы уголовно-правового характера. Самой развитой областью права было и остается уголовное, китайская система составов преступления и наказаний считается наиболее разработанной в истории человеческой цивилизации. Китайское право послужило основой уголовного права других стран Дальнего Востока. Танский кодекс включал в себя отдель­ные правила, регулирующие брачно-семейные отношения (Цзюани 12-14) и отношения государственной собственности (Цзюань 15). Кроме правовых норм этот источник содержал их комментарии («шу и»), что облегчало его применение.

«Законы великой династии Мин со сводным комментариям и при­ложением постановлений», составленные в конце XVI в., действовали до середины XVII в., вплоть до появления «Уложения Дайцинской импе­рии». В уложении многое было заимствовано разработчиками из ранее действовавшего свода законов, коренные положения (люй) полностью перешли в новый законодательный акт, а также в него были включены новые постановления (лин). По приказу императора уложения периоди­чески (через 5-10 лет) пересматривались, дополнялись новыми установ­лениями, с учетом изменения общественных отношений в государстве. Вместе с тем, основные нормы традиционного китайского права сохра­нялись в неизменном виде.

Образовавшаяся в древности правовая система заложила основы взаимоотношений в семье, обществе и государстве.

При последней, Цинской династии (1644-1911 гг.) Китай имел два систематизированных свода законов, один из которых относился к го­сударственному и административному праву, другой - к уголовному, гражданскому и семейному. Первый свод законов (Дацин хуэйдянь) со­держал детальные предписания относительно функций всех правитель­ственных учреждений. Второй назывался Дацин люйли (Основные зако­ны и постановления Великой династии Цин). Он состоял из 7 разделов. В первом указывались виды наказаний и обстоятельства, при которых они могут быть смягчены, в остальных содержались составы преступле­ний и способы разрешения гражданских споров, причем каждый раздел был связан с деятельностью одного из министерств. По форме изло­жения материала Дацин люйли представлял собой сборник огромного числа казусов. Многие положения этого кодекса действовали до 1931 г. Брачно-семейные, наследственные, торговые и другие отношения регу­лировало обычное право, отличавшееся чрезвычайной пестротой (пар­тикуляризмом).

После подавления в 1898 г. реформаторского движения, возглавля­емого Кан Ювэем и Лян Цичао, представлявшими новую либеральную буржуазию, правительство Цин начало проводить собственную право­вую реформу. Только в начале XX в. Цинское правительство осознало, что его поражение в войне с западными государствами необходимо от­нести не к отсутствию мощных судов и точного оружия, а к политической системе и законодательству.

В 1903 г. была создана Комиссия по правовой реформе, которой было поручено переработать существующие китайские законы. Как основная часть законов, принятых в это время, так и правовая реформа в целом базировались на германских, французских и японских законах. Новая для Китая правовая традиция была установлена.

Выбор в пользу континентальной традиции в ходе проведения пра­вовой модернизации был осуществлен по следующим причинам: во- первых, страны континентальной Европы, наряду с Японией, заметно усилили свое проникновение в Китай и сумели упрочить там свое поло­жение. Во-вторых, Китай и Япония - государства-соседи, которые име­ют похожие культурные традиции и разделяют общее происхождение. Кроме того, Япония являлась ближайшим к Китаю модернизированным государством. Молодым китайцам было удобно отправляться в Японию для изучения современных западных наук, включая юриспруденцию. После завершения обучения бывшие китайские студенты возвращались на родину, и большинство из них принимало активное участие в работе по введению японского права. Кроме того, когда правительство Цин на­чинало реформы, было решено пригласить иностранных экспертов в ка­честве консультантов для осуществления помощи по переработке китай­ского законодательства. Однако все приглашенные правоведы прибыли из Японии. Эти японские юристы, с одной стороны, помогали Цинскому правительству проводить проверку и переработку существующих зако­нов, а так же разрабатывать новые, а, с другой стороны, преподавали право в общественных и частных школах. Как результат, китайское зако­нодательство и правовая наука подверглись существенному японскому влиянию. Так как японское законодательство того времени в значитель­ной степени было заимствовано у Германии, являвшейся наследником римской юридической традиции, состоялось косвенное приобщение к данной традиции и китайской правовой системы.

Китайская буржуазная революция 1911-1912 гг., свергнувшая по­следнюю императорскую династию и установившая республиканскую форму правления в Китае, ознаменовала новый этап в развитии китай­ского права. В 1912 г. была принята первая Конституция Китая, имевшая статус временной и до 1949 г. неоднократно изменявшаяся. Этот период в истории правовой системы Китая отмечен активным внедрением евро­пейского права в судебную практику и в законодательство. В это время проводилась большая работа по кодификации отдельных отраслей пра­ва, результаты которой были сведены в «Полную книгу шести законов».

В 1912 г. было принято первое современное Уголовное уложение, пересмотренное в 1928 г. и переименованное в Уголовный кодекс. В 1930 г. был принят Земельный кодекс. Основанный преимуществен­но на германском и японском законодательстве, Гражданский кодекс

122

вступил в силу в 1929-1931 гг., Гражданский процессуальный кодекс - в 1932 г. Казалось бы, китайское право европеизировалось и приблизилось к романо-германскому праву. «Однако, - как отмечает Р. Давид, - за этим фасадом продолжали существовать традиционные понятия и за немноги­ми исключениями именно они преобладали в реальной действительно­сти. Труды нескольких человек, желавших вестернизации всей страны, не могли немедленно перестроить китайское мышление и укоренить в те­чение нескольких лет в умах юристов и китайского населения романскую концепцию права, разрабатывавшуюся более тысячи лет юристами Запа­да. Кодексы и законы применялись в Китае только в той мере, в какой они отвечали народному чувству справедливости и приличиям. Практика игнорировала законы, как только они нарушали традицию. В суды не об­ращались потому, что люди не знали своих прав или потому, что они не хотели заслужить неодобрение общества. Общественные отношения, та­ким образом, практически регулировались так же, как прежде»¹.

В результате победы в гражданской войне (1925-1949 гг.) вооружен­ных сил коммунистической партии, возглавляемой Мао Цзэдуном, Китай с 1 октября 1949 г. стал одной из стран мировой системы социализма, а его правовая система начала развиваться в рамках семьи социалисти­ческого права. На первом этапе (1949-1956 гг.) были заложены основы социалистической правовой системы. Все ранее изданные законы и де­креты были отменены. Началась рецепция права других социалистиче­ских государств. В частности, органические законы 1949 г. исходили из советской модели. В 1950-1951 гг. были изданы законы: о браке, о про­фсоюзах, об аграрной реформе, о судебной организации и др. Всего в те годы было принято свыше 1500 законов.

В 1954 г. начала действовать первая Конституция КНР, написанная по образцу советской Конституции 1936 г. Ее основные положения были кон­кретизированы в пяти органических законах, вступивших в силу тогда же.

На VIII съезде КПК в 1956 г. были подведены итоги первого этапа. К моменту созыва съезда уже шел процесс приведения законодательства КНР в соответствие с Конституцией, но в целом правовое строительство было явно недостаточным. Стало сказываться отсутствие целого ряда за­конодательных актов, необходимых для регулирования экономического строительства и всей жизни государства и общества.

Однако на втором этапе (1957-1976 гг.) поступательное развитие правовой системы КНР было прервано. Еще вначале 50-х гг. подверглось критике отделение права от политики, независимость судей, юридиче­ский формализм, принцип давности, юридические аксиомы - «закон обратной силы не имеет» и «нет преступления и нет проступка, как нет наказания и нет взыскания, если нет закона». А уже к концу 50-х гг. в КНР стали пропагандироваться нигилистические взгляды в отношении права, что в то же время не означало прекращения правотворческой деятель­ности.

После разрыва дружеских отношений с СССР в 1960 г. руководство КНР попыталось отойти от советской модели построения социализма. Как писал Р. Давид, «Китай отказался от этой модели, практикуемой как государственный капитализм, и выступил против «советских ревизиони­стов», которые, как утверждалось, подменили борьбу за полное осво­бождение рабочего класса и всего человечества «борьбой за гуляш»¹.

В рамках этого курса в КНР попытались ввести рабочее самоуправ­ление на предприятиях, полностью отказаться от принципа оплаты по труду и любых других форм материального стимулирования. В период «культурной революции» 1964-1973 гг., сопровождавшейся военными действиями, массовыми репрессиями и погромами, вся китайская пра­вовая система была дезорганизована. Законодательство практически перестало применяться. Право либо отрицалось совсем, либо его роль сводилась, главным образом, к функциям борьбы с контрреволюцией.

В 1975 г. была принята вторая Конституция КНР, состоявшая из 30 статей. В ней были закреплены «великие коммунистические принци­пы Мао Цзэдуна», господство государственной собственности и диктату­ра пролетариата, точнее, самого Мао Цзэдуна и аппарата коммунистиче­ской партии Китая.

После смерти Мао Цзэдуна и ареста «банды четырех» - государ­ственных руководителей, ответственных за проведение «культурной ре­волюции», - во второй половине 70-х гг. начался третий, современный этап правового развития КНР. Его отличительной чертой стало широкое развертывание законодательной деятельности, старт которой был поло­жен последовательно принятыми в 1978 и 1982 г. третьей и четвертой Конституциями КНР.

Пленум ЦК КПК 1978 г. и последовавший за ним XIII подчеркнули важную роль законопорядка для модернизации страны. Началось корен­ное изменение политического курса. «Это была политика прагматичного и гибкого Дэн Сяопина, выраженная в его знаменитой формуле: «Неваж­но, какая кошка - белая или черная, - если она ловит мышей»¹.

Дэн Сяопином был провозглашен курс на модернизацию четырех ве­дущих сфер: сельское хозяйство, промышленность, национальная оборо­на, наука и технология. Строительство развитой правовой системы стало рассматриваться как гарантия успешного осуществления модернизации страны, обеспечения политической стабильности. Руководством страны было заявлено, что, с одной стороны, надо усиливать законодательство, улучшать работу по исполнению законов, обеспечивая органам юстиции независимое исполнение своих полномочий и повышая правосознание граждан. С другой стороны, строительство законопорядка должно обе­спечивать порядок в деле осуществления реформ с тем, чтобы закре­пить плоды преобразований. Все, что следует создать и преобразовать, должно по мере возможности найти ясное выражение в законах.

При этом следует понимать, что перелом традиционного подхода к соотношению права и морали в китайском обществе не состоялся. Как показала практика правотворчества и правоприменения в условиях ди­намичной, многоукладной экономики, законодательству КНР не всегда удается выработать «единые масштабы» для адекватного опосредова­ния разнородных общественных отношений. Правовые нормы и инсти­туты, регулирующие общественные отношения по поводу различных форм собственности, часто не совпадают, и возникает необходимость регламентации отношений «на стыке». Именно здесь, как полагают ки­тайские юристы, необходимо использовать возможности традициона­лизма.

Однако в целом на рубеже 80-90-х гг. XX в. и в начале XXI в. в си­стеме нормативного регулирования китайского общества наблюдается постепенный отказ от традиционалистских подходов к регулированию социальных процессов, последовательный переход к правовым мето­дам. Современное правовое строительство ведется на солидной базе с учетом национальной специфики и с активным привлечением опыта за­рубежных правовых систем.

Важнейшим фактором, оказывающим воздействие на процесс право­вого строительства, является состояние материальной базы китайского общества. Это воздействие происходит двояким образом. С одной сто­роны, узость материальной базы обусловливает сохранение традиций рационализма с его центральной идеей об эффективности «правления гуманной личности», с другой - динамичность быстро развивающейся материальной базы, усложнение ее содержания в современную эпоху взламывают устоявшиеся представления и властно диктуют необходи­мость опосредования общественных отношений правом¹.

В результате 30-летнего периода реформ в КНР сложилась система законодательства, сочетающая в себе как принципы социалистического права, так и ряд начал романо-германской правовой семьи. Это полу­чило свое закрепление в четвертой Конституции КНР. Статья 15 Основ­ного закона КНР в редакции 1993 г. гласит: «Государство осуществляет социалистическое рыночное хозяйство. Государство усиливает законода­тельную деятельность в области экономики, совершенствует макроре­гулирование». В Конституции закреплено, что основа социалистической экономической системы КНР - социалистическая общественная соб­ственность на средства производства, т. е. общенародная собственность и коллективная собственность трудящихся масс (ст. 6); государственный сектор экономики - «руководящая сила в народном хозяйстве» (ст. 7); различные формы кооперативной собственности рассматриваются как социалистический сектор хозяйства (ст. 8), а единоличные хозяйства го­родских и сельских тружеников определяются как дополнение к социа­листическому общественному хозяйству (ст. 11). В 1988 г. ст. 11 Консти­туции была дополнена следующим образом: «Государство допускает су­ществование и развитие частного хозяйства в пределах, установленных законом. Частное хозяйство является дополнением к социалистической экономике, основанной на общественной собственности. Государство охраняет законные права и интересы частного хозяйства, направляет его деятельность, осуществляет контроль и управление».

Начиная реформу, Китай оказался фактически без гражданского за­конодательства. Отказ от командно-административных методов и строи­тельство многоукладной экономики смешанного (планово-рыночного) типа потребовали разработки правовых норм, необходимых для регла­ментации рыночных отношений. Создание нового гражданского законо­дательства было чрезвычайно осложнено тем фактом, что руководство КНР не имело четкого представления об окончательной общественной модели, которая должна утвердиться в результате длительных экономи­ческих реформ. Поскольку эта модель в конечном итоге должна вопло­щать «социализм с китайской спецификой», законодатель был лишен возможности заимствовать «готовые» гражданские законы капиталисти­ческих стран, как это было сделано в конце XIX в. в Японии и в 1920 г. в гоминьдановском Китае.

В итоге идея о принятии ГК была отлажена. В то же время социально- экономические процессы, порожденные экономической реформой, тре­бовали нормативного регулирования, и в 1979 г. был принят Закон «О совместных предприятиях с китайским и иностранным капиталом». За­тем последовали Закон «О хозяйственном договоре» (1981 г.), направ­ленный на регулирование экономических отношений в границах КНР, Закон «О товарных знаках» (1982 г.), Закон «О патентах» (1984 г.), Закон «О внешнеэкономическом договоре» (1985 г.), Закон «О наследовании» (1985 г.). Закон «О техническом договоре» (1987 г.).

Однако принятие отдельных законодательных актов не снимало во­прос о том, как в целом регулировать гражданско-правовые отношения прежде всего в сфере экономики, которые все более приобретали ры­ночную ориентированность.

В конечном итоге китайским законодателем был избран компро­миссный путь. Вместо Гражданского кодекса в 1986 г. были приняты и в

1987. г. вступили в силу Общие положения гражданского права (ОПГП). Они закрепили основы систематизации этой отрасли, ее роль и место в системе современного китайского права. Разработка отдельных законов продолжалась, но они стали «привязываться» к данному нормативно­правовому акту.

ОПГП насчитывают 156 статей, которые сгруппированы в 9 разделов. В разделе 1 кратко изложены основные принципы гражданского права КНР. Разделы 2 и 3 соответственно посвящены правовому статусу физи­ческих и юридических лиц, основаниям возникновения и прекращения их право- и дееспособности. Раздел 4, озаглавленный «Гражданские юридические действия и представительство», содержит нормы, обра­зующие общую часть института сделки (под гражданскими юридиче­скими действиями статья 54 имеет в виду действия, «устанавливающие, изменяющие либо прекращающие гражданские права и обязанности»), а также правила установления отношений представительства, формули­руемые преимущественно под углом зрения законности и незаконности этих отношений. Разделы 5 («Гражданские права») и б («Гражданская от­ветственность») наиболее содержательны. В раздел 5 включены главы о праве собственности на имущество и имущественных правах, об обяза­тельственном праве, так называемой интеллектуальной собственности и личных правах. В разделе 6 наряду с общими установлениями выделены главы о договорной ответственности и об ответственности за нарушение прав, а также о «способах несения гражданской ответственности». Си­стема ОПГП завершается нормами об исковой давности (раздел 7) и о применении законодательства к «гражданским отношениям, связанным с заграницей». Раздел 9 («Дополнительные установления») содержит положения, допускающие конкретизацию и развитие норм ОПГП при­менительно к местным национальным условиям, а также вводит в силу ОПГП с 1 января 1987 г.

