6. Рационализм и иррационализм: уровни противостояния.

Наука, НТП как основа совр. цивил-и («Третья волна», информац.об-во). Двоякое отн-е к НТП: оптимисты (Д.Белл, Г.Кан) и пессимисты (от Руссо до Римского клуба). Сциентизм и антисциентизм как мировоззренческие ориентации. (scientia = наука) 1. Полярные оценки по гносеологическим вопросам. Главный пункт расхождений – оценка науки и НТП. 2. Оба направления часто сходятся в том, что естествознание и развитый в нем образец по-знания являются олицетворением научности. 3. Если сциентисты убеждены в безграничности области его применения, отождествляют его с познанием как таковым, то антисциентисты, напротив, исходят из его принципи-альной ограниченности и доказывают возможность и большую эффективность, гуман-ность иных, «альтернативных», «ненаучных» форм познания и мышления. 4. Для сциентизма все проблемы м.б. решены с помощью науки (а под наукой понимается, прежде всего, комплекс точных наук.) Для антисциентизма – наука порождает проблем больше, чем разрешает. 5. Типичным фс обоснованием сциентизма явл. неопозитивизм, для антисциентизм – экзи-стенциализм. Мировоззренческие корни сциентизма и антисциентизма – в дилемме рационализма (Р) и иррационализма (И). Р = фс направление, признающее разум основой познания и поведения (ratio – разум). И = фс направл-е, ограничивающее возмож-ти разума в процессе познания, поведения лю-дей. В качестве основы миропонимания выдвигается нечто иррациональное, т.е. недоступное разуму. В философии науки XX века рассуждения о научной рациональности делились на два на-правления: 1) теории научной рациональности, ориентированные на некий образец научной дисциплины — с присущими ему способами организации суждений, логикой, критериями доказательно-сти, истинности и пр. (напр., неопозитивистские представления о науке, когда за образец брали математическую физику. Считалось, что к этому образцу, как к идеалу может быть приближено всякое научное знание. Соответственно научные рассуждения полагались ациональными, если они отвечали критериям формально-логической правильности и стро-гости, а также критериям эмпирической проверяемости – верифицируемости), 2) теории научной рациональности, ориентированные на определенные правила и критерии научно-исследовательской работы (например, филос-я науки К. Поппера) Затем – подход С.Тулмина, названный сравнительной эпистемологией. Тулмин с начала 50-х гг. выступил против абсолютизации неопозитивистского об-разца (исключительная ориентация на логич. методы анализа языка науки уводит фи-лос-ю науки от реальных способов рассуждения ученых: вместо живой научной дея-тельности такая философия работает с моделью, столько же далекой от реальности, сколько мумифицированный труп — от живого человека). Более перспективной ему казалась стратегия, опирающаяся на идеи Л.Витгенштейна о “языковых играх”. На-учные теории и законы рассматривались им как правила рассуждений в “научных языковых играх”. Цель науч. игры в том, чтобы объяснять явления. Пройти путь от наблюдаемого явления к “закону”, объясняющему это явление = цель науки, дости-гаемая с помощью исследовательских процедур, к-рые не могут быть сведены к фор-мально-логическим выводам. Ведь формальная логика вынуждает любые рассужде-ния подчиниться некоторым универсальным стандартам (именно потому, что содер-жание рассуждения не охватывается этими стандартами, они и являются универсаль-ными). В то же время у каждой конкретной “научной игры” могут быть свои особые стандарты рассуждения, не сводимые друг к другу. Таким образом, эпистемология (Э.), по Тулмину, должна представлять собой теорию, позволяющую сравнивать стандарты научного рассуждения в различных науках и даже в различных ситуациях исследования в одной и той же научной области. Э. должна исследовать не способы конструирования и преобразования искусственных формальных структур, в которых препарируются “живые”, то есть исторически раз-вивающиеся и сменяющие друг друга научные теории, а ту “рациональность”, какая проявляется в процессах этого развития и позволяет видеть в них действие человече-ского интеллекта. Рациональность рассуждения не сводится к его логичности. Рациональность есть нечто большее, нежели соблюдение логических законов и пра-вил. Многообразие трактовок разума. Скользящая граница между Р и И. Различные уровни дилеммы «Р – И»: 1. Социально-поведенческий Типы социального действия по М.Веберу: - целерациональное, - ценностнорациональное, - аффективное, - традиционное. 2. Социокультурный Рационалистическая модель: линейный прогресс рациональности в формах культуры. (Концепции Гегеля, Конта, Маркса.) Плюрализм антирац. моделей – Ф.Ницше, М.Шелер и др. 3. Гносеологический Логико-рассудочные трактовки разума в Р. Критика рассудочных форм миропонимания в И. (Объяснение и понимание у В.Дильтея). 4. Онтологический Р.: родство реального бытия и чел.мышления.  Идея тождества бытия и мышления. (Парменид Элейский, Лейбниц, Гегель и др.) Иррац.трактовки бытия (ф-я жизни, экзистенциализм – А.Камю: «С чего вы взяли, что мир разумен?» Л.Шестов: «Не через разум, допрашивающий данное, а через слезы, взы-вающие к творцу, лежит путь постижения мира».)

