4. Достигнутые результаты рассмотрения: превосходство марксизма

Из установленного нами на данный момент видно, что как в вопросе общественной дисциплины, так и возбуждаемого в обществе доверия марксизм обладает определенными преимуществами перед другими диктатурами, если рассматривать все с точки зрения наличных средств, и предполагать (в высшей степени гипотетически) согласие властителей относительно наступающей объективной приоритетности мира как дела (Weltgeschäftes). Мы дали уже понять, что некоторую роль здесь могут играть фикции, и прежде всего две: идеал утопии, способный воодушевлять в чем-то глобальном, и институционально укорененный принцип равенства, способный исключить подозрение в покровительстве чьим-то интересам в повседневной жизни. Разумеется, то и другое есть "фикции" в весьма различном, даже противоположном смысле. Кажимость (Schein) утопии полезна здесь только тогда, когда она в то же время неистинна, т. е. когда, по крайней мере на время, утопическое устремление оказывается отставленным в сторону; кажимость же эгалитарной справедливости тем лучше, чем в большей степени является также и правдой, т. е. так оно должно выглядеть, однако по возможности так быть и на самом деле. (Кажимости, выходящей за пределы действительности, всегда свойственно определенное политическое достоинство, между тем кажимость, до действительности недорастающая, лишает части политической действенности даже лучшую действительность.) Когда мы говорим здесь о "кажимости", мы имеем в виду лишь то, что мнение людей, будь оно истинным или ложным, само представляет собой фактор в реально происходящем. Конечно же, в случае утопии мы утверждаем и то, что в особых обстоятельствах, а именно когда истина оказывается невыносимой, мнению, полезному для дела, лучше быть ложным, т. е. тогда на выручку должна приходить добрая ложь. Возможно, однако, что тем самым мы недооцениваем "человека как такового": воодушевить его способна, быть может, и ужасная правда, причем воодушевить не меньшинство людей, но большинство. Вот на что лучше всего надеяться в смутное время.

IV. Конкретная проверка абстрактных возможностей

Однако после анализа в плане средств, который, как представляется, отдает преимущество внутренне отрезвленному "марксизму", а именно предполагает за ним лучшие шансы на то, что он сможет справиться с жесткими заданиями будущего, перед нами вырастает главный вопрос, а именно: каковы шансы в пользу того, что "он" (марксизм) эти свои лучшие шансы использует. Вопрос этот требует, так сказать, метакритики предшествовавшей критики и тем самым вновь оставляет уже проведенное сравнение в подвешенном состоянии. Ибо "марксизм как таковой", конечно же, абстракция, а с чем мы здесь имеем дело – это конкретные марксистские режимы и конкретные коммунистические партии. Итак, мы задаемся теперь лишь создающим впечатление повторности вопросом о том, каковы возможности у возможностей.

1. Мотив прибыли и стимулы максимального роста в коммунистическом национальном государстве

Среди шансов первого порядка нами было названо (с. 152 слл.) рациональное превосходство меры потребностей над мерой прибыли. Однако, следует нам теперь спросить, действительно ли мотив прибыли исчез в коммунистическом обществе как таковом? Частной прибыли – разумеется, поскольку система больше не дает возможности для ее возникновения. Однако что исключает коллективное стремление к прибыли, а именно за счет других частей мира? Что, в случае достаточной силы, исключает здесь экономический империализм, который по хищнической эксплуатации источников сырья и экономического потенциала (где это возможно – с помощью местных "коммунизмов") ни в чем не уступит капиталистическому колониализму? Могут возразить: этому противостоит коммунистическая идеология; однако полагаться на это, конечно же, никак не следует. Ибо мы уже знакомы с увязыванием "социализма в отдельно взятой стране" с патриотизмом, коллективным эгоизмом и политикой национального господства. Во всяком случае, несоциалистический мир может рассматриваться как объект, если не как враг. А апеллировать к лучшему усмотрению планетарной необходимости здесь и вовсе не приходится. Ибо прежде всего нам следует еще задаться вопросом относительно возможности такого усмотрения в марксистских государственных образованиях, а затем мы уже имеем опыт того, что даже верное усмотрение может ограничиваться лишь собственной территорией. Так, Китай, успешно, как кажется, справляющийся с ростом своего населения (что уже само по себе является ярким примером того, на что способен коммунистический режим), на проходившей в 1974 г. в Бухаресте конференции по народонаселению самым бесстыдным образом, наперекор всякому здравому смыслу уговаривал "третий мир" не поддаваться "империалистам", не давать им убедить себя пойти на схожие меры. Китай делал это из циничной заинтересованности – не допустить снятия напряженности в мировом масштабе, что могло бы пойти на пользу этим самым "империалистам"@3. Эта, правда, уже не экономическая, но имеющая целью расширение и укрепление власти эксплуатация, в нашем случае (а именно с точки зрения экологии) оказывается, быть может еще губительнее первой. Однако, оставаясь в рамках темы экономики, следует сказать, что мотив максимизации, который мы можем по результатам приравнять мотиву прибыли, так же прирожден марксизму, как и капитализму, так что торможение максимальной экспансии окажется для него делом весьма затруднительным как по внешним, так и по внутренним основаниям. Внутренние связаны с утопизмом (материалистическим), которым мы еще займемся специально. Напомним теперь об уже упоминавшемся моменте, а именно о том, что принцип потребностей оставляет открытым вопрос о том, что будет признано в качестве потребности и какие приоритеты среди них будут установлены. Кое-что в этом смысле возможно различить уже среди внешних оснований максимизации. "Дурной пример заразителен": сосуществование с успешно функционирующей капиталистической индустриальной системой едва не насильно принуждает коммунистический режим предложить что-то близкое также и своему собственному народу. А будучи проглоченной, как это предусмотрено планами, внешняя зараза сделается внутренней. К этому добавляется еще вынужденная гонка вооружений, порождаемая этим сосуществованием и выливающаяся в вопиюще хищнические формы хозяйствования, тем более, что уже хотя бы ради внутренней стабильности за вооружениями не должно попадать в полное забвение и материальное благополучие. Так внешний и внутренний соблазн объединяют усилия, и индустриальный рост продолжается семимильными шагами. Однако к грешникам Земли принадлежит любое современное индустриальное общество, а значит, ныне и Россия.