В то же время многие важные моменты гражданско-правового регу­лирования в ОПГП остались не отражены. Так, в нем отсутствуют нормы, позволяющие провести классификацию юридических лиц, закрепляю­щие порядок их образования. Не наблюдается сколько-нибудь значи­тельного (по сравнению с Конституцией) развития положений о видах собственности - государственной, коллективной, частной собственности, об их режимах и т. п. То же самое можно сказать и об индивидуальной (личной) собственности граждан. В Конституции эта собственность никак не характеризуется, а в ОПГП любая собственность граждан именуется «нейтрально-индивидуальное имущество» (ст. 75). Не содержат ОПГП и основы для регламентации основных видов гражданских договоров, для регулирования совместной деятельности. Неполно обрисован правовой статус индивидуальных хозяйств в промышленности и торговле, а также артелей. Немало вопросов возникает по поводу ответственности при от­сутствии вины, правил возмещения убытков и т. д.

Вместе с ОПГП была принята серия законов и положений, которы­ми регулируется правовой статус различных субъектов хозяйственной и предпринимательской деятельности и в которых одновременно содер­жится определенная регламентация отношений собственности.

Гражданское законодательство КНР предусматривает следующие виды субъектов хозяйственной деятельности: государственные пред- 128 приятия, коллективные предприятия (городские, волостные, деревен­ские предприятия коллективной собственности), частные предприятия, совместные предприятия с китайским и иностранным капиталом, пред­приятия иностранного капитала, крестьянские паевые и кооперативные предприятия. Частные предприятия (по Закону о частных предприятиях

1987. г.) делятся на 3 вида: самостоятельные, артельные предприятия и компании с ограниченной ответственностью. В 1993 г. был принят Закон о компаниях, которым предусмотрены также акционерные компании с ограниченной ответственностью. В 1997 г. принят Закон о хозяйственных товариществах.

В области семейного права (которое в КНР не входит систему граж­данского) в период реформ был принят Закон о браке 1980 г. Он отме­нил Закон 1950 г., закреплявший старый, феодальный строй семейных отношений. В новом Законе отчетливо прослеживается стремление поо­щрять поздние браки, что должно способствовать решению демографи­ческих проблем страны; ст. 2 Закона предписывает супругам обязанность «планирования семьи». Подтвержден принцип свободы брака, оба су­пруга должны выразить согласие на вступление в него. В ст. 9 провоз­глашен принцип равенства супругов. Если оба согласны на развод и при этом договорились о судьбе и содержании детей, то такой развод осу­ществляется с минимальными формальностями: достаточно обратиться к чиновнику, ведающему актами гражданского состояния, и заполнить соответствующий формуляр. Чиновник выдает супругам свидетельство

о разводе, но при условии, что он найдет соглашение справедливым, а согласие на развод - действительно соответствующим намерениям сто­рон. В противном случае дело о разводе передается в суд.

Значительной трансформации в соответствии с концепциями «со­циалистической рыночной экономики» подверглось и трудовое право КНР. Наряду с сохранением некоторых прежних, социалистических черт, новое китайское трудовое законодательство восприняло ряд положе­ний и конструкций, присущих странам развитой рыночной экономики. В 1986 г. были изданы 4 Временных правила по регулированию трудо­вых отношений: о трудовых контрактах, о трудоустройстве, об увольне­ниях, о страховании по старости и безработице. Эти акты вводили новую модель индивидуальных трудовых отношений, призванную постепенно заменить действовавшую прежде систему пожизненной занятости, при которой наем, перемещение, увольнение значительной части работни­

ков допускались только с разрешения государственного органа. Новая система основывалась на свободе найма и увольнения и предусматри­вала заключение срочных трудовых контрактов продолжительностью не менее одного года, детально определяющих обязанности, условия тру­да, способы обеспечения трудовой дисциплины, порядок увольнений. В 90-х гг. приняты законы о профсоюзах (1992 г.), о безопасности труда на шахтах (1992 г.), о технике безопасности и производственной санита­рии (1993 г.) и ряд других нормативных актов, относящихся к отдельным институтам трудового права (например, Правила установления государ­ственного минимума заработной платы 1993 г., Правила о порядке раз­решения трудовых споров 1994 г.).