Мировоззренческие корни сциентизма и антисциентизма – в дилемме рационализма и иррационализма.

Рационализм – философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей (ratio – разум). Научное знание (объективное, всеобщее, необходимое), согласно рационализму достижимо только посредством разума – одновременно источника знания и критерия его истинности.

Иррационализм – философское направление, ограничивающее или отрицающее возможности разума в процессе познания, поведения людей. В качестве основы миропонимания выдвигается нечто иррациональное, т.е. недоступное разуму – волю (волюнтаризм), непосредственное созерцание, чувство, интуицию (интуитивизм), мистическое «озарение», воображение, инстинкт.

В философии науки XX века рассуждения о научной рациональности делились на два направления:

1) теории научной рациональности, ориентированные на некий образец научной дисциплины с присущими ему способами организации суждений, логикой, критериями доказательности, истинности и пр. (например, неопозитивистские представления о рациональной науке, когда за образец брали математическую физику. Считалось, что к этому образцу, как к идеалу, может быть приближено всякое научное знание. Соответственно, научные рассуждения полагались рациональными, если они отвечали критериям формально-логической правильности и строгости, а также критериям эмпирической проверяемости - верифицируемости).

2) теории научной рациональности, ориентированные на определенные правила и критерии научно-исследовательской работы (например, философия науки К. Поппера)

Затем – подход С.Тулмина, названный сравнительной эпистемологией.

Тулмин с начала 50-х гг. выступил против абсолютизации «образца науки» и высказал мысль о том, что исключительная ориентация на логические методы анализа языка науки уводит философию науки от реальных способов рассуждения ученых: вместо живой научной деятельности такая философия работает с моделью, столько же далекой от реальности, сколько мумифицированный труп — от живого человека. Более перспективной ему казалась стратегия, опирающаяся на идеи Л.Витгенштейна о “языковых играх”. Научные теории и законы рассматривались им как правила рассуждений в “научных языковых играх”. Цель научной игры в том, чтобы объяснять явления. Пройти путь от наблюдаемого явления к “закону”, объясняющему это явление — это и есть цель науки, достигаемая с помощью ее рациональных исследовательских процедур, которые не могут быть сведены к формально-логическим выводам. Ведь формальная логика вынуждает любые рассуждения подчиниться некоторым универсальным стандартам (именно потому, что содержание рассуждения не охватывается этими стандартами, они и являются универсальными). В то же время у каждой конкретной “научной игры” могут быть свои особые стандарты рассуждения, не сводимые друг к другу.

Таким образом, эпистемология, по Тулмину, должна представлять собой теорию, позволяющую сравнивать стандарты научного рассуждения в различных науках и даже в различных ситуациях исследования в одной и той же научной области. Такая “сравнительная эпистемология” имела бы очень мало общего с “логическим анализом языка науки”, выступавшим для неопозитивистов как синоним философии науки. Эпистемология должна исследовать не способы конструирования и преобразования искусственных формальных структур, в которых препарируются “живые”, то есть исторически развивающиеся и сменяющие друг друга научные теории, а ту “рациональность”, какая проявляется в процессах этого развития и позволяет видеть в них действие человеческого интеллекта.

Примером подобной рациональности для науки в целом может выступать не математическая физика, а юриспруденция - именно в этой сфере яснее, чем в других, выявляется то обстоятельство, что логически выверенные, но не достигающие практической цели аргументы никак не могут быть признаны рациональными. Мысль, казалось бы, совершенно простая: рациональность рассуждения не сводится к его логичности. Рациональность есть нечто большее, нежели соблюдение логических законов и правил. Тулмин же в научной рациональности видел прежде всего совокупность идей, методов, способов рассуждений, с помощью которых ученые достигают “понимания” явлений.

Многообразие трактовок разума. Скользящая граница между рационализмом и иррационализмом. Различные уровни дилеммы «Р – И»: