Глава 6. Институционализм — неортодоксальная концепция

1. Предупреждение, которому не вняли

Внимание и интерес к институционализму оправданны уже потому, что представители этого направления более трезво и реалистически оценивают процессы, происходящие сегодня в экономическом развитии, трансформации экономических сис­тем.

Джон Гэлбрейт (род. 1909) и другие институционалисты еще несколько лет назад с беспокойством предупреждали о том, что предлагавшиеся западными экспертами варианты перехода к экономике “свободного предпринимательства” не могут быть осуществлены, ибо не отвечают реальности. Предлагаемые кон­струкции “существуют только в умах и даже надеждах их ав­торов” (статья Дж. Гэлбрейта “Бегство к капитализму”, 1990). Гэлбрейт писал об ошибочности рецептов и своекорыстии за­падных “специалистов”, о необходимости очень осторожно и тщательно подходить к проведению социальных реформ, под­черкивал важность сохранения в стране социальных завоеваний.

Предлагаемые рецепты “социальной терапии” означают дви­жение к “дикому капитализму” XIX в. со всеми его противо­речиями и контрастами. Практически это обман и безумие, стремление взять реванш, навязав изжившую себя и отвергнутую Западом систему.

2. Что такое институциональный подход?

Институционализм отличается от привычных концепций. Это не ортодоксальное, а в некоторой степени оппозиционное, критическое направление в западной науке. В работах институционалистов обычно не встретишь особого увлечения слож­ными формулами, графиками; их аргументы, как правило, опираются на опыт, логику, статистику. В центре внимания Дж. Гэлбрейта, Г. Минза, У. Митчелла не анализ цен, спроса и предложения, а проблемы и выводы более широкого плана. Их волнуют не чисто экономические вопросы, а экономические проблемы во взаимосвязи с проблемами социальными, поли­тическими, этическими, правовыми.

93

Привычные для неоклассической школы категории (напри­мер, цена, прибыль, спрос) не игнорируются, а рассматриваются с учетом более полного спектра интересов и отношений. По мнению институционалистов, в традиционной экономической науке эти и другие категории слишком абстрактны и схема­тичны и потому неполно, односторонне отражают функцио­нальные связи. “Ортодоксы” не учитывают в своих построениях всей сложности и многогранности общественных отношений, социальных прежде всего, не способны отразить процессы, свя­занные с эволюцией, развитием экономических систем.

Понятие “институционализм” включает два аспекта. Во-пер­вых, это обычаи, традиции, нормы поведения, принятые в об­ществе, — “институции”. Во-вторых, это закрепление норм и обычаев в виде законов, организаций, учреждений, т. е. “ин­ститутов”. Институты — формы и границы деятельности людей. Они представляют политические организации, формы предпри­нимательства, системы кредитных учреждений. Это налоговое и финансовое законодательство, организация социального обес­печения и многое другое, связанное с хозяйственной практикой. Институциональный подход означает анализ не только экономических категорий и процессов в чистом виде, но и инсти­тутов, внешнеэкономических факторов.

Сторонников институционализма, как и их предшественни­ков (историческую школу), отличает критическое отношение к привычным канонам неоклассиков. Институционалисты счи­тают, что концепции неоклассиков не только схематичны, но и оторваны от реальности. Ведь цены фактически не опреде­ляются свободной конкуренцией (ее давно нет), а фиксируются теми, в чьих руках находится экономическая власть, т. е. го­сударством, олигополиями.

Следует точнее определить, какие факторы, помимо спроса и предложения, лежат в основе цен. Скажем, Производители учитывают не только издержки и предполагаемые прибыли, но и стремятся избежать риска, свести его к минимуму, обеспечить рост фирмы. На экономическую ситуацию влияют не только цены. Наряду с ценами действуют и должны быть приняты во внимание такие моменты, как, например, локауты, инфляция, кризис, уровень безработицы. Решение экономических проблем связано с воздействием на институциональную структуру самых разнообразных и противоречивых факторов.

Цены не столь изменчивы, как об этом говорится в трудах и учебных пособиях неоклассиков. Издержки, спрос, конъюн­ктура необычайно подвижны, динамичны, а цены более кон-

94

сервативны. Несмотря на происходящие на рынке “катаклиз­мы”, цены нередко остаются без изменений.

Вслед за представителями исторической школы институционалисты выступают против односторонней трактовки “эконо­мического человека”, действующего строго, расчетливо, подобно опытному и квалифицированному бухгалтеру. В дейст­вительности люди руководствуются не только денежным интересом. Мотивы поведения, стимулы, устремления людей гораздо разнообразнее и богаче, они меняются по мере роста благосостояния и корректируются в различных социальных группах.

Поведение человека разнится в зависимости от положения, возраста, доходов. Поведение, к примеру, во время биржевой паники, — не чисто экономический феномен. Это необычное, непредсказуемое поведение, вызываемое зачастую отсутствием правдивой информации.

В качестве примера сошлемся на оценку побудительных мо­тивов, осуществленную Гэлбрейтом. В его теории выделяются следующие побудительные мотивы: принуждение, денежное вознаграждение, приспособление или отождествление своих це­лей с целями фирмы, увеличение продаж как средство роста корпорации. Отмечается “парадокс денежного вознаграждения”: чем выше уровень оплаты, тем меньше значение чисто денежных стимулов; сильнее проявляются другие мотивы; значение денег по сравнению с иными мотивами снижается. “Парадокс денежного мотива, вообще говоря, состоит в том, что чем выше уровень оплаты, тем меньше его значение относительно других мотивов”.

Фактор экономического роста — не капитал, а человеческое творчество (наука, изобретения, нововведения, профессиональ­ное мастерство). В отличие от классиков и кейнсианцев институционалисты стремятся анализировать не только сугубо экономические, но и социальные силы, движущие экономи­ческий прогресс.

Неоклассики, по мнению их оппонентов-институционалистов, недооценивают проблему экономической власти. А эта проблема находится не за пределами, а в рамках экономиче­ского анализа. Концентрацию экономической власти рождает сама экономика, эта концентрация не привносится извне. Ре­альная власть сосредоточивается у государства.

Задача экономической науки — не только понять систему взаимосвязей, охарактеризовать эффекты и парадоксы, но и Дать рекомендации, обосновать рецепты соответствующих из-

95

менений в политике, поведении, общественном сознании. Нуж­ны круглые столы, консультационные коллективы, советники. которые помогают вырабатывать экономическую политику, а не занимаются оправданием того, что есть сегодня и сохранится будто бы неизменным в обществе.

Политическая экономия, считают институционалисты. — наука не о функционировании, а о развитии общества. Она должна отойти от традиционных подходов. Важно не просто регулировать экономические процессы, а менять картину эко­номического развития. В состав экономической науки должна войти теория общественного управления. Наука не должна ограничиваться изучением функциональных зависимостей, а го­сударственное регулирование сводиться лишь к поддержанию условий конкуренции. Это слишком узкий подход. На первом плане должны находиться проблемы эволюции экономических систем, раскрывающие механизм происходящих изменений.