В Законе о труде КНР 1994 г. (в силе с 1 января 1995 г.), закрепившем результаты первого этапа реформы трудового права, прослеживается тенденция к формированию современного трудового законодательства, соответствующего общепризнанным принципам и нормам международ­ного трудового права, стандартам ООН и МОТ. Он состоит из 107 статей, сгруппированных в 13 глав: общие положения; поощрение занятости; трудовые и коллективные договоры; рабочее время и время отдыха; за­работная плата; техника безопасности и производственная санитария; специальная охрана труда женщин и молодежи; профессиональное обучение; социальное страхование и благосостояние; трудовые споры; надзор и контроль за соблюдением законодательства; ответственность за нарушение законодательства; переходные положения. Таким обра­зом, Закон 1994 г. фактически представляет собой новый Трудовой ко­декс.

В развитие Закона о труде планируется разработать и принять зако­ны о трудовом договоре, о содействии трудоустройству, об охране труда,

об условиях труда, о заработной плате, о рабочем времени, о трудовых спорах, о социальном страховании.

Одна из основных тенденций современного правового развития КНР - постепенная замена ранее принятых законов новыми редакция­ми, которые существенно меняют их содержание. Ярким подтверждени­ем этого является ситуация в уголовно-правовой сфере.

Первый в истории КНР Уголовный кодекс был принят 1 июля 1979 г. Он включал 192 статьи и, как показала дальнейшая юридическая практи­ка, не был приспособлен к потребностям нового этапа развития право­вой системы КНР.

Уголовный кодекс 1979 г. открыто закрепил идеологию марксизма- ленинизма и китайского социализма, его нормы отличал откровенно классовый характер. В УК было дано развернутое определение понятия преступления. Оно основывалось на признаках общественной опасно­сти преступных деяний и их уголовной противоправности и также носи­ло классовый характер: «Все деяния, посягающие на государственный суверенитет и территориальную целостность, наносящие вред системе диктатуры пролетариата, нарушающие социалистическую революцию и социалистическое строительство, общественный порядок, посягающие на всенародную собственность граждан, их личность, демократические и другие права, а также другие общественно опасные действия, за ко­торые в Кодексе предусмотрено уголовное наказание, являются пре­ступлениями. Но если обстоятельства дела явно незначительны, когда вред невелик, они не считаются преступлениями». Однако, несмотря на то, что запрещенность деяния Уголовным законом отнесена к признаку преступления, УК допускал институт аналогии (как в Общей, так и в Осо­бенной части). Правда, решения судов, вынесенные на основе аналогии, подлежали обязательному утверждению Верховным народным судом Китая (в связи с чем китайские юристы называют такую аналогию кон­тролируемой). С момента принятия УК был пересмотрен круг субъектов уголовной ответственности. В 1989 г. особым постановлением высшего законодательного органа о дополнительных мерзх наказания за кор- рупцию была впервые введена уголовная ответственность для юриди­ческих лиц. В 1995 г. такая же ответственность введена постановлением ПК ВСНП о санкциях за нарушение Закона о компаниях. Впоследствии эти постановления были инкорпорированы в новую редакцию Кодекса. В УК 1979 г. давался исчерпывающий перечень наказаний. В их систе­му входят 5 основных видов: надзор, краткосрочный уголовный арест, срочное лишение свободы, бессрочное лишение свободы, смертная казнь; и три дополнительных: штраф, лишение политических прав и конфискация имущества (в отношении иностранцев в качестве и основ­ного, и дополнительного наказания может применяться еще и высылка из страны).

Надзор заключался в некотором ограничении свободы осужденно­го лица. Срок надзора - от 3 месяцев до 2 лет (а при назначении на­казания по совокупности преступлений - до 3 лет). Надзор может со­четаться с дополнительным наказанием в виде лишения политических

131

прав. Краткосрочный арест предусматривал лишение свободы, как пра­вило, с отбыванием по месту жительства осужденного. Его продолжи­тельность - от 15 дней до б месяцев (при назначении наказания по со­вокупности преступлений - до одного года). Отбывается такой арест в специальных местах лишения свободы либо (при отсутствии последних в данной местности) в тюрьме. Срочное лишение свободы может быть назначено от б месяцев до 15 лет, а по совокупности преступлений - до 20 лет. Бессрочное лишение свободы предусматривается в санкциях ста­тей Особенной части УК как наказание, альтернативное смертной каз­ни. Лишение политических прав предполагает, что осужденного лиша­ют права избирать и быть избранным; конституционных прав и свобод; права занимать должности в государственном аппарате; права занимать руководящие должности на предприятиях, в учреждениях и народных организациях. Смертная казнь не применяется к лицам, не достигшим к моменту совершения преступления 18-летнего возраста, и к женщинам, находящимся во время судебного разбирательства в состоянии бере­менности. Правда, в УК сделана оговорка, что лица от 16 до 18 лет за особо тяжкие преступления могут быть приговорены к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на 2 года.

В 1997 г. после многолетних дискуссий была принята новая редакция Уголовного кодекса. Поправки и изменения имели столь масштабный и кардинальный характер, что можно с полным основанием говорить о реформе всего уголовного законодательства.

Уголовный кодекс КНР в новой редакции содержал 452 статьи и отли­чался откровенным прагматизмом. Законодатель стремился включить в кодекс максимальное количество составов преступлений. Наличие боль­шого числа статей, содержащих четкие и конкретные правовые нормы, позволило отойти от применения уголовного закона по аналогии. Этот отказ был зафиксирован в ст. 3 УК.

Из Кодекса было исключено понятие контрреволюционного пре­ступления, первая глава Особенной части УК озаглавлена «Преступле­ния против государственной безопасности». Значительно увеличилось число статей в главе об экономических преступлениях, которая ранее называлась «Преступления против социалистического экономического порядка» и содержала всего 15 статей. Теперь глава называется «Пре­ступления против порядка социалистической рыночной экономики» и содержит свыше 90 статей. Всего в Особенной части кодекса десять глав

132 вместо восьми, имевшихся в первой редакции. Теперь в отдельные гла­вы выделены воинские преступления, коррупция и взяточничество, пре­ступления против интересов национальной безопасности. В то же вре­мя не выделены в отдельную главу преступления против семьи и брака. В целом Уголовный кодекс в редакции 1997 г. может быть охарактеризо­ван как шаг вперед в уголовном праве КНР.

В то же время следует учитывать, что китайское уголовное законода­тельство по-прежнему остается репрессивным. Сфера применения смерт­ной казни не только не сократилась, но, напротив, расширяется. В среднем за год приводится в исполнение около 2000 смертных приговоров.

Правда, следует отметить, что в нынешнем УК высшая мера наказа­ния закреплена в санкциях более 80 из 350 статей Особенной части, и во всех статьях, где предусмотрена возможность применения смертной казни, установлены и иные виды наказания, в том числе пожизненное заключение и лишение свободы на различные сроки. В целом, примене­ние высшей меры наказания отнюдь не противоречит той ментальности, которая утвердилась в китайском обществе.

Смертная казнь для Китая всегда являлась обычным явлением. Исто­рик Е.И. Кыганов указывал, что по кодексу династии Тан (618-907 гг.) смертной казнью карались 233 вида преступлений; по кодексу династии Сунн (966-1279 гг.) - 293; по кодексу династии Юань (1271-1368 гг.) - 135; по кодексу династии Мин (1368-1644 гг.) - 282¹.

Таким образом, руководство страны во все времена пыталось обе­спечить общую превенцию - казнить одного, чтобы предостеречь мно­гих. С давних пор в Китае известна поговорка - «бить по траве, чтобы вспугнуть змею».

В современном Китае смертная казнь приводится в исполнение че­рез расстрел, введение инъекции и другими способами. Для КНР харак­терным явлением стали массовые расстрелы наркоторговцев на пере­полненных людьми стадионах. Очень много приговоренных к смертной казни и «новых» китайцев, признанных виновными в хищениях и мо­шенничестве в особо крупных размерах.

Страхующим моментом при применении смертной казни является то, что смертные приговоры передаются на утверждение Верховного на­родного суда.

За год до принятия новой редакции УК была принята новая ре­дакция Уголовно-процессуального кодекса КНР. Его вступление в силу с 1 января 1997 г. стало важным событием в жизни китайского обще­ства. Его пришлось дополнять различными параллельно действовав­шими нормативными актами, которые теперь вошли в основной текст УПК либо отменены. Новый кодекс должен был учесть и рост правовой грамотности населения, и существенное расширение числа дипломи­рованных юристов. УПК 1996 г. существенно усилил правовые гарантии судебного разбирательства. В частности, им впервые в истории права КНР была декларирована презумпция невиновности. Это отразилось и на значительном увеличении числа статей в Кодексе - со 164 до 225. С вступлением УПК в силу прекратили действие Положение КНР об арестах и задержаниях, Постановление о порядке срочного вынесения судебных решений в отношении преступников, серьезно нарушающих общественный порядок, Постановление по вопросу о сроках разреше­ния уголовных дел.

Обновление законодательства коснулось и некоторых силовых струк­тур. В 1990 г. Госсоветом КНР было принято Положение о местах предва­рительного заключения, с введением которого прекратил свое действие соответствующий раздел Положения о трудовом перевоспитании 1954 г. Этим актом регулируется содержание подследственных заключенных и заключенных, отбывающих наказание согласно приговорам о краткос­рочном заключении (до одного года). В конце 1994 г. Постоянным Коми­тетом ВСНП принимается Закон КНР о тюрьмах. Общее направление этих актов можно определить как гуманизацию содержания заключенных под стражей, а применительно ко второму акту - и как общую гуманизацию системы исполнения наказаний (возможность смягчения наказания или досрочного условного освобождения по ходатайству тюремной админи­страции, исполнение наказания вне мест заключения и т. п.). Вместе с тем режим содержания заключенных продолжает оставаться достаточно строгим.

В то же время следует подчеркнуть, что практика применения уго­ловных и административных наказаний остается достаточно жестокой. Сохраняется широкое использование внесудебных репрессий по отно­шению к правозащитному движению и иным формам проявления оппо­зиционности.

Относительно самой судебной системы КНР следует сказать, что она и значительной степени напоминает советскую судебную систему. Судьи назначаются советами или народными собраниями представителей раз­личного уровня не более, чем на два пятилетних срока.

Суды плохо обеспечены профессиональными юристами. Среди су­дей доминируют либо отставные военные, либо люди молодого возрас- ia. На страну с населением 1,3 млрд чел. приходится не более 100 тыс. адвокатов, которые к тому же предпочитают работать в сфере корпора- Iивного права, а не защищают интересы рядовых граждан.

В этих условиях значительное количество правонарушений рас­сматривается административными комиссиями, а не судами. Большую роль также играют общественные примирители и примирительные ко­миссии.

Однако, в конечном итоге, можно сказать, что за последние 20 лет в КНР сложилась правовая система, хотя и демонстрирующая некоторые начала романо-германского права, но все же относящаяся к социали­стической правовой семье. Иначе и не может быть, поскольку руковод­ило коммунистической партии Китая не собирается выпускать власть из своих рук. В то же время налицо стремление китайского общества и его >лит вырваться из тисков тоталитаризма. Это получает свое отражение в праве. С одной стороны, основными источниками права в КНР являются нормативно-правовые акты: Конституция, законодательство, постанов­ления Постоянного комитета Всекитайского собрания народных пред­ставителей, постановления и распоряжения Государственного совета, подзаконные акты органов исполнительной власти, а, с другой стороны, на практике иерархия правовых актов часто нарушается, что приводит к исевластию различного рода инструкций и усмотрения административ­ных органов. К этому следует добавить, что в Китае по-прежнему нет четкой границы между правовым актом и политической директивой партийных органов.

Тем не менее, можно сделать вывод, что китайская правовая систе­ма будет постепенно приспосабливаться к новым условиям и, продвига- н< ь вперед, рано или поздно станет, наряду с Японией, центром новой дальневосточной правовой семьи, объединяющей все правовые систе­мы конфуцианской Азии.